Сердечные струны

— Глава первая, — объявил он, открывая начало главы и просматривая страницу. — Здесь объясняются приготовления к занятиям любовью. Прикосновения, поцелуи и тому подобное. Вы не будете делать этого с кандидатом, которого выберете, но, может, нам следует поговорить об этом. Просто, чтобы вы имели полное представление. Тэхён прочел страницу. Он читал ее и раньше, но чтение ее вместе с Гуком делало слова более значительными… и эротичными. Чон услышал, как дыхание Кима участилось, и внутренне улыбнулся — так младший реагировал на параграф о прикосновениях и поцелуях, что ему, определенно, не терпелось увидеть, как он будет реагировать, когда доберутся до действительно стоящей части. — Альфа может начать заниматься любовью с омегой с поцелуев, но я делаю это не так. — О? — Тэхён повернулся к нему лицом и заглянул в глаза. — А как вы это делаете? Конечно, мне полезно знать, чтобы разобраться во вступлении в случае, если избранный кандидат попытается его предпринять. Чон улыбнулся. Ким оказался самым плохим лгунишкой, с которым когда-либо ему приходилось иметь дело. — Мне нравится касаться лица омеги. Провести пальцем вдоль подбородка к вискам и погладить веки; иногда кладу ладонь на шею и двигаюсь вниз; нравится зарываться пальцами в его волосы. А пока одна рука проделывает все это, другая удерживает талию, постепенно прижимая ее ближе к себе, так близко, что он чувствует то воздействие, которое производит на меня. Вы понимаете, что имеется в виду, мистер Ким? Он вспомнил вечер в доме доктора Мина, когда Чон крепко прижал его к своему телу. Он действительно почувствовала доказательство его желания. — Да, — прошептал Тэхён. Услышав свой собственный гортанный шепот, отвел взгляд от его небесно-голубых глаз и посмотрел в книгу. Увидев это, Гук напомнил себе, что нужно действовать не спеша. Небрежно поиграв изящными золотыми цепочками, свисающими с его рубиновой броши, перевернул страницу книги и начал читать вслух. — Перед снятием одежды альфой немалое время должно быть уделено подготовке омеги к виду его наготы. Девственник, скорее всего, будет напуган своей первой встречей с возбуждением мужчины и начнет сопротивляться его действиям, если его страхи быстро не успокоить. Чтобы смягчить беспокойство омеги и возбудить его страстные чувства, мужчина должен поцеловать его нежно и неторопливо. Он уставился в пространство, словно в глубокой задумчивости. — Верно, — объявил он, — но не раньше, чем прикоснется к лицу, шее и плечу, как я только что объяснил. А когда альфа целует омегу, ему следует делать все возможное, чтобы побудить того открыть рот. Целовать сжатые губы — это все равно, что прижиматься ртом к сочному персику, но не иметь возможности его откусить. Вы знаете, что, если только вам удастся вонзиться в него, вы насладитесь божественным вкусом. Ведь знаете, что я имею в виду, верно? Тэхён слушал зачарованно и, не сознавая, наклонился к Чону, так и не заметив его поднятой руки, которая прижала к его груди. Единственное, что больше всего хотелось, так это ощутить его поцелуи. Гук читал все его мысли в глубинах затуманившихся глаз, но в его намерения входило больше, чем только поцеловать . — Как только омега раскроет губы для мужчины, он должен использовать язык для имитации движений любовного слияния, — продолжалось их чтение. — Вначале ему следует совершать медленные, неглубокие погружения, постепенно переходя к более полным и глубоким толчкам. Если эти попытки пройдут успешно, омега, на этой стадии, должен ответить взаимностью и начать совершать ответные движения языком. Во время поцелуя альфа может начать ласкать соски омеги. Ему не следует резко хватать такие сокровища, но обращаться с ними почти что с благоговением. Лаская сосок одной рукой, мужчине затем следует положить другую на живот омеги и постепенно опускать ее до тех пор, пока не достигнет члена. Ощущение его прикосновения в месте средоточия омежьей страсти заставит его тяжело дышать и, возможно, каждый его выдох станет сопровождаться протяжным стоном, который будет казаться музыкой для его ушей. Таким образом альфа поймет, что омега готов принять и насладиться более интенсивными приготовлениями к любовным занятиям. К тому времени, как закончился отрывок и Тэхён прижимался бедром к его боку, желание Гука усилилось. Он уже не знал, кто больше возбужден чувственными инструкциями — Ким или он сам. Помня, что Тэ повторит его действия, он стал опускаться до тех пор, пока уже больше не сидел, а полностью улегся на кровати; его дыхание участилось, когда Тэхён лег рядом, положив голову на плечо. Лицо парня оказалось лишь в нескольких дюймах от него. Он провел пальцами вдоль его подбородка к вискам и, наконец, погладил веки. Не встречая сопротивления, погрузил пальцы в волосы — они наполнили его руку золотистой легкостью, пробуждая к жизни каждый нерв его ладони; любуясь, как нежные локоны мерцают на его смуглой коже, поиграл ими немного, прежде чем нежно обхватить за шею и почувствовать биение пульса под своими пальцами. — Тэхён, — произнес он мягко. Ким никогда не слышал, чтобы он так к нему обращался. Звук своего имени на его губах и желание, которое он услышал в его хриплом голосе, усилили томление по его поцелую. Он приподнял лицо, Гук нежно взял его за подбородок и погладил нижнюю губу большим пальцем; глядя в глаза, нежно и непринужденно улыбнулся; не в силах устоять перед его очарованием, Тэхён улыбнулся в ответ. Поцеловав, удивился и обрадовался — его губы раскрылись, коснулись его языка. Желание возросло так резко, что, казалось, все каменеет по мановению какой-то волшебной палочки. Он не мог больше ждать, чтобы увидеть всю его прелесть… Протянув руку, принялся расстегивать пуговицы рубашки, а чтобы отвлечь мысли Тэ от того, что делает его рука, удерживал взгляд, двигая бедрами в медленном и устойчивом ритме, который, ему казалось, завлечет девственника еще дальше. Уступая его пылкой настойчивости, Тэхён почувствовал, как жар, подобно огненной лаве, растекается внутри него — найти силы, чтобы бороться с его властью , казалось таким же невозможным делом, как поразить дракона иголкой; сдавшись на милость победителя, Ким подстроился под его движения, встречая каждый мягкий толчок его бедер робким своим. Через несколько секунд пуговицы были расстегнуты. Продолжая легкие движения бедрами, снял рубашку с одного плеча и руки, и в следующую секунду обнажилась грудь. — Альфа может попытаться предпринять это, Тэхён, — тихо предупредил он. — Будь настороже. Когда он почувствовал, как его большая теплая рука легла на грудь, то быстро убрал ее. Пришлось признать поражение, но в тот же миг паренек прижался к его груди — ему хотелось почувствовать его обнаженную кожу: слегка повернув Тэ на бок, быстро стащил вторую сторону рубашки — тело освободилось, он обнял его и прижал к себе. Тэ вздохнул: ощущение кожи и мускулов Гука на его теле переполнило его чувством удивительного — закрыл глаза, наслаждаясь невероятными ощущениями. Чону не нужно было гадать о его чувствах — Тэхён трепетал в его руках, и его удовлетворенность стала настолько полной, что он ощущал сладостный аромат лаванды. Осыпая легкими, теплыми поцелуями его щеку, расстегнул пояс брюк, стянул вниз, обнажив полностью ноги; покончив с этим, снял носки. Тэхён беспокойно ерзал, ибо чувственный голод заставлял его томиться по неудовлетворенной потребности. — Я не в силах понять эту власть, которую ты имеешь надо мной, — мягко сказал он, глядя в голубые озера его глаз. — Полностью сознавая, что ты делаешь, я… я не могу найти силы отказать себе и удовольствии твоего прикосновения. Его искренность сдавила Чону горло — ему никогда не приходилось знать омегу, подобного этому, который доверял бы ему настолько, что говорил правду о своих чувствах. — Тэ, — начал он, лаская его сосок и гладкую кожу живота, — удовольствия только начались. Он поднял руку и прижался пальцами к твердым мускулам под соском Чона. Очарованный его силой, заскользил рукой вверх, по его массивному плечу, длинным черным волосам и вниз, по выпуклым мускулам руки. Его прикосновение едва не свело Гука с ума — низкий стон напряженной потребности вырвался из его горла, он продолжал бороться за последнюю каплю самообладания, которую еще мог отыскать в буре желания, бушующей внутри него. С трудом сдерживая страсть, Тэхён уронил ладонь с его руки. — Ты не допустишь, чтобы я забеременел. — Тэ заглянул в его глаза, ища подтверждения, что он этого не сделает. — Ведь нет? — Нет. — Слово слетело с его губ на горячем коротком выдохе. — Сейчас ты девственник и обещаю, по-прежнему будешь им, когда я закончу. Есть способы. Его утверждение смутило и в то же время возбудило младшего. — Какие? Тень беспокойства пробежала по его векам. Он лежал перед ним обнаженным и никогда в жизни не чувствовал себя таким уязвимым и неуверенным. Гук увидел тревогу, отразившуюся в его глазах, и смягчил ее глубоким и медленным поцелуем, который заставил Тэ снова извиваться под ним, только тогда он поднял голову и охватил взглядом нескрываемое великолепие его тела. Он не мог говорить, затаил дыхание — только смотрел. Никогда не видел такого совершенства. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем вернулся дар речи. — Прекрасный, — прошептал он, — Боже, ты такой прекрасный, Тэхён-а. От него не ускользнула искренность в глазах Чона: она сияла всей интенсивностью звезды, на которую он ему однажды указал. Крайне тронутый, почувствовал, как его глаза наполнились слезами. Едва увидев их, Гук застыл, остановленный старыми и неприятными воспоминаниями, нахлынувшими на него. Но дурные воспоминания тут же исчезли, когда Тэхён повернулся к нему, прижимаясь к его телу в немой мольбе об удовольствии, которое было обещано. Положив руку на бедро, Чон мягко повернул его на спину, медленно, готовый в любой момент успокоить парня, если вернется беспокойство, провел рукой по внутренней стороне бедра и погладил бархатную плоть, а большой палец гладил нежную головку , размазывая первые капли желания по нежному ,еще никем не тронутому члену.. Тэхён едва не упал с кровати — короткие, но настойчивые волны наслаждения пронзили его, и он изогнулся навстречу обещанному блаженству. Наблюдая за игрой нарастающего восторга, отражавшегося на его лице, Гук расположился между ног Тэхёна : вид был изумительный. Одной рукой лаская нежную кожу живота , прокладывая легкими поцелуями дорожку вниз от совершенного пупка до волнующего члена, он наконец то приблизился и взял его в рот . Нежно подув на головку, затем также лизнув, он взглянул на Тэ. --Не останавливайся ,Чон--прочел он по губам .Это звучало призывом: улыбнувшись уголками губ, Гук принялся засасывать член глубже. Снова выпускал его на волю и снова пленил своими губами. Он изучал каждый миллиметр этого прекрасного органа , проходя языком по всем венкам. Затем неожиданно для Тэхёна он широким мазком языка прошелся по промежности и яичкам. Нежно целуя и снова засасывая по очереди каждое ,даря внимание и огромную нежность. Чон не оставлял без внимания и бедра: выцеловывал , покусывал и вылизывал каждый дюйм такого великолепия. Тэхён тихонько скулил от удовольствия, его член лежал на животе и просил разрядки. — Дотронься до себя , Тэхён, — голос Гука звучал как наваждение. Чону несказанно повезло- Тэ учился на ходу, выполняя все то, что он ему говорил. Рука потянулась к члену и Ким обхватив ствол , начал себя ласкать. — Какой же ты красивый, Тэхён, — шептал Гук и продолжал языком свое увлекательное путешествие по телу омеги.. — и мокрый — добавил почти шёпотом Чон и не удержался чтобы не толкнуть языком в щеку.. — Дыши, малыш, — и снова с нежностью.. Его голос звучал чарующе сладко и Тэхён был абсолютно спокоен с закрытыми глазами , как вдруг Ким напрягся и замер. Глаза расширились , губы изогнулись в немом крике. На секунду Тэхён подумал , что он умер. Сердце пропустило удар, потом еще один . — Гуки-и..что со мно..я.. ты где?.. Оргазм был таким ярким и долгим ,что Гук позавидовал. — Я тут, мой милый мальчик, с тобой — сделай это для меня !И Тэхён сделал это с именем Чона на своих губах. Чонгук ликовал. Омега принял свое первое ощущение в полном благоговении, дрожа всем телом от восторга. Тэхён долго лежал без движения, окутанный нежностью, созданной Чоном, когда блаженство, такое искусное, растворилось в мягкий сладостный пульс, оставивший его настолько удовлетворенным, что он не мог придумать ничего другого, чего можно было еще хотеть в этом мире. Улыбка тронула его губы, когда увидел, что Гук наблюдает за ним, следя за каждой эмоцией и чувством, отражающимся на его лице. Он выглядел таким же счастливым, каким Тэ себя чувствовал, и его удовлетворенность каким-то образом еще больше усилила радость. — Гук, — прошептал он. Переполненный чувством, он погладил твердые мускулы его спины и начал целовать его плечо, грудь и шею. Нежные невинные ласки Тэхёна пробудили в нем желание держать его вот так всегда и никогда не отпускать. Вместо этого он убрал от него свою руку и, прижимаясь губами к его влажному лбу, размышлял над тем, что доставил Киму удовольствие, — дал ему вкусить чувственного наслаждения, стал его первым , сделавшим это. А это для него оказалось больше, чем он мог признаться сам себе. Чонгук сел, усадил его на колени, прижав к груди, — не получившее выхода желание продолжало терзать его, но он не замечал его, сосредоточившись на прекрасном омеге в своих руках.