Сердечные струны

Привязав Секрета к повозке, Чон направлял мустанга по освещенной луной пыльной дороге. Тэхён крепко спал рядом с ним — как и обещал, он увез его из Киддер Пасс в середине ночи. Спросонья тот не возражал, а лишь делал все машинально. Добравшись до городка Уайт Крик на рассвете, он отнес младшего в гостиницу — он так и не проснулся, даже когда снимал с него одежду и укладывал на кровать; позаботившись о повозке и лошадях, присоединился к нему и быстро уснул. Проснувшись через несколько часов, Тэ понял, что находится в незнакомой комнате, без одежды, на кровати рядом с Чоном. Первой его мыслью был испуг: Чон тоже обнажен, как и он, — но, осмотревшись, убедился, что это не так. — Что такое Тибет? -- спросил Иоанн Креститель из своей клетки, которая стояла на маленьком столике у окна. — Земля великанов? Кто, черт возьми, эта Ингрид? Тэхён понаблюдал, как попугай выплескивает воду на подоконник. Где же они? — гадал он, разглядывая маленькую, но чистую и хорошо меблированную комнату, и вспомнил, как Гук разбудил его в Киддер Пасс, объявив, что надо сбить Джистеров со следа, а потом длинную темную дорогу; кроме этого, ему ничего не припомнилось из событий прошлой ночи. Вглядевшись в лицо Гука, решил, что беспокоиться не о чем: с ним ничего не случилось, остался в целости и сохранности — Чон позаботился. Согретый такими мыслями и жаром его тела, он увидел его шляпу и портупею, висевшие на вешалке у двери, — знакомое зрелище вызвало улыбку. Закрыв глаза, поймал мысль, пробившуюся словно сквозь мягкий туман благодаря солнечному свету, И задумался: а что, если просыпаться рядом с Гуком каждое утро весь остаток жизни? Выйти за него замуж? Его глаза расширились — ахнул так внезапно, что едва не задохнулся, резко отодвинувшись от него, встряхнул головой, отгоняя от себя нелепые мысли. — О, Тэхён-и, — прошептал он, — выйти за него? Одно дело наслаждаться компанией и вниманием Гука, беспокоиться о внутренних ранах, нанесенных ему печальным прошлым, чувствовать теплоту по отношению к нему; совсем другое — мечтать о том, чтобы стать его мужем. Боже милостивый, что же это с ним происходит? Грезить среди бела дня — это совсем не похоже на него; такие причудливые мысли не имеют под собой никакой почвы, а ему всегда казалось, что твердо стоит на земле обеими ногами. Сходит с ума, вот что; настолько обольстился комплиментами этого ослепительно красивого альфы и его страстью к нему, так тронут теми нежными чувствами, которые у него пробудились, что совершенно забыл о своих важнейших целях. Решимость с новой силой проснулась в нем. Пришло время действовать, чтобы осуществить планы, помнить о ребенке для Джини и Джуна, полностью сосредоточиться на поисках мужчины, чей ум и интеллект соответствовали бы Намджуну. И к тому же, как можно забыть о своей мечте отправиться в Бразилию? И потом, в планах Чона ему нет места — он не собирался обзаводиться семьей; предел его желаний — лошадиное ранчо! О Боже, их отношения зашли слишком далеко. Он сел и, стараясь не разбудить Гука, на четвереньках подвинулся к краю кровати. Его круглая, белая попка привлекла внимание Чона, когда он открыл глаза: Боже, какое замечательное начало дня! Потянувшись, вернул его обратно, к себе в кровать. — Гук, отпусти меня немедленно. — Упершись обеими руками ему в грудь, он отталкивался изо всех сил. Неподдельный гнев, прозвучавший в его голосе, сбил Чона с толку. Держа Тэ за плечи, он не размыкал рук. — Что… — Я хочу одеться и приступить к исполнению своих планов… — Ты даже не знаешь, где ты, Тэхён. Какие ты можешь строить планы? — Уже построил. — Ким не смотрел Чону в глаза, зная, что если сделает это, то снова забудется. — Не имеет значения, что не знаю, где я. Какой бы ни был это город, уверен, что здесь есть почтовая контора, где можно напечатать и расклеить циркуляры. Если все пройдет хорошо, уже вечером смогу проводить собеседование. Он уже не находил его объявления о любовнике такими забавными, как раньше. Отпустив Тэ, лег на спину и уставился на медную вешалку у двери. Тэхён встал с кровати, открыл одну из своих сумок и быстро набросил шелковый халат. — Мы спали вместе, в одной кровати. — Ким взглянул на него и тут же пожалел о сказанном. Длинные иссиня-черные волосы Гука растекались по подушке, лежали на матраце, представляя удивительный контраст с белизной простыней. Его атлетическая фигура не переставала изумлять Тэхёна: даже оттуда, где он стоял, была видна каждая выпуклость мускулов, каждая мужественная линия крепкого длинного тела — одно бедро, пожалуй, казалось таким же, как его талия! Он не мог понять, как это они вдвоем помешались на кровати, когда его тело заполняло ее полностью. — Было поздно, когда мы приехали сюда, — сказал Гук, продолжая смотреть на вешалку, но чувствуя на себе взгляд омеги. — В комнате только одна кровать, и я не собирался спать на полу. Незачем было снимать с меня одежду. — Ты не возражал, когда я снимал ее вчера. — Он свесил ноги с кровати и встал. Его сердце забилось, заполняя всю грудь. Завороженный грацией этого зрелища, он лишь зачарованно смотрел, как Чон приближается. — Ради Бога, Тэ, скажи, что случилось между вчерашним вечером и сегодняшним утром, почему ты так себя ведешь? — Мечтал о том, чтобы стать твоим мужем.(мысли) — Ответь мне! — Я не уделял достаточно времени и сил своим планам, и не кричи на меня. — Взволнованный, он сложил руки на груди, опустил их, затем снова сложил. — Когда я… с тобой… — он запнулся, барабаня пальцами по рукам, — то забываю о своих целях. Честно признаюсь, мне очень приятно твое внимание, и, как сказал уже вчера, не могу устоять против твоих сексуальных чар. Но не имею права и не должен забывать о своих стремлениях. Ребенок... — Ты говорил, что не жалеешь о том, что случилось вчера. — Он бросал в Тэхёна эти безжалостные слова, словно больно бьющие камни. Он опустил взгляд. — Не жалел. И не жалею. Но было крайне опасно с моей стороны позволять тебе такие вольности. Оглядываясь назад, сознаю, что моя готовность заставила тебя поверить, что мы продолжим такие интимные отношения, что совсем не так. Прошу прощения за то, что ввел тебя в заблуждение. Чон не понимал его извинений, хотелось снова держать его в своих руках. — Гук, понимаю, почему ты спал со мной этой ночью, но вскоре придет время, когда… Как только выберу альфу для зачатия ребенка… — Он поднял глаза и встретился с его взглядом. — Когда найду его, тебе придется спать в другом месте, и скажу, что потребуется больше, чем одна ночь, — не собираюсь потерпеть неудачу в своих стремлениях и буду пользоваться услугами мужчины до тех пор, пока не забеременею. Глаза Чона так сузились, что он едва мог видеть. Тысячи мужчин жили в Техасе, и не все они были такими, как тот грязный сукин сын, которого он выбросил в окно в Уайлд Виндз. Вполне возможно, что действительно найдется подходящий кандидат. — Ты понимаешь, Гук? Его рот скривился, но он совладал со своим гневом. — Понимаю, Тэхён. — Быстро оделся. — А теперь скажу тебе кое-что, ты, надеюсь, поймешь, — сказал он, застегивая ремень на бедрах. — Твои планы — твое дело. Единственное, что меня волнует, — получить остальные деньги, которые нужны мне для ранчо. — Прошу прощения? Но у тебя уже есть деньги, чтобы купить… — У меня еще нет лошадей, — огрызнулся он. — Как можно называть ранчо лошадиным без лошадей? Заплатишь мое жалованье, когда придет время, и мне наплевать, пользуйся услугами хоть каждого гения от Штатов и до Кореи. Вышел из комнаты, хлопнул дверью, направляясь в салун. Принял виски на завтрак, еще виски на обед, а к тому времени, когда изрядно накачался и оставил салун, циркуляры Тэхёна уже висели на каждом столбе в Уайт Крик. Хотя группа мужчин за дверью ждала спокойно, Ким не собирался начинать собеседование до тех пор, пока не вернется Гук. Как он мог так с ним поступить, спрашивал он себя в тысячный раз с тех пор, когда начали появляться кандидаты. Неужели забыл, что нанят как телохранитель? И ведь уже получил сто долларов вперед! Тэхён подошел к окну, вглядываясь в пыльную улицу внизу, но не увидел никаких признаков безответственного повесы — гнев растекался по нему, словно медленно действующий яд. От внезапного стука в дверь он вздрогнул, испугавшись, отвернулся от окна, стискивая руки. — Я уже объявил, что собеседование еще не началось, — крикнул он тому, кто барабанил в дверь. — Если вы только потерпите еще немного… — Это я! Открой эту чертову дверь! При звуке низкого голоса Чона облегчение наполнило каждую его клеточку, он неспешно впустил его в комнату. Как только открылась дверь, один из кандидатов протиснулся вперед. — Мы пришли первыми! Почему вы открываете ему? Прежде чем Тэхён успел ответить, Чонгук выхватил свой кольт и ткнул им между глаз альфы: медленно, словно наслаждаясь каждой секундой напряжения, взвел курок. — Могу позаботиться о том, чтобы ты никогда не вошел. Встревоженный жестокостью поведения Гука и его угрозой, Тэхён попытался понять, что с ним. Он не был склонен использовать силу, если не видел в этом необходимости, но угрожать убийством — совсем не похоже на него. — Гук, — мягко произнес он, положив руку ему на плечо, — он только хочет, чтобы соблюдалась очередность, и это не причина, чтобы убивать его. Он опустил пистолет и вошел в комнату. Тэ почувствовал запах виски — от него несло как из бочки! С вновь нахлынувшим гневом Ким наблюдал, как он открыл клетку Иоанна Крестителя и вынул попугая. Затем сел на кровать и, прислонившись спиной к стене, усадил птицу на колени и начал гладить ее по голове. Тэхёну ужасно хотелось сказать ему все, что он о нем думает. Как он посмел напиться! О, он выскажет ему все, только закончит собеседование! Взмахом руки пригласил в комнату первого претендента, высокого голубоглазого альфу с вьющимися черными волосами. — Пожалуйста, садитесь, сэр, — сказал он, указывая на два мягких кресла у окна. Как только мужчина сел,Гук начал беседу с попугаем. — Итак, птичка, что ты знаешь? Иоанн Креститель поклевал пуговицу на рубашке Чонгука. — Сэр, вы видите мои ноги. Чон взглянул на тощие птичьи ноги. — М-да, и они чертовски сексуальны. —Гук, — вмешался Тэ, — пожалуйста… — Вы тоже получаете удовольствие от мацерирования, мистер Чон?— спросил Иоанн Креститель, поднимая правое крыло. Гук кивнул. — При каждом удобном случае. И как бы часто я этим ни занимался, я не ослеп и не сошел с ума, и у меня не выросли волосы на ладони. Подавив ярость, Тэхён сел в кресло и обратил внимание на кандидата. — Могу узнать ваше имя, сэр? — Эндрю Колби. — Итак, мистер Колби, вижу, что вы соответствуете физическим требованиям, поэтому перейдем к интеллектуальным… — Вы, мистер Ким, самый сладкий из всего, что я когда-либо пробовал</i>, — объявил Иоанн Креститель громким голосом. — Во время поцелуя альфа должен начать ласкать грудь омеги. Гук застучал о кровать кулаками и бурно расхохотался. Рот Эндрю открылся так широко, что Тэхён услышал, как хрустнула челюсть. — Мистер Колби, пожалуйста, постарайтесь не обращать внимания на эти два раздражителя на кровати и покажите мне широту вашего академического образования. Эндрю открыл рот и на мгновение задумался. — Начал ходить в школу здесь, в Уайт Крик, в четырнадцать лет отец послал меня в школу для мальчиков в Иллинойсе в надежде, что буду изучать медицину, но к тому времени, когда исполнилось восемнадцать, я понял, что хочу поступить в юридическую школу. К несчастью, у отца не хватило денег, чтобы продолжить учебу. Вернулся в Уайт Крик и сейчас работаю в качестве помощника адвоката. Узнал многое о законе, работая на этой должности, но не скопил достаточно денег, чтобы заплатить за образование. Вот почему откликнулся на ваше… Чон прервал его громким исполнением «Дикси». Иоанн Креститель подхватил песню, но на совершенно другой высоте, в результате получилась режущая слух какофония. Тэхён достиг пределов терпения — соскочив с кресла, направился к кровати, но прежде, чем первое слово возмущения слетело с его губ, кто-то распахнул дверь с такой силой, что та ударилась о стену. По-солдатски отчеканивая каждый шаг, в комнату вошла женщина бета средних лет в черном шелковом платье и с разъяренным выражением на лице. Войдя, повернулась к двери и ткнула пальцем в пятерых мужчин, ожидающих в коридоре. — Брики Борден, вот погоди-ка, расскажу Сисси, что ты был одним из тех, кто ответил на отвратительное объявление этого мистера Кима! Теперь Сисси никогда не согласится выйти за тебя замуж! А ты, Хоган Грэппи, можешь не сомневаться, что Айрис очень скоро узнает о твоих вечерних занятиях и вышвырнет тебя из дома еще до ужина! И ты, Клевой Дертер! Твоя мать услышит об этом, как и твой, Руфус Гарди! Мужчины в коридоре исчезли, так же, как и Эндрю Колби. С недобрым предчувствием Тэхён подошел к бете, ворвавшейся в комнату, и присмотрелся к ней: седые волосы стянуты в такой тугой узел, что кожа на лице натянулась, на носу, длинном, тонком и остром, — на самом кончике примостилась черная бородавка, а морщинистый рот так выпячивался, что, казалось, она только что выпила уксуса. — Кто… — Я мисс Эдит Фоулер, и мой брат, Кэмпбелл, мэр Уайт Крик. Десять минут назад, выйдя с репетиции церковного хора, увидела и прочла один из ваших мерзких циркуляров и пришла потребовать, чтобы вы немедленно покинули Уайт Крик. Мы не терпим омег вашего сорта. Уверена, мой брат поддержит мое требование, поэтому поторопитесь! Иоанн Креститель спрыгнул с кровати и заковылял по полу, остановившись прямо перед мисс Фоулер. — Даже если я закрою глаза и уши, все равно буду знать, что нахожусь рядом с вами, потому что чувствую ваш запах,— сказал он. Совершенно не заботясь о происходящем, Гук сбросил сапоги, не переставая ухмыляться. Тэхён бросил на него гневный взгляд, затем повернулся к чопорной, жеманной и не в меру щепетильной мисс Фоулер. — В мои намерения не входит потревожить чувствительность людей, проживающих в Уайт Крик, мисс Фоулер. Если вы узнаете все обстоятельства, которые побудили меня напечатать это объявление, уверен, вы позволите мне остаться в вашем городе. Пожалуйста, садитесь, и я объясню вам свою отчаянную ситуацию. Любопытство и возможность получить свежий материал для сплетен с дамами швейного кружка в Уайт Крик слегка смягчили мисс Фоулер. Она натянуто кивнула и прошла, чтобы сесть в одно из кресел у окна. Иоанн Креститель последовал за ней, остановившись у носков ее туфель.— Я никогда не спал без ночной рубашки и не собираюсь этого делать. Чон снова хихикнул. — Ты никогда не ощущал прохладных простыней на своей коже э… перьях? — науськивал он попугая, не обращая внимания на гневный взгляд Тэхёна. Птица вытянула шею к мисс Фоулер. — Я лишь экспериментирую со своими чувствами. Сейчас ты девственник, и обещаю, по-прежнему будешь им, когда закончу. Чона снова скрючился от смеха, а Тэхён закрыл глаза и сосчитал секунды в попытке сохранить самообладание. — Мисс Фоулер… — В жизни не была так шокирована, — сказала мисс Фоулер, сдвинув серебристые брови. Она отодвинула ноги от попугая, довольная, что ее юбки прошуршали по птичьей голове. Напуганный Иоанн Креститель подпрыгнул в воздух, хлопая крыльями, попытался залететь к мисс Фоулер на колени. Действуя автоматически, она подняла руки, чтобы отогнать его, попугай увернулся от ее размахивающих рук и прыгнул на спинку кресла. Почувствовав себя теперь в большей безопасности, наклонился, приблизив клюв к самому уху мисс Фоулер, и произнес: — Я никогда не видел пенис. С белым, как мел, лицом мисс Фоулер ухватилась за подлокотники кресла и стиснула их так сильно, что хрустнули суставы. — Не могу найти в себе силы отказать в удовольствии твоего прикосновения, — продолжал Иоанн Креститель, потираясь головой о ее висок. — Это лишь намек на то, что такое занятия любовью. Мисс Фоулер вскрикнула. Со звоном в ушах Тэ поспешил забрать своего попугая. Держа его под рукой, посмотрел на мисс Фоулер и начал извиняться. Но Иоанн Креститель еще не закончил высказываться. — Полагаю, вы ищете телохранителя, мистер Ким? Немалое время должно быть уделено альфой для подготовки омеги к виду его наготы. Прижав сумочку к своей отвисшей груди, мисс Фоулер соскочила с кресла и едва не упала, торопясь не слышать больше такого непристойного разговора. Чон не мог сдержаться — хохотал так сильно, что подводило живот. — Как ты мог? — возмутился Тэхён. — Только этим утром я повторил важность моих целей, и, тем не менее, ты не обратил никакого внимания на то, что тебе сказано. Напротив, счел допустимым утопить себя в спиртном, и когда вернулся, то сделал все возможное, чтобы испортить собеседование. И чтобы еще больше усугубить и без того неприятное положение, не предложил мне помощи с этой хлопотливой мисс Фоулер. Зная, что Иоанн Креститель не прекратит своего передразнивания, раз уж начал, сделал все что мог, чтобы ввести его в это состояние болтливости! Гук чувствовал как комнату начал заполнять горьковатый запах горной лаванды.. — Иди сюда, — сказал он голосом, выдававшим его чувственное намерение. Ким остался там, где стоял, рядом с креслом, на котором сидела мисс Фоулер. — Сколько виски ты выпил? — Шестьдесят четыре с половиной бутылки. Теперь иди сюда. От его издевки и провала задуманных смотрин будущего отца ребенка гнев Тэхёна возрос. — Я покидаю Уайт Крик. — Он удивлялся ярости своего голоса, но видел, что это не произвело впечатления на Чона. Этот нахал растянулся на кровати и закрыл глаза! — Да, мы отправимся через минуту, — пробормотал он. В голове у него шумело от воздействия виски. — Начинай собирать вещи. И вскоре раздался храп, отдававшийся по всей комнате. Словно удар топора, ярость поразила его с такой силой, что Ким едва не задохнулся. Через десять минут все его вещи были упакованы, еще через десять несколько служащих отнесли багаж вниз. Подготовка к отъезду лошади и повозки заняла еще десять минут. Через полчаса после того, как Гук захрапел, Тэхён выехал из города.