Сердечные струны

И Гук стал рассказывать о своей мечте и своем коне. — В нем сочетаются выносливость мустанга и скорость чистокровного, проворство и смышленость. Но я не буду держать мустангов. Собираюсь закупить испанских кобыл в Мехико. Хотя мустанги и являются предками испанских лошадей и доступны для любого, кто захочет их объездить, испанские кобылы крупнее, здоровее и более надежны. Так что, если тощий мустанг произвел на свет такую лошадь, как Секрет, представь, насколько лучше это может сделать испанская кобыла. Что же до чистокровных жеребцов, то лучшие из них выращиваются на фермах в Кентукки. Я… — О, ты ошибаешься, Гук. — Тэхён покачал головой. — Лучшие чистокровные в стране в .... Мой отец… — Да, я слышал, про несколько несколько хороших ферм. Объеду их все, пока не найду лошадей, которых хочу. Хотя они обойдутся недешево. Лучшие из них стоят от шести до семи сотен долларов. — Это правда, но если ты знаешь владельца фермы, можно договориться о цене. — Но я не знаю ни одного из них. — Но, Гук, я… — Послушай, Тэ, не имеет значения, скольких из них ты знаешь. К тому времени, когда у меня появятся деньги, ты уже будешь по уши в слюне бразильских жуков. — Гук, если бы ты только послушал о бизнесе моего отца. — Он внезапно осекся, когда вдалеке прогремел гром. Зная о его страхе перед грозой, Чон быстро подошел к тюфяку омеги и сел рядом. — Дождя не будет. По крайней мере, здесь. Ты не увидишь молнии, обещаю. Ким не мог сдержать мелкой дрожи. — Почему ты так боишься молнии? — Чон убрал волосы с его лица, чтобы видеть глаза. — Моих родителей убила молния, когда мне было пять лет. Шок парализовал Гука: он никогда не думал, что боязнь молнии связана с чем-то настолько ужасным. — Ты не обязан рассказывать мне. — Но мне хочется. — Он мягко улыбнулся, Чон обнял его за плечи и придвинулся ближе. — тот день, когда они умерли, мы были на пикнике. Пока я собирал на лугу цветы в корзину, они наблюдали из-под большого дерева. Небо внезапно потемнело, подул сильный ветер, и отец крикнул, что пора возвращаться домой. Только я приблизился к дереву, как ударила молния, — отец с папой умерли мгновенно. С тех пор жутко боюсь молнии и не нашел способа избавиться от страха. Гук взял его руку и подумал о том, как ужасно для пятилетнего омеги увидеть смерть родителей, настигшую их так страшно и так внезапно. — Мне жаль, что это произошло с тобой, Тэхён. Поток нежности омыл его — в его тихом голосе звучали искренность и нежность. Тэ с благодарностью сжал его руку. — Что произошло после несчастного случая? — мягко спросил Гук, сам удивляясь своему сильному интересу. — Я, конечно, был опустошен и очень напуган тем, что будет со мной без родителей. Но Джун и Джин приехали в Нью-Йорк и забрали меня в Сеул. Они растили меня, словно собственного сына, Гук, щедро отдавая все, что могли, особенно свою любовь. Если бы не их доброта, возможно, никогда бы не оправился от стресса. Как уже говорил, — это мой неоплатный долг перед ними и одна из причин моего желания дать им ребенка. — Одна из причин? — Чувство вины — другая. Видишь ли, брат и зять уделяли все время мне, пока я был маленьким, поэтому откладывали обзаведение собственными детьми. Когда же они все же решились, Джинни испытал большие трудности с зачатием, а затем пережил четыре выкидыша. Врачи объяснили ему, что следовало родить ребенка задолго до этого. Если бы ему удалось выносить плод первые три месяца, возможность родить здорового младенца была бы значительно выше, но, к несчастью, он, похоже, не может вынашивать ребенка дольше шести-восьми недель. — И ты считаешь это своей виной? Тэхён выпустил его руку, подобрал веточку и начертил круг на мягкой земле у его ног. — Это и есть моя вина, Гуки, и единственный способ избавить Джина от сердечной боли — это выносить ребенка для него. Ребенок его плоти и крови будет всем для брата, и я единственный человек, который может воплотить его мечту. Некоторое время Чон молчал, наблюдая, как Ким рисует в пыли. — Понимаю, что ты хочешь сделать что-то хорошее для своего брата, но родить ребенка, чтобы отдать его потом — не слишком ли много? Я имею в виду, люди так не поступают, Тэхён. Его вопрос и утверждение заполнили каждый уголок мозга Кима. Только через несколько мгновений поразительное, но печальное осознание вернулось к нему. — Когда по-настоящему кого-то любишь, Гук, ни одна жертва не кажется слишком большой. Чон не ответил на его откровение; Тэ ничего больше не добавил. В наступившей теплой тишине Тэхён размышлял над тем, что он никогда не знал истинной любви… А Гук гадал, что это такое — испытывать бескорыстную любовь.