***
квартира Влада пахнет как-то по-особому. Костя подмечает это между пьяными поцелуями, руками самого Влада, которые прижимают по-хозяйски к стене, и попытками разуться. адреналин херачит по самое не хочу, мысли путаются, а конечности предательски трясутся. рано. Костя не хочет. не любит спонтанно. Влад тоже не хочет. не хочет отстраняться, но приходится. Костя настырно пихал его в грудь. тут только дурак бы не понял, что не надо. Влад не дурак, понимает. не лезет. потому что так мама воспитывала, не лезь против воли девушки. правда Плотников не девушка, но это сути не меняет. нельзя. на кухне тихо. было. звенят бокалы, громко стукаясь друг об друга. хозяин квартиры не особо-то и заботится о её сохранности, потому что сохранять тут нечего особо. бокалы можно ведь и новые купить, да и мебель, и всё остальное. деньги есть. но мы не об этом. тихо льётся вино, громко смеётся Костя, обнажая белые зубы и чуть сколотый зуб. Влад засматривается. у него было много девушек. ну как много, три. музыкальная, умеющая играть лишь на укулеле и то, пару аккордов, но строящая большие планы. яркая, но неинтересная. это было ещё в школе. была актриса, которая правда была хорошей. но она снюхалась. и тоже стала неинтересной. а ещё была самая обычная, считающая, что самая необычная. она была самой последней, но самой не запомнившейся. Костя отличается от них всех. нет, не только тем, что он мужчина. и нет, не тем, что он старше лет на пять минимум. не в этом дело. он… будто бы не такой. он душевный. это видно по глазам, по мягким движениям, по тому, как он его оттолкнул, потому что не хочет. он не такой, как все богатенькие дети депутатов во Владином универе. он не выглядит дорого и напыщенно, хотя Коноплев знает, что он успешный, в тот клуб, в котором они встретились, просто так не пускают. он не полез трахаться в первую секунду, как это сделал бы любой, просто зная, что есть деньги. Костя приехал к нему. пить вино. или виски. к незнакомому. он добрый, а ещё явно бессмертный. Влад хочет плакать. тихий голос старшего мягко дёргает за струны, заставляя в груди что-то предательски зашевелиться. становится тяжело дышать. взгляд цепляется за все мелкие детали лица, рук, за все морщинки. Владу хочется дышать Костей. побыть ближе. — Влад, мне двадцать семь, я зарабатываю миллионы, а все равно, знаешь… хочется в театр. Плотников улыбается слегка, но глаза. глаза выдают. глаза, словно отражения, показывают всю грусть, которую младший разделяет, не до конца, но понимая, что только что ему открыли тайну. он тихо кивает, подцепляет руку бледную и сам встаёт, подтягивая к себе Костю. хочется обнять, хочется сделать так, чтобы эти глаза не были грустными. — я на актёра учусь. но меня скоро исключат. потому что заебали. Влад целует первый в этот раз. обнимает за талию, второй рукой мягко гладя щеку. это невыносимо. Костя не отталкивает на этот раз, словно доверился. словно больше не страшно ничего, обнимает за шею и ближе к нему тянется. ноги дрожат от выпитого алкоголя, не держат вовсе. кажется, он бы непременно упал, если бы не сильные руки. голову потихоньку накрывает. всплывает мысль. Люба. кольцо. Люба. её измена на прошлой неделе. Люба. скандал. Люба… становится всё равно. а какая разница? они давно не живут вместе как любящие. они давно перестали относится друг к другу как люди, которые по-настоящему честны, которые могут доверится. может, в последний раз они трахались… год назад? да, примерно так. не хочется. Влад усаживает Костю, наливает ещё вина. смеется, рассказывает что-то. целует бледные, покрытые родинками, руки. Плотников позволяет, краснеет, хихикает и всё пьёт вино. хорошо. свободно. когда Влад ведёт Костю к кровати, старший не боится. доверительно идёт в руки, отвечает на поцелуи, сам за плечи хватается. позволяет себя уложить. смотрит в потолок, медленно плывущий перед глазами, и вдруг понимает, что устал.***
на утро слишком сильно болит голова. а ещё спина. Плотников еле продирает глаза и первое, что он понимает — квартира не его. а ещё он прижат к кому-то очень сильному и приятному. его обнимают со спины, мягко дыша в шею, значит и не Люба. и не девушка. воспоминаний приходят медленно и очень неохотно. вспоминается сет шотов, ушибленная задница, мягкие губы светловолосого мальчишки… Влад кажется? его байк, ночной Питер, вино… они, кажется, собирались потрахаться. эта мысль приводит в небольшую тревожность, отчего Костя неосознанно пытается выбраться, кряхтя от боли. — ммм… Кость, ты чего? голос заспанный. приятный. — скажи, ты меня трахнул ночью? почему я голый? голос Кости надломанный и дрожащий. сиплый. Косте страшно, стыдно, мерзко от своей доступности. он ведь за душевность, мать вашу, а не за продажность. в ответ хрипло смеются, мягко целуя в плечо и пьяно щурятся. — ты обблевал мне пол хаты, а потом заснул. я твою одежду в стирку засунул, не боись. нервный комок уходит. становится легче. — спасибо. нужно развестись.