От порока к милосердию

TᕼE Eᒪᖴ'ᔕ ᑭᗩᔕT

- Тебе снова страшно, сестричка? Ну не строй кислую мину, жизнь так прекрасна)) - Да пошёл ты, Салли... Клиффорд закатила глаза, но улыбку подавить не смогла. Она уперлась руками в душистую зелень, сев рядом с братом. Он всегда излучал только свет, и пусть был младше на десяток лет, мудрость в его словах и поступках удивляла каждый раз. Брат усмехнулся, какой эффект его слова произвели на сестру. Растянутая искренняя улыбка не могла подавиться даже всей её магией. Салатовые огни в женских веках ловили каждый луч через вздымающуюся листву. Веснушки теперь ярко красовались на хрупких плечах. Салли помотал, довольный, головой и переместил её на сестринские колени. Женская рука сразу после недовольного фырканья прошлась по кучерявым белым волосам. - Признай, ты без ума от меня, пушинка- мягко дразнил Салли, теребя пальцами шнуровку на её платье. - Ну а как же, маленький... - не собираясь договаривать, Клиффорд начала ерошить его непослушные локоны. Салли ласково называл ее пушинкой, ассоциируя прозвище с длинными, пушистыми, белыми волосами, которые струились по белоснежным плечам, часто закрывая широкую улыбку из сверкающих зубов. Детский смех раздавался в сосновом бору, заглушая пение птиц и стрекотания в редких кустиках.Оранжевые проблески солнца украшали иголочки хвойных деревьев, пока на поляне рядом резвились два эльфа. Задорный смех и саркастические шутки давали чувства эйфории каждому из них. Клиффорд любила младшего всем сердцем. После неожиданной загадочной смерти матери брат стал главным утешением её грёз. На её голове скоро должна будет красоваться тяжёлая корона, а на плечах множество обязанностей больших масштабов. Именно Салли утешал её от всех невзгод, показывая незатейливые фокусы со своей магией воды. - Ваше величество, все готово для заключения договора - сдержанным спокойным тоном произнес подошедший помощник. - Уже.. скоро буду.. - с толикой грусти сказала Клиффорд, поднимаясь с травы. Все вместе они добрались до хрустального дворца на берегу глубокого синего озера. Накинув требуемый плащ из золотистого шёлка, девушка села за прозрачный стол, изучая гигантский договор. Эльфы часто имели стычки с людьми, которые обвиняли их во всех неурожаях и природных катаклизмах. Однажды сразу после кончины прошлой королевы люди предложили заключить мир с одним условием - пусть каждый эльф сам подпишет договор, доказывая свою причастность и желание. Светло-зеленые глаза пробегали по строчкам, а пальцы постукивали по подлокотнику. Благо занятие не заняло много времени, ведь численность эльфов не превышала двух тысячей особей. Под каждым пергаментом стояла изящная подпись каждого из жителей. Уставшая, но с улыбкой на лице эльфийка проводила с теплотой по строчкам. Наконец-то мы обретём мир, которого так хотела моя мама... Слышишь? Я исполню твою мечту, что ты так хранила под сердцем.В знак огромной любви Клиффорд поставила подпись матери вместо своей, тем самым показывая её причастность к делу всей жизни. Солнце начало уходить за горизонт и пора было пожать руки людям, встретясь с ними для их подписи. Одной... но цена была такая же. Все эльфы признательно опускали головы, пока Клиффорд шла по каменной дороге деревни людей в белом кружевном платье словно невеста. Она сильно нервничала, и на лице заметно появились морщинки. Чья-то маленькая рука коснулась её. - Не переживай так, пушинка. Я всегда буду рядом - ободряюще сказал Салли. Его улыбка снова как в первый снег тронула её сердце, и она не смогла удержаться. Эльфийка, что стала королевой эльфов, наклонилась к ребёнку и заключила его в крепкие объятья. Её руки блуждали по спине брата, пока губы были прижаты к маленькой макушке. Парнишка хихикнул и обнял её также крепко, утыкаясь в сестринское плечо. Только они сейчас существовали здесь, никто больше. Они единственные, кто был друг у друга. Отца они не знали, а мать трагически погибла при неизвестных обстоятельствах. - Я люблю тебя, братишка - тихо, с огромной любовью и привязанностью в дрожащем тоне произнесла Клиффорд. - Само собой, сестрёнка - усмехнулся ребячески Салли, наконец отпуская её из объятий. Стук хрусталя отдавался по каменным ступенькам трибуны, когда девушка поднялась в главный зал. Он отличался напряженной аурой. Стены украшали головы всевозможных животных, мумии и другие объекты когда-то дышащей живности были по обе стороны красного ковра, который вел к дубовому круглому столу, где уже стояли чернильница, перо и длинные свитки. Неизвестный язык на листах привлек внимание королевы. Она потянулась к договору, но ее руку сразу же остановил солидный пухлый мужчина, одетый в меха. Его волосатую раскрытую грудь покрывали гроздья золотых ожерелий, украшенных красными рубинами. Его массивная рука на миг сжала тонкое запястье, но сразу же отпустила. Грохочущий хриплый смех разразился по темному дворцу. - Не беспокойтесь, милочка. Все с договором в порядке, это наш отдельный для политики язык, ничего дурного - отшучиваясь, прозвучал низкий грубый голос. Король сел на свой трон, проминая под собой бордовый бархат. Скрип эхом отразился по всему залу. Его карие глаза с противным интересом оглядывали эльфийскую фигуру, такую чистую и нетронутую никем. - Не хотите выпить перед тем, как заключить договор? - игриво спросил он. - Не пью, прошу извинить. Давайте приступим к свершении нашей сделки - спокойно и сдержанно промолвила эльфийка, стоя поодаль от внушительной сидящей фигурой. Король слегка недовольно провел по густой черной бороде рукой и пожал плечами в знак одобрения. Он подтянул к себе документ и макнул потрепанное перо в чернильницу. Достаточно было одного мгновения, когда подпись оказалось на нужном месте. Дыхание эльфийки стало спокойным и размеренным, а лицо выражало высшую благодарность. В глазах появился блеск, счастьем наполнилась душа королевы. Крупный мужчина встал со стула и щелкнул пальцами, заставив эльфийку поднять голову. И лучше бы...она этого не делала.. Перед расширенными от ужаса и шока глазами в руках рыцаря висела голова с белоснежными как у нее волосами. Ма....ма....ма..ма... - Ты просто никчемное глупое отродье своей матери. Такая же ошибка природы и наказание для моих невинных жителей. Весь мой народ всем сердцем ненавидит вас, проклятий. - Я..н..не понимаю.. - Тогда давай я посвящу твою глупую дьявольскую головку в детали этого договора. Ты и твой народ теперь прокляты и умрете в ужасных муках. И больше никогда... ваши грязные сородичи не ступят на эту землю. В горле застыл комок нервов и страха, ее дрожащие зрачки метнулись к договору, который сгорел на ее глазах, излучая темную материю. Громкий стук заставил ее отшатнуться, когда отрубленная голова прикатилась к ее ногам. Эльфийка не смогла подавить вопли агонии и ужаса, ее тело безудержно задрожало. Подкашивающиеся ноги сами понесли ее к дверям темного дворца, а запах горящей плоти заполнил ноздри. Она выбила дверь и увидела, как каждый эльф сгорает заживо... Они кричали в агонии от нестерпимой боли, когда каждый нерв испепелялся проклятьем. Ее рука подписала смертный приговор для всей цивилизации, обрекая на жестокие муки. Вопли эльфов наполнили город, а воздух пропитался вонючего запахом. Эльфийка еле смогла подавить позывы рвоты. Ее глаза заполнились безудержными слезами, закрывая обзор на ужасную картину. Легкие не могли потреблять кислород, а ноги стоять ровно. Она упала на колени, крича от разрывающей ее сердце боли. - Нет...нет..НЕТ, НЕТ, НЕТ... пожалуйста нет.... прошу нет.. это сон, это просто кошмар - хриплым шипением безудержно повторяла эльфийка. НЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝Т НЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝Т НЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝Т НЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝Т НЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ НЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝ТНЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝Т НЀ͝Т͡ ̈Н͝ЕТ́ ͝НЕ͡Т ͜П͠Р͝О͜ШӰͅ ͟НͅЕ͝Т Ее паническую атаку остановила чья-то знакомая рука. Бегающие в ужасе и страхе глаза метнулись к маленькой фигуре. - Нет, прошу не... не ум..умирай...- умоляющим сорванным от криков голосом промямлила Клиффорд. Ее дрожащие, покрытые прахом и пеплом руки бесконтрольно потирали мягкие щеки брата. - Я... люблю тебя, сестренка.. - слабо, но ободряюще произнес Салли, одаривая той же лучезарной улыбкой свою королеву. - Нет... нет.. не говори это сейчас... не говори мне..нет..  Эльфийка сжала его плечи, потирая быстрыми движениями. Она не готова, никто не готов к такому. Ее разум не может воспринимать эту ужасную картину из сгорающих трупов ее друзей, близких и родных. Эльфы кричали вокруг, везде. Ее остроконечные уши наполнились всеобщей агонией и страданиями. Каждая клеточка ее существа ныла от сердечной боли и скорби. Она хотела бы вернуть все обратно, но как... это невозможно... - Скажи.. сестренка.. ты любишь меня? - Я люблю тебя...л..люлю..блю.... я -л-люблю тебя, очень сильно, пожалуйста не ухо.... - Тебе снова страшно, сестричка? Ну не строй кислую мину, жизнь так прекрасна, моя пушинка... -  Нет..НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ... Эльфийка крепко обняла горящую фигуру в ее руках, подол ее платья загорелся, веснушчатые плечи обнажились под сгорающим шелком. Когда-то длинные волосы сгорели с возможностью снова полюбить так же сильно. Глаза метались по всем сторонам в панике, но только не смотря на прожигающую ее плоть фигуру в объятьях. Время текло быстро и неумолимо, не давая успокоиться ни на секунду. И вот королева эльфов обнимала саму себя, испачканная в саже, пепле... и прахе...  И будто время остановило кровоток, сердце опустилось в недра глубокого опустошения, ноги медленно подняли хрупкое израненное тело. Она поднесла руки к ночному небу и произнесла неизвестное эльфийское заклинание, что не было ей под силу до того чертового момента...  Тело, душу и разум терзали тысячи осколков сожаления и боли, и больше ничего не сдержало бы ее необузданный гнев и ярость. Она поднесла голову к небу, будто внемля небесам сниспослать кару на всю округу. Вокруг нее образовались гигантские шипы, покрытые черной вязкостью. Метр за метром, километр за километром шипы и железные прутья, нагретые огнем от мертвых тел вырывались из недр земли, убивая каждого жителя. Плевать мужчина, женщина, старец или ребенок... она потеряла всех.. так пусть все умрут в танце ее агонии и ярости. Пусть умрут в тех же муках от моей руки, я не собираюсь ждать кары от небес, где бога нет.. его нет. Будь он на самом деле, то не дал этому случиться.. Я сделаю все сама и пусть каждый... каждый сдохнет здесь. Ее темная фигура с потускневшими и красными глазами метнулась во дворец, который был пронизан как сырое мясо ее шипами. Увидев дрожащую фигуру за троном, эльфийка ускорила шаг громких сломанных шпилек в смеси взрослых и детских криков позади. Ее рука заискрилась зеленым и преобразовала гигантскую секиру.  Лезвие мучительно долго скребло каменный пол... мелкие искры летели во все стороны задевая обгоревшую кожу ее обнаженных ног под порванным платьем. Звук скрежета заполнил пустой зал, окруженный теперь трупами стражников на черных шипах.  Она откинула телекинезом чертов трон и поднесла к жирной глотке лезвие. Крики и мольбы о пощаде не доходили даже до физических показателей ее тела. Она подняла оружие кровавой мести и одним четким движением снесла королевскую голову. Её одинокая фигура бесцельно блуждала между горящими зданиями, иногда ногами плескаясь в кровяных погребах. Её безжизненные глаза остановились перед очередным проткнутым телом. Она подняла трубку рядом с обезкровленной рукой... и зажгла магией табак. Клубы дыма скрывали ее эмоции и чувства,  а тихие шаги были наполнены тяжестью бремени. Босыми ногами она дошла до соснового бора и села на той самой поляне. Все её тело было покрыто ожогами и ранами, прежнее белое платье теперь было порванным со всех сторон и грязным от прилипшей сажи, пепла и.... Теперь она одна... больше никто не окружал ее существо... и нет никого.. кто мог бы ее утешить... кто мог быть рядом. Всей душой она ненавидела людей и желала каждому лишь мук и смерти. Ее темно-изумрудные глаза не выражали больше никаких эмоций. Сердце погрузилось во мрак, а душа, что когда-то резвилась с другими эльфами, исчезла в глубине ее нутра. Ее выгорание и глубокая депрессия были единственными путниками после вечного и бессмертного одиночества.