Солнцекорт

Жан. Неделя прошла как в тумане. Жан пытался придерживаться расписания воронов, зная, что будет чертовски трудно перестроиться, когда Ваймак наконец переведет его на север, но без занятий и практики, которые могли бы помочь ему сосредоточиться, он выбивался из графика. Он спал, когда не следовало, дольше, чем следовало, из-за лекарств Эбби и усталости от того, что ему пришлось залечивать столько травм. Его всегда будили кошмары, заставляя задыхаться от боли, когда он бездумно наносил удары.Жан каждый день проверял свои карманы и простыни в поисках телефона на случай, если Ваймак сжалится над ним, но каждое последующее требование вернуть, его наталкивалось на спокойный отказ. Жан обещание, что Ваймак увидит, как он звонит, не поколебало старика, и Жан едва удержался от желания швырнуть подушки Ваймаку в лицо. Он искал кровать Зейна каждый раз, когда садился, но в спальне по-прежнему было пустынно. Они были соседями по комнате три года, а с Рэйвен - партнерами почти два: не друзьями, а жестокими союзниками, по крайней мере, до тех пор, пока Натаниэль все не разрушил. Январь был настоящим кошмаром, от которого ни один из них не мог оправиться, и, как бы ни было тревожно оставаться одному, Жан испытывал такое облегчение от того, что освободился от другого мужчины, что едва мог дышать. Переносить отсутствие Рико было значительно тяжелее. Жан был назначен Рико после того, как Кевин ушел от них, а это означало, что весь прошлый год он был вынужден находиться в одной-двух комнатах от короля. Это был самый длинный поводок, который когда-либо был у Кевина, поскольку Рико очень раздражало, что Моро повсюду таскается за ним по пятам, но все же достаточно короткий, чтобы задушить Жана. Его краткое поручение Натаниэлю на рождественских каникулах стало столь необходимым лекарством для его душевного равновесия. Вместо Рико и Зейна у него были Ваймак, Эбби и Рене, которые ездили на велосипеде и проверяли его, насколько это было возможно в их расписании. Они водили его в туалет по мере необходимости, приносили легкую еду, которую было легко съесть, и оставляли книги, которые он отказывался читать. Раз в день—через день? Жан больше ничего не знал — Эбби заперла дверь, чтобы помыть его и осмотреть раны.Постепенно Жан осознал всю степень того, что Рико с ним сделал. Хуже всего было то, что у него были сломаны три ребра, а сразу за ними - растяжение связок и вывих лодыжки. Синяки, покрывавшие большую часть его тела, были разных оттенков заживления, и слишком многие из них все еще были неприятно темными. Не каждый порез был настолько серьезен, чтобы требовались швы, а на сломанный нос Жана потребовалось бы несколько недель. Именно с волосами он не мог справиться, когда отказывался думать обо всем остальном. Он был достаточно тщеславен, чтобы глубоко огорчиться из-за того, как сильно Рико удалось похудеть, но не настолько отчаялся, чтобы спросить Эбби, сколько времени требуется, чтобы волосы снова отросли. Его мрачные размышления были прерваны неуверенным стуком в дверь. Никто из его похитителей никогда не проявлял такого недоверия к его визиту. Жан еще не потрудился сесть, поэтому мог повернуть голову и наблюдать, как его новый гость проскользнул в комнату. При первом же взгляде на темные волосы и зеленые глаза Жан сел быстрее, чем следовало. Он недовольно зашипел сквозь стиснутые зубы и откинулся на спинку кровати. К тому времени, как он устроился, Кевин уже сидел на кровати, поджав под себя одну длинную ногу, а другую свесив набок. Несколько дней назад Жан был уверен, что Ваймак солгал ему, но Кевин был загорелый. –Ты покинул корт,- сказал он, слишком недоверчиво, чтобы взять себя в руки,–чтобы отправиться в горы? Ты? У нас сейчас чемпионат в самом разгаре. –Я был на острие ножа, - сказал Кевин, неловко пожимая одним плечом.Взгляд Кевина медленно скользнул по Жану, оценивая его травмы. Жан знал, что лучше не искать в его взгляде гнева; лучшее, на что был способен Кевин, - это испытывать безграничное чувство вины. Кевину доводилось видеть и похуже. Иногда после этого Рико позволял Кевину остаться с ним; чаще всего у Кевина не было другого выбора, кроме как отвлекать остальных Воронов от страданий Жана, ведя себя как невыносимая стерва. К счастью для них обоих, Кевин был мастером в последнем. –До июня, - ни с того ни с сего ответил Кевин. –Да, - ответил Жан. Он посмотрел на закрытую дверь и перешел на тихий, но напряженный французский.–Ваш тренер вызвал главного тренера. –Умолять сохранить тебе жизнь? –Разрешить мне остаться на несколько недель, - сказал Жан. Он склонил голову набок и проницательно посмотрел на Кевина.–Твой тренер утверждает, что знает их секреты. Он сказал, что ты им все рассказал. Все, как в ”Гнезде", или все, как в...?-Даже здесь он не осмелился произнести это вслух, но доверил Кевину заполнить пробелы. Когда Кевин отвернулся, вместо того чтобы ответить, Жан резко и недоверчиво вздохнул. –Ты идиот. О чем ты только думал? – Я не боялся, - признался Кевин.–Я боялся, что он отправит меня обратно в “Эвермор".Я не сожалею. Я не сожалею, - настаивал он, слегка нахмурившись под скептическим взглядом Жана.–Они заслуживали того, чтобы знать, во что ввязываются, укрывая меня. – Они заслуживали того, чтобы знать, -с презрением повторил Жан. – Я видел, как ты лгал тысячу раз. Ты не обязан был говорить им правду. Кевин не стал тратить время на оправдания своего идиотизма, а сказал. –Я не должен был оставлять тебя здесь. Я знал, что он сделает с тобой, когда поймет, что я ушел. –...все равно сделал меня частью этого, — напомнила ему Жан, когда Кевин запнулся. У Кевина хватило такта вздрогнуть. Жан почувствовал, как в нем закипает старая и уродливая ярость, и он вцепился ушибленной рукой в простыни, словно мог каким-то образом сдержать ее одной лишь силой . –Это был мой единственный шанс,-сказал Кевин.–Я знал, что ты не пойдешь со мной. –Мое место в ”Эверморе", - согласился Жан,– но тебе не обязательно было перерезать мне горло, уходя. Когда-то давно он сделал бы все что угодно для этого глупого человека, и Кевин это знал. В конце концов, он использовал это против Жана, умоляя его отвлечь Рико, пока он оплакивал свою сломанную руку. Кевин покинул Эвермор, как только все прояснилось, и потребовались недели, чтобы убедить Рико и мастера, что Жан невиновен и ничего не знает. Они должны были заменить весь его комплект доспехов до конца января. Никто не мог видеть, сколько крови впитала черная обивка, но все Вороны чувствовали ее запах.Не должно было занять так много времени, чтобы заслужить их прощение после стольких лет преклонения головы и принятия любого наказания, которое Рико считал нужным ему назначить, но Кевин проклял их обоих. Кевин умолял Рико на японском и английском перестать его бить, а когда Рико не поддался, запаниковал и обратился за помощью к Жану по-французски. Они так долго хранили молчание, а Кевин в мгновение ока все испортил. Из-за оценки способностей Кевина со стороны врача скорой медицинской помощи и этого наглого неповиновения Рико перешел все границы. Кевин потерял руку, а Жан потерял доверие, которого заслуживал долгие годы. –Мне жаль, - тихо сказал Кевин. Он протянул руку. Жан бросил на него сердитый взгляд, но Кевин был готов его переждать. Наконец Жан ослабил хватку и вложил свою руку в ладонь Кевина ладонью вверх. Кевин осторожно сжал его пальцами, чтобы поворачивать руку Жан то так, то эдак. Жан не хотел снова видеть эти синяки и ссадины, поэтому он перевел взгляд мимо Кевина на темный экран телевизора. Кевин постучал по пальцам Жана, отдавая безмолвную команду, и Жан сжал кулак в ответ. Было чертовски больно, но он смог это сделать. Кевин вздохнул, то ли от усталости, то ли от облегчения, и спросил. –А что, если это не так? Жан посмотрел на него непонимающим взглядом. –что? Губы Кевина резко дернулись, как будто он пожалел, что заговорил. Ему потребовалась минута, чтобы собраться с духом и заговорить снова, и на этих словах Жан вырвал свою руку из ослабевшей хватки Кевина. –А что, если бы твое место было не в ”Эверморе"? –Неделя, проведенная вдали от корта, не повредила твой измученный мячом мозг?- Спросил Жан. –Я Ворон. С твоей стороны намекать на обратное столь же оскорбительно, сколь и невежественно. –А что, если Эдгар Аллан тебя отпустит?- спросил Кевин. - Ты принадлежишь этой команде, но не обязательно принадлежишь им. Если это означает, что Андричу придется и дальше вмешиваться в дела "Гнезда", мастер может дать согласие на перевод. Не имеет значения, куда ты пойдешь, ты все равно окажешься там, где должен быть.-Кевин указал на свое лицо, и Жан понял, что он имеет в виду идеальный суд.–Этого может быть достаточно. –Может быть,- бросил ему Жан.–Может быть. Ты беспомощный ребенок. Ты забываешься. – Скажи мне, что я не прав, - настаивал Кевин. –Главный тренер скорее увидит меня мертвым, чем отпустит, - сказал Жан и провел рукой по воздуху, словно читая заголовок–Жан Моро покончил с собой, выбыв из строя на неопределенный срок из-за травмы, что принесло бы нам симпатии прессы и дополнительное преимущество в оставшихся матчах. Кевин подумал, что, прежде чем согласиться, это встряхнуло бы Большую тройку матчей. –Пенсильвания Стейт не упустила бы прекрасную возможность, но "ОСК" воздержался бы из уважения к траурному составу. Было бы лучше, если бы они этого не делали,-сказал он немного раздраженно.– Думаю, в этом году у них есть реальный шанс. –Твоя слепая преданность этим клоунам утомляет. –Некоторые из них тебе не нравятся,-напомнил ему Кевин. –Даже не смей, - предупредил его Жан, ничуть не удивленный. Кевин слегка пожал плечами, не раскаиваясь до конца. Жан с трудом подавила желание столкнуть его с кровати. –То, как ты заискиваешь перед ними, неприлично. –Их доброта имеет значение, - сказал Кевин. –Если кто-нибудь скажет, что “Вороны" выиграли только потому, что ОСК сдерживался, репутация Эдгара Аллана будет иметь меньший вес. Ты знаешь, что мастер не может этого допустить. Вот почему ты сейчас здесь и почему он, по крайней мере, позволит тебе пережить финал. Это твой единственный шанс сбежать. – Я Моро, - сказала Жан слишком резко. –Я знаю свое место, даже если ты забыл о своем. — Андрич... –он мне не хозяин. Он может говорить все, что ему заблагорассудится. Я буду умолять его передумать, если это потребуется. Кевин молчал так долго, что Жан решил, что он победил. Его немного нервировало, что ему даже пришлось настаивать. Кевин Дэй, с которым он прожил бок о бок четыре года, никогда не был бы настолько обольщен, чтобы предложить Жану уйти от Мориямы. Просто подумав, что этого было достаточно, чтобы сердце Жана сжалось в тиски, он сосредоточился на более легком оскорблении - уходе из команды, занявшей первое место.Ни одна другая команда в стране не заслуживала его мастерства. –Ты - Моро, - наконец согласился Кевин. У Жана была секунда, чтобы подумать, что Кевин пришел в себя и вспомнил себя, а затем Кевин сказал: –Он — был — Веснински. Он все равно ушел. Он сказал нам, что отказался подписывать документы о переводе. Настала очередь Жана отвести взгляд. Он, честно говоря, не ожидал, что Натаниэль переживет последствия этого яростного неповиновения. Если бы не слабость самого Жана, возможно, Рико действительно убил бы его той ночью. Удерживая Натаниэля, пока Рико медленно поливал его водой, он не мог заткнуть уши, чтобы не слышать звуков, которые издавал Натаниэль, и Жан чуть не прокусил себе плечо, чтобы не закричать. Как только он начал вырываться слишком сильно, чтобы держаться, Рико пришлось отступить. Рико так и не простил ему такого малодушия, не говоря уже о его роли в создании такой травмы. –Жан-Жан. Ногти впились в линии на его запястье, возвращая его к действительности. Жан слишком поздно осознал, что держит руку на собственном горле. Он совершил ошибку, взглянув на Кевина, и по побелевшему лицу нападающего было ясно, что он точно знает, в каких воспоминаниях оказался Жан.Жан не мог дышать, но заставить свои пальцы расслабиться было почти невозможно. Кевину пришлось вскрывать струпья и вгрызаться в сырую плоть под ними, прежде чем Жан смог снова нащупать его центр. Он издал прерывистый, отчаянный вздох, когда, наконец, позволил Кевину высвободить руку. –Он этого не делал, - прошептал Кевин. — Жан... Жан почти не слышал его из-за бешеного стука своего сердца. Тонул, он тонул, он был... Пожалуйста, остановись, пожалуйста, остановись, пожалуйста –Мы, - сказал он, или подумал, что сказал. Во рту у него пересохло от воспоминания о мокрой ткани. –А потом Рико попросил меня покрасить ему волосы и отправить его домой. Он мог жить с нами или умереть вместе с ними. - Жан рефлекторно потянулся к горлу, но Кевин заставил его опустить руку обратно на одеяло. Жан содрогнулся, пытаясь вернуть свои воспоминания на место в глубине сознания. Цепи оказались ужасающе слабыми, когда он попытался снова запереть ящик. Он огляделся в поисках чего-нибудь, что могло бы спасти его, и наткнулся на любопытную фразу Кевина. –Был Веснински? –Он отказался от защиты ФБР, - сказал Кевин.–Они легализовали его новое имя. –Просто так, - сказала Жан, слишком опустошенная, чтобы знать, как реагировать. –Жан... –Если ты скажешь мне последовать его примеру, я перережу тебе горло своими зубами.- Сказал Жан.–Уходи и не возвращайся. Он почти ожидал, что начнется спор, но Кевин сделал, как ему было сказано, и вышел сам. Смотрел, как за ним закрывается дверь. Тишина, воцарившаяся в спальне, должна была стать облегчением после тех невежественных слов, которые наговорил ему Кевин, но сердцебиение Жана так громко отдавалось в ушах, что ему захотелось распороть себе грудь. Вместо этого он зажал уши руками и напрягался до тех пор, пока все не заболело, но рев в ушах звучал как голос Кевина: "Уходи, уходи, уходи". Лисы не собирались отпускать его в ближайшие несколько недель. Он знал это так же точно, как свое собственное имя. Хозяин позвонит, как только пройдет достаточно времени, чтобы Жан смог рискнуть отправиться в путешествие, и Ваймак будет возражать. Он будет бороться за то, чтобы Жан остался здесь, по крайней мере, до начала летних тренировок, и мастер сделает вид, что согласен, чтобы отвести от себя подозрения. Ваймак пообещал, что сожжет дом дотла, прежде чем снова отдаст Жан Воронам, но, возможно, мастер опередит его. Жан и раньше обжигался, но только спичками. Эти крошечные укусы причиняли гораздо больше боли, чем следовало. Он мог только представить, что почувствует настоящий огонь, если доберется до него. –Сколько времени это займет? - спросил он Ваймака несколько часов спустя, когда тренер принес ужин в его комнату. –Сгореть заживо. Сколько времени нужно, чтобы умереть?-Я бесконечно долго разглядывал его. –Рад сообщить, что не знаю ответа на этот вопрос. Мне нужно проверить, есть ли у тебя зажигалка? –Нет, - сказала Жан.–Я просто хочу, чтобы ты помнил, что сделал это со мной. Ваймак все равно проверил комнату, поднял наволочки и простыни, вывернул карманы одолженной одежды и порылся в тумбочке. Когда у него ничего не осталось, он бросил на Жана долгий взгляд, и Жан посмотрел на него со спокойным выражением лица, которое, как он знал, вовсе не обнадеживало.Ваймак не стал тратить время на расспросы об ответах, которые, как они оба знали, он не получит, и оставил Жана спокойно ужинать.Ваймак не собирался сегодня спать, но Жан, возможно, немного отдохнет от своих ночных кошмаров, так что это все равно было похоже на победу. *** Победа была недолгой, потому что Кевин вернулся на следующий день. На этот раз он привел с собой Натаниэля и своего любимого вратаря. Натаниэль присел на край матраса рядом с коленом Жана, чтобы с серьезным видом осмотреть его травмы. Кевин отошел на другой край кровати, так крепко скрестив руки на груди, что казалось, будто он пытается сжать себя в комок. Жан знал, что на лице Кевина отражаются все оттенки страха, по крайней мере, ему так казалось. Эта мертвенная бледность была ему в новинку, и Жан был совершенно уверен, что он не хочет знать, откуда она взялась. Смотреть на Кевина было все же легче, чем на Натаниэля, потому что там, где должен был быть номер Натаниэля, были ожоги. После всего, чего стоила Жану эта чертова татуировка, он почувствовал онемение во всем теле, затем холод, и его желудок скрутило так сильно, что он был уверен, что его разорвет на куски. Желание разодрать Натаниэлю лицо было таким сильным, что он едва мог дышать. –Привет, Жан,- сказал Натаниэль. –Уходи, - сказал Жан голосом, который он едва узнал.–Мне нечего тебе сказать –Но ты выслушаешь, потому что я только что сказал Ичиро, где ты. Он ослышался. Он, должно быть, ослышался. Ни за что на свете Ичиро Морияма не снизошел бы до того, чтобы заговорить с кем-то из них. Но Кевин опустился на матрас рядом с его бедром, и выражение лица Натаниэля было мрачным, но решительным, когда он оглянулся на бесстрастное лицо Эндрю. Убедившись, что все слушают его внимательно, он снова повернулся к Жану. –Мой отец вышел из тюрьмы только для того, чтобы тут же быть убитым,- сказал Натаниэль–Я провел все выходные взаперти в ФБР, пытаясь собрать воедино его преступления и связи с ними. Ичиро достаточно уважает мою семью, чтобы прийти ко мне за ответами после этого. Он сказал, что оценивает ценность нашего существования, поэтому я заплатил ему единственной правдой, которая стоит наших жизней.Я сказал ему, что Рико представляет угрозу стабильности его новой империи и что его безрассудное насилие по отношению ко всем в этой комнате оставляет слишком много следов. Спортсмену не пристало так напрягаться, и если бы кто-нибудь начал искать связи между нашими трагедиями, возникло бы слишком много опасных вопросов. Это ставит семью Морияма под угрозу, и Веснински, конечно, не может стать союзником такого человека. Я попросил Ичиро вернуть меня в его лоно. У Кевина отвисла челюсть, но Натаниэль продолжал, не дожидаясь возражений. –Я сказал ему, что мы прекрасно понимаем, что являемся Морияма, и что мы довольны своим существованием в этом качестве. -Натаниэль улыбнулся так холодно, что Жану показалось, будто в комнате похолодало на несколько градусов. Прилив адреналина от того, что он пережил, от шутки, которую ему удалось сыграть со слишком могущественным человеком, ударил ему в голову. Это было то же самое высокомерие, которое заставляло его снова и снова бросать вызов Рико, несмотря на то, что он знал, что это аукнется ему и его команде.Мы обсуждали цифры: сколько Кевин зарабатывал до и после травмы, какие деньги приносила реклама, сколько в среднем зарабатывали профессиональные спортсмены...-Натаниэль небрежно махнул рукой, обозначая общую сумму сделки.–Поскольку мы попали под влияние тренера Мориямы, деньги изначально шли ему на поддержку его любимых проектов. Я предложил вместо этого вернуть их Ичиро. –Ему это нужно, - настаивал он, когда Кевин выглядел так, будто вот-вот встанет с кровати и убежит из комнаты. –Даже я не понимаю, на что способен мой отец, но все, что у него было, рушится сейчас, когда ФБР разбирается в обломках. Даже если Ичиро вступит в союз с моим дядей ради расширения доступа в Европу, он будет постоянно терять деньги. Деньги, которые мы с радостью вернем ему, если он подождет нас. Он согласился, - сказал Натаниэль. – Это восемьдесят процентов нашего заработка с того момента, как мы стали профессионалами, и до… –уйти на пенсию? –Я не спрашивал,- признался он. - Я уже достаточно испытал свою удачу, чтобы не намекать на расторжение соглашения. Важно то, что сделка касается всех нас троих. Я согласился, что я бы обсудил это с тобой, и тогда не возникло бы никаких проблем. Их ведь нет, верно?Это не помилование и не настоящая свобода, но это защита - сказал Натаниэль. –Мы теперь достояние основной семьи. Король потерял всех своих людей, и он ничего не может с этим поделать, чтобы не перечить брату. Мы в безопасности —навсегда Он сказал это так легко, словно искренне в это верил. Жан закрыл лицо руками и впился ногтями в виски. Это был кошмар, это не могло не быть кошмаром. Ни в одной реальности Ичиро Морияма не встретился бы с таким ничтожеством, как Натаниэль Веснински, и не поддался бы чувству собственной важности, которое Рико так усердно пыталась из него выбить. Казалось невероятным, что это было на самом деле, и что Ичиро действительно намеревался украсть игрушки своего брата. Жан отказывался в это верить, потому что если бы он хотя бы задумался о том, что это значит. Закрывающаяся дверь прозвучала очень убедительно, но тяжесть на его теле осталась.Кевин тронул Жана за локоть и сказал. –Посмотри на меня. –Нет,- сказала Жан.–Я Моро. Я Ворон. Я знаю свое место. Я на это не соглашусь. –Дело сделано, - сказал Кевин.– У тебя нет права голоса. –Ты сделал это с нами, - обвинил его Жан, когда Кевин наконец отнял руки от лица.– Тебе следовало выбить из него эту дикость, как только ты узнал его имя. –Я не смог, -последовал усталый ответ.– Все, кто пытался приручить его, потерпели неудачу. Жан длинно и тихо выругался по-французски и вырвался из рук Кевина. Если бы он только остался в Эверморе, его бы не втянули в эту сделку. Он проклинал себя еще в январе, когда бросил первую костяшку домино в тот момент, когда ответил Рене. Как уместно, как в его характере, что симпатичное личико в очередной раз обмануло его. Жану следовало бы выколоть себе глаза, чтобы больше никогда не поддаваться искушению, но без глаз он не смог бы играть, а если бы он не смог играть... –Рико не может выступать против Ичиро, - тихо и настойчиво сказал ему Кевин. Мастер убьет его, если только заподозрит, что Рико может это сделать. Ни один из них больше никогда не сможет причинить тебе вреда, не повредив собственности Ичиро. Ты понимаешь? –Дело в том, что я играю,-парировал Жан.- Не было указано, в каком состоянии. Если Рико хочет... Жан поднял руку слишком поздно, чтобы успеть произнести эти слова. Он застыл, прижав пальцы ко рту, глядя на Кевина и сквозь него, молясь, чтобы Кевин просто оставил все как есть. Напряженность взгляда Кевина говорила о том, что ему не так уж повезло, и он тут же сильно ударил его кулаком в бок. Раскаленная добела вспышка боли уничтожила все другие безрассудные слова, которые он мог бы сказать, и заставила его задыхаться, даже когда Кевин прижал его плечами к спинке кровати. – Не надо, - предупредил его Кевин.– Ты не можешь лгать мне. Прекрати пытаться. Он не мог лгать, но ему все равно пришлось. Это был единственный способ остаться в живых. Они оба знали, кто причинял Жану боль, и Кевин был рядом слишком часто, но прошли годы с тех пор, как Жан в последний раз признавалась в этом. Было проще просто склонить голову и принять это. То, что происходило с ним месяц за месяцем, год за годом, было просто ценой того, что он был Моро. Возлагать вину на кого-то значило порождать обиду, а обида только сломает его. Никуда не деться, оставалось только пробиться. –Я Моро, - сказала Жан. –Да, - согласился Кевин, – но ты не Ворон. –Мое место в Эверморе, - сказал Жан.–Мне было приказано играть профессионально и отказаться от своей зарплаты. Он нигде не сказал, что я должен уйти из "Эдгара Аллана". Я не уйду. Я не уйду. – Мы оба знаем, что Рико сделает с тобой, если ты вернешься, - сказал Кевин.–Он скорее убьет тебя, чем отдаст Ичиро. Если он не сделает этого сам, то заставит своего брата, когда тот покалечит тебя на корте. Ты знаешь, что это правда, даже если не хочешь этого говорить. Кевин встряхнул его, но Жан смотрел мимо него и отказывался признавать его слова. Кевин безошибочно опустил свободную руку на поврежденное колено Жана и сильно ущипнул его. Он даже не поморщился, когда Жан набросилась на него, и Жан, наконец, угрюмо встретился с ним взглядом. Кевин подождал, пока он обратит на него внимание, прежде чем сказать. –Ты Моро. Ты принадлежишь к семье Морияма. Но не к этим, больше нет. –Остановись, -предупредил его Жан. –Не говори мне таких вещей. Кевин проигнорировал это. –У тебя новый хозяин, и он приказал тебе играть для него. Если ты вернешься к Эдгару Аллану, ты поступишь вопреки этим приказам. Ты не имеешь права отказываться ни от чего, о чем просит тебя твой учитель. Верь в эту истину, даже если не веришь ни во что другое. Это единственное, что поможет тебе выжить.- Кевин подождал, не начнет ли он спорить, прежде чем сказать–Ты проведешь эту весну, выздоравливая, а потом мы найдем тебе новую команду, за которую ты сможешь играть. Ты больше никогда не будешь Вороном. –Я - Ворон. Если я не Ворон, то кто же я? Казалось, что грудь Жана разрывается на части. В какой-то момент из комнаты вышел весь воздух. Он вцепился в свою рубашку, удивляясь, как что-то настолько свободное могло его душить. Кевин обхватил свое лицо обеими руками, заставляя Жана посмотреть на него, когда тот попытался отвернуться. –Жан Моро, я - Жан Моро, я - Жан Моро, я -Меня сейчас вырвет. Кевину пришлось отпустить его, чтобы опереться о край кровати, но он успел подхватить мусорную корзину и вложить ее в покрытые синяками руки Жана, прежде чем тот проиграл борьбу со своим желудком. Жана стошнило так сильно, что он почувствовал себя ослепленным. Кевин ничего не сказал ни о запахе, ни о шуме, но забрал банку обратно, когда Жан закончил сплевывать в нее остатки кислятины. Похитители Жана следили за тем, чтобы на ночном столике всегда была вода, поэтому Кевин передал ее следующиму. Жан отхлебнул, поморщившись от того, что вкус от этого стал только хуже. Жан знал новые намеки на то, на что была способна главная семья, но Ичиро всегда был загадкой: молодой человек, которому суждено было унаследовать кровавую империю, которая охватывала восточную половину Соединенных Штатов и имела полдюжины связей с Европой. Насколько можно было судить, ему было наплевать на Экси. Теоретически он был более устрашающим мастером, чем другие, но, возможно, он был бы доволен, сидя на своем троне и собирая десятину на расстоянии. Возможно, Жан больше никогда не увидит Морияму вживую. "Моро", - подумал Жан, и это напоминание о том, что за последние пять лет он не раз срывался с места. "Я Моро. Я принадлежу к семье Морияма. Я буду терпеть." Но это было камнем преткновения, не так ли? Его семья была в долгу перед Кенго. Мастер вмешался и оплатил долг, когда увидел талант Жана на корте, но Жан был всем, чего он хотел от них. Моро по-прежнему подчинялись главной семье. Жан, как и Натаниэль, просто возвращался на свое прежнее место в иерархии Мориямы. –Вы же не думаете, что я буду зависеть от какой-то лазейки в своей жизни”, - сказал Жан. –Ты сам это сделал, - сказал Кевин. –Твой отказ когда-либо называть Рико своим учителем означает, что ты даже не можешь прибегнуть к своей мантре, чтобы спасти себя. –Я тебя просто ненавижу, - сказал Жан. Кевин отмахнулся от этого, не тронутый такой откровенной ложью. –Я не верю в это. – Рано или поздно другой вариант отпадет. Не имеет значения, сколько времени это займет. Как только появится способ, который не оставит следов, мне конец. Возможно, Кевин сказал. –Но у тебя нет другого выбора, кроме как довести это дело до конца. –У тебя есть выбор, - настаивала Жан.–Убей меня и дай мне покончить с этим. Выражение лица Кевина было угрожающим. – Ты дал мне обещание. –Пошел ты. У тебя нет права заставлять меня это делать. – Но я сделаю.-Кевин пристально посмотрел на него, и Жан возненавидел себя за то, что он первым отвел взгляд. Кевину, по крайней мере, хватило такта не раздражаться, и вместо этого он придвинулся к краю кровати. –Мне нужно возвращаться в кампус. Если я опоздаю на следующее занятие, они подадут жалобу тренеру. Он оставил Жана наедине с его тревожными мыслями, и послеобеденные часы тянулись с черепашьей скоростью. Жан не был уверен, кто сказал Эбби или Ваймаку о том, что Натаниэль сделал, но он мог сказать, что они знали, когда в тот день и вечером с удвоенной энергией ходили по его комнате. Ваймак даже принес ему ноутбук и обычный телефон, которые он не узнал. Жан переводил взгляд с одного на другого, пока Ваймак ставил их на матрас в пределах досягаемости. –Поговорил с Андричем, который поговорил с твоими учителями,- сказал Ваймак. –Они готовят тебя к тому, чтобы ты закончил семестр заочно. Тебе придется самостоятельно установить все необходимые программы; я едва могу проверить свою электронную почту, чтобы не вырубить компьютер. Это временная линия, которая заменит твою.- сказал он, тыча пальцем в телефон. - Я полагаю, с тобой должны быть на связи твои преподаватели, но тебе не нужен легкий доступ к ублюдкам, от которых ты ушел. Когда все уляжется и ты немного успокоишься, мы вернемся к этому вопросу. Жан постучал по телефону, чтобы разбудить его. Было сохранено только пять номеров, и Жан не узнал ни один из них. –Би Добсон, - прочитал он вслух. –Университетский психиатр, отвечающий за то, чтобы мои дети были в рабочем состоянии.- пояснил Ваймак. –Не удивительно, что Лисам нужен психиатр, - сказала Жан. –Не отказывайся, пока не попробуешь, - сказал Ваймак. - Ужин немного запаздывает, но Эбби должна подать его примерно через пятнадцать минут. Нужно что-нибудь еще? “Есть основания полагать, что сделка Натаниэля не приведет к неприятным последствиям и не уничтожит их всех”, - мог бы сказать Жан, но он предпочел более простое "Нет" Ваймак кивнул и ушел, а Жан столкнул компьютер и телефон с кровати.Возобновление занятий привнесло в его жизнь столь необходимую частичку стабильности, даже если это напомнило Жану о том, чего ему так не хватало. Ворон всегда ходил на занятия с другими Воронами.У него были одни занятия с Грейсоном и Жасмин, другие - с Луи, Кэмероном и Майклом, а эти два - с Зейном и Коллин. Он знал, что они все еще ходят на одни и те же занятия, но он был так далек от них, что это сбивало с толку. Он скачал планы уроков и сканы своих учебников по электронной почте и почувствовал себя очень одиноким. Он задавался вопросом, чем занимался Рико в его отсутствие. Жан был вынужден сидеть на уроках после побега Кевина, но кто занял его место?Скорее всего, Уэйн Бергер, поскольку Уэйн теперь был партнером Рико по корту. Жану следовало бы написать Рико, чтобы проверить, как дела, но Жан была в ужасе от результата. Наверняка Рико уже слышал эту новость. Если он все равно приказал Жану вернуться домой, что он должен был сказать? Даже при участии Ичиро Жан не имел права отказать Рико.Жан больше никогда не хотел разговаривать с Зейном, но больше ему не к кому было обратиться. Он дождался начала одного из их совместных занятий, прежде чем отправить ему пустое электронное письмо, но от ответа, который он получил через несколько минут, у него внутри все перевернулось. –Где ты, черт возьми, пропадаешь, Жани? Мастер здорово надул Рико и пригрозил вывести его из состава. Все шарахаются от теней. Большую часть времени Жану потребовалось, чтобы придумать ответ, и в конце концов он ограничился словами: “Прочь, приказ хозяина." Технически это была не ложь, а просто осторожная версия правды. Об остальном он ничего не мог сказать. Ни в коем случае мастер не стал бы оттеснять Рико на второй план, не так ли? Рико стоил мастеру двух его самых дорогих игроков, но Рико был королем. Возможно, это была просто угроза, чтобы держать его в узде. В лучшем случае, это была временная мера, чтобы заставить его усмириться. Если бы мастер действительно пошел на это, они все были бы мертвецами. Рико вряд ли бы спокойно воспринял подобное оскорбление. Зейн не ответил, поэтому Жан удалил его электронное письмо и снова поискала несуществующую вторую кровать. В пятницу вечером Ваймака и Эбби не было дома на матче-реванше "лисы" против "Бингемтон Беаркэтс". Жан наконец-то встретил Добсона, которая взяла на себя роль няни, чтобы он не оставался дома один. Жан сразу же возненавидел ее, даже если она заглянула в комнату только для того, чтобы представиться. Что-то в ней было такое, от чего у Жана мурашки побежали по коже. Он велел ей больше не приходить, и она послушно держалась на расстоянии весь оставшийся вечер. Жану оставалось прочитать не менее шестидесяти страниц, но он вытащил пульт от телевизора из ящика прикроватной тумбочки. В кабельном канале Эбби было около дюжины спортивных каналов, и три из них, как правило, были посвящены студенческим играм. Поиск подходящего матча для "лисов" был делом проб и ошибок, и Жан откинулась на спинку кровати, чтобы посмотреть предматчевое шоу.Жан уже смотрел интервью Натаниэля в среду, так что он знал, что этого маленького ублюдка не будет на корте сегодня вечером. Он все еще искал его там, где линия лисов совершала разминочные круги. Ведущие вечера на переднем плане говорили без умолку, уделяя слишком много времени личной жизни Натаниэля и слишком мало - о игре, которая должна была начаться через несколько минут. Жан понимал, что они никак не могли знать о сделке, которую Натаниэль заключил с Ичиро, но он с бешено колотящимся сердцем вслушивался в каждое слово. Когда прозвучал сигнал, возвещающий о последних пяти минутах перед первой подачей, Жан чуть не выпрыгнул из своей кожи. Он не ожидал, что матч сложится удачно. Он видел несколько игр "Лис" в предыдущие годы, когда хозяин хотел, чтобы его Вороны изучили каждую из команд в их новом районе. Он играл с ними прошлой осенью и вблизи убедился в их никчемности. "Беаркэтс", с которыми "лисы" встречались сегодня вечером, были не самыми лучшими, но у них были свои моменты и мощный состав, который мог их поддержать. "Лисы" развалились еще до перерыва. Так он думал, но команда "драчунов" стояла на своем. Снова и снова "Беаркэтс" нарушали правила. Иногда судьи пропускали это, в других случаях "Беаркэтс" забирали свои карточки и отмахивались от этого как от незначительной неудачи."Лисы" откатывались от ударов, проявляли насилие на каждом шагу и сосредоточились на том, чтобы просто играть в игру как можно лучше. Оборона разваливалась чаще, чем следовало бы, как из-за усталости, так и из-за разницы в навыках, но любимый монстр Кевина компенсировал отставание. Жан вспомнил, как Кевин впервые представил Рико досье Эндрю Миньярда. Жан до сих пор не знал, как он на это наткнулся, но Кевин выглядел почти хищным, когда излагал свое дело. “Он должен быть у нас”, - повторял он снова и снова, пока Рико не согласился отвезти его на юг для встречи. Они вернулись в тот же вечер, и Кевин был в отвратительно плохом настроении. Рико насмехался над ним из-за его неудачной игры большую часть года, но Кевин следил за результатами "лисов" с черной злобой, которая на две третих состояла из негодования. Жан не понимал этого до октября. Эндрю не смог помешать "Воронам" забить его гол, но было что сказать о человеке, который довел себя до изнеможения, пытаясь удержать их. Пройдет еще несколько лет, прежде чем Эндрю по-настоящему оправдает одержимость Кевина, но, наблюдая за ним сегодня вечером, Жан почувствовала облегчение. Идеальная площадка остро нуждалась во вратаре. Но будь он проклят, если удовлетворит Кевина своим одобрением; Кевин был невыносим в хорошие дни и еще невыносимее, когда оказывался в чем-то прав. Жан чуть не остановил игру на перерыв, потому что был только один способ закончить этот матч. Команда состояла из девяти человек, которые могли выставить только восьмерых, и Рене была вынуждена покинуть свое обычное место, чтобы играть с защитниками. Второй тайм стал для них медленной смертью, и облегчения не предвиделось. В конце концов, он решил посмотреть это, хотя бы для того, чтобы оценить Рене как коллегу-защитника. Жан выключил телевизор, затем снова включил. Сцена, разворачивающаяся перед его глазами, осталась прежней. Он снова выключил его, сосчитал до двадцати и включил, чтобы увидеть, как кто-то приставил микрофон к лицу Кевина. –...за то, что я снова играю в экси,— сказал Кевин. –Я не разговаривал с Джереми или тренером Реманном с тех пор, как перешел, но их команда всегда великолепна. В этом году их сезон был почти безупречным. Нам есть чему у них поучиться. Спустя двадцать минут "лисам" каким-то образом удалось удержать свои позиции. За пятнадцать оставшихся минут Кевин забил гол и вывел "лисиц" вперед со счетом 6:5. Десять минут спустя он забил еще раз, сократив отставание в два очка. –Этого не может быть, - сказал Жан, но рядом не было никого, кто мог бы ему ответить. "Лисы" никак не могли выиграть этот матч, но они это сделали, выбив "Бингемтон" из чемпионата и настроив себя на встречу с "Троянцами" через две недели. Жан наблюдал, как они уводили друг друга с корта, чтобы отпраздновать это событие в сторонке. Ведущие снова без умолку болтали за кадром, комментируя игру и беспрецедентный успех "лисов", но Жан пропустила это мимо ушей. "Лисы" были бы уничтожены в полуфинале, но они заслужили право встретиться с USC и Evermore. –Ради всего святого, - сказал Жан, несмотря на то, что спортивный комментатор рассмеялся. –По-прежнему остаюсь их самой большой поклонницей,- сказала она.–Тебе тоже снова предстоит поединок с Эдгаром Алланом в главном матче-реванше года. Что думаешь? –Я больше не хочу говорить о Воронах, - сказал Кевин.–С тех пор, как умерла моя мать, вороны только и делают, что делают это. Я больше не Ворон. И никогда им больше не буду. Честно говоря, мне вообще не следовало им становиться. Мне следовало пойти к тренеру Ваймаку в тот день, когда я узнал, что он мой отец, и попросить, чтобы он взял меня на первый курс в Палметто. –Ты бы скорее умер, чем был в этой команде,- сказала Жан телевизору. Никто из них, конечно, его не слышал. Женщина выглядела так, словно подавилась чем-то. –В тот день... ты сказала, что тренер Ваймак — твой отец? –Да, это так. Я узнал об этом, когда учился в старших классах, но не сказал ему, потому что думал, что хочу остаться в "Эдгар Аллан". Тогда я думал, что единственный способ стать чемпионом - это стать Вороном. Я купился на их ложь о том, что они сделают меня лучшим игроком на площадке. Мне не следовало в это верить; я достаточно долго носил этот номер, чтобы понять, что это было не то, чего они хотели для меня.Все знают, что ”Вороны" стремятся быть лучшими, - сказал Кевин.–Лучшая пара, лучший состав, лучшая команда. Они вдалбливают это в тебя день за днем, заставляют поверить в это, заставляют забыть, что, в конце концов, ”лучший" означает "единственный". Жан был за сотни миль от Эвермора, но, слушая, как Кевин без страха произносит эти смелые слова, он крепко прижался к изголовью кровати и стал всматриваться в тени в поисках воронов. Когда они узнали, что Кевин вызывал их в прямом эфире, как будто ему было на все наплевать.