Солнцекорт

Джереми Когда они вернулись, в доме все еще пахло едой, но на этот раз это был более приятный аромат говядины, а не тот жуткий хаос, который ему предшествовал. Из коридора доносился звук работающего телевизора, и когда Джереми добрался до двери гостиной, наконец понял, какую передачу они смотрят. Лайла сидела, скрестив ноги, на своем плетеном стуле и рассеянно расчесывала волосы Кэт, уставившись в телевизор. — «В этой отдаленной деревушке в Нидерландах в 1991 году проходили съемки фильма «Танцуем до смерти»», — сказал ведущий.— Гитхорн, — тут же ответила Лайла. Одна из участниц хлопнула себя по плечу. — «Что такое Гитхорн?» — Я это знала, — сказала Кэт с сонной гордостью. Во время подсчета очков у Джереми было несколько драгоценных секунд, чтобы протиснуться между телевизором и журнальным столиком; хотя ведущий зачитывал каждый вопрос, Лайла хотела видеть его написанным на экране. Он был последним перед рекламой, по крайней мере, так сказал ведущий, поэтому Джереми устроился поудобнее на диванной подушке рядом со своими друзьями. Лайле нужно было услышать только половину, прежде чем сказать: — Гроза Хобгоблина. — «Кто такой Гроза Хобгоблина?» — спросил мужчина сразу за ней. Лайла описала круги, ощупывая подушку вокруг своих бедер. Нахмурившись, она наклонилась вперед, подталкивая Кэт всем телом, чтобы та могла осмотреть кофейный столик. Она вернулась с пустыми руками и спросила: — Детка? Кэт, не глядя, протянула руку и вытащила пульт из-под кресла папасан. Лайла взяла его, приглушила звук телевизора, чтобы не пропустить рекламу, и положила его туда, где, скорее всего, снова потеряет. Она посмотрела на Джереми, затем на Жана, который, как и следовало ожидать, остановился в дверях гостиной. Джереми заметил, что ее взгляд зацепился за черную ткань в руках Жана, но Лайла была достаточно добра, чтобы не комментировать цвет. — Что ты думаешь о кампусе? — спросила Кэт. — Зеленый, — ответил Жан и не стал вдаваться в подробности. Он повертел рубашку в руках, посмотрел в сторону Джереми, словно проверяя, на месте ли тот, а затем исчез в коридоре. Как только бывший «Ворон» скрылся из виду, Лайла и Кэт выжидательно уставились на Джереми. Он поморщился и достал свой телефон ровно настолько, чтобы отстучать: «Там слишком много всего, чтобы писать. Позже, хорошо?» — в групповом чате, где они были только втроем. Лайла не могла найти свой телефон, несмотря на протяжный звуковой сигнал, который он издавал, но Кэт предвидела это и подняла свой так, чтобы Лайла могла увидеть сообщение. Девушка выглядела задумчивой, но кивнула. Удержать Кэт было сложнее. «По крайней мере, расскажи нам что-нибудь», — ответила она. Джереми сжимал в руках телефон. Он задавался вопросом, что поможет ей продержаться до следующего вечера. Какое откровение заслужило бы наибольшую осмотрительность Жана в его первый вечер в Калифорнии? Если Джереми признает, что она, возможно, права, утверждая, что они являются культом, ей будет слишком любопытно, чтобы прикусить язык. В конце концов, лучшее, что он смог сделать, — это позаимствовать чужие слова, и он переслал им последнее текстовое сообщение Кевина. Кэт сначала просмотрела его, прежде чем начать поднимать для Лайлы, но ее рука так и не дошла до неё. Она застыла как вкопанная, и Лайле пришлось вырвать телефон у нее из рук, чтобы прочитать сообщение. Кэт вскочила на ноги быстрее, чем Джереми когда-либо видел, и он схватил ее, чтобы остановить. Девушка бросила на него нетерпеливый взгляд, который буквально кричал «Я знаю», и Джереми напечатал, но не отправил: «Он настаивает, что это произошло во время драки». Он держал телефон перед собой достаточно долго, чтобы она прочитала сообщение, прежде чем удалить его. Кэт сжала руки в кулаки, расслабила их и сделала так снова. С третьей попытки выражение ее лица прояснилось, и она выплыла из комнаты, громко крикнув: — Жан, я похищаю тебя. Пойдем, поможешь мне с ужином. — Я не знаю, будет ли он это есть, — признался Джереми в ее отсутствие. Лайла соскользнула со своего плетеного стула на подушку рядом. Джереми машинально прислонился к ней, подождал, пока на кухне заиграет музыка Кэт, и тихо рассказал о том, что произошло за день, насколько смог. Лайла слушала все это, не перебивая, зная, что они рассчитывают на любое время, которое Кэт сможет для них выкроить. Когда он наконец замолчал, Лайла потянулась к нему и коротко, крепко сжала его руку. — Неудивительно, что они все время такие противные, — тихо сказала она. — Им не позволено быть людьми. — Лайла задумалась на несколько мгновений, а затем сказала: — Нам придется занять его чем-нибудь до начала тренировок. Если «Ворону» разрешено существовать только в качестве игрока, то неизвестно, что может произойти, если он не выйдет на корт еще пять или шесть недель. — Она указала пальцами на свой висок. Джереми задумался над этим: Может быть, то, что он игрок с числом, помогает уравновесить ситуацию, даже если это возлагает на него еще большие надежды?Гарантированное место в составе, что-то в этом роде. Он может потратить время на восстановление, потому что знает, что его место в команде обеспечено. Или, может быть, он привык к этому, но эта мысль была слишком коварной и невозможной. «Меня уже много лет так надолго не выводили с корта», — сказал Жан после встречи с Дэвисом. Джереми удивился, насколько буквально это «выводили». Было ли это еще одно случайное признание, или он упомянул и обычные травмы? «Вороны» не были чистыми игроками; нетрудно было представить, что они будут регулярно подменять друг друга на день или два. — Если они зашли так далеко с одним из своих ключевых игроков, я не могу представить, что остальной состав легко отделался, — сказала Лайла. Она говорила медленно и осторожно, как будто не была уверена, что кто-то из них хочет услышать то, что она хочет сказать. — Мы выясним, что они с ним сделали; но у нас пока нет возможности узнать, что он сделал с ними в ответ — до меня доходили слухи. Джереми попытался сопоставить эту преувеличенную язвительность с тем, что увидел сегодня. Жан был колючим, воинственным и быстро высказывал свое мнение, но в то же время… уступчивым? Джереми знал, что это неподходящее слово, но не знал, как объяснить это Лайле. Он вспомнил слова Кевина во время полуфинальной игры: — «Он знает, как выполнять приказы. Если вы скажете ему подчиняться, он подчинится». Даже в его памяти эта формулировка казалась немного неловкой, но Джереми думал, что он понял. Жан повозмущался, но уступил. Не было никакой гарантии, что он не участвовал в насилии «Воронов», но Джереми хотелось верить, что он не был подстрекателем. Однако, пока он не был уверен, Джереми был полон решимости держать Жана и Лукаса подальше друг от друга. Наконец он сказал: — Я знаю, что еще рано об этом говорить, но я не думаю, что он способен на все, о чем говорят. Я не скажу, что он невиновен, но он просто… не похож на такого человека. Ты чувствуешь себя с ним в безопасности? Лайла бросила на него косой взгляд. — Если он что-то начнет, ты же знаешь, мы это остановим сразу. Он видел, как много они могут сделать, поэтому Джереми только улыбнулся. — Я знаю, что ты это сделаешь. Из-за музыки они не услышали шагов Кэт, но внезапно она появилась в дверях гостиной, выглядя совершенно потрясенной. Сердце Джереми упало, и его хорошее настроение на короткое время исчезло, но Кэт сказала только: — Поздравляю! Я нашла на кухне кого-то более бесполезного, чем ты. Я не думала, что это возможно. — Ой, — сказал Джереми. — В свою защиту… — Лучше не говори этого, — посоветовала ему Лайла, но, вставая, похлопала его по колену. — Наличие личного шеф-повара не принесет тебе жалости. Они последовали за Кэт по коридору на кухню, где Джереми ожидал увидеть беспорядок, похожий на тот, который они убирали всего несколько часов назад. Вместо этого все выглядело так, будто Кэт выбросила на остров{?}[Имеется ввиду стол] всю свою коллекцию посуды. Жан бросил на нее уничтожающий взгляд, когда увидел сопровождение в виде зрителей, но вместо того, чтобы заставить его заново пережить урок, который она ему только что преподнесла, Кэт взяла нож для чистки овощей и ткнула им в лицо напротив. — Вот это, — сказала она и начала убирать все остальное, как только он забрал у нее тарелку. — Честно говоря, предупреждаю! Я разрешаю Джереми сидеть на кухне мертвым грузом, потому что он не живет с нами постоянно. Но если ты останешься здесь, я сделаю из тебя настоящего повара. «101 Навык выживания» или что-то в этом роде. Жан попробовал пальцем лезвие овощечистки. Кэт положила перед ним разделочную доску и пакет с морковью, затем забрала нож, чтобы несколькими быстрыми движениями показать, что нужно делать. Жан послушно принялся за работу, а она вернулась к своей брокколи. Джереми знал, что лучше не предлагать свою помощь, но все же решил посодействовать скорости выполнения задания, собрав тарелки и столовые приборы. Лайла проверила мясо в мультиварке и отправилась на поиски гарнира. — Так что ты хотел сказать? — спросила Кэт. Потребовалось всего мгновение, чтобы понять, что они говорят о предпочтениях «Воронов» в еде. Жана, казалось, не раздражало, что ему приходится обсуждать эту тему снова, но Джереми был рад пропустить вопрос мимо ушей. От него не ускользнул косой взгляд, который Жан бросил на толстые булочки, разложенные Лайлой, или то, как Жан посмотрел в сторону холодильника, словно вспоминая свой недавний разговор с Джереми. Он не сбился с ритма в своем рассказе, но его взгляд скользнул по переполненным магнитам. — Полагаю, Джереми уже сказал тебе, что мы здесь этим не занимаемся, — сказала Кэт и взглянула на Джереми, ожидая кивка. — Хорошая новость в том, что «Вороны», похоже, в основном употребляли макроэлементы, а это значит, что мы можем адаптироваться. Мы с Лайлой превратили это в искусство. Заставить вас перейти от старого рациона к чему-то подобному, но без скучного ограничения, должно быть довольно просто. Завтра, когда вернемся из торгового центра, мы сходим за продуктами, и я расскажу тебе обо всем. Договорились? Лайла что-то пробормотала, размышляя. — Может быть, это потому, что я пропустила первую половину разговора, но цифры складываются не так, как следовало бы. Это как-то странно{?}[они обсуждают количество калорий в день и Вороны типа едят больше, но овер правильную пищи, чтобы у них были силы на тренировки с 16-часовым рабочим днем] — Чтобы больше тренироваться? — догадался Джереми, взглянув в сторону Жана. — Мы так и не дошли до этой истории, после того как ты намекнул, что мне бы не понравился твой ответ, каким бы он ни был. — Не понравится, — согласился Жан. Он не стал вдаваться в подробности, несмотря на то, что все трое терпеливо смотрели на него, пока Джереми, наконец, не спросил: — Это все еще считается коммерческой тайной, если они пересматривают программу? — Главный тренер составил для нас особое расписание, — сказал Жан. Лайла прислонилась бедром к столу рядом, чтобы посмотреть на него сверху вниз. — Не знаю, заметил ли ты это, но у тебя возникает забавная заминка каждый раз, когда ты говоришь о тренере Морияме. Это всегда… — она подняла руки и застыла в полной неподвижности, подчеркивая, что не успела поймать ни кусочка. — Даже любопытно, от чего это ты все время откусываешь. Ты ведь заметил это, не так ли? — спросила она Джереми. — Да, — признался Джереми. — Я думал, мы поговорим об этом в другой раз. — Думаю, сейчас самое подходящее время, — сказала Лайла, снова поворачиваясь к Жану. Неудивительно, что Жан выбрал наименьшее зло: — Вороны работают по шестнадцать часов в день. Кэт чуть не оторвала себе пальцы, когда с грохотом опустила нож. — Извините?! Жан сосредоточился на морковке и с новыми силами вернулся к работе. — Мы посещали по два занятия в день в перерывах с преданными своему делу преподавателями, чтобы свести к минимуму время, проведенное вдали от Эвермора. Четыре с половиной часа на сон, три с половиной на занятия и дорогу в кампус. По нечетным дням мы проводили на корте восемь часов, по четным — шесть, по два часа на школьные нужды и уход за собой. Это никогда не было тем, что абсолютно нельзя поменять. Игровые вечера не соответствовали друг другу, как и занятия. Мы были разбросаны по всему миру слишком много лет, чтобы точно распределять наши тренировки. Из-за этого мы редко собирали всех воронов в Эверморе вне игр. Каникулы — это совсем другая история, — сказал он, как будто от этого было легче слушать. — Когда занятия не были в разгаре, мы работали по десять часов в день: четыре часа на сон, шесть часов на тренировку, два часа на отдых, четыре часа на тренировку. Идеальное расписание, которое гарантировало, что мы все будем работать синхронно. Уголки его рта резко дернулись, он быстро справился с раздражением или фрустрацией и сказал: — В «идеальном корте» был другой график, по необходимости, поскольку у нас были… внеклассные занятия. Все те же шестнадцать часов, но с другим расписанием. После ухода Кевина у меня было меньше всего времени на тренировки. Остальные не оценили это положительно, но я наверстаю упущенное здесь. Я не буду отстающим. Лайла выхватила нож из его рук и отбросила в сторону. Он машинально потянулся за ним, но Лайла схватила его за плечо и повернула к себе. Она обхватила его лицо обеими руками. Джереми не мог видеть отсюда ее эмоций, но Жан застыл на месте от того, что он увидел перед собой. — Мне нужно, чтобы ты выслушал меня одну минуту, — сказала Лайла, — и мне нужно, чтобы ты поверил мне, когда я это скажу. К черту тренера Морияму. — Значит, доброжелательный вид — это притворство, — заметил Жан. — Это делает вас немного более терпимыми, хотя и не объясняет, почему вы намеренно прострелили себе ногу. — Не уклоняйся, — тихо предупредила его Лайла. — Он годами держал вас в изоляции и изнурял, и ради чего? Никто из вас не заслужил того, через что он заставил вас пройти. Ты понимаешь меня? — Я Жан Моро, — сказал он ей. — Я всегда получал именно то, что заслуживаю. — И что же ты такого сделал, чтобы заслужить сломанные ребра? — зло бросила Лайла. — Ты не поймешь, и я не буду пытаться тебе это объяснить. — Чего мы не понимаем, так это того, как взрослый мужик взял кучу детей и превратил их в монстров ради забавы. При таких деньгах и престиже я понимаю, почему они позволили ему выйти сухим из воды, но, черт возьми. Разница между первым и вторым местом не может стоить такой жестокости. — сказала Кэт. — Главное — быть первым, — сказал Жан, убирая руки Лайлы от своего лица. — Вороны это понимали. — Но они больше не первые, — сказала Лайла. — Ты сказал, что они взорвутся, когда у них отнимут все, что они знали, и раньше я могла подумать, что ты преувеличиваешь. Но все они бомбы замедленного действия, не так ли? И если поражение от «Лисов» Пальметто не подожгло фитиль, то смерть Рико подожгла. Жан вздрогнул, и Джереми вмешался, коротко бросив: — Хватит. Лайла бросила на него недоуменный взгляд, но Джереми только покачал головой и сказал: — На сегодня хватит. Он провел все утро в дороге и все еще думает о том, что будет через три часа. Немного нечестно затевать драку, когда Жан, вероятно, измученный и полусонный. — он не был до конца уверен, что Лайла и Кэт отступятся, поэтому вместо этого повернулся к Жану и сменил тему: — Конечно, в том, чтобы быть «Троянцем», есть доля притворства, но это не значит, что все вокруг — фарс. Некоторые из нас здесь ради хорошего образования и престижа, так что стоит переступить черту и подыграть. Некоторые хотят стать хорошим примером для подражания для тех, кто придет после нас. А кто-то просто хочет повеселиться. Я ведь не родился «Троянцем», верно? Моя школьная команда была такой же, как и в любой другой школе. Столько соперничества, столько злословия, столько унижений. И это было просто… утомительно — играть таким образом. Все это давление с одной стороны и весь этот антагонизм с другой. — он хлопнул в ладоши, как будто втискивая свое прошлое «я» между ними. — Мы изо всех сил стараемся быть хорошими спортсменами для людей, с которыми играем, и для зрителей, но в основном это для нас самих. Чтобы показать, что мы все еще можем веселиться и преуспевать, не прибегая к яду. — Мне нравятся стрелялки, — подхватила Кэт. — Я имею в виду игры. Я их просто обожаю. Мне нравится быть лучшей и быстрее выигрывать. Но это все время так раздражает, особенно если ты девушка, которая достаточно безрассудна, чтобы выключить микрофон. Это начинает разъедать тебя изнутри, делая еще и злословной. Веди себя соответственно, не так ли? Я даже не замечала, как далеко зашла, пока моя младшая сестра не спросила, почему я все время такая злая. Так гораздо лучше. К тому же, когда наши оппоненты не могут вывести нас из себя, это раздражает их. Наглядный пример, — сказала она, лукаво улыбнувшись Жану. — У нас есть сигнал, когда пора кого-то вытаскивать, — сказал Джереми, — и я уже показывал тебе раздевалку. Эта боксерская груша в тренажерном зале предназначена для снятия стресса и раздражения, пока мы снова не обретем спокойствие. Помни, правило не в том, чтобы «не позволять им задевать вас». Оно заключается в том, чтобы сохранять спокойствие на корте и перед прессой. Ты можете говорить нам все, что угодно. Мы все это уже слышали. Кэт взглянула на Лайлу, не хочет ли та что-нибудь добавить. То, что она увидела, заставило ее вздохнуть, и она махнула рукой в сторону Жана. — Знаешь что, завтра мы начнем с уроков кулинарии по-новому. А пока иди помоги Джереми выбрать фильм. Желательно, что-нибудь веселое. Я думаю, нам всем не помешало бы прямо сейчас чего-то выпить. Джереми не удивился, что Кэт немного прибавила громкости, как только они с Жаном ушли. Деликатность не была ее сильной стороной, но если Жан и заметил, то не подал виду, что это его волнует. Джереми просмотрел фильмы и затараторил разные предложения, изо всех сил стараясь не замечать, как часто Кэт выдавала свое растущее волнение, слишком сильно ударяя ножом по разделочной доске. Лайла, вероятно, передавала все слова Джереми, в то время как Кэт пересказывала свою версию разговора, находясь на кухне. — У нее добрые намерения, — счел своим долгом сказать Джереми, протягивая Жану несколько фильмов. Парень повертел их в руках, едва взглянув. — Но поскольку мы начали этот разговор на день или два раньше, чем я планировал, я должен признаться: с тех пор, как мы подписали с тобой контракт, до нас доходило много неприятных слухов. Мы пытаемся разобраться в тебе, чтобы знать, что делать дальше. Я не уверен, добивалась ли она ответов или хотела узнать, не оттолкнешь ли ты ее в ответ, но я обещаю, что она хочет только наилучшего для своей команды. — Я знаю, что они там говорят обо мне, — сказал Жан. — Мне все равно. Его тон говорил о том, что, возможно, он врал о своем безразличие, но Джереми не собирался его в этом упрекать. — Между прочим, я им не верю. И не стану этого делать, если ты не объяснишь мне причину. Я отказываюсь думать, что Кевин обратился бы ко мне за помощью, если бы ты был такой проблемой, какой они тебя представляют. — Я буду проблемой, — сказал Жан, но произнес это как констатацию факта, а не как угрозу. — Это неизбежно. Джереми взял фильмы обратно. — Ты можешь хотя бы сказать мне, почему, по-твоему, ты заслуживаешь того, чтобы тебя избили до полусмерти? — Я не могу объяснить тебе так, чтобы ты понял, — повторил Жан. — Оставь это. — Пока что, — указал Джереми. Поскольку у Жана, похоже, не было своего мнения по этому поводу, Джереми остановился на фильме, который, как он думал, мог бы понравиться им всем. К тому времени, как он все подготовил, Кэт позвала ужинать сэндвичами. Она была готова обсуждать с Жаном хоть что-то, пока он ел, выкладывая цифры и факты со скоростью света. Джереми не был уверен, понимает ли Жан что-нибудь из сказанного, или он просто считает это достаточно обоснованным, чтобы не настаивать. Когда Джереми заметил, как Жан смотрит на булочку, решил вмешался: — Ты хотя бы обедал сегодня? Ты можешь позволить себе углеводы. Кэт подняла глаза к потолку и раздраженно выпалила что-то по-испански. Скорее всего, это молитва о терпении. — Если ты не съешь все до последнего кусочка, я не стану учить тебя готовить. Ты можешь всю оставшуюся жизнь питаться одними куриными консервами. — Она шлепнула его по руке, когда эта угроза показалась ей недостаточно убедительной, и положила ему на тарелку небольшую горку тушеных овощей. — Хорошо! Все на выход. Уборка будет позже. Кэт и Лайла без возражений согласились с выбором фильма. Джереми не удивился тому, что Жан ушел, как только его тарелка опустела, и, конечно, не собирался возвращаться. Чего никто из них точно не ожидал, так это того, что когда через полтора часа они принесут свои тарелки на кухню, увидят уже убранную комнату. Жан даже использовал наклейки, которые Кэт показала ему, для обозначения даты на контейнерах, прежде чем поставить их в холодильник. Кэт с любопытством коснулась маркера в проволочной корзинке{?}[Намек на то, что Жан запомнил просьбу класть маркер на место]. Джереми бесшумно прошел по коридору. Дверь в комнату Жана была приоткрыта, но свет в спальне выключен. Он произнес тихое: — Эй, — в знак предупреждения, прежде чем заглянуть в дверную щель. Жан спал на голом матрасе, все еще одетый в уличную одежду. Было странно, что такой высокий парень в состоянии покоя может казаться таким маленьким, но он спал, свернувшись калачиком, в центре своей кровати. Джереми на мгновение задержался, затем спустился в холл и забрал Баркбарка. Лайла как раз выходила из кухни, когда он проходил мимо, но она ничего не сказала, пока Джереми не завел собаку в комнату Жана и не прикрыл дверь. — В мое отсутствие у тебя будет сосед, — сказал Джереми спящему Жану, и повернулся к Лайле . — Спасибо за ужин и… — он махнул рукой в сторону комнаты Жана. — Ты хочешь, чтобы я встретил тебя в торговом центре, или мне доехать до тебя автостопом? — Мы заедем за тобой около девяти, — сказала Лайла. — Будь осторожен за рулем. — Ты тоже, — ответил он. Лайла бросила задумчивый взгляд в сторону спальни Жана. — Почему-то я думаю, что буду. Они проводили его, и Джереми отправился в долгий путь к себе домой в Пасифик-Палисейдс. Его родители пользовались гаражом, поэтому он свернул на подъездную дорожку, которая полукругом огибала фонтан во дворе перед домом. Бросив взгляд на фасад здания, Джереми увидел множество затемненных окон, но, прежде чем заглушить двигатель, взглянул на часы на приборной панели. Если Жан уже спал, Брайсон, возможно, тоже. Его телефон зазвонил, и Джереми посмотрел вниз, чтобы увидеть имя Уильяма в сообщении: «Брайсон в гостиной с мистером Уилширом». Джереми не смог удержаться от смеха. Он выглянул в лобовое стекло, высматривая фигуру дворецкого в одном из окон, но ничего не увидел. Бросив: «Ты лучший!» — он вытащил ключи из замка зажигания и вышел из машины. Он закрыл за собой дверь так тихо, как только мог, быстрыми шагами пересек двор и совсем не удивился, когда Уильям открыл ему входную дверь. Джереми слышал голоса, эхом отдававшиеся в коридоре, где жил его отчим. Они со старшим братом оживленно беседовали, поэтому Нокс ограничился благодарной улыбкой в сторону Уильяма, прежде чем поспешить вверх по лестнице. Никем не замеченный, он добрался до своей комнаты, переоделся и с довольным вздохом завернулся в одеяла. После долгого дня и хорошего ужина заснуть было легко, но ему приснились окровавленные вороны, запертые в железной клетке. *** Судя по тому, сколько раз на следующее утро у Джереми звонил телефон во время его визита к парикмахеру, никакие предупреждения не смогли бы подготовить Лайлу к сегодняшнему походу по магазинам с Жаном. Джереми был не в состоянии проверить сообщения, но время от времени Кэт подходила к нему из зоны ожидания, чтобы сообщить, сколько чашек чая с пузырьками поможет ему вернуть расположение Лайлы. С каждым посещением к окончательному счету добавлялось еще восемь или девять. Когда он, наконец, закончил и его проводили к кассе, чтобы расплатиться, Джереми вытащил свой телефон вместе с бумажником. У него осталось пятьдесят семь непрочитанных сообщений. Хотя Джереми надеялся, что большинство из них были из группового чата «Сплетни», поскольку Лайла не была любительницей переписываться, этого количества было более чем достаточно, чтобы заставить его вздохнуть. — Спасибо, — сказал он, забирая свою карточку и квитанцию и возвращая чаевые наличными. Кэт вышла из салона первой, но задержалась в сторонке, дожидаясь, пока Джереми запишет чаевые в верхнем углу квитанции. Он спрятал документ в бумажник, прежде чем передать Кэт оставшиеся деньги, чтобы она помогла ему купить продукты и арендовать квартиру. Кэт устало положила наличку в карман, хотя еще год назад смирилась с его так называемой благотворительностью. Дело было не в деньгах, поэтому она не принимала это близко к сердцу. Кэт больше беспокоило то, сколько усилий ему потребовалось, чтобы взять себя в руки, когда ему постоянно приходится быть на стороне своего отчима. Поскольку она не отставала от Лайлы, пока его не было она прекрасно знала, где они встречаются. Жан и Лайла сидели за столиком на окраине ресторанного дворика, где девушка энергично размешивала остатки замороженного заварного крема, превращая его в жидкую кашу. Мороженое было ее любимым лакомством при стрессовых ситуациях, поэтому Джереми изобразил извиняющуюся улыбку, усаживаясь напротив Жана. Лайла уставилась на него, не отрывая взгляда от ложки. — А что случилось с глазурью?{?}[Имеется ввиду глазурь для волос (глазурь для волос" (hair glaze) создан, чтобы придать блеск и шелковистость сухим и тусклым прядям.)] Кэт сразу же выставила Джереми напоказ: — Он струсил в последнюю секунду и заставил их все это обесцветить. Что-то в образе пляжного парня было более приемлемо, чем выглядеть как однодневка{?}[Шлюха]. Интересно, кто бросил учебу? Пусси, — сказала она с ударением, когда Джереми состроил ей гримасу. — Ты похож на куклу Кена. — Это ведь хорошо, правда? — спросил Джереми. — Если твоя цель в жизни — быть второстепенным, то, конечно, — сказала Кэт. Увидев, как Лайла посмотрела на нее, устало вздохнула и похлопала Джереми по плечу. — Да, чувак. Это выглядит действительно здорово, честное слово. — И поскольку она так и не научилась останавливаться, когда нужно, сказала: — Я просто думаю, что чаевые были бы круче. Да и с обслуживанием было бы проще. Ты хоть представляешь, как часто тебе придется это подправлять? — Может быть, в следующем году, — сказал Джереми. — После того, как я закончу учебу и мне не придется разбираться с последствиями, да? — он перевел взгляд с Лайлы на Жана. Руки француза, лежавшие на столе перед ним, были сжаты так, что побелели костяшки пальцев, а выражение лица — словно высечено из камня. Он пристально смотрел вдаль. Джереми наклонился в сторону, чтобы сосчитать количество сумок у своих ног. Зная, что ни у кого из них нет настроения, он все же спросил: — Продуктивная поездка? Жан пробормотал по-французски, что-то довольно грубое. — Отлично, — сказала Лайла, ковыряя свой крем. — Совершенно обычный день. — Это не… — начал было Жан, поворачиваясь к ней и пренебрежительно махнув рукой. Его кисть застыла в воздухе, когда он перевел взгляд на Джереми. «Троянец» предположил, что он хотел закончить предложение словом «обычный», но вместо этого у него вырвалось удивленное: — Блондин.. У Джереми совсем не было времени изучать мимолетное выражение, промелькнувшее на лице Жана, потому что к столику «Троянцев» подошла пара незнакомцев и заняла место с Жаном. Это была группа пожилых мужчин, лет тридцати пяти, и один из них был одет в поношенную футболку «Йети Сиэтла». «Йети» были летней командой высшей лиги и должны были начать свой сезон в эти выходные. Фанат «Сиэтла» указал прямо на Жана. — Жан Мур, — сказал он, торжествуя, несмотря на то, что с воскресенья шесть раз коверкал имя Жана. — Верно? Я же говорил тебе, что это он. Я заметил эту татуировку за нашим столиком. Слышал, что ты приедешь в Лос-Анджелес, но никогда в жизни не думал, что встречу тебя здесь. — Он оглядел сидящих за столом, на мгновение задержав взгляд на футболке Кэт с эмблемой Университета Южной Калифорнии, и прикинул в уме. «Троянцы». — Это мы, — весело сказал Джереми. — Привет, чувак, — сказал незнакомец, снова поворачиваясь к Жану. — Жаль слышать о Рико и обо всем остальном. Парень заслуживал гораздо большего, чем то, что он получил, я прав? — Ты заслужил, чтобы тебя не трогали, — пробормотал парень Жану справа от своего друга. Но был отвергнут бесцеремонным ударом локтем в бок. Первый незнакомец не сводил глаз с Жана. — В тот вечер ты мог бы сыграть на задней линии, тебе не кажется? Ты тот, кто мог бы сыграть против Кевина. — Он не раскаявшийся фанат «Воронов», — сказал первый парень, нисколько не извиняясь. Жан несколько мгновений рассматривал их в напряженном молчании, затем отвел взгляд и снова уставился вдаль. Когда тишина затянулась настолько, что стало не по себе, Кэт наклонилась вперед со слишком широкой улыбкой и сказала: — Прости, прости! С английским у него все еще проблемы. Вот почему вы никогда не видели, чтобы он общался с прессой, понимаете? — она погрозила Жану пальцами, чтобы привлечь его внимание, и сказала по-французски как можно более серьезным тоном: — Ты будешь спать со мной? Лайла, сидевшая напротив нее за столом, подавилась кремом. Джереми изо всех сил старался сохранить самообладание. Он не был до конца уверен, что Жан позволит ей уйти безнаказанной, но затем француз дал пространный ответ, который поразил всех присутствующих. Джереми никогда раньше не задумывался о том, чтобы изучать французский, но, услышав это от Жана, у него появились опрометчивые мысли. Кэт, стоявшая рядом с ним, сосредоточенно кивала, не обращая внимания на то, что она понятия не имела, о чем ей говорит Жан. После того, как Жан успокоился, она оглянулась на мужчин и сообщила: — Спасибо вам за вашу заботу. Ему еще рановато говорить об этом, но мы надеемся, что у вас будет удачный день! Было ясно, что они еще не готовы уходить, но было бы гораздо более неловко оставаться здесь после такого веселого увольнения, поэтому мужчины, потерпев поражение, побрели обратно к своему столику. Жан подождал, пока они отойдут за пределы слышимости, прежде чем повернуться к Кэт. — У тебя ужасное произношение, — сказал он. — Кто, черт возьми, научил тебя этой фразе? — Это из песни, — сказала она без тени раскаяния. — Кстати, не за что. — Я тебя не благодарил. — А мог бы, — сказала Кэт. — Ты ставил нас в неловкое положение. — Мне запрещено выступать перед публикой, — сказал Жан. — Главный тренер хотел, чтобы мы сосредоточились на нашей игре и позволили Рико и Кевину заниматься всеми внешними делами. При упоминании имени Рико уголки его губ опустились, но Жан посмотрел куда-то вдаль, прежде чем Джереми смог поймать его взгляд. Лайла, сидевшая напротив Кэт, сказала: — …— и многозначительно застыла с ложкой в руке. — Это уже не вчерашний день. Как ты вообще можешь пытаться говорить о нем, если продолжаешь давиться? — когда Жан ей не ответил, она бросила на него косой взгляд и продолжила: — Ты действительно не можешь разговаривать с другими людьми, если у тебя так плохо с самоцензурой. Ты социализирован, как бездомная собака. — Мы здесь закончили? — спросил Жан. — Я все еще ем, — напомнила Лайла, накладывая последнюю ложку заварного крема в кружочки. — Сумасшедший, — догадалась Кэт, загибая пальцы. — Большая шишка. Дон Корлеоне. Большой человек. Босс. Задница… — Хватит, — попытался успокоить ее Жан. — …тот, кто разрушил твою жизнь. Хозяин. — и было ясно, что она намерена продолжать, но Жан вздрогнул. Он быстро попытался скрыть это, вставая из-за стола, чтобы увеличить расстояние между ними, но Кэт в ужасе уставилась на него. — Ты шутишь. Я говорила несерьезно. Что это за фильм ужасов 80-х годов второго плана? — Ключи? — спросил Джереми. — Я помогу ему донести сумки до машины. — Ты не можешь продолжать покрывать его, — запротестовала Кэт. Джереми одарил ее своей самой лучшей улыбкой и сказал: — Каталина, мы не будем вести этот разговор посреди фуд-корта в торговом центре. Лайла свободной рукой достала из сумочки ключи. Жан и Джереми разделили сумки между собой. Позже Джереми будет огорчен тем, как мало их было. Сегодня его мысли были в полном беспорядке. Он повел Жана мимо переполненных столиков, аккуратно срезая очереди, ведущие к выходу из каждого ресторана. Они припарковались недалеко от салона, но выход на фуд-корт все равно привел бы их туда, куда им было нужно. Джереми не мог вспомнить, в каком ряду стояла машина, но он щелкнул ее брелоком и пошел на сигнал. Сумки Жана легко поместились в багажник. Джереми захлопнул дверцу и повернулся к Жану, но забыл, что собирался сказать, когда Жан с силой схватил его за подбородок. — Ты можешь спросить о «Воронах», — сказал Жан тихим и зловещим голосом. — Ты можешь спросить об Эдгаре Алане, если тебе нечем занять свое время или любопытство. Но не спрашивай меня ни о Рико, ни о Хозяине. Я не буду говорить о них ни с тобой, ни с ними, ни с кем-либо еще. Ты понимаешь? От того, как легко он произнес «хозяин» теперь, когда Кэт все поняла, у Джереми по спине пробежал холодок, но он сохранил невозмутимое выражение лица и сказал: — Между прочим, у него, похоже, мания величия. Ты ведь знаешь это, верно? — Не надо, — предупредил его Жан. — Просто не надо. Джереми подсчитал, что его шансы добиться от Жана чего-то еще сегодня были крайне малы, поэтому сказал: — Хорошо. Никаких вопросов о Рико или твоем главном тренере. — Жан отреагировал на эту колкость свирепым взглядом, но отпустил Джереми и отошел на безопасное расстояние. Джереми позволил ему отступить, прежде чем добавил: — Пока. Жан что-то грубо пробормотал себе под нос и пошел забираться на заднее сиденье, а Джереми уселся на багажник, ожидая, пока Кэт и Лайла догонят их.