Солнцекорт

Жан Субботнее утро тянулось бесконечно долго. Кэт начала готовить ужин накануне вечером, а это означало, что Жану сегодня особо нечем было заняться на кухне. Кроме элементарной уборки, по дому делать ничего не надо было. Ему удалось уговорить Джереми на длительную пробежку, но он не смог убедить его снова пойти на стадион и, быстро приняв душ, удалился в кабинет, чтобы посмотреть матчи на своем ноутбуке и написать Рене. Он не осознавал, сколько времени прошло, пока Джереми не пришел за ним с обедом. — О, — сказал Джереми, останавливаясь рядом с Жаном. Жан заметил, как его взгляд скользнул по лицу и опустился к его рубашке — темно-синей рубашке, которая, казалось, так понравилась Джереми вчера. Джереми не в первый раз наблюдал за ним, но до этого момента Жан считал, что это было просто любопытство. Вчерашний разговор по-другому объяснил его рассеянность, но если бы Рико приставил нож к горлу Жана прямо сейчас, Жан не смог бы объяснить, зачем он проверяет эту грань между ними. Ему не разрешалось смотреть; и не имело значения, где стоял Джереми. «Оценка угрозы», — сказал он себе, и это было почти правдой. Ему нужно было увидеть, с какой легкостью Джереми уступил ему место. Жан не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то нарушал его границы, и это чувство было столь же новым, сколь и захватывающим. — Ничего? — спросил Жан. — Ничего, — слишком быстро ответил Джереми и протянул тарелку Жану. — Голоден? — Он поспешил ретироваться сразу, как только Жан взял у него еду, а Жан, в свое очередь, вернулся к своему матчу с чувством удовлетворения, о котором не хотел вспоминать. обратно на «Золотой корт». К тому времени был уже полдень, так что они остановились на часок чтобы обсудить тренировку и поесть. Половина «Троянцев» исчезла, чтобы захватить что-нибудь в кампусе или поблизости от него, но Кэт и Жан приготовили и упаковали обеды на неделю для них четверых. Пара часов, проведенных вдали от него, похоже, вернули Кэт хорошее настроение, и она нарушила свое ледяное молчание, болтая о трейлерах к предстоящим фильмам, которые она видела. В конце концов, все вернулись, и пришло время одеваться для корта. Кэт сгребла защиту на пол перед своим шкафчиком, все время ворча по поводу отсутствия помощников «Троянцев». — Это не может оправдать их присутствие здесь летом, — сказала Кэт. — Я знаю, я знаю. Но они делают сезон в десять раз легче. — У вас четыре тренера, — сказал Жан. — Зачем вам помощники? — Водяные мальчики, — спросила Кэт. — Ну, а водяные девочки. Водяные дети? — Это не то слово, — сказал Хаою. — Сегодня это будет оно, — бодро парировала Кэт. — В любом случае, ты по-настоящему не оценишь, какой это подарок, пока они не перестанут путаться под ногами. Ты хочешь сказать, что у «Воронов» не было преданных помощников, которые бегали бы за тобой с бутылками воды и чистыми полотенцами? У нас есть что-то, чего нет у вас? — Мы не хотели видеть посторонних в Эвермор. — Кроме Нила, — сказала Кэт. — Нил был особым случаем, — согласился Жан. — Неудивительно, что «Вороны» попытались завербовать сына гангстера, — сказал Лукас. — Эта новость появилась через пару месяцев после того, как Нил приехал в Эдгар Аллан. — напомнил ему Коди, пока он старательно удалял все пирсинги со своих лиц. — Я сомневаюсь, что «Вороны» взяли бы его, если бы знали, особенно когда они потратили столько времени и денег на то, чтобы спровоцировать потенциальную схватку между Рико и Кевином. Это было отличное отвлечение от их состязания в писательстве. Лукас был вынужден уступить, пробормотав: — Наверное. Жан ни за что на свете не стал бы их поправлять, поэтому сосредоточился на подготовке. Вскоре появился Ксавье в черном сетчатом жилете, который означал, что на сегодняшней тренировке он может не участвовать. Жан натянул его поверх майки и, оглянувшись, увидел, что Коди, слегка нахмурившись, изучает его. Коди воспринял этот взгляд как разрешение говорить и спросил, — Ты ведь уже поправился? Уже почти июль. — Я здоров, — сказал Жан. — Это мера предосторожности. Коди выглядел неубежденным, но настаивать не стал, и группа закончила переодеваться в тишине. Лисински выкатила стойки с клюшками на внутренний корт, пока их не было, и все четыре тренера были рядом, чтобы привести команду в форму. Соотношение сил в нападении и защите было не совсем равным, так как нападающих и полузащитников было тринадцать против двенадцати на задней линии, но этого было достаточно. Тренеры распределили их по парам, поручив Коди взять на себя роль дополнительного полузащитника. Джереми оказался рядом с Жаном еще до того, как Риманн произнес его имя. Их всех вывели на площадку и распределили между таймами, назначив по два вратаря с каждой стороны. Они тренировались несколько часов. Жан знал все их упражнения, хотя одно или два назывались по-другому. Некоторые из них были изменены, и он не был уверен, было ли это делом рук «Троянцев» или «Воронов». Джереми выглядел очарованным каждый раз, когда Жан пытался выполнить это не так, как ожидалось, но все, что чувствовал Жан — это нетерпение. Непромокаемая майка казалась ему коротким поводком, тянущим его вниз. Он хотел швырнуть Джереми в стену, просто чтобы доказать, что может; он хотел, чтобы Джереми врезался в него, чтобы сказать Лисински, что это не больно. Ему удавалось держать себя в руках, пока они, наконец, не начали короткие схватки, и тогда инстинкт взял верх над здравым смыслом. В первый раз, когда Джереми начал обгонять его, Жан зацепил его ногой и заставил споткнуться. Джереми этого не ожидал, и Жан умелым движением вырвал клюшку у него из рук. Он перехватил мяч и подбросил его вверх по корту, но Джереми поймал его за рукав, прежде чем тот успел последовать за ним. — Отойди, — предупредил его Джереми. — Ты должен держаться подальше от меня, а не приближаться. Большинство игроков делали это в сторону, отчасти из соображений безопасности, а главным образом потому, что так было легче украсть ракетку. В сторону было сложнее, но оно того стоило, так как это заставляло запястья соперника сгибаться под неестественным углом. Само собой разумеется, что «Вороны» всегда выбирали то, что могло нанести больше всего травм. Жан раздраженно поморщился, но понимающе кивнул, а затем, спустя шесть пасов, снова забыл об этом. Джереми потер запястья и настаивал: — Прочь. — Прочь, — согласился Жан. Когда он сделал это в третий раз, Джереми схватил его ракетку, чтобы остановить. — Отойди, Жан. Ты делаешь мне больно. — Это продолжалось пять лет, — сказал Жан, глядя мимо Джереми на потасовку, которая все еще продолжалась без них. — Это не так-то просто исправить. Джереми нахмурился и повторил: — Пять? Ты был с «Воронами» всего три. — Я переехал в Эвермор за два года до поступления, — сказал Жан и отвел Джереми в сторону. Шальной мяч, который летел в них, срикошетил от его груди, а не от спины Джереми, и Жан поймал его, когда мяч отскочил от него, быстрым движением запястья. Он швырнул его через площадку в сторону Коди одной рукой, прежде чем, наконец, отпустить Джереми. — Я буду стараться еще больше. В следующий раз он вспомнил. В следующий раз он вспомнил на полсекунды позже и спас их обоих, врезавшись вместо Джереми. Джереми не ожидал удара, но инстинктивно приготовился к нему и нанес ответный удар. Какое-то время они боролись друг с другом, когда мяч попал между их сетками. Их товарищи по команде выкрикивали слова поддержки и указывали позиции тому, кто победил и отдал пас. Джереми ловко увернулся и сделал навес, который позволил ему одержать верх, и Жан отобрал у него ракетку, как только он бросил мяч. — Прочь, — согласился он и забросил ракетку Джереми как можно дальше по корту. Джереми рассмеялся и бросился за ним, а Жан пошел давить, где только мог. Они провели две схватки, перетасовав составы команд перед вторым матчем. На этот раз Жан и Ксавье были заменены, чтобы Лисински могла их проверить. Ксавье успокоил ее с непринужденной фамильярностью, которая заставила Жана настороженно напрячь плечи, но если Лисински и была оскорблена его небрежным подходом, она не подала виду. Ни один «Ворон» не осмелился бы на такую дерзость, если бы не был отчаянно заинтересован в наказании. Затем Лисински переключился на Жана. — Там, откуда ты родом, запрет на контакт означает что-то другое? — Нет, тренер, — сказал Жан. Когда она продолжила смотреть на него, он опустил взгляд и сказал: — Единственными «Воронами», которым разрешали не выходить на корт, были Кевин и Король, когда у них были предстоящие пресс-туры и мероприятия. Я к этому не привык. Я буду лучше. — Слова — пустой звук, — сказала Лисински. — Докажите это на корте. Она отмахнулась от них, и они вернулись к остальным судьям, стоявшим у стены корта. Ксавье несколько мгновений рассматривал Жана, прежде чем сказать: — Довольно покладистый для «Ворона». Мы предполагали, что ты будешь грубым и разъяренным. — Моя ярость здесь, — сказал Жан, указав рукой на стену корта. — «Вороны» знают, что лучше не задавать вопросов нашим тренерам. Мы — ничто без их руководства. Неформальность и неуважение «Троянцев» вызывают отвращение. Ксавьер отмахнулся от этого. — Они не боги, понимаешь? Они верят, что мы покажем все, на что способны, а мы верим, что они помогут нам стать еще лучше. Нам не нужно унижаться, чтобы выразить свое уважение. Жан посмотрел мимо него на тренеров. Уайт и Хименес расхаживали взад-вперед вдоль стены, изучая своих игроков, держа в руках блокноты и делая пометки. Реманн сидел на скамейке запасных, скрестив руки на груди, и наблюдал за ходом игры. Едва взгляд Жана остановился на нем, как Реманн посмотрел в его сторону и жестом подозвал его к себе. Жан послушно подошел и встал перед ним, но Реман указал на скамейку рядом с собой. Тренер, которому приходилось вставать, чтобы нанести удар, бил сильнее, чем тот, кто мог просто замахнуться, поэтому Жан сидел на расстоянии вытянутой руки. — Жан Моро, — сказал Реманн. — Я полагаю, нам пора познакомиться, а? Мой штаб и капитан информировали меня о твоих успехах, но я подумал, что лучше держаться на расстоянии, пока ситуация немного не уляжется. Я полагаю, ты слышал, что школа хочет приставить камеру к твоему лицу. У Жана сводило челюсти от отказа, который он не осмеливался озвучить. — Да, тренер. — Я тянул время, сколько мог, — сказал Риманн. — Неудачный крах «Воронов» сыграл на руку в этом вопросе, так как тебе было легче оправдать свое молчание, когда ваши бывшие товарищи по команде так публично высказывались. Тем не менее, на эту среду у Эдгара Аллана запланирована пресс-конференция, на которой он официально представит свою новую тренерскую команду, а летние тренировки начнутся на следующей неделе, если не произойдет каких-либо дополнительных неприятностей. Это приведет к возобновлению интереса к твоей версии истории. «Я не буду», — подумал Жан. — «Я не буду, я не буду, я не могу». — Да, тренер. — Тренер Ваймак предложил одолжить нам Кевина на день, — сказал Риманн, и Жан перестал дышать. — Я не помню, была ли это его идея или Дэя, но он готов привезти его сюда для совместного интервью в августе. Я не знаю, насколько хорошо вы с ним ладите, поэтому я сказал ему, что сначала спрошу тебя. Тебе интересно? — Да, тренер, — сказал он так быстро, что Риманн бросил на него удивленный взгляд. — Спасибо, тренер. Жан не знал, как они должны были пройти собеседование, если не могли даже разговаривать друг с другом, но это было проблемой другого раза. Кевин знал, что Жану не разрешалось общаться с прессой, и он мог взять интервью без чьей-либо помощи. — Я все устрою, — сказал Реманн. — Тогда пошли. Жан встал, но успел сделать всего несколько шагов, прежде чем Реманн окликнул его: — И Моро, ради бога, отвернись. Жан устало вздохнул. — Да, тренер.