Такая хладнокровная (ласковая) сука

Вэй Шаоцину было девятнадцать лет, и он недавно получил от своего мастера вежливое имя «Цинвэй». Шэнь-шисюн получил от своего мастера вежливое имя «Цинцю». Вполне подходящее имя для ученика Цин Цзин, не правда ли? Такое красивое. Шэнь-шисюн оказался куда менее довольным, чем ожидал Вэй Шаоцин, получив такую честь первым. В его глазах было почти… разочарованное? В самой глубине. Если это имело смысл. И да, Вэй Шаоцину хотелось думать, что он стал лучше понимать своего колючего шисюна. Его глаза были достаточно выразительны, и они делали то, что не вязалось с его ртом. И да, ему было интересно, что с ним происходит. Может, его кто-то расстроил? Неужели это так сильно повлияло на его достижения? Он хотел бы поговорить с Шэнь-шисюном, чтобы тот успокоился, но Шэнь-шисюн всегда переводил разговор на оскорбления Вэя Шаоцина. Вэй Шаоцин не возражал. Он просто беспокоился. Друзья беспокоились о друзьях. Даже о злых. — Теперь, когда у нас обоих есть вежливые имена, мы могли бы называть друг друга по ним, — предложил Вэй Шаоцин, незаметно заменив чернильницу на свежую, чтобы стихотворение его друга шло гладко. Шэнь-шисюн не поднимал глаз. С каждым целеустремленным взмахом кисти появлялись все более изящные иероглифы. — Нет. — Но мы же друзья, шисюн! — запротестовал Вэй Шаоцин, упираясь подбородком в ладони. — Почему нет? — Шиди — вредитель, — повторил Шэнь-шисюн. — Тогда зови этого шиди Шаоцин, — сказал Вэй Шаоцин, скривив рот в ленивой ухмылке. — Шаоцин будет звать тебя Цзю-сюн. Шэнь-шисюн наконец поднял глаза. Его лицо окрасилось отчаянием с отвращением. — «Цзю-сюн»? — Ты прав, шисюн, Цзю-ге лучше, — сказал Вэй Шаоцин, просто чтобы поиздеваться. Он едва избежал удара в бедро тыльной стороной кисти Шэнь-шисюна. Оно того стоило. Но он шутил лишь наполовину. Было бы неплохо называть Шэнь-шисюна более привычно. — Шисюн, может ли этот шиди потом посмотреть на твои стихи? — …хорошо.

***

Шэнь-шисюн… ходил в бордель? Цао-шисюн положил руку ему на плечо и утешительно сжал его, что противоречило выражению «я же говорил» на его лице. — Прости, Вэй-шиди. Я знаю, что он тебе очень нравится. Просто он не испытывает к тебе таких же чувств. — Ты должен найти того, кто будет дорожить тобой. Больше не трать время на этого мужчину. Он того не стоит, — добавил Янь-шисюн. Вэй Шаоцин моргнул. — Это не пустая трата времени. Скорее всего, это было недоразумение или просто глупый беспочвенный слух. Шэнь-шисюн был не из тех, кто по своей прихоти наносит ущерб собственному совершенствованию. Разве он не был таким амбициозным человеком? Зачем ему создавать себе еще одну проблему, кроме позднего начала? Нет, скорее всего, это просто кто-то, кого он расстроил, так сказал, а все поверили. К тому же, он в миллионный раз повторяет, у них не было таких отношений. Честное слово. Вэю Шаоцину просто нравилось придумывать что-то для своего друга, чтобы тот попытался уколоть его. Это добавляло веселья в поединки, когда нужно было работать над тем, чтобы не быть разрезанным на части своим собственным оружием. — Хочешь, мы побьем его за тебя? — предложил Дуань-шисюн, слишком охотно, на вкус Вэй Шаоцина. — Не делайте этого, — сказал Вэй Шаоцин. Слова прозвучали резче, чем предполагалось, почти как рык. Его шисюны удивленно переглянулись. Затем Янь-шисюн щелкнул пальцами. — Понял. Ты хочешь сам разобраться с этим вопросом. — «Это» даже неправда, — сказал Вэй Шаоцин, жестикулируя рукой. Теперь на их лицах читалась жалость. — Ох, шиди. — Не смотрите на меня так. Я серьезно. Он не такой человек. Тот, от кого ты это услышал, лжёт, — настаивал Вэй Шаоцин. Шэнь-шисюн вступал в случайные драки с другими учениками. Это можно считать бунтарским поведением, но это не значит, что он делал все возможные бунтарские поступки. Ну же. Подумайте немного. Мельница слухов иногда выходит из-под контроля. Тц.

***

— Шисюн, кто-то ходит и говорит, что ты ходил в бордель, — Вэй Шаоцин сложил руки на бедрах. — Хочешь, я поговорю с ними? Бить он никого не станет, но успокоить и заставить прекратить может. Скорее всего, это был другой мальчишка. Шэнь-шисюн, мягко говоря, не ладил с другими. Вэй Шаоцин обычно не предлагал навести порядок, так как Шэнь-шисюн на это обижался, но тут все было иначе. Иной вкус слухов. — Зачем шиди это делать? Шисюн ведь ходил в бордель, — холодно признал Шэнь-шисюн. — Правда? — Вэй Шаоцин наклонил голову, ему стало любопытно. — Да, — подтвердил Шэнь-шисюн. Вэй Шаоцин кивнул про себя. — А, понятно. Ты снова пытаешься избавиться от меня. Шисюн, тебе уже лучше знать. Шэнь-шисюн раздраженно вздохнул. — Я правда ходил в бордель. Вэй Шаоцин задумался. — Конечно, шисюн. Как скажешь. Шэнь-шисюн уставился на него. Вэй Шаоцин уставился в ответ, подняв брови. Шэнь-шисюн сузил глаза. — И это всё? — Что там делал шисюн? — всё же спросил Вэй Шаоцин. — То, что шиди себе представляет, — ответил Шэнь-шисюн с выражением лица, напоминающим «боги, как же ты туп». Классика. — Ну, раз это ты, то я полагаю, что Шэнь-шисюн тайно выплачивает долг своей сестры, чтобы освободить ее от контракта, — решил Вэй Шаоцин. Лицо Шэнь-шисюна побледнело. — Сестра? — Или кузина, — уступил Вэй Шаоцин. — Может, молодая тётя. Подруга детства. Неважно. Тебя нужна помощь? Я могу собрать немного денег. Если тебе это не покажется странным… — Как ты пришел к такому выводу? — Шэнь-шисюн прервал его. Вэй Шаоцин только улыбнулся. — Шэнь-шисюн просто кажется таким человеком. Это недоразумение, не так ли? Шэнь-шисюн был уважителен и дружелюбен с женщинами, но они его не интересовали. Он знал это уже давно. Шэнь-шисюну просто больше нравилось общество девушек. В этом не было ничего плохого. Вэй Шаоцин находил многих девушек прекрасной компанией. Какие хорошие друзья — его шимэй и шицзе. Шисюн долго смотрел на него. Наконец: — Мне не нужны деньги, — сказал Шэнь-шисюн. — Хорошо, — согласился Вэй Шаоцин, опустив голову в кивке. — Просто дай знать своему шиди, если понадобится помощь, хорошо? Мы же друзья. Шэнь-шисюн провел пальцем по его лбу, и ноготь коротко вонзился в кожу. — Такое активное воображение для вредителя. Между ними повисло неловкое молчание. — …может, этому шиди принести чаю? — предложил Вэй Шаоцин. Шэнь-шисюн уставился на стену. Его уши приобрели любопытный красный оттенок. — Цинвэй может принести чай. Вэй Шаоцин кивнул, и тут его осенило. — Шисюн! Ты назвал мое имя! Он был так тронут. — Нет, шиди. Проверь свои уши. — Шисюн, может ли Цинвэй теперь называть тебя Цзю-геге? — Нет, прекрати болтать или уходи.