Яростное пламя жизни.

Глядя на отца Брюса, у меня уже сложился в голове и был готов примерный план моих дальнейших действий. Хех... И в нём не нашлось места живому и здравствующему Роберту Брюсу Беннеру. Следовать канону я совершенно не желал, ведь это несло мне одни сплошные проблемы. А потому, как только я полностью освоился со своим новым вместилищем, то незамедлительно прервал жизнь идиота, из-за которого, в известной мне истории, Брюсу пришлось податься в бега. Резко выбросив вперёд руку, я схватил Роберта и до того, как тот успел хоть что-нибудь вскрикнуть или осознать своё бедственное положение, свернул дураку шею. Убийство мне не претило. Уже приходилось переступать через закон. В оправдание себе могу сказать, что получилось это случайно и не преднамеренно, а также не я в той ситуации оказался зачинщиком конфликта. Но как бы там ни было, а имеет то, что имеем. Драка два на три и три остывающих тела по её завершению. Два трупа – это моя «заслуга», не рассчитал силу своих ударов, третьего же жмурика организовал Серёга, одев того на нож. Мы парнями были с понятиями и за железо в драке никогда первыми не хватались. Но когда бывший самым борзым увидел, как я в два удара уложил его товарищей, то тварь с испугу выхватила ствол и даже успела разок шмальнуть, до того, как Серёга наколол сволочь на свою финку. Мне тогда очень повезло, что этот урод с трясущимися от страха руками промазал. В общем, крови я не боялся. Да и после того, как прожил за одну страстную ночь с орчанкой жизнь Струръха, мой взгляд ещё более ожесточился по данному вопросу. Если твоей жизни и спокойствию что-то или кто-то угрожает, то следует незамедлительно эту помеху устранять. Но это всё дела давно минувших дней и совершенно другой жизни, если уж на то пошло. Возвращаясь же к моему нахождению посреди раскуроченного этажа в институте и мёртвому телу Роберта у меня под ногами, то я отчётливо осознавал острую потребность бежать отсюда как можно скорее и подальше. Но перед тем, как линять из института и покуда сюда не набежала толпа охраны из собственной службы безопасности вуза и полицейских, звук сирен коих уже уловил мой слух, требовалось подчистить следы своего здесь пребывания. Мне очень сильно свезло, что сегодня Брюс проник в здание института не через главный вход, а запасной – предназначенный для экстренной эвакуации, ключ от которого у него был в наличии и полагался Брюсу в силу занимаемой им должности. Он ведь не просто ведущий специалист и ученый, а руководитель научного проекта и ко всему прочему также является ответственным лицом за соблюдение пожарной безопасности во время своего нахождения на рабочем месте. В общем, он частенько таким образом добирался до своего кабинета, минуя пост охраны. Так как на данном этапе своей жизни Брюс не был «обременён» интимными отношениями, то вся его страстная натура оказалась сосредоточена на работе и науке, отчего парень мог прямо посреди ночи сорваться из дома в лабораторию. А чтобы не тревожить попросту охрану, которая в ночное время любила прикорнуть на посту, он пробирался до своего рабочего места пользуясь запасным ходом. В общем о том, что я в институте, никто не знал. Ещё одним удачным для меня стечением обстоятельств было то, что камеры видеонаблюдения на нашем этаже отсутствовали. Вроде как вскоре их должны были понатыкать везде где только можно, но пока этого не случилось. Лишь первый этаж ими оснастили. И мне это сейчас было лишь на руку. Двигаясь по пути, который проделал Халк в приступе ярости, я искал и подбирал ошмётки своей разорванной одежды, которая не пережила трансформации, но самое главное, что нашёл своё портмоне с документами. К слову о своём внешнем виде сейчас, то разгуливал я полностью нагим. А ведь я ещё тогда, когда был студентом первого курса колледжа и впервые посмотрел первый фильм про Халка, упрекал Марвел в отсутствии достоверности. Слишком много было таких вот нелепостей, которые ни голливудские сценаристы, ни режиссёры даже не попытались хоть как-то обосновать или сделать более реалистичными. Я конечно понимаю – цензура и всё такое, но глаз-то резало. Как может обычная одежда, выглядящая как подходящая по размеру Беннеру, пережить трансформацию Халка? Это что за штаны-то такие фантастические? После того, как в темпе вальса исполненного слоном в посудной лавке собрал все найденные свидетельства моей причастности к беспорядку в институте, я метнулся в лабораторию, где благодаря знаниям Беннера и имеющихся здесь в наличии химических реактивам, по-быстренькому смастерил что-то вроде напалма, которым облил, в основном технику со встроенными хранилищами памяти (компьютер, анализаторы), шкафы с архивом и рабочими журналами, а где-то просто обрызгал горючей жидкостью легковоспламеняющейся предметы интерьера: пластиковые панели и мебель. На всё про всё у меня ушло всего минут восемь, хотя не будь у меня гипертрофированных конечностей, управился бы ещё быстрее. Было совсем не просто с моими огромными лапами работать с хрупкой, стеклянной тарой и создавать на скорую руку аналог напалма. Уже на тот момент, когда я только осознал себя в теле Халка, противопожарные спринклерные оросители вовсю поливали водой коридор и помещения находящиеся на данном этаже, но даже не смотря на это мне удалось организовать пожар. Я конечно прибрал за собой и вроде никаких улик, что могут привести ко мне, не оставил, но всё равно решил подстраховаться. Огонь очень хорошо умеет заметать следы. Так что у меня были отличные шансы на успех скрыть свою причастность к данному инциденту. Оставив позади себя пылающие руины, я на всех парах побежал к лестнице, но мой путь лежал не на выход из здания, а наоборот, стал подниматься по лестнице на крышу здания нашего лабораторного корпуса. С моими-то нынешними физическими кондициями это было самым верным решением на мой взгляд. Мне всяко проще будет взяв разгон и прыгнуть с крыши, чтобы таким образом избежать внимания суетящихся внизу пожарных и прочих людей, которые уже вовсю суетились внизу, нежели пытаться скрытно миновать территорию института двигаясь по земле. Во время набора скорости перед своим прыжком, с помощью которого собирался покинуть территорию института, всего-то и надо было пятьсот метров пролететь до близлежащего холма с густой растительностью, я конечно старался не оставлять своими лапищами, на вскидку семидесятого размера, следов на крыше, но сделать этого не получилось. Впрочем, плевать! Главное, я сумел покинуть здания института и вроде как даже не привлёк к себе внимания. По крайней мере мой острый слух не уловил изумлённых криков и возгласов, когда я пролетал над головами людей озабоченных тушением пожара, что уже успел знатно заняться и раскинуться на несколько этажей. Может мне даже повезёт, и верхние этажи, а вместе с ними и крыша, рухнут и тем самым скроют отпечатки моих громоздких конечностей. «Хех... Малёха не рассчитал!» Я изрядно промахнулся и перелетел холм, куда изначально задумывал приземляться. Но расстраиваться по этому поводу я даже не подумал. Даже хорошо, что так вышло. Чем дальше от института, тем для меня лучше. Лишь повысил свои шансы остаться инкогнито. Если событие будут развиваться в соответствии со сценарием виденного мною фильма про Халка, то уже завтра к нам в Беркли заявится генерал армии Таддеус Росс, папашка Бэтти и возлюбленной Брюса Беннера. И ничего хорошего приезд самодура в высоких армейских чинах мне не предвещал. Он человек очень деятельный и упорный, я бы даже сказал, упоротый, и в чьих силах мобилизовать большое количество профессиональных военных, среди которых с лёгкостью могут затесаться и обнаружиться армейские сыскари с кинологами. И случись кому-нибудь из участвующих в расследовании обнаружить прогалину в лесу, появившуюся в следствии моего приземления, этот ухарь не преминет воспользоваться своим положением и обязательно привлечет к моим поискам кинологов с собаками, дабы те взяли след. Решение вполне очевидное и легко предугадываемое. Я конечно старался пробираться сквозь лес к своему кампусу, где расположен выделенный мне от института домик, как можно более незаметно. Применил все умения в скрытном передвижении и заметании следов, коими меня наградил гордый сын степей Струръх, но вряд ли это сильно мне поможет, если на мой след встанут обученные псы. Увы, но никаких спец средств, с помощью которых можно было бы скрыть свой запах, у меня при себе не имелось. Остаётся лишь уповать на то, что моего вмешательства в канон и уже сделанного будет достаточно и мне не придётся с пылающим фитилем в своей филейной части бежать из США. К своему дому я выходил уже в своём человеческом облике. Обратиться обратно было не сложно. Сложнее было с тем, чтобы незаметно проскользнуть мимо праздношатающихся студентов и гуляющих парочек, что ещё не покинули расположения кампуса и не разъехались по домам на каникулы. Но всё же я смог прошмыгнуть никем не замеченным и пробраться к себе. Первым делом, что я сделал оказавшись дома, так это полез в ванну. Моя кожа источала неприятный и резкий химический запах, от которого мне очень хотелось поскорее избавиться. Пришлось трижды намыливаться и усердно драить себя мочалкой, чтобы перестать вонять костром и свалкой. Слишком едким оказался дым устроенного мной в институте пожара. А уже после того, как стал чист и свеж, я метнулся на кухню, чтобы набить своё нутро пищей. Живот рычал диким зверем пещерному медведю на зависть. Организм требовал незамедлительно восполнить потраченные калории, в чём в принципе не было ничего удивительного. Всё-таки сегодня моё тело прошло глобальную перестройку. Какую и что там со мной произошло, мне ещё только предстоит разобраться, но это дело ещё не скорого будущего. Сейчас же все мои мысли и желания были сосредоточены на жратве! В своей постели я оказался лишь через полтора часа с того момента, как возвратился домой. А стоило только моей голове коснуться подушки, как меня мгновенно вырубило. Пробуждение по утру, с первыми лучами солнца, сопровождалось просто потрясающими ощущениями. Тело изнывало, но не от слабости или в противоположность – неги, а из-за переполняющей его энергии, которая требовала от меня активных действий и не придумав ничего лучше, я скатившись с кровати принялся отжиматься. Брюс был молодцом в этом плане и всегда делал утром зарядку, да и вообще, был сторонником ЗОЖа. Велопрогулки, сплав на байдарке, планка, отжимания, подтягивания, тренировки в тренажёрке – всё это неизменно присутствовало в его жизни с самого детского возраста и по сей день. Но если раньше его пределом было сто отжиманий, то сейчас мне удалось сделать триста и только после этого ощутил некоторое напряжение, после чего прекратил выполнять упражнение. Причём усталости как таковой не было. Тело распирало от резко возросшей выносливости организма, но подводили мышцы, что оказались не готовы к столь резко возросшим нагрузкам. Ещё на двухсотом отжимание я ощутил, что уже с ущербом для мышц отжимаюсь. В общем, прекратил себя мучить только после того, как боль в трицепсах стала невыносимой. Прикольно... А ведь в киноэпопеи про Халка ничего подобного за Беннером мною замечено не было. Будучи в человеческом теле, а не в облике Халка, Брюс не демонстрировал каких бы то ни было запредельных или хотя бы выше среднего показателей. Тут либо он сам дурак, что не реализовал свой потенциал и полагался исключительно на возможности Халка, либо мне повезло угодить в отличную от виденной мной по фильмам вселенную, где Брюс совсем не тот, что был мне известен. Впрочем, уже одно только изменение окраса Халка подтверждает мою теорию о том, что мне не следует полностью полагаться на свои знания о данной вселенной, ведь она далека от канона. «Хм... Любопытный фактик...» Следую из спальни в душ, желая смыть с себя пот, да и вообще провести все необходимые утренние процедуры, я подметил, что моё тело нынче перестало вонять, как это было ранее. У Брюса с этим были проблемы. Чуть вспотеет и всё, кранты всему живому, что имеет чуткое обоняние. Нынче же я пах если уж не цветами, то лесом. От меня «разило» запахом прелых листьев, древесной коры и с чего-то вдруг мокрой шерстью, при том, что данное тело было лишено густой волосяной растительности. Странно... Но думаю, что позже смогу разобраться в себе и особенностях своей новой физиологии. Брюс среди современников один из ведущих и сильнейших генетиков, а заодно физиков в области теории излучения. Уже находясь в душе, намыливая тело и пребывая в отличном расположении духа, я вдруг поймал себя на мысли, что кое-что в доставшемся теле мне претит и вызывает неудовольствие. У Брюса была в наличии крайняя плоть, которая в бытность Ильёй у меня отсутствовала. «Как только разберусь с назревающими проблемами, первым делом сделаю себе обрезание.» Так уж сложилось, что все мои предки по отцовской линии и о которых сохранилась память, были лишены этой «заморочки». Причём никакого религиозного подтекста в этой нашей семейной традиции не было. Исключительно в целях личной гигиены мужчины моего рода делали себе обрезания. На часах было 08:22 ам, когда я находясь уже на кухне за плитой и занятый приготовлением себе завтрака, услышал, как входная дверь в мой дом была отворена. — Брюс, ты дома? «Вот ведь размазня...» Если уж расстался с женщиной, то какого хрена у неё всё ещё в наличии ключи от твоего дома? Надеялся, что она вдруг переменит своё решение и возвратится неожиданным образом сделав тебе сюрприз? Моё отношение к происходящему отразилось на моём лице узнаваемой гримасой брезгливости и разочарования, и хорошо что Бэтс этого не увидела. — Я здесь, на кухне. Пришлось подать голос, чтобы сократить путь Бэтти по дому и лишить её необходимости искать меня в нём. Я очень рьяно и щепетильно относился к такому понятию, как личное пространство и территория. Никогда даже мысли не позволял себе покуситься на частную собственность и свободу. Оттого-то и отреагировал столь бурно, когда считай посторонняя девица «вломилась» ко мне домой. — Доброе утро, Брюс... – В голосе Бэтти сквозило удивление от зрелища, которое она застала на кухне. Брюс никогда себе сам ничего не готовил. Верхом его кулинарных талантов были бутерброды и яичница. А тут она видит, с её точки зрения, небывалую картину. Её бывший в кулинарном фартуке и одних единственных шортах, считай голый, достает из духовки шарлотку и ещё что-то помешивает в кастрюльке. — Привет, Бэтти. Присоединишься к завтраку? — А... – Подруга Брюса была растерянна и на пол минуты выпала в прострацию, но всё же смогла найти в себе силы справиться с шоком и внятно мне ответить. – С удовольствием. Признаться, я сегодня не успела покушать перед выходом из дома. К тебе спешила. – Но тут она видимо вспомнила зачем собственно говоря примчалась ко мне с утра пораньше и тут же набросилась на меня по этой причине с претензиями. – И почему ты не поднимал телефон? Я вчера весь вечер тебе звонила и сегодня, как проснулась, тоже! Хм... Видимо это нервное. Ранее она себе никогда не позволяла повышать голос в моём присутствии, что, впрочем, не мешало Бэтти вертеть Брюсом, когда ей это было нужно. — Потише, Бэтс. Не нужно кричать и к чему столько эмоций в голосе? Мы с тобой уже давно не пара, так что никакого права требовать от меня отчёта о моём вчерашнем времяпрепровождении у тебя нет. Мгновенно осадил засранку, но тут же дал себе мысленный подзатыльник. Я сейчас Брюс, не Илья! А он себе такого по отношению к Бэтти точно бы не позволил. — Извини, просто я волновалась за тебя. Знаю ведь, что ты любишь ночью навещать институт. А вчера там произошёл пожар. Этаж с нашей лабораторией и кабинетами, а также ещё несколько, сгорели до тла. Я как об этом узнала, сразу же стала тебе звонить. — Что? Как же так? И что теперь будет с нашим проектом? – Отыгрывая искренне удивление по поводу печальной новости, стал засыпать вопросами Бэтти. — Не знаю... Но точно на какое-то время мы остались не у дел. — Да что ж за невезение! – Эмоционально, с громким стуком стекла о дерево, я изливал своё разочарование и расстройство, выставляя на стол тарелки с нашим завтраком. — Извини... Я знаю, насколько этот проект для тебя важен и как ты им одержим. — Не понял, а ты-то тут причём? За что прощение просишь? Это ж не ты совершила поджог? — Конечно не я! Что за глупости ты несёшь? — А что тебе вообще известно по данному инциденту, надеюсь никто не пострадал? Пожарные уже установили причину возгорания? — Да откуда ж мне знать? Я ещё не посещала институт. Вчера мне там делать было нечего, а сегодня, как проснулась и не смогла до тебя дозвониться, сразу же приехала сюда. — Ясно... Извини, что заставил тебя волноваться. Потерял свой телефон. Скорее всего он выпал у меня из кармана позавчера, когда возвращался домой из института. Ладно, давай кушать, пока каша не остыла. Приятного аппетита. И придвинув к себе тарелку, стал аккуратно есть. Вчера, после возвращения домой, смёл всё съестное, что нашёл из уже готового в своём холодильнике. На завтрак же сегодня я решил приготовить себе ирландскую овсянку, найденную в шкафу. Отварил стакан крупы в воде пополам с молоком, в соотношении три части жидкости к одной овсянки. В качестве наполнителя и подсластителя сдобрил уже готовую кашу смесью перемолотых в блендере орехов, нарезанной клубникой и мёдом, а также добро заправил это великолепие сливочным маслом. И в дополнение к овсяной каше была испечённая мною шарлотка. — Мм... Вкусно! Мда... Как оказывается легко удивить Бэтс. — Кхм... Какое у меня сегодня насыщенное на гостей утро. Произнёс я, обернувшись к входной двери, в которую требовательно постучали. — Сиди, я открою. Словно она тут в доме хозяйка, подорвалась из-за стола Бэтти, отправившись принимать незваных гостей. Хех... Видимо это у Россов семейное. — Это мой отец... – Возвратившись и усаживаясь вновь на своё место за обеденным столом, проинформировала меня подруга на счёт нагрянувшей ко мне домой тяжёлой артиллерии в лице Таддеуса Росса со свитой из военных. — Так-так, а это значит юный Брюс Бен... Кренслер. Митчел, проводите мою дочь. Я чуть задержусь. — Я хочу остаться. – Возразила желанию своего отца Бэтс, с которым, как мне известно, она была в не самых лучших отношениях. — Живо, Бэтти! – Словно отдавая приказ, надавил не терпящим возражения голосом на свою дочь генерал. — А может быть Вам всем вместе отсюда нахрен пойти? Совсем ребята охренели. Находясь в моём доме, устроили тут не пойми что, полностью игнорируя моё присутствие. — Что? Не привык Таддеус, когда с ним в таком тоне разговаривают. Для этой сволочи в порядке вещей, что все перед ним тянуться, как новобранцы на плацу перед сержантом. — То! Какого черта Вы о себе возомнили и позволяете? Какое вы имеет право врываться ко мне домой и распоряжаться в нём, будто хозяин? — Ты знаешь кто я такой и с кем разговариваешь, щенок? – Не на шутку взъярился генерал, гневно раздувая ноздри. — Да мне плевать, если честно. Так что пошли вон отсюда. – И указав рукой на выход, стал выпроваживать охреневших в край военных. Свой «непростой» характер я продемонстрировал намеренно. Я ведь не собирался и дальше оставаться при институте. Во-первых, восстановление лаборатории затягивается на неопределенный срок. Не так-то просто даже имея финансирования армии США в короткий срок обеспечить нас всем потребным в нашей работе оборудованием и инструменталом. А всё потому, что большая часть нашей лабораторной технической базы была создана и собрана посредством нашего личного участия и собственными силами. Соответственно, все эти анализаторы, ускорители частиц, излучатели и прочее оборудование используемое нами в опытах и научной деятельности представляли собой эксклюзивные образцы техники имеющиеся в мире в единственном экземпляре. Так что как такового смысла держаться за имеющуюся должность в институте, где я был привлечённым по аутсорсингу специалистом, у меня не было. А во-вторых, присутствовал опасность быть разоблачённым. Мне нахрен не сдалось открывать себя миру как Халк. Уж благодаря просмотренным фильмам по вселенной Марвел, мне было прекрасно известно, как остро реагируют здешние власть имущие на подобных мне персонажей. В общем, случись армейским чинам узнать о моём уникальном теле и способностях, как я в мгновение ока окажусь под прицелом. Оставлять меня не подконтрольным их собственной воле и желанию, они себе никак позволить не могут. И тут сразу два возможных варианта развития событий. Либо судьба мне стать цепным псом на службе армии, либо оказаться лабораторной мышкой. Впрочем и скорее всего, будет и то и другое. Правительство США всё ещё грезит мечтой повторить свой единственный удачный опыт по созданию суперсолдата. Выгнав из дома военных с отцом Бэтти во главе, я по пути недвусмысленно выразил им свою гражданскую позицию, что я отказываюсь от приватного разговора с непонятными личностями, покуда мне не предъявят каких-либо обоснованных обвинений уполномоченные к этому сотрудники органов Полиция, ФБР, да хоть ЦРУ, но уж точно не военные, так как я не прохожу по их юрисдикции. На службе в армии ведь не состою, тогда какие у них могут быть ко мне вопросы? Короче, повёл себя как типичный американец. Разглагольствовал о свободе, своих правах и прочей патриотической хрени, которую мне гарантирует конституция США! Мы ведь позиционируем себя в мире как самая демократическая страна в мире? Тогда какого черта Вы творите? Обязательно напишу куда следует по факту вашего беспредела! Нет ордера об аресте? Тогда идите нахрен! Вот в таком вот ключе прошло моё двухминутное возмущение по поводу оборзевших вояк, которое я не стесняясь на них излил, покуда те не оказались за порогом моего дома и я не захлопнул перед их носом дверь в свой дом. — Обалдеть! Было мне ответом от Бэтти, когда моё представление одного актёра подошло к концу. — У меня сейчас не то состояние, чтобы терпеть хамство от каких-то идиотов, даже не смотря на то, что среди них оказался твой отец. Они даже не соизволил поздороваться и представиться, прежде чем начать что-то от меня требовать. Возмутительное хамство! — Ты сегодня для меня открылся с совершенно неожиданной стороны. Ранее ты всегда старался избегать конфликтов. Что с тобой, Брюс? С беспокойством и неподдельным волнением, пристально вглядываясь в мои глаза, будто желая отыскать на их дне ответ на свой вопрос, спросила Бэтти. Мда... Вот жеж незадача! Определённо я где-то прокололся, из-за чего теперь сердечную подругу Брюса во мне новом что-то настораживает. Скорее всего она ещё сама не понимает, что именно её тревожит, но какие-то подозрения в отношении меня у неё возникли. «Нет уж, с этим необходимо самым решительным образом что-то делать и в самые скорейшие сроки. Нужно рвать все связи с прошлой жизнью и контактами Брюса, а затем валить хотя бы на время куда-нибудь подальше из Штатов.» — Всему есть предел, Бэтс. Да и настроение у меня отстой. Считай только из больничной палаты, в которой провалялся неделю, можно сказать чудом бортами со смертью разошелся, затем новость, что нашей лаборатории кранты и теперь неизвестно, когда мы вновь сможем вернуться к работе, а тут ещё какие-то идиоты с утра пожаловали. Ответил через силу подруге, а после развернулся в сторону лестницы. Мы ж вроде как после завтрака собирались с Бэтти наведаться в институт и узнать на счёт нашей дальнейшей судьбы. Но не успел я сделать одно единственного шага на пути к лестнице, как мне на плечи легки ладошки Бэтс, после чего она всем телом ко мне прижавшись, произнесла. — Мы справимся, Брюс. «Да твою же мать!» Я тут понимаете думаю о том, как бы мне окончательно оборвать все то, что связывает меня и столь проблемную девушку, у кого в отцах затесался армейский генерал, а у неё, блядь, вдруг вновь вспыхнули яркими красками вроде как остывшие ко мне чувства! С чего я вдруг пришёл к такому нерадостному для себя выводу? А иначе она не проявила бы сейчас столь однозначного, невербального и тактильного выражений своей приязни ко мне. С момента прекращения отношений с Брюсом она всячески избегала прикосновений, а тут нате вам. ******* По приезду с Бэтти в институт, дорога до которого прошла в тишине и молчании, мы застали на территории вуза множество незнакомых людей. Корпус с нашей лабораторией был ограждён сигнальной лентой и военными, которые следили за тем, чтобы никто посторонний не смог проникнуть на подответственную и охраняемую ими территорию. А ещё всюду сновали подозрительные личности, что с особым вниманием прочесывали газон и близлежащую от места трагедии территорию. Когда мы с Бэтс попробовали войти в смежный с пострадавшим от пожара корпус института, желая попасть в ректорат к начальству за получением разъяснений как нам теперь быть дальше и что вообще делать, нам преградил путь армейский лейтенант, что отказал нам в допуске на территорию вуза. И ему было плевать на наличие у нас удостоверений работников института. «Не положено!» Вот всё, что мы от него услышали в ответ на наши претензии. — Я сейчас позвоню мистеру Брауну, у меня есть его номер. Слегка обиженным и грустным тоном оповестила меня о своих дальнейших действиях Бетти. Причиной её печали была моя отрешённость и нежелание идти на контакт, когда она вдруг решила возвратиться к былому и воскресить наши отношения. Не дождалась она от меня ожидаемой ею реакции, когда прильнула ко мне и обняла со спины. Я тогда сделал вид, что ничего не понял и разорвав объятья, поднялся по лестнице к себе в спальню, где по быстрому одевшись спустился к хмурой Бэтс, после чего, мы следуя нашим планам, отправились в университет. — Здравствуй, мисс Росс, мистер Кренслер. – Вернул меня из собственных мыслей обратно к действительности голос Адама Брауна, проректора Беркли и куратора всей научной деятельности проходящей под эгидой института. — Добрый день, Адам. Извините, что пришлось потревожить Вас звонком и просить спуститься, но нам отказали в проходе на территории института. – В привычной для себя манере, Бэтти ринулась на амбразуру. — Увы, мисс Росс, но тут даже я бессилен, так как за разбирательство в случившемся взялись военные. Дело-то серьёзное! Есть неопровержимые доказательства того, что пожар – это спланированная диверсия! Представляете, оказывается уже несколько недель, как в институте действовал посторонний. Этот неизвестный, воспользовавшись удостоверением убитого Венни Саммерса, подменив в котором фотографию почившего на свою и вписав фальшивые имя и фамилию, проникал с его помощью в ваш корпус, прикидываясь новым уборщиком. — Пожилой мужчина! Я помню его... Позавчера обратила внимание, что у нас новый сотрудник, но особого значения этому не придала... — Да уж... Есть вероятность, что это всё происки Советов! Ну да, а кто ж ещё? Даже в другой реальности стереотипное мышления америкосов ни на йоту не отходит от парадигмы, что если где-то что-то пошло не так, то виноваты в этом русские! — Ужас! – Привлёк я к себе внимание. – И что теперь будет? Хотя бы на вскидку уже имеются какие-нибудь намётки, когда лабораторию восстановят и мы сможем продолжить наш проект? — Ах... мистер Кренслер. Понимаете какое дело... – Стал в нерешительности мяться вполне неплохой человек, что с чего-то в данный момент, здесь и сейчас, чувствовал за собой какую-то вину передо мной. – В общем, прошу у Вас прощение Брюс, но я попросту не мог поступить иначе. Пришло распоряжение с самого верху отстранить Вас от работы над наномедами и исключить из проекта по их разработке. И это ещё не всё... Также мне настоятельно посоветовали, считай приказали, полностью прекратить с Вами какую бы то ни было совместную деятельность. Прелестно! Просто замечательно!!! Видимо мне удалось отвести от себя все подозрения, раз военные решили на моё столь спорое отстранение от текущих дел в институте. Будь это иначе, то увольнять меня бы не стали. Имейся у них хотя бы косвенные улики указывающие на мою причастность к пожару и меня бы уже повязали. — Как же так, мистер Браун? Этот проект практически полностью является детищем Брюса! Лишаясь столь ценного специалиста мы вряд ли сможем с тем же успехом продолжать исследования по ускоренной клеточной регенерации! — К моему великому сожалению, но я ничем не могу Вам помочь. Я также, как и Вы, мисс Росс, пытался отстоять дальнейшее участие мистера Кренслера в проекте, старался донести до заказчика глупость столь странного и опрометчивого решения, но меня даже слушать не стали. Увы, я подневольный человек. Развёл руками Адам, отводя от меня пристыженный взгляд. Человеку было очень неловко и совестно передо мной. — Что ж, ясно... Остаётся надеяться, что хотя бы свои финансовые обязательства передо мной институт выполнит в полном объёме и судиться с Вами мне не придётся. — Конечно, мистер Кренслер! На этот счёт можете даже не переживать. Так как инициатором разрыва контракта без объяснения причины выступает наша сторона, то вам полагается выплата в десятикратном размере месячного оклада. — Хоть одна хорошая новость. И к слову, я на Вас не в обиде, мистер Браун. Лично к Вам у меня никаких претензий нет. *** 11 января 2003 года. Международный аэропорт Хорхе Чавеса. Кальяо. *** — Добро пожаловать в Перу, Мистер Кренслер. Прощебетала симпатичная сотрудница таможни, возвращая мне мой загранпаспорт, сразу после того, как в нём были сделаны все положенные отметки. Хех... Как это не печально признавать, но Брюс намного симпатичнее меня прежнего. Внешность, которой меня – Илью наградила природа, была чем-то промежуточным между привлекательностью Валуева и Карелина. Впрочем, даже мой грозный и угрожающий вид вставшего на дыбы медведя и черты лица питекантропа с массивными надбровными дугами, выпирающим лбом и повышенной растительность по всему телу, находили своего любителя и даже почитателя. Со дня моего отлучения от работы над проектом и разрыва контракта с институтом Беркли минуло полгода. И за этот срок я во многом успел разобраться. Как только на мой банковский счёт «капнула» денежка, я ни с кем не прощаясь, собрал свои немногие вещи, которые уместились в двух спортивных сумках, и рванул в Сан-Хосе, в пригороде которого снял себе небольшой домик. Было необходимо хотя б приблизительно понять и разобраться в ситуации, в которой я оказался. В общем, требовалось тихая гавань, где я бы мог разложить по полочкам все известные мне по вселенной Марвел факты и попробовать соотнести их со здешней реальностью. Также передо мной всё ещё стоял вопрос изучения обретённых сил, решить который с имеющимися ресурсами и возможностями сейчас не представлялось возможным. С учётом выплаченных институтом денег и скопленных Брюсом за тридцать пять лет своей жизни средств у меня на банковском счёте сейчас лежало всего шестьдесят шесть тысяч долларов. Но если по существу, то помочь они мне ничем не могли. По моим скромным подсчётам, для оснащения лаборатории необходимым мне оборудованием, при помощи которого было бы можно приступить к изучению себя любимого, мне требуется никак не меньше нескольких миллионов вечно зелёных американских фантиков. Вот только даже будь у меня в наличии такие деньжища, я бы не смог обеспечить себя всем потребным. В местном «М-Видео» не найти спектральных анализаторов, молекулярных микроскопов и компьютеров с подходящим софтом и необходимыми вычислительными мощностями. Так-то мне конечно известны производители и их контакты, где всё это есть в наличии, но обращение частного лица в соответствующие компании, где можно приобрести потребное оборудование, мгновенно привлечёт ко мне ненужное внимание. Повертев в голове этот вопрос и взглянув на проблему с разных ракурсов, я пришёл к неутешительному выводу, что в скором времени мне никак не удастся обзавестись собственной лабораторией. Остаётся конечно вариант устроиться на работу в организацию, где всё это уже есть в наличии. Но это опять же такой шаг повышает риски быть мне раскрытым. Брюс несомненно гений в химии, биологии и физике, но ни разу не программист и ничего не смыслит в обеспечении информационной безопасности. За первых два месяца проведенных мною в Сан-Хосе, я шерстил интернет, изучал реалии нового мира и думал над тем, куда мне податься и что делать. И вот к чему я пришёл. Как бы там ни было, но я понял, что мне в любом случае нужно поднять бабло. И чем больше, тем лучше! Ведь у меня уже сформировался некий, пока размытый и приблизительный, но план, следуя которому я окажусь под крылом человека, что сможет обеспечить мою безопасность и прикрыть от посягательств правительства на мою свободу. Единственный персонаж, известный мне по Марвелу и который смог отстоять свою автономию с независимостью был Тони Старк. В общем, мне «всего-то» и нужно, что оказаться в «ближнем кругу» будущего Железного Человека, чтобы получить доступ к высоким технологиям и обзавестись «крышей». И сделать это, как я считаю, будет не столь уж и сложно. События первого фильма про Железного Человека разворачивались вроде как в 2008 году, ± год. Значит у меня в наличии, как минимум, несколько лет на то, чтобы успеть отыскать хоть сколько-то миллионов долларов, которые мне ещё потребуется отмыть перед тем, как буду делать инвестиции в своё светлое будущее. Мне нужны чистые деньги, на которые собираюсь купить хоть сколько-то акций компании Старка, когда он объявит о прекращении производства оружия и они рухнут в пропасть. Таким образом, я в короткий срок мгновенно приумножу своё состояние и получу возможность обратить на себя внимание Тони. Учёный с именем, а Брюс на высоком счету в научной сообществе, и акционер компании Старка будет иметь высокие шансы на личную встречу с Железным Человеком. Стоило же мне определиться с планами на своё ближайшее будущее, как сразу озадачился думами над тем, где бы мне можно было поднять «лёгкие» деньги, да так, чтобы не дай бог не привлечь к себе внимания серьёзных воротил. И ничего кроме криминала мне на ум не приходило, но грабить банки или инкассаторов я точно не собирался. Зато мысля пощипать непосредственно сам теневой бизнес оказалась мне по душе. Всегда испытывал резкое отвращение к наркоте и её распространителям. И вот их-то я и выбрал своей целью и ступенькой к личному обогащению. В наркоторговле вращаются огромные деньги, причём в основном наличка и это значительно упрощало мне способ их легализации. Нал-то не отследить, в отличии от переводов с одного счёта на другой. Вот только связываться с американскими картелями мне было не с руки. Здесь ведь всё на виду, чего нельзя было сказать о странах, где наркоту выращивают и производят. И так совпало, что я уже месяц, как веду плотную переписку с учёным из Перу – Хавьером Суарезом. Он, как и я, был специалистом в генетике, а также в микробиологии. Темой же нашей дискуссии было открытие Хавьером неизвестного мировой науке очень примечательного вида лейкоцитов, найденных им в крови ребенка южноамериканского неконтактного племени индейцев. Мне конечно было любопытно самому глянуть на объект изучения Хавьера, ведь даже то немногое, чем он со мной поделился из собственных изысканий, выглядело фантастично. Да только переться лишь ради этого в Южную Америку мне не больно-то и хотелось. Но так было ровно до тех пор, покуда я не решил экспроприировать деньги у наркоторговцев. Перу же в этом отношении представляло собой прекрасную точку проникновения на Южноамериканский континент, моё прибытие куда будет иметь отличное обоснование. Личное приглашение ведущего ученого данной страны не вызовет глупых вопросов, с какого хрена я туда прилетел. А уже оказавшись в Перу, будет совсем не сложным заглянуть оттуда в Колумбию – мирового лидера по производству кокаина и героина. — Мистер Кренслер? Брюс? Окликнул меня голос, развернувшись на источник которого, я увидел встречающего меня в аэропорту Хавьера. Всё же я немного более высокого класса научная фигура, нежели Суарез, отчего он лично прибыл за мной в аэропорт, тем самым выказывая своё уважение моей персоне. — Здравствуй, Хавьер! – Спасибо Брюсу, мне теперь был известен испанский, благодаря чему не было никаких проблем находить общий язык с большей частью жителей Южной Америки. — Здравствуйте!!! Рад, очень рад, что Вы к нам приехали! – Активно тряся мою протянутую для рукопожатия ладонь, эмоционально протараторил Хавьер.