Большая ошибка

      Олег снова проснулся в кабинете, в котором когда то работал его отец. Голова раскалывалась. Парень кое как встал с пола, прохрустев затекшими конечностями, достал с аптечки на одной из полок аспирин и запил все это остатками коньяка, потому что воды рядом не было. Приходил Олег в себя долго. Даже кофе не помогало. Хотелось зарыться под одеяло, как раньше, а потом хлебать бульон, который так заботливо принес для него Саша, по голове поглаживая. Сейчас, зарывшись в волосы, Олег сильно скучал по старым взаимоотношениям со старшим. Хотелось его поддержки, его нежных объятий и долгих посиделок ночью на крыльце. Но Олег не может простить его, как бы сильно не хотелось. Как бы он не скучал. Сашу нужно ненавидеть. Никак не любить. Не желая возиться сейчас с делами отца, Олег решил заглянуть к старшему. Тот, совсем не ожидая такого раннего прихода, резко вскочил с кровати. Смотреть на Сашу было больно. От него старого ничего не осталось. Кожа почти прозрачная, под глазами сильные синяки, а сами глаза… в них нет жизни. В самом Саше не было желания жить. И то, что он пытался повеситься, подтверждает это. Что это… отчаяние или вина? Хотелось Сашу обнять и сделать больно одновременно. Сначала крепко прижать к себе, зарываясь в волосы, а потом, вспомнить, что тот натворил, кинуть на кровать и заставить испытывать вину и отвращение к самому себе. — Снова не ешь? Олег обратил внимание на полную тарелку супа, стоящую на небольшом столике. Видимо Сафронов даже не стал проверять, будет ли Саша есть. Поставил и ушел. — Я не голоден. И как Саша еще не развалился. Как еще держится на тонких ногах спичках. После всех пыток, которые устраивал Сергей, да и сам Олег, после такого мучения над организмом… как он еще жив. Словно высшие силы сами его оберегают. А может убийцы всегда так долго держатся. Олег мысленно дал себе пощечину. Почему он вообще жалеет его сейчас. Почему размышляет о том, каково Саше. Он решил оправдать себя тем, что просто скучает по дружной семье. Которой больше нет. И виновен в этом Саша. — Я же просил вести себя хорошо. Олег подошел вплотную к Саше и, нажав на его тонкие плечи, заставил опуститься на колени. Старший послушно сел и опустил голову. — На меня смотри. Саша поднял голову. Он понимал, что от него требуют. Поэтому шумно взглотнул. А Олег медлить не стал. Он расстегнул ширинку на своих джинсах, достал еще не вставший член и приставил головку к обкусанным холодным губам, которые уже были синего оттенка. Да и весь Саша выглядел неживым. Старший послушно открыл рот. Закрыв глаза, он обхватил головку, медленно провел по ней языком и лишь на пару сантиметров углубился. — Не медли. Олег шумно выдохнул, когда Саша взял наполовину. Младший схватил брата за волосы, лишь слегка надавив. Язык Саши был холодным, но даже это не мешало. Во рту старшего член начал твердеть и он начал активно двигать головой вверх-вниз. В уголках его глаз скопилась влага. Он попытался взять полностью, но из-за рвотного рефлекса не смог. А Олег не собирался заставлять его это делать. Ему и так было хорошо. Он водил пальцами по затылку Саши, откинув свою голову назад. Он понимал, что еще пару движений и он придет к пику. Сильнее сжал волосы на затылке и, когда головка члена уперлась в небо, кончил с тихим стоном. — Глотай. Олег приводил себя в порядок, наблюдая, как дергается кадык Саши. Видит слабый блеск в его глазах. И блеск на губах. В уголке осталась капля спермы, которую старший упустил, и, поддавшись непонятному для него самого порыву, Олег поднял его с колен и провел языком по губе, слизывая остатки. — Умница, послушный мальчик. А теперь поешь. В этот раз Саша ел сам. Рука его все еще подрагивала. Пока старший опустошал тарелку, Олег разглядывал его. При свете солнца, светившего из окна, был виден каждый синяк на бледной коже, была видна каждая незажившая рана. Все это рук Сафронова. — Ты знал, что отец торгует наркотиками? — Саша вздрогнул и положил ложку в пустую тарелку, — только без вранья. — Я догадывался. Он… не успел меня в это посвятить. — И по чьей же вине не успел, — Олег хмыкнул. — Олег, — но младший не дал ему договорить. — Ты употреблял? — Что? — Саша выглядел действительно удивленным. — Ты употреблял наркотики? — Нет. — Тогда я не вижу смысла тебя хоть как-то оправдывать. Олег оставил Сашу снова наедине с собой. Он стал искать Сафронова. Тот находился в гостиной, что-то печатая в телефоне. — Почему ты не проследил, чтобы Саша поел? — Олег Олегович, я пытался, — Сергей отложил телефон, — но с вами он более ручной. У меня после него царапины ноют на лице. — Я сказал следить за ним. — Я совсем не понимаю ваших намерений. Вы хотели замучить его до смерти и вот он этот момент. Не корми его еще недели две и помрет. А вы ему жизнь продлить пытаетесь. Олег вздрогнул. Не Сергею говорить о том, когда Саше умирать, а когда жить. Олег сам это решает. Да, он ценил Сафронова за его работу, ведь тот в их семье уже давно, другом отца был, но за Сашу Олег сам решает. — Я сказал следить, значит ты будешь следить, чтобы он ел, — Олег ушел, чувствуя на себе непонимающий взгляд.