Лань и пантера

Закрыв за ними дверь, Перл Торн остановилась прямо у входа в комнату, по-солдатски сложив руки за спиной. Аяла села на кровать и провела ладонью по холодному постельному белью. В спальне было действительно холодно или этот холод исходил от её собственной души? Она подняла взгляд на Перл. Между ними повисла молчаливая пауза. Кажется, Аяла вообще не интересовалась своим новым положением. Торн подождала еще немного, но она молчала, меланхолично уставившись в стену. Тишина была оглушающей. Перл начало казаться, что Аяла ведет какую-то игру. — Тебе правда не интересно где ты, зачем и…, — почему-то Торн это особенно задело, —…ты даже не спросила как меня зовут. Аяла бросила на Перл острый неморгающий взгляд. От нее фонило сразу двумя чувствами: презрением и безразличием. Почти что ядовитый коктейль для здоровой психики, который может быть опасным, если его не контролировать. Она вздохнула и покачала головой. — Мне плевать. Торн подавила смешок. — Скоро все изменится, — она сделала шаг навстречу кровати Аялы, но тут же остановилась. На её лице проступила симпатия. — И лучше тебе заручиться моей поддержкой. Тебе нужно перестать вести себя как упрямый ребенок, пока к твоему делу не подключилось больше людей. Аяла нахмурилась и словила её пристальный взгляд. — Какая прекрасная, проникнутая добросердечностью речь. Аяле почему-то вспомнилось то, как она пыталась рефлексировать свою жестокость в детстве. В комнату девочки залетело какое-то насекомое — видимо его привлек огонь свечей, которые она втайне покупала в местном магазине через свою старшую подругу. В тайне, потому что детям было запрещено играть с огнем. «Что мне тот огонь? Я сама огонь!» — думала маленькая Аяла. Неконтролируемый огонь смертоносен. Эта маленькое жужжащее насекомое раздражало девочку всем своим существом. Она встала, подошла к столику, где горели её прелестные свечи с ароматом корицы и молочного шоколада, взяла одну свечу в руку, предварительно обернув её платком, чтобы не обжечься, и стала капать расплавленным воском прямо на бедолагу. Тельце насекомого содрогалось, увеличивалось в размерах, а само существо издавало жалкие слабые писки. Аяла испытывала отвращение от каждого звука. А на утро она спросила у мамы испытывают ли насекомые боль. Мама ответила, что испытывают. А отец, зная свою малышку слишком хорошо, бросил на неё изучающий красноречивый взгляд. «Ну, они хотя бы не осознают своего положения. Насекомые умирают каждый день в больших количествах и им повезло, что во время мучительной смерти они не могут думать об этой самой мучительной смерти. Природа мудра, прекрасна и жестока. Зачем она заложила жестокость и в нас? Неужели самосознание делает нас гораздо худшим биологическим видом, чем самые жалкие букашки?» — думала маленькая Аяла в ответ на отцовский взгляд. «И почему мне вспомнилась эта букашка?» — проскальзывает в ее голове. Девушка возвращается в реальность. — Ладно. Чего ты хочешь? — её поведение резко изменилось — потеплело. Она похлопала по своей кровати рукой, приглашая Торн присесть. Перл была удивлена внезапной переменой в поведении Аялы и немного озадачена приглашением после прежней холодности. Она с опаской посмотрела на неё, но все же села рядом. Девушка чуть склонила голову, наблюдая за её движениями. Точно так же она смотрела на букашку из своих детских воспоминаний. — У меня есть пара вопросов. Я бы хотела, чтобы ты ответила на них честно. Твоя честность в обмен на мою поддержку. Идет? Аяла не хотела думать о том, какую информацию Перл Торн хочет от нее получить, потому что нутром чуяла, что ничего хорошего лично ей это не принесет. Это могло изменить её жизнь радикально и навсегда. Но зато она с удовольствием воображала как играет на нервах старшего сержант-майора, водя кругами, закатывая истерики и прикидываясь испуганной нежной выжившей. Аяла это умела — несколько взмахов ресницами, мокрые глаза и даже самые холодные люди таяли. Её отец вот таял — а он был самым суровым человеком в мире, по крайней мере ей так казалось. Оставалось только надеяться, что с Торн тоже пройдут её трюки. — Мне не нужна твоя поддержка, но на вопросы постараюсь ответить. Можно мне..? — Аяла кивнула в сторону бутылки виски, которая стояла на столе. Перл кивнула в знак согласия, внимательно следя за её невозмутимой маской личности, которую она натянула на себя как только услышала о вопросах. Встав с кровати, Торн взяла бутылку, открыла и протянула ей. Когда Аяла брала бутылку, их пальцы на мгновение соприкоснулись. Старший сержант-майор почувствовала короткую электрическую искру, которую высекло это прикосновение. Её сердце забилось быстрее. — Ладно. Не буду тянуть и перейду к главному — ты знала, что вокруг леса, в котором ты жила, мертвецы вели себя аномально? — Я не зомбовед, — девушка усмехнулась. Она отпила с горла. Жидкость тут же «обожгла» полость рта, а затем и горло, пожаром расползаясь по всему телу. Она не смогла сдержаться и скривилась. Легкая ухмылка тронула губы Торн — реакция выжившей ее повеселила. Она это заметила и поднесла горлышко к губам снова — ей захотелось выплюнуть виски прямо в лицо старшего сержант-майора, но она с трудом сдержалась, чтобы этого не сделать. Сейчас такие радикальные действия могут только ухудшить ситуацию. Наблюдая за всем этим, Перл почему-то захотелось стать горлышком от этой чертовой бутылки, всего на мгновение…Так, стоп. Она покачала головой, раздраженная тем, что ее мысли отправились по такому нелепому пути. Торн была дисциплинированным солдатом, а не какой-то романтичной дурочкой. Она тяжело вздохнула, стараясь сохранять сосредоточенность и профессионализм. — Они ходили по периферии все время, пока ты была там. А когда тебя увезли — хлынули в лес, где мы их и перебили. Совпадение? Не получив ответа на свой вопрос, Перл сделала глубокий вдох, накрыв смуглой ладонью белую руку Аялы. — Эй, — с отвращением зашипела она, — держи свои руки при себе, ты… Торн предупредительно сжала ее руку в своей, надавив большим пальцем на еще не полностью заживший рубец. Аяла дернулась от боли, тут же пнув её ногой по бедру в отместку. — Ты такая милая, когда злишься, — Перл ловко уложила ее на лопатки, вжав в кровать, — судя по твоим неловким движениям, ты не солдат. Даже не близко. Поэтому не испытывай меня. Женщина наклонилась ниже, не сводя глаз с ее губ. Аяла свирепо уставилась в ответ, готовясь к очередной попытке сопротивления. Она щелкнула своими зубами прямо рядом с левым ухом военной. — Ух, а ты точно не зомби? — Торн встретила ее взгляд стальной решимостью, хотя её сердце и забилось быстрее. — Ладно, ты самый милый зомби, которого я когда-либо видела. Перл навалилась на неё всем своим весом, прижимая к кровати. Она снова нашла губы Аялы взглядом, хотя и старалась сохранять самообладание, несмотря на растущее напряжение и…остальные чувства, которые инициировала в ней мятежница. Девушка смерила её красноречивым взглядом. — Ты ненормальная, да? Я ничего не знаю ни о зомби, ни о чем-либо еще. — Хорошая попытка, но оскорблениями ты меня не отвлечешь. Я тебе не верю. Ты не могла не заметить очевидного. — Она наклонилась ближе, пары темных глаз встретились. — Утром с тобой никто не будет сюсюкаться так, как это делаю я. Начинай говорить и я тебе помогу, поддержав образ жертвы. — Образ…? Аяла решила сменить стратегию. Она в открытую начала пялиться на Торн. Для себя самой она отметила, что Перл довольно красивая. Достаточно красивая для флирта. И определенно — для поцелуев. Она оглядела её лицо. Одну бровь рассекал изящный шрам, почти что дизайнерский. — Я замечала эту «аномалию», но ничего об этом не знаю. И даже не догадываюсь, можешь себе представить? — Если человек, представляющий для CRM интерес, не хочет говорить по-хорошему, то его заставляют говорить по-плохому. — Торн старалась держать зрительный контакт с Аялой, хотя стала чувствовать себя несколько неуютно, — Я пытаюсь тебе помочь. «Ты круглая дура, — злилась девушка, — спасительница чертова». — А зачем ты пытаешься мне помочь? Перл старалась сохранять суровый вид, несмотря на то, что какая-то её часть находила поведение Аялы скорее милым, чем раздражающим. — Ты мне напоминаешь кое-кого. Примерно в твоем возрасте у меня была подруга. Такая же взбалмошная, не признающая правила и структуры, но абсолютно очаровательная. Она погибла из-за того, что не умела принимать помощь. Торн выпустила Аялу из-под себя. Девушка тут же отодвинулась от неё, забиваясь в угол. — Что со мной будет? Перл приподняла бровь в ответ на вопрос, почувствовав скрытый страх и напряжение, скрывающиеся за ним. Она медленно вздохнула, ее голос был спокойным и ровным. — Тебя допросят. Кто ты, откуда и так далее. Не думай врать, в твоем доме мы уже были и информацию о тебе наверняка уже пробили. Нас волнует лишь один вопрос — поведение мертвецов в той местности, где ты жила. На твоей одежде и коже не было их следов, значит дело не в том, что ты маскировала запах, — Перл вздохнула еще раз, — слушай, прежде чем встретить тебя в том лесу, я убила порядка двух десятков мертвецов, а потом появилась ты — изящная как лань, измазанная в грязи и крови, с косой в руке. Ну прямо кинематографичный образ. Теплота Аялы исчезла так же быстро, как и появилась. Она вспомнила слова своего отца перед тем, как он застрелил её укушенных мать и сестру: «Сделай все ради своей свободы». Она фыркнула, но прикусила язык. — Мы не собираемся запирать тебя в клетке и использовать в качестве подопытного кролика, если ты об этом думаешь. Аяла как-то печально вздохнула. — Я могу тебе показать, — прошептала она, впившись в Торн плотоядным взглядом, — отведи меня. На периферию города. Там же куча мертвецов, верно? Ты увидишь это первая. — Ну…— Перл придвинулась к ней ближе, явно заинтригованная, но борющаяся с порывом пойти на поводу этих невинных глаз. — Полагаю, это зависит от того, что именно ты хочешь мне показать. — Ответ на вопрос об «аномалии», конечно. Мне не нужно будет объяснять, ты все поймешь сама, — Аяла дотронулась кончиками своих пальцев до руки Торн. — Поразмысли хорошенько, mon amour. Перл ощущала, что что-то не так. Неожиданное прикосновение от той, что прикосновения не любила. Интригующий тембр, прищур. Она отчаянно искала ответы на все свои вопросы в глазах девушки. Она нервно облизнула губы — ей очень хотелось узнать все прямо сейчас, не ждать до утра. — Ничего со мной не случится, ведь рядом будешь ты, вооруженная до зубов, — сладко промурчала Аяла, продавливая границы. Солдат резко качнула головой. — Не по уставу. — Никто не узнает, — приблизившись к ней ближе, почти умоляюще шептала девушка. Чувствуя, как колотится в груди сердце, Торн отстранилась от Аялы. Она нахмурилась и достала из кармана рацию. Выжившая бросила на нее тревожный взгляд. Щелчок. Рация отключена. Пообещав себе после этого больше не любоваться её глазками, Перл кивнула на шкаф. — Одевайся, — почти приказным тоном сказала она, —…и не вздумай бросаться на помощь мертвецам, — шутка несколько смягчила напряжение между ними. Аяла закатила глаза и подошла к шкафу. Она старалась вести себя максимально лениво, чтобы не было ни намека то, как она хочет выбраться. «Идиотка думает, что я буду покладистой. Надеюсь, она сдохнет сегодня» — ликовала она, одеваясь. Перл наблюдала за ней все это мгновение. Выражение ее лица становилось все более озадаченным из-за беспечного отношения выжившей к ситуации. Она не смогла удержаться и недоверчиво покачала головой, мысленно упрекая себя за то, что уступила просьбе Аялы. Но, в конце концов, она не смогла устоять перед соблазном быть первой, просто надеясь, что это не станет глупой ошибкой. Накинув куртку не по размеру — меньше не было, девушка уставилась на Торн блестящими глазами. — Признаться, я весьма удивлена, что ты так…резко сменила стратегию поведения. То ты не хочешь разговаривать, то предвкушаешь раскрытие тайн. Когда Аяла ничего на это не ответила, женщина усмехнулась. — Не испытывай меня, девочка. Девушка шагнула к ней, покраснев. Она готова была расцеловать старшего сержант-майора за то, что она поддалась соблазну и прямо сейчас подвергает их обоих и, прежде всего себя настоящей опасности. Вот оно, окно на свободу. Подавив трепет и волнение, которые вызвала в ней Аяла, Перл вывела ее на улицу, держа за предплечье. Она изо всех сил старалась сохранять хладнокровие и стоическое поведение. «Во что, черт возьми, я ввязалась» — думала Торн. Покинув периферию города на машине, они вышли к месту предлагаемого нашествия мертвецов. 5 минут до их подхода, еще 10 до прибытия солдат, которые были назначены на эту местность. — Итак, они вот-вот будут здесь, — почти шепотом сказала Перл, — что именно должно произойти? Аяла оглянулась на старшего сержант-майора, будто что-то ища в её глазах. — Ta mort est en chemin , — когда сладкий запах коснулся её обоняния, выжившая бросила на Торн безумный взгляд и рванула со всех ног навстречу толпе мертвецов. Сердце Перл замерло при виде этой картины. В безрассудство действий Аялы было почти невозможно поверить. — Маленькая сучка! Торн выругалась себе под нос, ее тело мгновенно отреагировало на ситуацию, инстинкты взяли верх. Она схватила оружие и выстрелила, целясь в бок девушки. Выстрел эхом раздался в воздухе. Аяла скрылась в толпе мертвецов, которая совершенно никак на неё не реагировала, поэтому сложно было сказать подстрелила ли её Перл или нет. Ей хотелось, чтобы подстрелила. Она меткий стрелок — целилась в максимально безопасное место, чтобы не задеть внутренние органы. Цель — остановить, а не убить. Перекатившись под бетонную плиту, Торн затихла и тяжело сглотнула. «Если меня не прикончат мертвецы, то это сделает начальство. И все из-за какой-то девчонки. Мне нужно её найти» — она злилась на саму себя. Наконец, она выскочила из-под прикрытия, атакуя мертвецов. Она мастерски убивала их пулей в голову. Одного за одним. Наконец, она заметила Аялу, сложившуюся пополам, но все еще пытающуюся бежать. Она прижимала окровавленную руку к боку. При свете луны кровь казалась черной. Она продолжала ковылять прочь от Торн, от потери крови голова шла кругом. У Перл сжалось горло. Она рванула в сторону девушки, но её сбил с ног мертвец. Оплошность, которая может стоить жизни. Оружие отлетело в сторону — из-за вышившей она почему-то была рассеянной и тревожной. Она боролась с мертвецом почти на автопилоте, пытаясь оттолкнуть холодную липкую тушу от себя, но при этом остаться не укушенной. Её предсмертная возня привлекла внимание Аялы и она развернулась, чтобы вкусить смерть. Ее глаза на мгновение наполнились холодным, безумным вожделением, которое испарилось почти что через секунду. Она хотела беспощадно ухмыльнуться, но не вышло. Сердце предательски сжалось. Она схватила отлетевшее оружие Торн и, подбежав к ней, разбила им голову мертвеца, собрав оставшиеся физические силы в кулак. Тревога Перл сменилась яростной решимостью и, откинув от себя мертвеца, она добила его большим булыжником. Она била, била и била уже не двигающееся существо. Ее горло сжималось от досады и отчаяния, а гнев и страх подпитывали ее отчаянные удары. — Черт возьми... ты глупая, упрямая девчонка, — выплеснув агрессию, Торн посмотрела на Аялу снизу вверх, — зачем ты это сделала?! — Хватит, — из последних сил рявкнула девушка, — я ненавижу тебя, Перл Торн. Глаза Перл расширились от этих слов. Гнев на мгновение забылся, она почувствовала внезапный укол боли в груди. Она ожидала агрессии и неповиновения, но не этого... не этой грубой, необузданной ненависти, которая, казалось, ядом сочилась из самой души Аялы. Она должна была ответить, должна была что-то сказать, но нужные слова ускользнули из её головы, поэтому она лишь скопировала манеру её поведения: — Ты больная на голову истеричная стерва, пытавшаяся меня убить. Это я должна тебя ненавидеть. Торн встала с колен. К ним уже приближалась армия, а следовательно — и её конец как солдата. Аяла, увидев неподдельное волнение в глазах женщины, резко упала в её объятия, повиснув на шее. В конце концов, она истекала кровью. Торн тут же обхватила ее руками, прижав к себе. — Старший сержант-майор, — сурово произнесла Торн. — Я… — Я сбежала. Хотела умереть, — прошептала Аяла, подняв взгляд на мужчину, — старший сержант-майор Перл Торн меня спасла. Торн напряглась, не ожидая, что Аяла будет лгать, чтобы спасти её положение. — В медицинский пункт её, быстро, — ответил коллега, увидев рану девушки. Перл кивнула и, крепко прижав ее к себе, потащила к машине. Женщину накрыла волна адреналина. Она злилась: на себя, на выжившую, на ситуацию. На все. Перл почти небрежно швырнула ее на пассажирское сидение и быстро пристегнула. — Зачем ты это сделала? — скрипя зубами, спросила Торн. — Что именно, кошечка? — изнеможденно ответила Аяла, зажимая рану рукой. — Почему ты не дала мне умереть…Дважды. Второй раз — фигурально…ну, ты понимаешь. — Поняла, что мне нравится отравлять тебе жизнь, — она застонала от боли. Из Аялы медленно убегали и кровь, и силы, и самоуважение. Она почти с приязнью смотрела на серьезное лицо Торн. Перл была напряжена как струна и играла жевалками, разгоняя машину. Девушку это даже позабавило, это почти что самоотверженность, если не считать того факта, что CRM она нужна по причине своей иммунности. Торн с опаской поглядывала на неё, пока они ехали. 15 минут езды казались вечностью. Заметив её усмешку, она не поняла, гордиться ей или злиться. На самом деле она испытывала оба чувства. — Что тут, черт возьми, смешного?— спросила Торн резким, но в то же время поддразнивающим тоном. Улыбка Аялы померкла. Она медленно протянула руку, которой мгновение назад зажимала рану, и коснулась лица Перл, проведя окровавленными пальцами вдоль шрама на её брови. У Торн по спине побежали мурашки. Ее сердце пропустило удар, а руки, лежавшие на руле, начали потеть. Первым её побуждением было смахнуть руку Аялы со своего лица, но было что-то нежное, почти ласковое в том, как кончики её пальцев касались брови. Она слегка вздрогнула от прикосновения, в груди разлилось топленое масло. Перл с трудом сглотнула, ее голос слегка дрогнул. — Зажми рану, глупая. Аяла вернула руку на свою рану и в полуобморочном состоянии уставилась в окно. Спустя 5 минут они были на месте. Торн заглушила мотор и зависла, сжав руль. Напряжение медленно покидало её тело, хотя адреналин все еще бурлил в её жилах. Через мгновение она вздохнула, вынырнула из машины и, быстро оказавшись у пассажирской двери, вытащила Аялу наружу, легко подхватив на руки. — Все хорошо, я держу тебя, — Перл понесла её в сторону медицинского пункта. Девушка положила голову ей на плечо и, тяжело сглотнув, закрыла глаза. Одна её рука накрыла пальцы руки Перл, которой она поддерживали её под грудью. Пальцы Аялы слабо сжались. — Не спи, подстреленная лань. Сейчас тебя заштопаем. Руки Торн слегла дрожали от волнения, пока она несла Аялу по пустым коридорам медицинского учреждения. Тишину нарушал только звук ее шагов, эхом отдававшийся от холодных стерильных стен. Собрав последние силы в кулак, девушка открыла глаза. Аяла следила за лицом Перл. И хотя та из всех сил старалась казаться холодной глыбой, её настоящие эмоции выдавало то, как напряженно она сжимала губы, как резко и стремительно бегали ее большие темные глаза. Аяла глубоко вздохнула. Торн ногой открыла дверь в кабинет, где уже дежурил врач. Она аккуратно положила её на кушетку. Аяла издала сдавленный хрип. Перл почувствовала, как тревожный узел скрутился в её животе — это чувство уязвимости, к которому она не привыкла. Старший сержант-майор всегда гордилась тем, что была сильной и умела держать себя в руках, но вот она здесь, смотрит на подстреленную Аялу и чувствует себя беззащитной, как никогда раньше. — Есть только местная анестезия, — констатирует врач и шустро вкалывает её. — Ненавижу тебя, поняла? — борясь с паникой, прорычала Аяла. — Да, я знаю, — тихо ответила Торн, чувствуя себя подстреленной. Аяла выстрелила в нее тогда, в поле, оставив глубокую зияющую рану в груди. И эту рану не заштопать иглой и нитью. Торн смотрела, как её зашивает врач, и чувствовала как по собственным венам разливается подавленный гнев. Будто это она виновата в случившемся. Будто…черт, она не могла бороться с чувством вины, которое несправедливо в ней инспирировала эта девчонка. Её сердце бешено колотилось, дыхание было коротким и неглубоким, а шок и боль от случившегося медленно разливались по нервам. «Ты не виновата в случившемся». Она мысленно вскинула подбородок и одернула себя. Перл обязана была её остановить. И она остановила. Они отделались легкой кровью, но почему тогда так…стыдно? Она не могла сопротивляться влечению к Аяле, будто дикий и безрассудный дух девушки притягивал её, как мотылька пламя. Все время, пока из неё извлекали пулю и зашивали, Аяла пялилась в стену, кусала губы и теребила пальцы Торн в руке. Она была благодарна за то, что Перл проигнорировала ее первую попытку отмахнуться и оставила свою руку в ее. Это успокаивало. — Тебя филигранно подстрелили, ничего не задето. Быстро заживет, — методично пробормотал врач, обрезая концы медицинских нитей. — Как кстати, — рыкнула Аяла, подняв взгляд на старшего сержант-майора. Её тошнило, но она не понимала эмоционально или физически. Скорее, первое. Слишком много адреналина за последние сутки. — Я отнесу тебя в квартиру, тут не далеко, — с трудом выговорила Торн. Аяла флегматично пожала плечами в ответ, какая ей уже разница? Когда Перл нагнулась к ней, чтобы поднять на руки, она обвила руками ее шею, положила голову на грудь и задремала на все те 20 минут, что её несли к квартире. Торн же жадно наслаждалась теплом, исходившим от спящего тела Аялы, ровным дыханием, тем, как вздымалась её грудь — было в этом что-то успокаивающе на пару с молчанием и звуком её собственных шагов. Она чувствовала, как на нее наваливается усталость, но преодолевала ее, полная решимости довести дело до конца. Войдя в квартиру, которую так просто и без проблем CRM выделило «особой» выжившей, Торн мягко опустила Аялу на кровать. Она на мгновение склонилась над ней, ее взгляд скользнул по лицу, отмечая бледность ее кожи и темные круги под глазами. Перл поймала себя на мысли , что колеблется, не желая пока оставлять (или оставаться?) выжившую одну. — Ты…ты…, — прошептала Аяла, открыв глаза, — ты не можешь так со мной поступить…не можешь… — Полно, mon cher, — пародируя ее, ответила Торн, — завтра нас ждет тяжелый день. Девушка упрямо скрипнула зубами, когда дверь в её спальню закрылась на замок. Изнутри. — Можно мне виски? — смирившись с положением, сонно промурлыкала Аяла. Торн чуть не рассмеялась над ее просьбой, покачав головой. Она села рядом с ней на кровать. — Изволишь продолжать дерзить? — сталь скережетала в тоне Перл. Девушка потянулась, чтобы украсть поцелуй. Очередной безрассудный ход в её игре? При виде этого движения у Торн внутри все затрепетало. На мгновение у неё возникло искушение поддаться порыву и поцеловать ее со всей страстью и желанием, которые горели внутри. Но нет. Нет. Она не позволит этой безрассудной, импульсивной девчонке увлечь себя. Перл отстранилась. — Поспи. Я разбужу тебя за час до «официального» подъема. Выучим речь. «Чтоб тебя» — Аялу захлестнуло горькое и острое отчаяние. — Ты бредишь. Надеюсь, что это не лихорадка. — Торн положила ладонь на её лоб, он был холодным, — Это не лихорадка. Поджав губы, она села в кресло напротив её кровати. Девушка откинулась на подушку и посмотрела прямо в глаза Торн — большие, темные, хищные, но…что-то в них было такое, что не дало ей беспощадно наблюдать за тем, как из них уходит жизнь. Аяла смиренно вздохнула, закрыв глаза. Ей оставалось просто довериться Торн. «Что ж, мы теперь повязаны». Перл, похоже, разделяла её чувства. Она глубоко вздохнула, теребя подлокотник кресла. — Ну что с тобой такое? — почти взмолилась она. Глаза Аялы тревожно распахнулись. Они обе застыли, смотря друг на друга. «Ответь ей, — она беззвучно взмолилась самой себе, — ради вас обоих». Она кашлянула. — А что было с тобой, когда ты лишала меня свободы? — огрызнулась выжившая, отворачивая голову к стену и закрывая глаза, — меня кстати зовут Аяла. И это значит «лань». Горечь разлилась по телу Перл.