Чужаки

В принципе, Ингве и Мануэль уже готовы были жить на улице и просить милостыню — только бы от них отстали. Перспектива попасть из одной тюремной камеры в другую нисколько не прельщала. Хотя, если подумать, там их обеспечат бесплатным жильем и питанием. Правда, за неимением друзей в городе некому будет носить сигареты в качестве передачки, да и компания наверняка попадётся не самая приятная. Вскоре трое мужчин подъехали к маленькому зданию с облупившейся штукатуркой — собственно, полицейскому участку. Грант по-джентльменски открыл двери авто обоим своим пленным. Когда они вяло поднялись на ноги, генерал всё-таки снял с них путы. — Разрешите вопрос по существу? — Ингве устремил на генерала прозрачные серые глаза: его правое веко заметно подрагивало. Грант вопросительно уставился на парня. Ингве попросил его на время остановиться и позволить покурить. Грант коротко махнул рукой и отошёл на расстояние, которое позволило бы одновременно избежать запаха дыма и в случае чего вновь взять парней под грудки. Друзья не проронили друг другу ни слова, лишь безмолвно разглядывая голубое небо над рыжим Стрейнджтауном, ясное небо над совершенно непонятным и чужим городом. В участке их встретил мужчина лет за тридцать, уже успевший обрасти проплешиной и пивным животом. Он как раз совершал широкий зевок, когда к нему вошли посетители, но увидев, кто их колонну возглавляет, полицейский чуть не свернул челюсть. — Генерал Грант? Чем могу служить? — боязливо затараторил мужчина по фамилии Кларк, если верить его бейджу. — Дело чрезвычайной важности. Незаконное пересечение границы города, — рапорт генерала по тону скорее напоминал приказ. — Кто из лейтенантов на службе? — Да, сейчас, сэр, сейчас посмотрю, — Кларк со спешкой принялся шерстить базу данных на пузатом, как он сам, компьютере. — Сейчас… Сейчас дежурит лейтенант Гарди. — Лейтенант Гарди? — было видно, что ответ Кларка сильно возмутил генерала. Впрочем, возмущался он сегодня крайне часто, так что Ману и Ингве поневоле подумали, что нормально реагировать на человеческую речь Грант не способен в принципе. — Да, Гарди дежурит следующие три смены. Если у вас дело чрезвычайной важности, то… — Я понял, — грубо оборвал его Грант. — Веди. Друзья не стали задавать вопросов о том, по каким принципам управляется местный полицейский участок — видимо, порядок исполнения должностных обязанностей здесь был вдохновлён известной психиатрической лечебницей в Шам ле Симе. Участковый отвёл мужчин в один из кабинетов, размещавшийся в глубине неопрятного коридора той же отделки, что и внешний фасад здания. Внешний вид этой комнаты мало чем отличался от ей подобных — в конце концов, Ингве и Ману уже не раз приходилось бывать в полицейском отделении. Но верховодящий кабинета качественно отличался от привычных: за кожаным креслом сидела женщина. При этом женщина весьма недурная собой: хотя были основания полагать, что ей должно быть за сорок, идеальная осанка, модная короткая стрижка и удачный макияж сильно молодили её. «Так вот чем Гранту так не нравится лейтенант Гарди», — про себя усмехнулся Ману, вежливо кивнув женщине. — Чем обязана, генерал Грант? — лейтенант смерила его хмурым взглядом. — Двое этих молодых людей были задержаны при попытке пересечения границы города, — видимо, при всей своей неприязни к полицейским Грант сумел овладеть местным канцелярским языком. — Какое у них гражданство? Откуда они приехали? — Из Бриджпорта, паспорта американские. — Генерал, полиция не издавала никаких указов касательно введения чрезвычайного положения в городе, а иначе они не попадают под категорию нелегальных мигрантов, потому что гражданство у них есть! — Гарди едва не закатывала глаза, словно этот визит Гранта был далеко не первым из такого рода. — Оно было введено армией, лейтенант, и полиция должна подчиняться военному командованию, а не качать права. — Генерал, этот вопрос решается мэром, после чего его решение осуществляют органы охраны правопорядка. И, поскольку никаких распоряжений с мэрии нам не присылали, ни о каком чрезвычайном положении говорить не приходится. — Не лукавьте, лейтенант: вы прекрасно знаете о бездействии мэра. Разве не вы самовольно собрали с горожан взносы на «чрезвычайные нужды»? — Грант строго посмотрел на женщину. — Генерал, сборы находятся вне моей компетенции, я занимаюсь расследованием преступлений. И, предвосхищая ваш вопрос: я не нахожу признаков преступления в том, что эти юноши приехали в наш город. — Вижу, вы не осведомлены о распоряжении из воинской части, лейтенант? — Вы об этой.? — Гарди решила тактично опустить последующее ругательство. — Пока что шеф Монро не давал лейтенантам конкретных указаний, — Гарди тяжело вздохнула. — Бюрократия. — Понимаю, лейтенант. Как видите, мы с вами в одной лодке. Но знаете, в чем мое преимущество? — Кроме рангового различия и полового превосходства? — она ядовито усмехнулась. — На самом деле, мое превосходящее звание мало помогает в ситуации, когда полиция и армия действуют практически независимо друг от друга и от мэрии. Вы это сами прекрасно знаете, как знаете, что я этим недоволен. Однако в моем распоряжении остаются действительные войска, в которых намерена служить ваша дочь. Ну, или вы намерены видеть её там… Лана, верно? Ману заметил, как лейтенант Гарди слегка побледнела. Грант впервые за всё время, сколько видели его друзья, улыбнулся: в его улыбке был и звериный оскал, и трепетная радость человека, наконец-то добившегося своего. — Пытаетесь угрожать мне, Грант? — Гарди нахмурила широкие брови. — Вам известно мое отношение к женщинам в войсках, Карла. Быть может, я дозволяю им служить в армии единственно из уважения к вам? «Ого, да он тот ещё манипулятор!» — отметил про себя Ману. — Хорошо, генерал, но на каком основании я должна привлекать их к ответственности? — Карла беспокойно пригладила волосы. — Если вы так печётесь об этих тунеядцах, можете провести их в качестве подозреваемых по делу о подготовке теракта или содействия террористической деятельности и избрать им меру пресечения. Хватит и подписки о невыезде — пусть будут шестёрками. Карла Гарди явно не оценила творческий подход Гранта, но ограничилась в реакции лишь уточнением, как с таким заведённым делом потом работать. Грант, не мудрствуя лукаво, предложил сшить его заранее, будучи отчего-то уверенным (взаправду или нет), что в будущем какой-нибудь теракт непременно предвидится. Лейтенант Гарди грустно оглядела парней и принялась заполнять бумаги. Через пять минут она передала им эстафету: покусывая губы, Карла наблюдала за тем, как новоявленные террористы с отрешённым взглядом ставили по десятой подписи на протоколе. — Простите, но у нас даже жилья нету, чтобы из него не-выезжать, — заметил Ману, увидав графу с той самой мерой пресечения. — Вам просто нужно будет оставаться в городе и время от времени посещать участок. И, конечно, не покидать Стрейнджтаун. Впрочем, у вас и не получится, — Грант не повел и бровью, вынося приговор. На том и решили. Лейтенант Гарди стыдливо отвела глаза в свою канцелярию — раскаиваясь ли перед без вины виноватыми, не желая ли мириться с поражением генералу. Последний тем временем нёсся по Странному переулку, обдавая совершенно сбитых с толку музыкантов облаком выхлопных газов вперемешку с песочной пылью. Ингве и Ману закуривали по второй, сидя на обочине. Вроде бы их не закатали (хотя было бы за что), но запаха свободы в этом душном воздухе совершенно не слышалось: за ними наверняка будут следить, и следить незримо, что напрягало тем более. Первые же встреченные горожане в этом странном городе оказались последними сволочами, а застряли они здесь, по всей видимости, надолго. — Есть идеи? — Ману бездумно пинал камешки, валявшиеся у дороги. — Из вариантов вижу только идти к Оскару. Заберём машину, если не готова — то, что нужно будет, — Ингве имел в виду их скромные пожитки, утрамбованные в кузов. — Спросим, где тут найти работу. С таким количеством кадров в Стрейнджтауне стучаться к кому попало не вариант. — Точно. Снова на цепь посадят — нахрен надо. Когда третья была докурена до фильтра, парни встали, стряхнули (не до конца, само собой) грязный песок с брюк и пошли в сторону автомастерской. Смеркался вечер, однако от созерцания алого заката отвлекали редкие, но настойчивые автомобили возвращающихся домой с работы. «Хорошо им. Есть, откуда и куда возвращаться», — подумал Ингве, поправляя лямку походного рюкзака. — Ох, это вы-ы? Прошу, заходите и поллюбуйтесь моим шедевром! — Оскар Дель Фуэго приветственно взмахнул замасленными руками. — Восхити-ителльно! Парни скептически оглянули отремонтированное авто: за исключением кое-как прилаженного зеркала, хвалить мастера было особенно не за что. Ману залез под капот пикапа: его содержимое ровным счётом никак не изменилось: Оскар даже не удосужился пройтись тряпкой по деталям. — Дружище, извини, а что ты, собственно, сотворил? — спросил Мануэль воодушевлённого механика. — Да вы посмотри-ите: она сия-яет! Можешь попробовать завести-и: все будет гладко-сте-елено. Ману так и сделал. Двигатель завёлся с привычным трескучим тарахтением — даже гениальному художнику не удалось обратить старение пикапа вспять. Оскар немного приуныл, увидев весьма сдержанную реакцию владельца машины, но все же сохранил лицо гордого за свое творение художника. — Ладно, допустим. Сколько? — поинтересовался Ингве, проверяя сохранность вещей в багаже. — Каких-то пятьсот симоллео-онов! — Оскар улыбнулся во все тридцать два, но клиенты почему-то не разделили его энтузиазма. — Ты же ничего толком не сделал! — вспылил Ингве. — Какие, к чёрту, пятьсот симолеонов?! Ману удивлённо присвистнул, наблюдая за тем, как бледное, обычно бесстрастное лицо его друга заливается краской, а на висках прорезаются жилки. — Ка-ак это ничего? Вы же жа-аловаллись, что дви-игателль заглох, так он сейчас рабо-отает как но-овенький! — Дружище, да за такие деньги можно было и двигатель Спидстера в наше ведро засунуть, — Ману крепко сжал плечо Оскара. — Ами-игос, я и так сделал вам ски-идку как своим друзьям, что-о вы ещё от меня хоти-ите? — не унимался Дель Фуэго. — Адекватную цену за то, что ты назвал ремонтом. — Вы хоти-ите меня разори-ить? Я и та-ак едва свожу концы-ы с конца-ами! — Это ты нам говоришь? — Так, хватит! — Оскар сердито упёр руки на поясе. — Еслли продо-олжите, то мне придется позвони-ить генералу Гра-анту и сказать, что вы угрожа-аете безопа-асности жи-ителлей города! Торгашеский пыл парней тут же исчез, стоило им услышать фамилию генерала. И хотя прямо перед глазами разворачивалась вселенская несправедливость, им пришлось уступить алчному механику. Оба они порылись в худых кошельках, набрав в сумме пятьсот пятнадцать симолеонов. То есть, финансовых сбережений (которые, сказать по существу, не то чтобы сильно сберегались) хватало лишь на оплату ремонта, после чего можно будет смело идти побираться, ибо на оставшиеся пятнадцать друзья могли от силы пару раз поесть в дешёвой забегаловке. — Ты нас обобрал до нитки, Оскар. Совесть не мучает? — Ингве протянул механику деньги с поистине траурным выражением лица. — Мне жалль, друзья, да ведь и я-я сам… — Поняли мы уже, что ты нищеброд, угомонись! — друг Ману так бы и продолжил свою тираду, но осёкся, вспомнив об ещё одной причине их визита к Дель Фуэго. — Прошу прощения. Просто мы в сложном положении, как видишь. Очень нужны деньги… Есть работа на примете? Оскар наотрез отказывался расширять штат сотрудников своей мастерской, даже находящимися в должности помощника. Однако он указал на автозаправку неподалёку, где стабильно не хватает сотрудников. Ингве и Ману оплатили ремонт и с наслаждением откинулись на креслах своего реинкарнировавшегося пикапа. Как показала практика, даже этой железяке уже нельзя было доверять в полной мере, но по крайней мере она сильно увеличивала шансы на выживание в дикой пустынной местности. До автозаправки действительно было недалеко: она находилась буквально в паре сотен метров от мастерской Дель Фуэго. Представляла она собой ансамбль из, внезапно, двух рядов бензоколонок, сортирной будки и крошечного бетонного строения, совмещающего в себе функции кассы и микромаркета. Парни заглянули в окошко этого сооружения и с удивлением обнаружили там знакомое лицо: сына Гранта, встреча с которым пусть и была мимолётной, но на фоне всех прочих казалась безмерно приятной. Сейчас на его лице красовалась пара синяков, а на рассеченной губе запеклась кровь под жёлтым пятном йода, но юноша, тем не менее, выглядел чрезвычайно довольным этим неожиданным визитом. — Эй, это ведь вас мой батя пригнал на цепи к нам в дом? — при всей грубости слов юноша приветливо улыбался. — Точно. Задержал нас как нелегальных мигрантов. А ты… — Зовите Рипп, — он небрежно отсалютовал парням. Мануэль представил себя и своего друга, после чего они неуклюже пожали друг другу руки через маленькое окошко. Подбитое лицо мальчика вызывало у них сожаление и вместе с тем страх за собственное благополучие: если в этом жутком городе так много садистов, жертвами которых оказываются не только мирные «чужеземцы», но и родственники этих безумцев, то как здесь вообще выживать? — Эй, лицо попроще! Фисташки будете? Парни, ничего не евшие со вчерашнего дня, охотно согласились. Имело смысл спросить у юноши что-нибудь более питательное, но такое торгашество сейчас касалось несколько неуместным. Над ними повисло молчание, нарушаемое лишь шелестом пластикового пакета и хрустом фисташками из него. Все троих сегодняшний день довел до изнеможения. Наконец, голос подал Рипп, спросив парней о том, что привело их в «эту дыру». Рассказ музыкантов, износившийся в слишком частом проговаривании за последнее время, потерял в патетике и любопытных частностях, но тем не менее сильно впечатлил юношу, особенно в части их общего музыкального опыта и частного, Мануэля, опыта в пьяных дебошах. Парни благоразумно решили обойти стороной вторую тему, дабы не развращать неокрепший ум, и сосредоточились на первой. Рипп, как оказалось, сам немного музицировал — само собой, в тайне от папаши. Младший Грант вообще казался довольно откровенным человеком, и было удивительно, как «папаша» ещё не прибил этого болтуна в целях охраны своих военных и личных семейных тайн. — А вы чё вообще пришли сюда, кстати? — спохватился Рипп. — С этого и следовало начинать, — Ингве иронично изогнул бровь. — Мы сюда от Оскара из мастерской. Говорит, сюда, на колонку, рабочих берут. Сейчас любая работа кстати будет, понимаешь? Мы у него почти все деньги на ремонт оставили. — Эй, дай угадаю: Оскар вас развёл как лошков? — юноша ехидно усмехнулся, когда музыканты дружно нахмурились и отвели глаза в сторону. — Это он умеет… Так, работа, да? Тут можно, наверное. Босс ныл, что не хватает. Я звякну сейчас — подождите тогда. На следующие несколько минут разговора с начальником симлиш Риппа удивительным образом преобразился в почти книжную речь, что, впрочем, не мешало ему принять вальяжную позу ногами в стол. — Нужен один, с шести до трёх ночи. Двадцать два в час, деньги на лапу сразу после смены. — Только один? — Да, утром тут сидит один старпер, днем я. Больше не надо. Парни переглянулись: ни один из них не горел желанием торчать до ночи на бензоколонке. Но в споре о том, кто должен заниматься этой грязной работой, Ману вышел победителем: в поиске жилья, который удобнее провести за пределами автозаправки, он окажется куда более эффективным. — Не обижайся, Инг, но у меня харизма сильнее. Ты своей мордой кирпичом только треснешься о дверь, когда ею перед тобой хлопнут. — У меня нет желания проснуться с кляпом и в наручниках, — сухо заметил Ингве. Рипп простодушно расхохотался, тогда как его приятели оставались с каменными лицами, что несколько смутило его. — Э… так вы там решили меж собой? — Я выйду, — сказал Ингве без всякого энтузиазма. — Как мне связаться с начальником? — Респект, Инг. Это прям… героическая жертва, вот! — Тупо садишься сюда к шести и ждёшь, пока босс подвалит, — ответил Рипп. — Сейчас без десяти, — Мануэль бросил взгляд на часы. — Кайф! — Рипп сладко откинулся на спинку стула, чуть не навернувшись с него. — Слушай, Ману? — Ага? — Подбросишь меня тогда? С меня бензин за счёт заведения. — Если зальёшь полный бак — я даже порулить тебе дам. — Четыре галлона. — Как скажешь, малой. Отправляемся? К шести взаиморасположение участников сцены немного изменилось: теперь уже Ингве высовывал голову из бетонной будки, а Рипп сидел на месте штурмана. Данное обещание Мануэль исполнять покамест не торопился, памятуя о недавней аварии. Подросток, чувствуя себя как дома (насколько может считаться домом тесный пикап), сразу же потянулся к магнитоле. Его новоиспечённый друг был несколько обеспокоен: насколько вообще логично ехать к дому человека, который чуть не упрятал их за решётку? Его раздумья прервал Рипп: — Ману, может, покатаемся? Мне пока домой не шибко хочется. У парня не было причин отказывать мальчику: благодарность за оказанную помощь и нежелание ехать к Грантам заставили принять решение незамедлительно. К тому же, Рипп пусть и был вдвое моложе него, но Ману мог прекрасно находить язык со всеми, а с бесшабашными юношами уж подавно. — Ага. Будешь тогда навигатором. — Супер! — они дали друг другу «пять» и помчались в центр. В ожидании приезда начальника Ингве коротал время за трапезой: помимо фисташек на его рабочем месте обнаружились и некоторые другие снеки, так что, предварительно внеся деньги в кассу, сотрудник автозаправки организовал для себя ужин из чипсов, хлебцев и банки энергетика. Впереди предстоял длинный вечер, вклинивающийся в ночь. Вот так вот просто: при желании он мог даже уйти с поста, тем более, что ночных посетителей автозаправки за всю смену наберётся от силы пару человек. В сравнении с теми невзгодами, что им с Ману пришлось претерпеть в течение всего дня, пластиковый стул в мелкой будке казался кожаным креслом в президентском кабинете.