Чужаки

— Эй, Ману? — Да? — Подберём ещё мою подругу? У неё как раз смена должна закончиться. — Рипп, я тебе что, таксист? — Ману укоризненно посмотрел на подростка. — Жалко тебе что ли? — Рипп изобразил ужасную обиду. — А ведь я тебе фисташки списал, бензин… Сам ведь в курсе, что за это можно штраф схватить! — Понял, понял. Показывай, как твою подругу найти. Они подъехали к зданию городской больницы — дому в псевдоколониальном стиле с фронтоном на крыльце. Там, у входа, их уже ждала невысокая чёрная девушка со светлыми, в противоположность коже, дредами. Сначала она потупилась в нерешительности перед подъехавшим пикапом, но затем все же протиснулась сквозь завалы вещей на пассажирское сиденье. — Хай, Фел, — Рипп потянулся к ней, чтобы потрепать по плечу. — Жива? — В отличие от пациента с инфарктом. Вчера привезли на скорой, сегодня увозят на катафалке. Сложно работать в таком режиме, — она вдруг замялась, глянув в сторону Ману. — Э… А ты… вы? — Мануэль, можешь звать Ману, — он ответил улыбкой через переднее зеркало. — Недавно тут: вчера с другом приехали. А тебя как зовут? — Офелия, — она немного смутилась. — Красивое имя, но немного мрачноватое… Прости, если обидел! — Ничего, все в порядке… — Вам как вариант где-нибудь пожрать? А то я скоро обивку с кресла съем, — откликнулся Рипп, потирая рукой живот. — Звучит. Только я вас, детишки, накормить не смогу — не уверен, что сам даже за себя заплачу, — Мануэль виновато потупил глаза, понимая всю нелепость ситуации. — Не вопрос. Можем тогда в Сим-Бургер. Фел? — Да, думаю, можно. — Ману? — Погнали! Ехать пришлось недолго, но шероховато — издержки маленького города. Впрочем, даже несмотря на тряску, громкую музыку и непродолжительность пути Рипп умудрялся болтать без умолку. Скоро странная компания заняла столик в закусочной. Несмотря на вечерний час, она была полупустой — по всей видимости, просто не пользовалась спросом. На счастье, цены здесь были действительно демократичные (соразмерно качеству), так что Ману мог позволить себе полноценный ужин. Едва получив свой заказ, он расплылся в блаженной улыбке и тотчас налёг на еду. Его примеру последовал Рипп, который, правда, продолжал трещать даже с набитым ртом. — Фел, что интересного в колледже происходит? — Кто-то в женском туалете взорвал унитаз. Теперь из четырёх кабинок работает только одна, — бесстрастно поведала девушка. — В остальном скучно. Много домашки. — Пробовала забить на домашку? Жить сразу проще становится! — Да, до ближайшей пересдачи или переводных экзаменов в твоём случае. А сам ты когда в последний раз был в школе? — Дня три назад, — Рипп поймал на себе гневный взгляд подруги. — Там тогда Танк с Ланой друг другу морды били. — Дай угадаю: из-за её брата, и она выиграла? — Ага. Но в чём прикол. Мне, может, моча в голову ударила, но как он на неё смотрел! Ману, далёкий от темы, но большой любитель сплетен, попросил обрисовать сюжет пересказанной трагедии. Ситуация оказалась на удивление любопытной. Этой Ланой действительно была та самая дочь лейтенанта Гарди, мечущая или метаемая в армейское дело. Но помимо Ланы у волевой Карлы Гарди был и куда более чувственный старший сын — поговаривают, предпочитающий парней девушкам. Танку, разумеется, этот «ведущий себя как баба» парень не давал спокойно жить, пусть даже они и виделись раз в неделю от силы. И, поскольку Олин — брат Ланы — появлялся в пределах видимости Танка крайне редко, последний предъявлял претензии к сестре Олина. Лана, к которой, видимо, перетекла вся причитающаяся полу маскулинность брата, давала агрессивному Гранту систематический отпор, иногда кулаками. Но вот в чём штука: Танку эти спарринги, похоже, доставали искреннее удовольствие, даже когда Лана избивала его до посинения. — Вау. У нас в школе тоже был один гей, так он чуть не утопился: одноклассники с родителями постарались, довели его до лампочки, — прокомментировал Ману. — Хорошо, этому Олину повезло с родственниками. — Так всем, в общем-то, плевать — у одного Танка из-за него в заду свербит. — Как-то двусмысленно вышло… — Хах, точно! — Рипп усмехнулся. — Кстати, Ману, Фела. Вы же друг с другом уже немного знакомы. Он с другом, Фел, и был в доме твоей тётушки — их ещё мой батя вытаскивал. Не расскажете, кстати, что там вообще произошло? Обоих, и Ману, и Офелию, точно ударило током. Девушка в принципе не любила говорить про свои дом и семью, а у Ману был весьма неприятный опыт посещения первого. — Ну… Мы остались у старой ве… леди Оливии Спектр на ночь, а к утру нас оттуда вызволил Грант. — Вы что?! — глаза Офелии округлились от ужаса, но, придя в себя, она махнула рукой, не желая продолжать эту тему. — Кстати, Ману, тебе сказочно повезло: даже я не только не был у Фелы дома, но даже не знаю, где она живет, — вмешался Рипп. — Кстати, а мне как-нибудь всё-таки можно будет? — Не думаю, извини, — Офелия впилась пальцами в край стола: тарелка с салатом перед ней оставалась нетронутой. — Чего так? — Моя тетя не любит гостей. — Да ладно, а Ману с его другом она как тогда пустила? — Это другое! Слушай, ты ведь знаешь родственников: начнут расспрашивать о наших отношениях, твоих планах на будущее… — Ерунда, Фел. Могу взять на себя: буду изображать твоего кавалера, воспитанного, умного и… это… перспективного, ага, — Рипп хитро подмигнул девушке. — У тебя даже зачатков этого нет. Да и я не смогу поддержать представление. — Мы можем порепетировать, — он подался вперед, навстречу недоумевающей подруге. — Ничего, что у меня есть Джонни? — она нахмурилась. — Вообще без проблем — втроём даже веселее! Сама подумай, Фел: Смотрящий завещал всем нам любить друг друга. Ману, наблюдавший за попытками флирта Риппа, чуть не подавился со смеху. Прокашлявшись, он похлопал по плечу горе-романтика: — Дёшево продаешься, Рипп. Не хватало еще, чтоб ты по полу кататься начал. Отказала тебе девушка — так не умоляй её, а сделай так, чтоб она жалела об отказе. — Еще один… Может, лучше оставить меня в покое? — хотя Офелия выглядела обозленно, она едва сдерживала смех. — До следующей минуты позора, Фел, — Рипп выпрямился, всем видом показал, что оставляет свои попытки, но позже добавил. — Но если вдруг передумаешь… — Рипп! — Все, молчу-молчу, — ничуть не обидевшись (во всяком случае, для внешнего наблюдателя), он вновь принялся за еду, аккуратностью обращения с ней в очередной раз убеждая Офелию, что её отказ был правильным решением. Дальше разговор пошел в будничном тоне: Мануэль расспрашивал подростков о том, что интересного происходит в городе, чем здесь может заняться и, само собой, чем они занимаются сами. Интересоваться у них о вакантных рабочих местах было бесполезно, но, возможно, они знают достаточно многих жителей города, чтобы среди этих знакомых оказался кто-нибудь достаточно гостеприимным — и не страдающий психопатией, само собой. Ждать до трёх ночи окончания смены Ингве, чтобы на полученные деньги снять комнату в мотеле, совершенно не хотелось. — Чуть не забыл, ребят. Вы не знаете, у кого тут можно переночевать двоим порядочным мужчинам? — Нужна двуспальная кровать? — Дошутишься когда-нибудь, мелкий, — он отвесил подростку несильный подзатыльник. — Хм… Есть Гарди. Приличные люди вроде бы. — А можно что-нибудь другое?.. — Ману не на шутку испугался перспективы ночевать у лейтенанта, что сшила на них с Ингве дело. — А в чем проблема? — Рипп вопросительно поднял бровь. — А куда, думаешь, нас твой папа повёз? — Понял. Тогда… Черт, да в Стрейнджтауне адекватных людей хрен найдешь. Кроме некоторых, разумеется, — юноша игриво схватил свою подругу за дреды. — Может, к Дарвеллам? — предложила Офелия. — Э… Ты уверена? — Рипп заметно обеспокоился. — Они же… — Ну и что? Хорошие же парни, Мэтт особенно. Пусть и… — Пусть и что? — перебил Ману, не понимающий, о чем идет речь. — Увидишь. Других идей все равно нету. А пока сидим! Только сейчас Ману заметил, как Офелия и Рипп поочередно разглядывают друг друга. Офелия — обеспокоенно, цепляясь за синяки на лице его друга и, видимо, понимая, откуда они появились; Рипп — с мечтательностью и укором ревности, особенно когда девушка стала рассказывать о ночевке у Джонни. Музыкант даже подумал, что он, давно уже прошедший все эти любовные перипетии, чувствует себя безнадёжно старым. Но кое-что заставило его отвлечься от созерцания. Вернее, кое-кто. В зале ресторана появилась чарующей красоты женщина в нарядном платье, словно аристократка, оказавшаяся волей случая в захудалой деревне. Хотя в чертах ее лица угадывался преклонный возраст, они сохраняли девичье изящество. Было что-то магическое в её обаянии, хотя она еще не успела проронить ни слова. Так, во всяком случае, виделось Ману, заворожённому фигурой этой женщины. Он узрел на её лице растерянность и отчаяние, но жалостливый вид вызывал тем больше восхищения. — Эй, ребят, — Ману обратился к подросткам шепотом. — Не знаете, что за дама в красном платье? — А, эта? — Рипп, нисколько не стесняясь, показал на нее пальцем. — Белла Гот, постоянно тут ошивается. Не обращай внимания. — Не говори так! Понимаю, что ты уже запал на другую, но подумай сам: разве эта Белла не прекрасна? — Эй, чувак, не надо! Правда, не обращай на нее внимание, — Рипп, впервые за все время, выглядел серьезным. — Она максимально странная. — Может, хватит секретничать? — Ману не на шутку обозлился. — У нее вид, как будто ей нужна помощь. — Тогда помощь потребуется тебе, — с иронией заметила Офелия. Ману пропустил эти слова мимо ушей и уверенно направился к незнакомке. Белла подняла на него свои печальные чёрные глаза, и в них как будто заискрилась надежда. Она ещё больше сократила дистанцию. — Добрый вечер. Я не видела вас раньше, — женщина протянула изящную худую ладонь, которую Ману пожал со всей осторожностью. — Да, я здесь совсем недавно. Зовите меня Мануэль. А вы Белла, да? Белла Гот? — Да, это я, — она слабо улыбнулась. — Вы выглядите потерянной. Могу я узнать, что вас потревожило? Мне очень хочется вам помочь, — их общение не было привычным форматом флирта для Ману, поэтому его голос слегка подрагивал. — Возможно, вы сможете мне помочь… Никто другой не смог, — она с надеждой протянула ему руки. — Все, что угодно, Белла. — Я не могу вернуться домой. Я не помню, где мой дом, не помню близких, которые жили со мной… Все, что осталось в памяти — навязчивая мысль о том, что я должна вернуться. Но куда? — ее речь напоминала поток сознания, Белла нервно, но все же с особой грацией, теребила подол своего алого бархатного платья. — Вы не помните ни адрес, ни хотя бы примерное расположение вашего дома? — Ничего. Только что он далеко, бесконечно далеко. Он был зелёным, спрятанным среди деревьев. Здесь их нету. Мой дом далеко… Кажется, до Ману начинал доходить смысл слов Риппа. Он никогда не был фанатом романтических повестей, так что смысл мелодичной лирики Беллы Гот ускользал от понимания. И все же она гипнотизировала, заставляя тонуть в глубине её сладкого голоса. — Мой дом может быть твоим… Как только мы его найдем. Наш дом, — шептал Мануэль с придыханием. Она словно вытягивала душу. Мануэль ощущал, как освобождается из оков своего тела, затем души, прочь от той реальности, где был он, туда, где нет ни его, ни другого. — Ману! — Я узрел Смотрящего. Она поведала мне… Я видел мертвого и похороненных им мёртвых. Они все мертвы, — бормотал он, не отрывая взгляда от глаз Беллы, бесконечно пустых и без края наполненных глаз. Рипп с Офелией подхватили мужчину по обе стороны и оттащили его обратно к столу. По прошествии некоторого времени и нескольких пощечин он все же начал приходить в себя. — Что это было?.. — Говорил же, не лезь, — Рипп протянул ему бумажный стакан воды. — Но почему? Кто она? — Чёрт знает. Кто-то говорит, что ведьма, кто — вампир. Но у одного фельдшера, который с ней общался, ребенок шизиком стал. А сам он пропал без вести. — Бред какой-то, — Ману скривил губы — от головной боли и сердечного негодования, — хотя от версии с ведьмами или вампирами, в общем-то, не отказывался. — Ага, а что с тобой тогда было? — Да всё, что угодно: от несварения до магнитной бури! Ответом Ману стал ехидный смешок. Рипп с Офелией в очередной раз безмолвно переглянулись и оставили без ответа возражения скептика. Когда Ману окончательно оправился от пережитого, он продолжил беседу как ни в чем не бывало — тем более, что Белла уже куда-то пропала. Музыкант, упустивший свою музу, вернулся в мирское бытие — тем более, что старомодный музыкальный автомат затянул приятный слуху рок-н-ролл. Так друзья сидели еще некоторое время, уже позабыв обсуждаемую мистику. Это быстро утомляет, ибо сбивает с толку — куда лучше посплетничать о престарелом Казанове, которому, правда, так никто и не ответил обоюдным интересом. Ингве в это время изо всех сил боролся со сном и скукой. Посетители на заправке были большой редкостью, да и те не вызывали симпатии: хамили и пороли чушь редко, но были напрочь лишены любезности и хоть какого-то намека на дружелюбие. Затёртые до дыр треки на плеере, самые любимые, сейчас вызывали лишь раздражение. От безысходности Ингве листал свежий номер газеты со стеллажа. Разумеется, это была газета не Стрейнджтауна, а соседнего Сенд-Лейка. Курсы валют, реклама услуг сантехников и гадалок, дневной гороскоп — ничего интересного. Ингве углубился в новостные колонки. «Власти Стрейнджтауна запретили въезд в город для граждан, не проживающих в нём на постоянной основе» — «А, вот оно что, всё-таки ребята в хаки победили ребят в синем» «На 16-й трассе около поселка Бейлис столкнулись два автомобиля. В результате аварии двое человек было госпитализировано и один погиб» — «Стало быть, нам с Ману ещё повезло» «Селин Триаль, соосновательница модного бренда «Trials&Co» заявила о планах компании открыть два филиала в Стоун-Пите и Стрейнджтауне» — «Очень интересно, как эта Триаль будет одевать в свою модную одежду местную деревенщину» «А что, про убийства и похищения тут не пишут?» — удивился Ингве. — Эй, красотка! Восемьдесят седьмой, пять галлонов. Ингве до упора поднял глаза: за стеклом на него глядел неопрятный плешивый старик, причем глядел крайне похотливо. Даже из узкого отверстия окна от него доносился запах перегара. — Добрый вечер. Это обойдется в семь симолеонов. Хотите газету или, может, снеков? Старик застыл в недоумении — видимо, услышав из уст «красотки» мужской голос с грубоватым северным акцентом. — Ты бы подстригся, пацан, а то на бабу похож, — крякнул он. — И вообще, дохера за бензин дерёте. По нормальным ценам продавайте — к вам хоть кто-то ездить будет. — Много в Стрейнджтауне заправок? — Ингве так и не сообразил, будет он блефовать или искренне интересоваться. — Смотри какой умный нашёлся. А канистры в магазине покупать не пробовал — или не хочется пачкать ручки, а? Ты хоть раз в своей жизни ими работал? Старик не на шутку разошёлся: в сопровождение своей филиппики он попытался протиснуть мозолистые руки через стекло. На удивление, поборник тяжкого физического труда оказался проворным, и вот Ингве почувствовал на своей кисти грубую потную ладонь. — Сэр, у меня серьёзная кожная болезнь. Я бы порекомендовал вам не касаться меня, чтобы случайно не заразиться, — произнёс Ингве без всяких эмоций, но для пущей убедительности прибавил. — Волдыри на сгибе локтя и в причинном месте, иногда пузырятся. А когда пузыри лопаются, то… — Твою ж мать, заткнись! Вот твои симолеоны — старик был не на шутку напуган, так что даже деньги оставил на привинченном к раме подносе. — Благодарю, сэр. Хорошего дня! — Ингве устало вздохнул и вернулся к чтению сенд-лейкской газеты — сразу к блоку с кроссвордом. К десяти Ману отвёз домой Риппа, остановившись метрах в трёхсот от парадного входа — внимания генерала мужчине хватило сполна, так что лишний раз попадать в поле его зрения он не планировал. — Да знаешь, я бы и до ночи с тобой катался, но тупой папаша… — Рипп, угомонись. Будь у меня сын здесь, я бы его тоже загонял домой к десяти. Не самое мирное, знаешь, место. — И ты туда же… Ладно, всем пока, и удачи мне! — Рипп крепко пожал руку Ману и обнял Офелию, после чего не торопясь направился в сторону дома. — Тебя тоже домой? — спросил Мануэль у оставшейся девушки. — Можешь оставить около западного парка, я дойду, — она нервно прикусила губу. — Офелия, я ведь был у тебя дома, зачем такая конспирация?.. С другой стороны, твоей тёти я побаиваюсь не меньше папы Риппа. Повезло вам с родственниками, ничего не скажешь. Но я бы все-таки оставил тебя поближе. Тем более, что ты девушка. Мало ли… — Хорошо. Они подъехали к дому-склепу со стороны сада. До того Ману видел его лишь мельком, но сейчас, оказавшись вблизи, он сумел различить в нем причудливые и весьма пугающие детали. — Офелия… У вас на заднем дворе кладбище? — сердце у него упало куда-то вниз. — А… ты не видел до этого? — Нет, я только сейчас разглядел могилы! Что это за чертовщина, Офелия?! — от испуга Мануэль перешел на крик негодования. — Так не я их копала! — не менее разнервничавшаяся девушка ответила в том же тоне. — Я вообще не в курсе, чем занимается моя тетя! — Ладно, прости. Слегка переволновался… То есть, про кладбище ты мало что знаешь, да? — Всё так. — Хорошо… Тогда до скорого? Поеду к этим вашим Дарвеллам. — Пока, — она осторожно пожала Ману руку и юркнула за дверь, оказавшись перед нею в два прыжка. Выходит, у парней были все шансы составить компанию тем несчастным на заднем дворе. Тем больше причин бояться эту милую бабушку. Мануэль осенил себя крестным знамением и спешно ретировался. Ещё минут десять пути — и вот он оказывается у чрезвычайно просторного коттеджа с колоннами и фризами, украшающими фасад. Ману присвистнул и растерянно потоптался на зелёной лужайке, но все же решился нажать на звонок. За дверью тут же последовали шаги. Порыв вечернего ветра забрался под тонкую рубашку мужчины. Иного выхода уже не оставалось. «И чего я так трясусь? Не вырубят же меня эти ребята на пороге» На пороге показался хозяин дома, и до того просто обеспокоенного Мануэля совершенно парализовало.