***
Николай нашёл кухню ещё вчера, и сейчас открывал новую пачку пельменей. Вода на плите начала закипать, и Гоголь, не теряя времени впустую начал по одному закидывать в кастрюлю. С каждым всплеском он зажмурив глаза, отпрыгивал. За этими странными манипуляциями наблюдал Фёдор, наконец окончательно проснувшейся, и стоявший в дверном проёме. Вскоре ему надоело, и он, подойдя и плите, высыпал половину пачки и даже не поморщился когда кипяток попал на руки. — Невероятно. — То что я выгляжу будто не ем, это значит что я действительно не ем, но то что я умею готовить — это факт. Достоевский взял инициативу готовить на себя, а Николай не растерявшись стал раскладывать тарелки на стол. — Вы, Фёдор Михайлович, чай пьёте? — Разумеется. — А какой? — Чёрный. Гоголь поставил подогреваться чайник, побежал в комнату, вернулся с коробкой чая и принялся искать что-то в этой же самой коробке. Наконец победно вскрикнул, открыл чайный пакетик и кинул в чашку. — Инглиш брекфаст! Вот что мы будем пить. Фёдор промолчал. Пельмени наконец сварились, и он попросил Гоголя подать тарелки, тот подскочил, подал сначало одну, потом другую тарелку, и уже с едой, поставил обе на стол. Оба сели. Но тут закипел чайник. Николай вновь подскочил, взял чайник, налил (чуть не расплескав) кипяток в чашу и поставил его обратно. — Начебто все… — Ты говоришь на Украинском? — Фёдор удивлённо поднял бровь. — Я там жил где-то до десяти лет — Гоголь пожал плечами и недолго думая наколол на вилку пельмень, он, попробовав его вскрикнул: — Ай, как горячо! Сметана! Срочно! Благо сметана нашлась, и Николай успокоился. После завтрака, Фёдор и Николай, наконец вернулись в комнату. — Спасибо. — Всегда пожалуйста. — Николай улыбнулся и подошёл к окну — Хочешь, мы всегда будем завтракать вместе? — Эм… Ладно. Гоголь распахнул окно, и впустил в комнату свежий воздух. — Тогда, славненько. Остальное утро, до начала занятий, прошло в молчании. Фёдор заметил, что усидеть Николаю на месте — непосильная задача. С начала тот сидел на стуле и постоянно подскакивал меняя положение. Затем тот уселся на кровать. Когда Достоевский вновь поднял взгляд от конспектов, то заметил, что, Гоголь сидит уже на столе. Вдруг, тот подскочил, посмотрел на время и принялся носиться по комнате, что то собирая в свою сумку. Достоевский тоже взглянул на часы, и встал с кровати. Наконец оба были собраны. На Гоголе была майка красного цвета, кеды и полосатые, чёрно-белые штаны, до лодыжек. Белые волосы были заплетены в косу, которая была переброшена через плечо. На Фёдоре была всё та же, мятая, белая рубашка и чёрные брюки. — Ну что-же, Фёдор Михайлович, удачи вам на парах — И вам.***
Фёдор нравился Гоголю. Он был приятной личностью, хотя его взгляд немного пугал, но не Николая. Достоевский очень проницательный и сообразительный, раз он с одной простой фразы определил украинский язык. Возможно он его знает. Надо обязательно спросить. Наконец он нашёл свою аудиторию, и вошёл. — Фамилия? — Преподаватель поднял голову. — Гоголь! — с порога крикнул Николай. Он прошёл в глубь аудитории и уселся на предпоследний ряд. Урок начался.