Петля времени

— Женщина, вы никогда в Гестапо не работали случайно? Нет? И очень хорошо. А то если бы да, и у них была бы эта машинка, то всем нам хана. Равонна ничего ответить не успела. Время снова замерло в ТVА, но не так, как то было раньше. Две фигуры — мужчина и женщина — разорвали ткань реальности, появляясь в камере без использования таймпада. Оба в вечерних нарядах, при полном параде, собирающиеся после небольшой остановки в ТVА на вечеринку. Классический чёрный фрак; белая лисица на плечах у женщины и даже бриллиантовая тиара. У мужчины в руках трость. Всё замерло, однако все участники продолжали ощущать окружающий мир, не могли только ничего сделать и никак не отреагировать на происходящее. Мужчина ударил тростью по аппарату в первый раз. Набитые в куб смерти люди, к тому моменту сжатые а-ля шпроты в банке, чувствовали себя некомфортно, но пока были живы и даже не очень помяты. Стены куба исчезли. Мужчина ударил тростью по аппарату второй раз. Машина для сжатия пространства сама оказалась в рыжем прозрачном кубе. Мужчина ударил тростью по полу рядом с аппаратом в кубе. Куб схлопнулся, машины больше не существовало. Время снова побежало вперёд. Но Равонна всё равно не могла пошевелиться. Как и Х-пятый. — Генерал, позвольте дать вам френдли адвайз, — сказала женщина. — Если вам когда-нибудь ещё раз предложат выбор: предательство или мучительная, бесполезная смерть, выбирайте первое. Всегда можно воткнуть нож в спину, в подходящий момент. Вот, господин Вульф, молодец в этом плане. Так, ладно, мы пошли, оставляем вам Раввону. Разбирайтесь дальше сами. Парочка в вечерних костюмах вышла в этот раз через дверь. — Куда теперь? — спросил мужчина. — А не съесть ли нам один из знаменитых местных пирожков? Это было правильное решение, ведь именно в комнате со светло-зелёными пирогами они и нашли Локи, у которого только что состоялся неприятный разговор с Сильви. Локи явно не ожидал увидеть классическую версию себя снова. Но вот Классик Локи стоял перед ним во фраке. Тот ещё франт. — Ты жив! Но как? Что случилось с тобой после зверя? — Как видишь, жив. Но это долгая история, расскажу как-нибудь в другой раз. Сейчас главное. Давай присядем. Они сели за столик. Роза между тем пристально всматривалась в пироги, выбирая, какой бы съесть. — Они все одинаковые, — сказал ей Локи, но женщина продолжила выбирать. Нашла в итоге ярко-зелёный, отличающийся от всех остальных, бледно-зеленых оттенком в ментол. — Кто это, кстати? — О, это ещё более длинная история, — ответил Классик Локи, а просто Локи заметил, что у старика странные глаза: один голубой, как положено, а второй — зелёный. Не тот «волшебно»-зелёный, какими становились и его глаза при колдовстве, но какой-то другой. — Что у тебя с глазами? Дай угадаю, ещё одна длинная история? Женщина между тем тоже села за столик и Локи увидел, что у неё глаза тоже разноцветные. Это не могло быть совпадением. — Это дополнительная страховка на случай. Ну, ты знаешь, здесь обычно магия не работает, но вот эта мадам сейчас только что доказала обратное. Не без моей помощи, — Классик Локи улыбнулся. — Однако же вернёмся к цели нашего сюда визита. Локи твои попытки спасти мир… Нам больно смотреть на это, как ты тратишь вечность напрасно. — Но я должен… Я хочу это сделать! — Так ты ничего не добьёшься. Ты — бог обмана и лжи. Ты — предвестник Рагнарёка. Более того, ты создатель конца мира. Ты хорош в уничтожении миров и низвержении богов. Используй это. Делай то, что у тебя хорошо получается, Локи. Спали дотла своим огнём всё здесь. — Я не хочу уничтожать этот мир. — Но ты должен. Женщина доела кусочек торта. — Ладно, нам пора. Впрочем, Локс, ты можешь делать всё, что тебе захочется. Просто не забывай использовать свои сильные стороны. Пока. Классик Локи приобнял свою спутницу, резким движением притянул к себе, страстно, заставив довольно улыбнуться. Затем она поцеловала его, и они исчезли. Оставив Локи в тяжёлых раздумьях о судьбах мира. Уже много позже, когда вечеринка была в самом разгаре Роза вдруг вспомнила что-то важное: — Ой, мы, кажется, забыли ему сказать, что после того, как он спалит этот мир дотла, то может создать новый. — Ничего, он большой мальчик, уж как-нибудь разберётся.