Пролог

- Какого хера, это хуйня какая-то! - Гром был зол и разочарован - Серия краж с незаконным проникновением тебе ничего не говорит?! Ты чего хотел, маньяка нового?!!! Иди работай. - Прокопенко можно было понять, когда он, не скрываясь, пытался убрать Игоря от чего-то, что опять всплывёт на телевидении и вызовет общественный резонанс. Игорь и понимал, как мог, но новое дело, которое получил по возвращении на службу носило комический характер, причём клоуном он почувствовал себя сам, и стало предметом шуток в отделе о свободе вероисповедания и о его, Грома, возможном приобщении и смены научного атеизма на черти что. - Дим, - с плохо скрываемым раздражением сказал Игорь, когда понял, что наказания не избежать, - вот зачем скажи вору дуршлаги? Дубин посмотрел серьёзно и поправил очки: - Не дуршлаги, а предметы культа. - Этих предметов культа в магазине навалом и за копейки! Нахуя вскрывать двери, чтоб украсть именно их! - Личная неприязнь? Может действует религиозный фанатик? Игорь закатил глаза и поехал осматривать вскрытую квартиру в Озерках. - А может вы его сами потеряли? - Гром не хотел верить в эту ахинею. - И дверь сам вскрыл. - мужик, представившийся как Карма Паста Второй, был мрачен, обширен и явно не отказывал себе в мирских удовольствиях. - Зачем мне воровать у самого себя и у прихожан предметы культа!       Пострадавшие прихожане находились тут же в квартире и внимательно следили за майором. Один из них, адвокат по бракоразводным делам, тоже пострадавший от хищения, смотрел особенно пристально, намереваясь в случае чего накатать жалобу, и это желание, вкупе с вредным характером, было написано у него на лице. - Мы официальная некоммерческая религиозная организация.. - начал он и был перебит Громом: - Может тогда помолитесь своему Богу, чтобы он послал вам предметы культа в изобилии взамен утраченных?       Присутствующие, судя по одежде вполне обеспеченные люди, посмотрели на Грома, как на идиота. Потом одна женщина сказала: да он голодный! И полезла в чужой холодильник, достала кастрюльку и стала разогревать на плите. - Взятка должностному лицу при исполнении, - сказал Игорь. - Вы ее сейчас съедите. - отрезала женщина, навалила полную тарелку вкусно пахнущих тефтелек и поставила перед Игорем, сунув ему ложку в руки. Тефтельки пахли вкусно, он стал есть, а тётенька, умилительно посмотрев на него изрекла: - "Лучше бы ты не боролся с фанатическими, женоненавистническими и другими злобными идеями окружающих на пустой желудок. Поешь, а потом иди к этим сволочам." Все дружно сказали "раминь" и Игорь понял, что это была цитата из какого-то Писания, и цитата ему понравилась. Что-то знает их бог, решил Игорь, когда после еды настроение улучшилось и разговор от взаимного неприятия перешёл в сугубо практическое русло.       Членов Церкви Летающего Макаронного Монстра насчитывалось каких-то двадцать человек, люди это оказались весёлые, с деньгами и на первый взгляд не из тех, кто вскрывает двери отмычкой. Похищены были только дуршлаги, остальные ценности не тронуты. И это было как-то неправильно и походило на выходку шутника, но Игорь под воздействием тефтелек, видимо осененных благодатью, решил разобраться со всем так быстро, как сможет. Он переписал имена всех прихожан, взял номера телефонов из общего чата и поехал обзванивать тех, кого ещё не видел.       Кражи происходили уже в течении двух недель и если б не двери, которые пострадавшие обнаруживали тщательно прикрытыми, но не закрытыми, никто бы ничего наверное и не заметил. И дело явно не возбудили бы, если б не поданное коллективно заявление, оформленное по всем правилам от лица организации.       Гром составлял схему совпадений рабочих графиков любителей монстра и приблизительного времени кражей, когда написал Хазин: - ебусь на работе, а хотелось бы дома. Игорь поставил смайлик с текущими слюнями: - можем устроить. - Пойдём на мосты посмотрим, пока лето не прошло? Я так ни разу и не видел. Игорю идея понравилась и так план на вечер был придуман.       Машину Хазин оставил у дома и они пошли гулять. Асфальт и здания в центре щедро отдавали накопленное днём тепло, идти было приятно, и плевать на то, что туристов, несмотря на позднее время, было много. Хорошо, что хоть "Вялые волоса" прошли, думал Гром, а то никуда бы из дому не вышел, ну его нафиг.       Остановились покурить у Банковского мостика, Игорь по привычке погладил крылья грифонов, понимая, что золотую краску скоро будут обновлять, так как действует примета или нет, не важно, главное она стара, как сам город, и нищим людям, менты они или нет, немного денег не помешает.       Затем отправились к Михайловскому замку и там, следуя приметам любого коренного петербуржца, кто видел отметки на домах о высоте воды в наводнение 1824 года, Гром старательно натёр пятку спасённого из воды на барельефе памятника. Хазин похихикал и потер тоже. Ну вот, теперь не утонем, - усмехнулся Игорь. С нашей работой скорее другое, - подумал Хазин и внезапно поежился.       Вышли через мост на Университетскую набережную и направились к сфинксам. На ступеньках у воды был народ и выстроилась очередь почесать зубки бронзовым грифонам. Исполняют желания, - сказал Игорь и Хазин, заражённый очередью за исполнением желаниями, тоже подошёл, старательно нагладил клыки, обернулся на Игоря, загадал немыслимое: "всегда вместе" и в который раз поразился, какой же Игорь красивый. Словно создан для этого самого города, прямой, надежный, сумрачный, с редкой улыбкой, но с такой, которая заставляла улыбаться самому и верить, что всё возможно и идти вперёд, не отступая, одному, против всех, уверенному в том, что знаешь, что и как нужно, доверяя только себе целиком и полностью. Хазин в эту минуту понял, что когда ему говорили: "главное, чтобы город принял", то имели ввиду всё что угодно, но при этом ни один из говорящих не знал, что он стал в Питере своим ровно в тот момент, когда стал своим для Игоря Грома. Гений места, - подумал Хазин, потянул руку из пасти, подталкиваемый нетерпением какой-то девушки в очереди на наглаживание зубов, зацепился за что-то кольцом, глянул и обалдел, увидев на пальце маленький деревянный ободок.