Искупление

6. Хозия Мэттьюз Последние лучи уходящего за горизонт солнца, пробиваясь сквозь листву, падали на одинокого всадника в монашеской рясе, медленно едущего по лесной тропе. Последние несколько дней Хозия Мэттьюз провёл в седле, останавливаясь лишь на короткий ночлег на видавшем виды соломенном матрасе, днём аккуратно свернутого и привязанного за седлом к серому крупу везущего его жеребца. Хозия решил отправиться в Чикаго, штат Иллинойс, рассудив, что охота, которую наверняка ведёт местный шериф на сбежавшего конокрада, вряд ли распространится на территорию другого штата. Иногда, Хозия даже подумывал о том, чтобы начать новую жизнь, к примеру, исполнить свою юношескую мечту, познакомиться с группой бродячих артистов и гастролировать труппой по Америке, не опасаясь, что рано или поздно его таки настигнет длань правосудия. Хозия находился в пути уже около недели, хотя дни, как и окружающие его пейзажи, были настолько похожи друг на друга, что он бы сам затруднился сказать наверняка. Изредка, на пути попадались небольшие салуны, где Хозие, неизменно представлявшимся странствующим пастором, предлагали пищу и кров, чтобы святой отец мог отдохнуть от странствий. Тяжёлый золотой крест, который Мэттьюз бесцеремонно конфисковал у священника, лежал в седельной сумке, по расчётам Хозии, за него можно было выручить неплохие деньги, но для начала, нужно добраться до города. К исходу дня, Хозия въехал на небольшой постоялый дворик. Маленькая конюшня, скромный салун и большой костёр в центре двора, у которого мог погреться и провести ночь усталый путник. Большего Хозие и не требовалось. Подъехав к конюшне, он слез с лошади, с наслаждением потянувшись, размял затекшую от долгой дороги спину. К нему из салуна, широко улыбаясь, выскочил невысокий полный мужчина, на широких залысинах толстяка блестели капельки пота, а красный мясистый нос предательски выдавал любовь к спиртному. Мужчина с удивительным для его комплекции проворством, подскочил к Хозие, протягивая руку. -Гарри Миллер, сэр! -представился он, крепко сжимая руку Мэттьюзу и энергично её тряся. -Я, если позволите так выразиться, хозяин этого скромного заведения. -Пастор Хоуп -степенно отрекомендовался Хозия, тщетно пытаясь вырвать руку из огромной ладони жизнерадостного толстяка. -Я странствую, проповедую, а также, пытаюсь наставить встречающиеся мне заблудшие души на истинный путь. -Это огромная честь для меня, святой отец! Прошу вас, не откажите мне в просьбе принять в дар то, что я в силах предоставить - скромную трапезу и отдых у моего костра. Сейчас постояльцев практически нет, если не считать одного господина, оказавшегося здесь проездом. Если вас его компания не смутит.. -О, нисколько не смутит, сын мой, - с готовностью заверил хозяина Хозия, -я с радостью воспользуюсь вашим гостеприимством. Ещё, я, с вашего позволения, попросил бы позаботиться о моём коне. -Разумеется, разумеется. Лестер! Лестер, черт бы тебя побрал! Ой, прошу меня простить, святой отец.. Из конюшни неуклюже выскочил пухлый светловолосый мальчуган, лет одиннадцати, который, широко раскрытыми голубыми глазами, рассматривал Хозию. -Лестер, накорми и почисти этого коня. Святой отец, уверяю вас, не беспокойтесь, Лестер сызмальства души не чает в лошадях. Ваш красавец в надёжных руках. Моя жена, Мэри, приготовит оленину. Держу пари, отец Хоуп, вкуснее жаркого вам не доведётся попробовать по всей Америке. Моя Мэри просто мастерица. -Не сомневаюсь, -усмехнулся Хозия, передавая поводья в слегка трясущиеся пухлые пальцы Лестера. Посмотрев, как трепетно мальчишка заводит скакуна в конюшню, Хозия успокоился и неторопливым размеренным шагом направился к уже занявшемуся костру, у которого, грея руки, сидел мужчина. Приблизившись, Хозия понял, что мужчине на вид лет двадцать с небольшим, невысокий, хорошо сложенный, из под чёрной фетровой шляпы с высокой тульей волнились иссиня чёрные волосы, которые были старательно зачесаны назад. На висках у мужчины были отпущены бакенбарды. Окинув его быстрым взглядом, Хозия отметил, что незнакомец довольно небедно одет. Элегантный чёрный жилет был надет на светлую рубашку, черные брюки в светлую полоску, кожаные черные сапоги и курительная трубка дополняли образ. Хозия, вежливо поздоровавшись, присел рядом. -Саймон Брукс, -представился незнакомец, не отрывая взгляда от костра. Языки пламени отражались в его тёмных глазах. -Вот уж не думал, что встречу в такой глуши священника. Как же вас, святой отец, занесло на эти задворки цивилизации? -По-моему, именно в таких местах человек сильнее всего нуждается в вере, - улыбнувшись, ответил Хозия. -А что же насчёт вас, мистер Брукс? Что привело вас сюда? -О, у меня всё намного прагматичнее и скучнее, святой отец. Я просто рекламирую и продаю одежду. -Я, конечно, не торговец, но что-то мне подсказывает, мистер Брукс, что здесь спрос на одежду будет не очень высоким, -ухмыльнулся Хозия. -С таким безошибочным чутьём, вам непременно нужно попробовать себя в продажах, -в тон ему ответил Брукс, -а, если серьёзно, то я просто еду в Огайо, чтобы приобрести ещё одну партию. Хозия бросил на него быстрый взгляд. У щенка хватает смелости первому встречному, пусть даже и в рясе, почти прямо заявлять, что при нём сейчас немалые деньги. Либо он очень уверен в своих силах, либо попросту болван. Непохоже, что щеголеватый молокосос представляет какую-то опасность. В таком случае, эта встреча станет для него поучительным уроком. Привыкший хорошо одеваться, шумно веселиться и много тратить, Хозия отчаянно нуждался в деньгах. Упускать такой случай, буквально прыгающий ему в руки, он был решительно не намерен. У незнакомца при себе не было никаких пожитков, Мэттьюз решил, что, как и он сам, Брукс опрометчиво оставил свои вещи в седельной сумке лошади. Медлить не стоило, резкий ночной отъезд мог вызвать непременные расспросы и лишние подозрения и у простофили Брукса и у хозяина мистера Миллера, поэтому Хозия решил действовать. Он как раз собрался вставать, как Брукс извинился, поднялся и направился в сторону конюшни и салуна. Мэттьюз негромко выругался. С его позиции не было видно, куда именно направился мистер Брукс. Подождав несколько минут, Хозия поднялся, аккуратно свернул свой матрас и неторопясь направился в конюшню. Саймон Брукс ещё не вернулся, Мэттьюз подумал про себя, что он решил пропустить стаканчик в салуне. Что ж, надеюсь, виски и самое вкусное жаркое в Америке от жены толстячка утешат твои душевные раны, весело подумал Хозия, заходя в конюшню. -Лестер, дорогой, -ласково обратился Хозия к мальчугану, -будь так добр, оседлай моего коня, я обожаю перед горячим ужином и крепким сном небольшую конную прогулку. Мальчик мой, подскажи мне, а где стоит лошадь мистера Брукса? Этот добрый господин попросил кое-что принести ему из его седельной сумки. -как вам будет угодно, -ответил Лестер Миллер. Он указал пухлым пальцем на Теннисийского гнедого скакуна. -Да хранит тебя Господь, -Хозия ласково потрепал мальчугана по голове, подошёл к смирно стоящему в стойле оседланному жеребцу и заглянул в сумку. В мошне было немного мятых бумажек, навскидку долларов восемьдесят. Неплохо, но не то, что ожидал Хозия от торговца одеждой. Загородившись спиной от мальчика, Хозия засунул мошну за пазуху. -Наверное, пусть мистер Брукс сам подойдёт и посмотрит, я не могу найти, -беспомощно развёл руками Хозия, но всё равно спасибо тебе. -взрослые, все-таки странные люди, -вполголоса пробормотал Лестер. -это почему же? -обернулся к нему Хозия. -ну любите вы всё усложнять. Просить о чем - то друг друга, даже там, где можно было бы справиться и своими силами. Вот мистер Брукс, сколько ни смотрел вашу сумку, а тоже так и не смог найти, что вам там нужно было.. Хозия посмотрел на Лестера так, что мальчишка попятился. -что ты сказал? -зло процедил Хозия. -ну, совсем недавно зашел мистер Брукс, сказал, что вы забыли Библию и отправили его принести, но он вроде бы тоже не нашёл её. Хозия, не обращая внимания на бормотание мальчишки бросился к своей сумке. Она была пуста, креста не было. Гневный вопль Мэттьюза содержал в себе слова, слыша которые Лестер краснел, даже когда они вылетали из уст выпившего отца или набравшихся постояльцев. На странствующего священника он смотрел широко раскрыв рот. Тем временем, Мэттьюз взял себя в руки. -скажи мне, милый мальчик, а где сейчас добрый мистер Брукс? -он велел оседлать его лошадь, а сам побежал в салун, вроде как расплатиться с отцом. Я лошадь то оседлал, жду вот.. Хозия, не дослушав, пулей вылетел из конюшни и налетел на молодого щеголя, спешащего из салуна. Хозия молча ударил его в лицо, намереваясь сшибить на землю, но тот пригнулся и, перехватив руку, схватился за рясу, сильно дернув её. Из-за пазухи у Хозии выпала мошна, на которую Брукс уставился, округлив глаза. После чего, он перевёл взгляд на Хозию и расхохотался, выпустив руку Мэттьюза. -А вы то, святой отец, тоже, как я погляжу, не промах, -с трудом выговорил Брукс, вытирая слезы. Хозия, оценив комичность ситуации и, смотря на заразно смеющегося Брукса, тоже не смог удержаться от смеха. -Вы бы хоть носили с собой Библию, а то из вас святой отец, как из меня.. Ну я не знаю.. -Продавец одежды, -с готовностью подсказал Хозия. За этим последовал новый взрыв хохота. Мэттьюз поднял с земли мошну, протянул её Бруксу, -Хозия Мэттьюз, -представился он. Брукс, достав из кармана золотой крест, протянул его Хозии. -Датч ван дер Линде, -произнёс он.