Коль сделать ход не убоишься

Сегодня последняя суббота перед рождественскими каникулами. Поттер со своей компанией свалил в Хогсмид. Уизел, прилюдно отвергнутый Гермионой, прихватил с собой Браун (некоторые вещи и впрямь не меняются!). Джиневра — первая красотка Хогвартса, осчастливила своим выбором Дина Томаса. Поттер, к моему удивлению, ответил отказом обеим близняшкам Патил, Луне Лавгуд и Колину Криви, отправившись гулять без пары, в сопровождении своих прихвостней — Финнигана и Лонгботтома (об этом мне стало известно от Панси). Моя подруга остаётся такой же болтливой, несносной сплетницей и в этой реальности, что действует на меня несколько успокаивающе. Думаю, именно через Панси я мог бы аккуратно разузнать крайне интересующие меня факты о моём здешнем прошлом и о том, за что Поттер так ненавидит меня. Если я начну выпытывать подробности у Гермионы — эта умница моментально заподозрит неладное, и вместо своей родной реальности я окажусь в госпитале святого Мунго, в палате с зачарованными стенами. Кто в здравом уме поверит в сказочку о перемещении в параллельные Вселенные при помощи шкатулки? А учитывая, что здесь у меня даже нет родителей, которые могли бы оплатить более дорогого и квалифицированного целителя разума… ***** Мои друзья-слизеринцы тоже уходят развлекаться, но у меня совершенно нет настроения. И, если честно, я понятия не имею, что делать в волшебной деревеньке, полной магазинчиков и пабов, без галлеонов в кармане. Гермиона ждёт меня после завтрака у входа в Большой Зал, не обращая внимания на обиженные взгляды, которыми одаривает её Уизел. — Прогуляемся у озера? — предлагает она мне. — Сегодня такая чудесная солнечная погода. Дорожки, конечно, замело, но волшебные палочки-то нам на что, верно? — Конечно, — соглашаюсь я, в надежде почерпнуть хотя бы жалкие крупицы информации об этой грёбаной реальности, центром которой является аккуратно причёсанный, стильно одетый Гарри Поттер. Мальчик-Которого-Обожает-Волшебный-Мир. Ну, приехали. Взгляды Уизела из обиженных превращаются в убивающие, и адресованы они теперь не Гермионе, а мне. Полагаю, я ещё пожалею, что согласился на эту прогулку, но мне, если честно, плевать. Я не собираюсь никого здесь бояться. Я и так слишком многого боялся в своей другой жизни. Кстати, о страхах. Любопытно, этот Рональд Уизли тоже страдает арахнофобией, как его двойник, оставшийся в моей Вселенной? Поймать, что ли, парочку пауков и незаметно подбросить ему в сумку? ***** Погода действительно чудесная. Если бы ещё моя зимняя мантия не была такой уродливой и колючей… Зато шапочка, связанная из серебряной и зелёной шерсти, под цвет слизеринского шарфа, выглядит милой. Особенно этот смешной помпончик на макушке. — Нравится? — Гермиона заботливо натягивает шапочку мне на уши. — Конечно, я понимаю, что это очень скромный рождественский подарок, но… — Она замечательная! — с жаром убеждаю я. Это и правда так. Я сразу выделил эту шапку из всех моих убогих сиротских вещей. Вот только я и понятия не имел, что это Гермиона связала её для меня. Мерлин, ведь я тоже должен что-то подарить ей? — Даже не начинай снова! — сердито говорит Гермиона, видимо, заметив, как я напрягся. — Мы уже сто раз обсуждали это, Драко! Тебе вовсе незачем делать мне материальные подарки. Достаточно того, что ты поддерживаешь все мои инициативы, все мои безумные идеи, даже если они обречены на провал, как та моя идея с освобождением эльфов, которую высмеял Рональд. — Можешь всегда и во всём рассчитывать на меня, — горячо обещаю я. Эх, Грейнджер, знала бы ты, что в моей реальности ты добилась успеха во всех своих безумных начинаниях! Благодаря тебе каждый эльф Магической Британии теперь волен выбирать: работать безвозмездно или получать от своих хозяев самую настоящую зарплату. Как же хорошо, что за эти пару лет я успел близко узнать Гермиону Грейнджер, и теперь могу, как ни в чём не бывало, беседовать с её здешней версией, не вызывая абсолютно никаких подозрений. Наши разговоры вертятся вокруг теории магии, продвинутых чар и аппарации, которую Гермиона мечтает освоить, как только ей исполнится шестнадцать. Я едва не умудряюсь брякнуть, что уже имею опыт в перемещении в пространстве, но вовремя прикусываю язык. — Поттер уверяет, что отец уже научил его аппарировать, но, по правде сказать, я думаю, он привирает, — голос Гермионы звенит от нескрываемого возмущения. — Неужели главный аврор Поттер пошёл бы на нарушение закона ради того, чтобы его сынок смог похвастаться перед однокурсниками? — Поттер не очень-то приятный парень, не так ли? — осторожно интересуюсь я. — Тебе ли не знать? — с весёлым удивлением смотрит на меня моя спутница. — Ведь именно тебя наш Золотой Мальчик достаёт больше, чем кого бы то ни было. «Золотой Мальчик»! — кривится Гермиона. — Фу, ну и прозвище! Отвратительно. — Но ведь за что-то его все любят, не так ли? — Ну… — мнётся Гермиона. — В общем-то, если не брать в расчёт то, какой он хвастливый, избалованный и выпендрёжный придурок… У Поттера есть неплохие качества. Я слышала, например, что это он уговорил своего отца профинансировать перестройку «Пёрышка Феникса». — Моего приюта? — ахаю я. — Ну… да. Возможно, он наконец повзрослел, и ему стало немного совестно, что он столько лет задирает тебя? — Невозможно! — отрезаю я. — Это же Поттер, Гермиона. Наверняка, он решил, что такой поступок принесёт ему ещё больше славы и всенародной любви. Всю обратную дорогу до замка я молчу, пытаясь переварить полученную информацию. Получается, этот Поттер — всё-таки, не законченный ублюдок? Или… или этим своим широким жестом он просто захотел ещё больше унизить меня? Да что я ему сделал-то, Мерлин всеблагой?! ***** По дороге в подземелье меня перехватывает пыхтящий от ярости Уизел. — Оставь Гермиону в покое, пожирательский недоносок, — шипит он, впечатывая меня в стену. — Что ты там дуешь ей в уши, гадина белобрысая? Почему она отказалась идти в Хогсмид со мной, но побежала гулять с тобой, а? — Разве это моя вина, что ты тупой, неотёсанный тролль, Уизли? — я вспоминаю те высокомерные интонации, которые гарантированно доводили до белого каления гриффиндурков в моей Вселенной. Уизел хлопает глазами, которые постепенно, по мере того, как он осознаёт услышанное, наливаются кровью, точно у разъярённого быка. — Не слишком ли ты стал смелый, Хорёк? — обманчиво ласково интересуется он. — Давно тебя Гарри кувыркаться в воздухе не заставлял, да? Что-то он слишком добр к тебе в последнее время. Но ничего, — на лицо мне попадает капелька слюны, и меня передёргивает от отвращения. — Я найду способ доказать Гарри, что ты что-то замышляешь, Малфой. Уверен, что пожирательские замашки у тебя в крови. Папашка наверняка научил тебя тёмной магии ещё в колыбели! Да ты с мамкиным молоком впитал эту тёмную магию, гадюка слизеринская! А может, ты вообще «Империус» на нашу Гермиону наложил, а? Гнать всю вашу змеиную стаю из Хогвартса поганой метлой! И чего Дамблдор с вами нянчится — не могу взять в толк. ***** Сегодня воскресенье. Вечером студенты разъедутся на Рождественские каникулы, и Хогвартс опустеет. Блейз, Грег и Панси собирают чемоданы. Нас с Тео, как справедливо заметил Поттер, никто не ждёт за стенами школы, поэтому мы просто читаем, лёжа в своих кроватях и делая вид, что нас вся эта предпраздничная суета вовсе не трогает. — Драко… — я и не заметил, как Блейз тихонько подкрался и сел ко мне на кровать. — Драко, послушай… Хочешь, поедем ко мне в «Паутину»? Мама будет рада. Не волнуйся, нам есть, где тебя разместить. Эдриан уехал на работу в Италию, и его комната свободна. Можем и Тео позвать, но тогда тебе придётся ночевать в моей комнате… — Эдриан? — недоумеваю я. — Твой новый отчим? — Отчим? — на красивом лице моего друга появляется озадаченное выражение. — О, Драко… Теодор предупреждал меня, что ты… Послушай, может, тебе стоит всё-таки сходить к Помф… — Я не чокнутый! — вспыхиваю я. — Откуда мне знать, кто такой этот Эдриан, мантикора его загрызи! — Эдриан — мой старший брат, — немного обиженно объясняет Блейз. — Он защищал тебя от Поттера и его компашки, когда мы только что поступили в Хогвартс. — Разумеется, я помню Эдриана, — я поспешно делаю вид, что всё ранее сказанное мною было просто неудачной шуткой. — Кто бы ещё смог найти управу на этого ублюдка Поттера, если не твой старший брат! — Уф, — с облегчением выдыхает Блейз. — Больше не шути так, придурок. Я ведь и вправду поверил, что Поттер вышиб тебе тогда к дракклам все мозги. — Руки у него коротки — все мозги мне вышибить, — ворчу я. — Ну, так что — поедешь со мной в «Паутину»? — Прости, Блейз, — вздыхаю я. Каким бы заманчивым ни было его предложение — я собираюсь остаться в Хогвартсе. Возможно, когда школа опустеет, и никто и ничто не будет отвлекать меня, я наконец найду решение: как возвратиться назад, в свою родную реальность? Может быть, если взять эту адскую шкатулку с собой в Выручай-Комнату, загадав, что хочу попасть в место, из которого можно вернуться домой… — Будешь тут мечтать в одиночестве? — понимающе хмыкает Блейз. — Дрочить на своего ненаглядного Поттера? ЧТО?! Я и в этой реальности без памяти влюблён в Поттера, несмотря на всю ту боль, что он причиняет мне своими словами и поступками? И… боггарт меня задери, это даже не секрет для моих друзей? Какой стыд, Мерлин, как низко я пал! — Ладно, приятель. Весёлого тебе Рождества и приятных снов. Ну, ты понял, — Блейз поигрывает бровями. — Спасибо, Блейз, и тебе. Передавай мои сердечные поздравления мадам Забини. ***** Поттер ловит меня в коридоре после обеда: — Ну что, Хорёчек, остаёшься в Хоге? Думаю, это правильное решение. Всяко харчи здесь получше, чем в твоём приюте. — (Больно, больно, твою ж мантикору, как же больно!). — Или поедешь к своему дружку и его тупоголовой мамаше? Мерлин! Это ж надо быть настолько тупой, чтобы наплодить кучу детей, не имея ни денег, ни приличного жилища… — (ЧТО?! Мадам Забини — многодетная мать?). — Лучше оставайся здесь. От тебя всегда так воняет, когда ты возвращаешься из этой помойки, которую Забини называет своим домом… Я бросаюсь на Поттера, как обезумевший дикий книззл, вцепляюсь ему в горло, заряжаю коленом в живот, так что этот урод хрипит и сгибается пополам. В следующий миг мы уже катаемся по полу. Он несколько раз добросовестно прикладывает меня головой об этот самый пол, седлает мои бёдра и крепко удерживает руки в железном захвате. К своему ужасу, я чувствую, как… о Мерлин-Мерлин-Мерлин, нет, только не это!!! Брови Поттера взлетают вверх. Он пристально смотрит мне в лицо и торжествующе ухмыляется: — Я так и знал, что ты будешь скучать по мне, красавчик! — Гарри Джеймс Поттер! — сквозь звон в ушах я слышу полный праведного гнева крик Гермионы. — Сейчас же слезь с него! За драку в школьном коридоре я, как староста, вынуждена снять с Гриффиндора десять баллов! — Зануда, — беззлобно бросает Поттер, а затем, наклонившись к моему уху, шепчет: — Надеюсь, мой белобрысый принц, теперь тебе хватит качественного материала для дрочки одинокими зимними вечерами. — Моё лицо вспыхивает Адским Пламенем, но Поттер уже не видит этого, так как с дурашливо-покаянным видом оборачивается к Гермионе: — Клянусь тебе, о наша суровая староста, я всего лишь сердечно обнимал представителя дружественного факультета! — с этими словами мучитель наконец слезает с меня и вальяжной походкой удаляется, насвистывая рождественскую песенку. А я… А я теперь не знаю, как смогу смотреть в глаза Гермионе. Моя подруга проявляет чудеса деликатности (неужели были времена, когда я на полном серьёзе считал маглорождённых неотёсанными варварами?). — Вставай, Драко, — она протягивает мне руку, и, Салазар, как же мне мучительно стыдно, что когда-то я называл её «поганой грязнокровкой» и мечтал, чтобы такие, как она, никогда не переступали порог Школы Волшебства! ***** Гермиона ведёт меня на кухню, где эльфы тут же принимаются радостно суетиться вокруг нас, потчуя сэндвичами и сладкими пирогами. Я замечаю на одном из столов внушительную кучу вязаных шарфов и шапочек самых разных расцветок. — Они совсем не хотят носить их и становиться свободными, — шёпотом сокрушается Гермиона, заметив мой удивлённый взгляд. — Послушай, Драко… Прости, что я не смогу составить тебе компанию на этих каникулах. Просто… просто родители уже купили путёвку на лыжный курорт… Но я кое-что придумала! — Гермиона достаёт из кармана мантии маленькое заркальце. — Посмотри, это — Сквозное Зеркало. Их используют для связи… — Я знаю, — перебиваю я. — Это такая редкость, Гермиона! Откуда оно у тебя? — Ну, — смущается она, — понимаешь… МакГонагалл дала мне Сквозные Зеркала, чтобы я могла на каникулах общаться с руководителем моего магического проекта. Ты ведь помнишь, что я пишу проект по Арифмантике? — Конечно, помню, — неуверенно киваю я. Магические проекты?! — Так вот. С помощью этих зеркал я могла бы даже во время каникул консультироваться с профессором Вектор, но… Я решила, что проект может подождать, а тебе будет так тоскливо здесь одному! Панси сказала, что Теодора пригласил погостить Грегори Гойл. — Эмм… — сказать, что я тронут, ошеломлён, потрясён до глубины души — это не сказать ничего! — А если МакГонагалл узнает, что ты используешь эти зеркала не по назначению? — Не узнает, — беспечно машет рукой отважная нарушительница правил. — Я договорилась с профессором Вектор, что мы с ней сделаем перерыв на каникулы. Ведь неизвестно, как Сквозное Зеркало будет работать в горах Швейцарии, — Гермиона лукаво улыбается, протягивая мне чудесное зеркало. — Теперь ты сможешь связаться со мной, если тебе станет совсем одиноко. Только лучше делать это рано утром или поздно вечером. Ведь я планирую наконец научиться кататься на этих адских дощечках. Может, тогда и с полётами на метле дело пойдёт лучше. — Хочешь, я научу тебя летать на метле? — горячо восклицаю я, не зная, как справиться с затопившей меня благодарностью и любовью. — Драко, — грустно смотрит на меня самая умная ведьма нашего поколения, — ну сколько можно? Мы уже проходили это. Ты прекрасно знаешь, что я абсолютно безнадёжна. Я даю себе обещание: если мне удастся вернуться домой, в свою Вселенную — научить Гермиону Грейнджер летать на метле не хуже знаменитого Гарри Поттера. Чего бы мне это ни стоило. Ну, а если мне суждено навеки застрять здесь — эта Гермиона будет летать так, что никто во всей Магической Британии не сможет сравниться с ней. — Мне пора, — говорит Гермиона, украдкой засовывая под тарелку несколько монеток для упрямых домовиков. — Счастливого Рождества тебе, Драко!