Коль сделать ход не убоишься

Я — КУРИЦА!!! Чёртова шкатулка уизлевского предка превратила меня в грёбаную курицу! Не хватало ещё свить гнездо в дальнем уголке слизеринской гостиной и начать нести яйца! Мерли-и-ин, ну за что?! Всю вторую половину дня я сижу в библиотеке, обложившись книгами о древних наследиях чистокровных магических родов. Чистокровный, ага. Что-то имел против полукровок, Малфой? На, получи, теперь ты и сам не просто полукровка, ты — получеловек. Как Хагрид. Как Ремус Люпин. Как кентавр. Называл гиппогрифа «глупой курицей»? Посмотри в зеркало и заткнись. Ладно, хватит истерик. Что там насчёт вейл? Ну, собственно, ничего утешительного. «В спокойном состоянии и ровном настроении вейла почти не отличается от человека. Её выдаёт лишь особая, неземная красота и притягательность, которые делают сопротивление её чарам практически неодолимым…»… О, ну конечно! Я ведь просто мечтаю, чтобы все, от мала до велика, липли ко мне, как мухи к драконьему навозу. Хотя, погодите… Если это означает, что и Поттер… «Вейлочары, разумеется, не способны вызвать настоящую любовь, подобно тому, как и «Амортенция» создаёт лишь её имитацию. Так что чары никоим образом не помогут вейле вызвать искреннюю любовь в её Истинном Партнёре». Ну, разумеется. Да я просто чёртов везунчик! Мерлин! Так, что там об «Истинном Партнёре»? «Пробудившись в молодом человеке в пору его активного полового созревания, вейла тут же начинает поиск своего Истинного Партнёра, которого выбирает однажды и на всю жизнь. Не имеет значения, ответит ли избранный Партнёр вейле взаимностью — она будет вынуждена всю свою жизнь любить его, тосковать о нём, стремиться к нему и жаждать его безраздельного внимания, даже если это не принесёт ей ничего, кроме страданий»… Кого-то мне это напоминает… Ага. В моей родной реальности я и без вейлы внутри веду себя именно так. Что ж, теперь в комплекте с невыносимыми страданиями идут ещё перья и клюв. Спасибо за неслыханную щедрость, дорогая судьба! «Вейле довольно успешно удаётся скрывать свою истинную сущность и обличье, но только до того момента, как что-то или кто-то заставит её испытывать сильные эмоции. Радость ли, ревность ли, гнев или испуг — разницы нет. Стоит вейле выйти из себя, как у неё мгновенно прорезаются крылья, когти и клюв, выдавая её окружающим со всеми потрохами. И это отнюдь не фигура речи, ибо ещё в недалёком прошлом нередки были случаи убийства этих прекрасных созданий сразу же после того, как они ненамеренно или с умыслом являли волшебникам свой истинный облик». Просто замечательно, не так ли? Остаётся надеяться, что Поттер (учитывая его близкую дружбу с гиппогрифом), испытывает тёплые чувства к птичкам и не заавадит меня, увидев, как я обрастаю перьями. А в том, что я мгновенно обрасту перьями, стоит ему оказаться поблизости — я ни капельки не сомневаюсь. Кто ещё способен вызвать у меня сильные, неконтролируемые эмоции одним лишь презрительно выплюнутым словом, одним движением бровей, одним своим существованием? ***** О, я чувствую разницу! Очень скоро я понимаю, что любовь вейлы к своему Партнёру и её нужда в нём превосходят человеческие, ну, примерно, как рост великана превосходит рост садового гнома. Вейла во мне мечется, изнывает и скребёт когтями изнутри грудную клетку ВСЁ ВРЕМЯ, когда Поттера нет где-нибудь поблизости. Боль и тоска немного утихают в те минуты, когда я могу созерцать моего Истинного Партнёра поглощающим обед в Большом Зале, безнадёжно портящим зелья в кабинете профессора Снейпа или болтающим с приятелями-гриффиндурками в коридоре. Ну, правда, тогда начинаются другие проблемы: меня буквально охватывает нестерпимый зуд от потребности тут же подойти к моему лохматому Избранному. Усесться к нему на колени в Большом Зале и капризно потребовать кормить меня с ложечки, перемежая кормление сладкими поцелуями… Обнять его со спины в кабинете зельеварения, взять его руку в свою и показать, как правильно измельчать крылья златоглазок… Расшвырять по сторонам всех чёртовых гриффиндурков, вечно ошивающихся рядом с моей половинкой, обвить его руками за шею, впиться в губы требовательным поцелуем, демонстрируя всему Хогвартсу, что Гарри Поттер принадлежит мне, а я — ему. В такие моменты прорезающиеся крылышки с треском рвут рубашку (благо, на мантию я предусмотрительно наложил Чары Повышенной Прочности), а ногти на руках опасно удлиняются, так что мне приходится срочно прятать руки в карманы и глубоко дышать, пока отчаянно тоскующая вейла чуточку не успокоится. Хорошо ещё, что белые пёрышки, которые в изобилии валяются под партой после совместных с Гриффиндором уроков зельеварения и трансфигурации, можно принять за рассыпавшиеся ингредиенты и побочный результат превращения птичек в кубки. ***** Боггарт меня задери, я буквально не могу дышать полной грудью, не видя своего Истинного. Но и видя его, тоже не могу вздохнуть свободно, ведь у меня нет никакого права не то что оплести его руками и ногами, как того требует вейла, но даже просто стоять среди его грёбаных друзей, ловить его тёплые взгляды, смеяться его шуткам. Так вот что за урок решила преподать мне шкатулка! «Его зовёшь своей судьбой…» Как бы сильно, как бы безнадёжно ни был влюблён человек — у него всегда есть выбор. Не ответили взаимностью, отвергли, не срослось? Это вовсе не конец света. Да, больно, горько, хочется выть, хочется запустить все вещи в дикий, безумный полёт по дому, хочется наглотаться Зелья без Сновидений и провалиться в блаженный, спасительный сон, чтобы не испытывать этих мук, но… Время лечит. В это трудно поверить, когда ты оглушён, ослеплён, болен своей любовью, но, возможно, пройдёт время, и ты встретишь того, кто полюбит тебя в ответ, исцелит твои раны, заставит снова улыбаться. И ты будешь лишь с лёгкой грустинкой вспоминать, как отчаянно и безответно любил и желал зеленоглазого мальчишку, подмигивающего тебе со старого, выцветшего колдофото: «Боишься, Малфой?». У вейлы нет такой роскоши. У неё есть только один Истинный, один Партнёр, одна Судьба. И если этот чёртов Истинный отвергнет её — больше ничего в жизни вейлы, ну, то есть, теперь в моей собственной, не будет иметь смысла. «Судьба подшутит над тобой — Не укоряй её за это». Шутка и правда удалась, госпожа Судьба. Да что там — я просто лопаюсь от смеха! ***** Сегодня мне становится известно о ещё одном существенном отличии между этой и моей Вселенной (ну, кроме того, что в этой Вселенной я, оказывается, грёбаная курица!). Второй тур Турнира Трёх Волшебников здесь запланирован на начало декабря, то есть, до Святочного Бала. На этот счёт у меня две версии: либо кому-то не терпится поскорее притащить Поттера под белы рученьки к Волдеморту, либо это коварная шкатулка решила свести мою вейлу с ума. Боюсь представить, как ревность будет сжигать меня изнутри, когда Поттер сломя голову помчится на дно Чёрного Озера спасать «самое дорогое» — своего драгоценного лучшего друга Уизела, укравшего у меня мальчика, о дружбе с которым я грезил всё детство. ***** Не могу поверить, что вчера меня всерьёз волновала дружба Поттера и Уизела! Сегодняшний день принёс моей вейле новые, куда более изощрённые муки. В этой Вселенной Гарри Поттер добился от Чжоу Чанг взаимности уже на четвёртом курсе! Хогвартс гудит, как растревоженное гнездо грюмошмелей. — Эй, ребят, слыхали? Поттер закадрил Чанг! Не думал, что нашему укротителю драконов нравятся женщины постарше, — ухмыляется Блейз. — Фи, — кривится Панси, — я была лучшего мнения о Чанг. Выбрать этого тощего очкарика, когда на неё так таращится красавчик Диггори! — И вовсе он не тощий! — я не успеваю ухватить за хвост вылетевшие изо рта слова и запоздало до крови прикусываю язык. Панси хитро уставилась на меня, крылья её приплюснутого носа раздуваются, а в глазах появляется хищный блеск. Почувствовала добычу, гадюка! — Я имею в виду, он, конечно, уродливый, и всё такое, но уже не такой тощий, как на первом курсе! — я тщетно пытаюсь выбраться из ямы, в которую так неосмотрительно сиганул. — Уродливый, ага, — хихикает Панси. — Да тебя просто перекашивает от отвращения, когда ты его видишь. — Вот именно! — горячо соглашаюсь я. Вейла внутри жалобно скулит: «Красивый, желанный, самый любимый! Мой Истинный!». — Ну, в любом случае, теперь это проблемы Чанг — если ей так уж хочется стать всеобщим посмешищем, выйдя в люди с этим недоразумением… Панси испытующе смотрит мне в лицо, и только это спасает меня от катастрофы: пока подруга пытается прочесть мои истинные чувства по лицу, от её цепкого взгляда ускользают мгновенно выросшие на месте ногтей острые, длинные когти. Крылья снова рвут рубашку. Мерлин, скоро ни одна из моих рубашек уже не будет реагировать на постоянные «Репаро»! ***** Катастрофа не заставляет себя долго ждать. В субботу я немного опаздываю на завтрак: всю ночь боль в лопатках не давала мне нормально уснуть. Перед входом в Большой Зал сталкиваюсь с Поттером и Чанг. Эти двое выходят из зала за ручку, с явным намерением отправиться вместе в Хогсмид и провести там весь день, воркуя в тошнотворно-розовом кафе мадам Паддифут для влюблённых парочек. Возможно, они даже будут целова… Я не успеваю додумать эту мысль, как вдруг, резкая боль пронзает нижнюю половину лица. Губы костенеют, болезненно вытягиваются, превращаясь в клюв, которым я грозно щёлкаю на глазах у изумлённой толпы студентов, вываливающейся из Большого Зала. Чанг взвизгивает и вцепляется в руку Поттера, а тот, уставившись на моё преображение с открытым ртом, выдавливает: — М-малфой?! Что это с твоим лицом? — Аххаха! — Уизел уже тут как тут. Ржёт и тычет в меня пальцем: — Малфой перепутал заклинания! Хотел сделать хорёчью морду, а получился… аххаха! А получился клюв! «Мой! — рвёт и мечет вейла внутри меня, истязая грудную клетку, желудок, горло. — Ты мой, Поттер! Это меня ты должен сейчас держать за руку, это меня должен целовать в кафе для влюблённых парочек!» Вот только этих воплей никто не слышит. Для восторженных зевак, окруживших меня плотным кольцом, всё выглядит так, будто я сложился пополам, мучимый кишечными коликами. — Малфой, эй, ты в порядке? — Поттер, отцепив от себя Чанг, присаживается рядом на корточки и нерешительно дотрагивается до моего плеча. Мерлинова срань! Последняя целая рубашка! На этот раз крылья прорезаются совершенно безболезненно, словно даже с каким-то сладким, доселе незнакомым мне ощущением. Клюв втягивается внутрь, оставляя на губах покалывание, точно после поцелуя. «Мой Истинный заботится обо мне! Мой Истинный прикоснулся ко мне!» — ликует вейла. Я поднимаю лицо и встречаюсь с внимательным и обеспокоенным взглядом зелёных глаз. — Иди куда шёл, Поттер, — шиплю я. — Со мной всё в полном порядке. Отрабатываю продвинутые чары. Тебе, с твоим крошечным гриффиндорским мозгом, такие неподвластны, и не мечтай. — Придурок! — мгновенно вскипает Поттер. — Да чтоб я хоть ещё раз побеспокоился о тебе, гадина слизеринская! Ты же человеческого языка не понимаешь. Только и умеешь, что плеваться ядом. — Ну так и проваливай отсюда! — на этот раз я даже не могу понять, кто из нас визжит на весь холл — обиженная вейла или я сам. — И подружку свою забери! Она же ждёт не дождётся, когда ты засосёшь её в каком-нибудь укромном уголочке! — Ах ты, тварь! — Поттер выхватывает палочку. — Только посмей ещё что-нибудь вякнуть про мою девушку своим поганым клювом! «Мою девушку», — слова бьют под дых так, что я снова сгибаюсь пополам и оседаю на пол. Но Поттеру больше нет никакого дела до моей боли. Он хватает свою возлюбленную за руку и, расталкивая гудящую на все лады толпу, спешит к выходу из замка. — Ce qui se passe?! * — ко мне приближается Флёр Делакур. На её безупречном лице — тревога. Внимание жадной до зрелищ толпы тут же переключается на шармбатонскую чаровницу. — Не думала, что в Хогвартсе принято стоять и со смехом смотреть, когда человеку плохо! — качает головой мисс Делакур. — Если не можете помочь — будьте добры разойтись и не мешать мне оказывать первую помощь! Barbares! ** Толпа рассасывается в рекордные сроки. Очевидно, Делакур применила какие-то неизвестные мне невербальные чары. Вот бы ещё и «Обливиэйтом» всех огрела, чтобы забыли о моём позоре. Но на это, конечно же, надежды мало. «Обливиэйт», всё-таки, относится к запрещённым заклятиям. Сомневаюсь, что мисс Делакур рискнёт своей карьерой шармбатонской чемпионки даже ради собрата-вейлы, вляпавшегося в дерьмо из-за своей несдержанности. — Тебе следует быть осторожным, Драко! — хмурится моя спасительница. — Никто не должен узнать, что ты вейла. Даже твой Истинный. Особенно он. Твой Истинный Партнёр должен ответить на твои чувства, выбрать тебя не под влиянием вейлочар. Не потому, что соблазнился сияющей красотой вейлы или испугался её ревности. С этого дня я буду учить тебя управлять своей вейлой, mon bébé! ***