Одолжи мне счастье

Сокджин рассмеялся. Нет, он как раз-таки хотел просто поужинать, чтобы медленно, но верно подбираться к бедняжке, что скоро потеряет мать. — Ошибаешься. Можно же было поужинать в ресторане, но не в пустом доме, — с его лица не сползает нахальная улыбка. — Это к тебе такой вопрос. — Как будто в ресторане ничего такого поделать нельзя, — бормочет она себе под нос, делает первый шаг ему навстречу, потом второй и так, пока не оказывается у его ног. Смотрит в пол. Стыдно. А если он сейчас посмеется над ней? — Не просто так ты в машине спрашивала о женщинах, которые мне нравятся… — его ладонь скользит по бедру девушки вверх-вниз. — Если скажешь остановиться, я это сделаю. Не зверь же я какой-то. Еще какой… Она уже сотню вариантов в голове прикинула, но почему-то остановилась именно на том, что сейчас происходит. Там, где она стоит перед ним и смущенно краснеет. — Все в порядке… — робко произнесла девушка. — М… — промычал Сокджин и зацепил пальцами резиночку чулок, которую оттянул и отпустил. — Снимешь платьишко? — ведет он рукой вверх, касаясь белья. Она нервно сглатывает, но послушно выполняет команду. Тянется рукой к талии, где был замочек и расстегивает его. Потянув за край юбки наверх, девушка стянула ткань, оставаясь перед Кимом в нежно розовом белье. Сама невинность! Она как будто знала, что ему нравится. Рывком тянет ее на себя, сажая на бедра, и проходится губами по шее, хватая за волосы на затылке. Целует ее в губы, но быстро, влажно и занимается тем, что находится ниже. Он расстегивает пальцами лифчик и стягивает его, кидая на пол. Большая ладонь мнет грудь, а вторая лезет в трусики, поглаживая там. Девушка не успевала реагировать на его касания, что мурашками проходились по всему телу. Нет, все-таки она слишком чувствительная. Дышит тяжело, тихо постанывая от удовольствия. Она сидит на его брюках, но от возбуждающих действий со стороны мужчины, довольно быстро мокнет, от того ее белье, трущееся о его брюки, оставляет следы. — Я вас… мхм… запачкала? — Это не грязь, — отвечает он ей. Чувствует, что ведет себя скованно, а сделать для расслабления ничего не может. К нему женщины толпами бегали и отдавались по своей воле за просто так. Не были так сжаты. — Дай-ка попробую… — он вынимает пальцы и облизывает их, снова заводя обратно. Два пальца входят, хоть и тяжело, но входят. Двигаются быстрее, пока Сокджин ту чуть наклоняет к краю стола, чтобы удобнее было ими входить. Девушка протяжно стонет. Цепляется за его плечи ручками, дышит в шею тяжело, прижимаясь аккуратной грудью к его груди. Да она же сама непорочность! Ким ты сорвал такой куш! А если ее всему научить? Тому, что сам любишь? Это же идеальная куколка. Он берет ее руку и кладет себе на пах. Водит ею и касается губами ее уха: — Видишь, как ты меня заводишь…? Чувствуешь?.. Покажи пальчиком, где ты хочешь… А у нее и в мыслях нет, что бывает как-то иначе, чем по классике. Тыкает на свое белье, смотря в его глаза. Видит в них этот манящий огонь, что заставляет поддаваться. — Мхм… Прямо здесь? — окидывает он взглядом кухню, пока ускоряется в движениях снизу. Взгляда не отводит. Она скулит от наслаждения и прикрывает глаза. — П…пожалуйста… — просит его, чуть дрожащим шепотом. Он убирает рукой приборы и тарелки, укладывая ту на спину. Белье летит на пол, занимается своими брюками и головкой сразу входит в девушку, растягивая ее. Толчок, еще один, немного двигается на этой длине, а затем набирает скорости и входит почти весь. Она раздвигает ножки пошире. Не больно, но неприятно. Первые толчки идут туго, но девушка расслаблена и тот быстро входит в темп. Блондиночка стонет под ним, обнимает за шею рукой, пытаясь удержаться, чтобы не сильно скользить. — Ах… Вы… такой горячий… Он усмехнулся уголком губ и ускорился в движениях, хоть и было узко. — Ты не знаешь, насколько ты горячая, — кусает мужчина Мира за грудь, посасывает ее, чуть приподнимая ее за поясницу, чтобы иметь под таким углом. Девушка никогда не думала, что бывают настолько приятные ощущения. Она слишком быстро приходит к концу, извиваясь в его руках, двигаясь тазом ему навстречу. Кричит, просит еще, хотя сама вся уже дрожит от наслаждения. Когда тот чувствует, что и сам уже готов кончить — выходит и трется о низ живота блондинки, помогая себе рукой. Изливается на кожу. Так обильно, густо, и ставит ладони по обеим сторонам от нее, опуская голову, пытаясь перевести дыхание. — Где ванная? Отнесу. Она смотрит на него устало, но довольно, а после кивает в сторону дверного проема. Мужчина поправляет на себе брюки и тянет на себя девушку, а после несет туда, куда указала. Он оставляет ее в ванной, а сам выходит снова на кухню, победно улыбаясь. Все идет просто восхитительно, не считая того, что ее мать очнулась. Но с этим тоже можно будет поиграть. Мира вернулась к нему в футболке и домашних шортах минут через пять. — Все-таки… мы так и не поужинали… Составите компанию? — спрашивает она, убирая локон за ушко. Он с улыбкой ей кивает, а в руке уже оказываются бокалы. Наполняет один для дамы, когда вынимает пробку с горлышка и себе тоже на пару глотков. Терпеть не может вино. — Если. вам не нравится вино, могу принести что-нибудь другое… — произносит она, держа в руке бокальчик. Ногой отодвигает валяющийся на полу сарафан в сторону. Подумать только, ее первым стал взрослый мужчина, а сейчас он сидит рядом. — Не нужно. Я и так уже опьянён кое-кем другим. Чертов льстец! Да ему бы просто в кого-нибудь залететь и все. Нет, конечно, она ему понравилась. У этого Сокджина всегда была мания на школьниц, студенток первого-второго курсов. Она хихикнула тихонько. — Вы меня смущаете… — произносит девушка и придвигается ближе. Подумалось, что не будет ругать за такую вольность. Берет в руку палочки, ими кусочек мяса и приставляет к его губам. — Откройте ротик! Мужчина открывает рот и забирает у той кусочек. Ни стыда, ни совести, Сокджин. Так нагло пользоваться молодой девушкой ради своей выгоды. Совсем все равно, что даже ест спокойно. Мира кладет следом кусочек себе и кормит его так, наблюдая даже с каким-то восхищением. Лучше Чонгука. Однозначно. Статный, умный, солидный, взрослый. Она снова берет кусочек и кормит его. Так наевшись, мужчина остановил ее: — Мне, наверное, пора. Тебе тоже нужно побыть одной, успеть соскучиться и написать мне снова, назначив встречу. — Но… — она дует губы, — в этом доме так пусто… Не останетесь? Раз уж мы… Ну… Не просто в дружеской атмосфере посидели… — Тогда я отвезу тебя в школу. Отказы не принимаются. После ужина каждый сходил в ванную, а после отдался сну в обнимку. Сокджин долго не засыпал. Так радовался своей маленькой победе, что чуть в штаны от радости не наложил. Девушка же прижималась к нему как к единственному источнику тепла во всем этом мире. Ее подростковый мозг сам придумал, что раз мужчина так взял ее, что остался, поддавшись ее эмоциям, принял это непременно за любовь.