Одолжи мне счастье

Утром девушка встала раньше. Пришла в спальню в ночнушке, с подносом в руках, на котором лежала пара бутербродов и кофе. Сама быстро перекусила внизу. Она ставит поднос на столик и усаживается на мужчину сверху, смотря с улыбкой в его пробуждающееся лицо. — Доброе утро! — Доброе, — выдавливает он улыбку из себя и приподнимается, чтобы усесться. Смотрит на экран телефона, а после немного недовольно на девицу. — Кто-то пропускает первый урок? — Я только немного, — она хитро улыбается, — мне можно. Я быстро нагоню остальных. Даже если месяц не буду ходить в школу. Хотелось провести… — она думала, как подобрать слова, — дома побольше времени. — Мама ругаться не будет? — забирает тот у нее поднос из рук и хлопает по постели рукой. Чего уж тут? Девушка плюхается рядом. — Не будет. Она знает, что я шустрая. Скажу, что захотелось побыть дома и не заставит идти. Сама же училась в школе, понимает, как иногда не хочется туда. — Мне скоро нужно на работу. Но… Вечер я хочу провести с тобой. Ты как? — берет он один бутерброд и откусывает кусок, смотря на нее. — Я не против. — быстро согласилась девушка. Даже слишком быстро. А что в ее возрасте нужно? Ее мания на Чонгука быстро переключилась на Джина, когда он показал всю свою «мужественность». Вечером, где-то в клубе сидело двое. Сокджин и Мира. Решил вывести ее в свет. В пустом и тихом доме даже как-то неинтересно. А она подросток, ей вообще сюда ходить как домой нужно. — Тут весело… — пытается отдышаться она. Только что отжигала на танцполе, отбивая от себя кавалеров, как назойливых мух. — Ни то, чтобы весело… Здесь атмосфера другая, — сажает он ее себе между ног, поглаживая за талию, наблюдая за всеми присутствующими. Лишь бы на Чона не нарваться. Еще начнет ему нравоучения читать. Она подхватывает со стола напиток и делает глоток. Морщится от крепости напитка и ставит обратно. — Ой, что-то не тот схватила, да? — она оборачивается к Киму, саму штырит от алкоголя с непривычки. Ее хоть тут имей, ни слова против. — Здесь кабинки удобные, — намекает он ей и поднимает край платья девушки, лезет пальцами прямо здесь, на диванчике. Она придвигается плотнее машинально. Да на эту девочку очень плохо влияет отсутствие матери. — Да? Надо попробовать… *** — Отец… Чонгук садится на край больничной койки, где лежит брюнет. — Ты слишком много взял на себя и положил надежд на того, кто тебя сюда загнал… Уставшие глаза в очках смотрят на сына. Того кормили разными успокоительными. Положили, считая, что тот слишком неадекватен. А как бы вы расправились с теми, кто убил вашу семью, когда вы только забрались по карьерной лестнице, обещая тем счастливую жизнь? Вот это настоящий Сокджин. — Значит так нужно. Рад тебя видеть. — Мне не нравится его политика. Я как никто другой знаю, как стоять у руля, но то, как он вертит чужими судьбами — начинает раздражать. Словно он этих людей сам слепил. Я устал играть по его правилам. На его фоне приходится играть ещё большего злодея… — Не смотри на меня так. Есть только один исход, — пожимает тот плечами медленно, собирая также медленно пазл. Это единственное, чем он может здесь заняться, не контактируя с реальными психами. — Зачем вообще все это? Знаешь же, что он тебя сюда упек! Знаешь же, что играешь по его правилам! Зачем? — Затем, что я бы не смог вести бизнес, будучи болен онкологией. Сейчас все в порядке, и я только рад вернуться, но… К сожалению, это невозможно, пока он на коне. Буквально. Наверняка «Сахарка» себе присвоил… — Усадил в него школьницу… Ту самую, что дочь Сумин… Я запретил ему травить ее и думаю, теперь он нацелился на младшую. — Свяжись с Сонджуном. Помнишь? Пускай устранит проблему, — взглянул тот исподлобья, сверкая стеклами очков. Малой понял, не дурак. Говорит об убийстве «Сокджина». — Не знаю даже… Весь этот план… — Чон выдохнул, — То, что ты подыгрываешь ему в его планах… Не слишком? Не настолько он гениален, раз до сих пор не понял, что мы его наебали. — У него мания величия в высшей степени. Он и не поймет, даже не догадается. Занят собой. Спасай девочку, Чонгук, — ставит тот последний пазл и переносит его на коробке на стол, где стоят такие пять. — Мне до нее по боку… Раз так это беспокоит — подними зад и сделай это сам! Чон поднялся с места и покинул палату. Его раздражало бездействие отца. Реального отца, а не его жалкого подобия в виде «дублера» его жизни.