Аномальные

Позже Дженсен все же забылся тревожным, поверхностным сном. Скорее всего, начал действовать успокаивающий отвар целительницы Рут, который Дарла уходя оставила в кувшинчике у кровати. Джаред умудрился споить ему половину, а после просто смачивал водой сухие лопнувшие губы. Полоскал тряпицу в холодной воде, обтирал шею, лицо. Дженсен отзывался время от времени стоном, но больше Джареду не отвечал. Как будто его "выключили" из Вселенной. "Джей? Сколько нам еще ждать? Где Эклс? Никто из нас не ощущает его. Мы хотим, чтобы он сам нам все объяснил", – позвал через какое-то время потерявший терпение Кейн. Джаред не отвечал. Сидел на кровати у неподвижного, безучастного тела. Тонкая простыня прикрывала ноги и бедра, выше спина Дженсена представляла собой сплошную кровоточащую рану. За пару часов повязки пропитались кровью насквозь. Наверное, стоило кого-то позвать, чтобы сменить их. Но как это сделать, если сам он здесь никак не мог оказаться? Если Падалеки обнаружат в поместье, разразится новый скандал. "Падалеки?" "Я здесь… Крис, ребята, вы не вовремя…" "Да ты что? А я вот думаю, мы уже опоздали. Вмешайся мы раньше, весь этот ужас просто бы не случился. Как вышло, что Дженсен спутался с Богохульством, и почему ты его покрывал? Где, в конце концов, сам он?" – Кристиан бушевал. Суровое молчание и незримое присутствие остальных лучше всего демонстрировали их позицию и отношение. "Дженсен здесь, в его комнате. Он очень плох. Я… не слышу его уже четыре часа или пять. Сначала, когда я пришел, он ответил. Сейчас – ничего. Он дышит, но лихорадка и эти ужасные раны…" – Джей замолчал, "кидая" друзьям картинку без дополнительных пояснений. Они ахнули хором. "Что же это за зверь сотворил?" – ужаснулась София. "Мы все его знаем. Его зовут Алан Эклс. Беспощадный убийца с глазами праведника", – ответил ей Стив. "Я не знаю, что делать. Такого не было никогда…" – Джаред не замечал, что уже какое-то время плачет. Провел рукой по лицу и с удивлением уставился на мокрые пальцы. "Дай ему время. Дженсену надо восстановиться, он крепкий. Он сможет, мы все – вместе с ним, мы поделимся силой", – вставил Мэттью. Джаред почувствовал сияние, рекой потекшее от друзей, их внутреннюю целебную силу, наполняющую Дженсена изнутри. Он и сам пытался подпитывать его так же все это время. Пока что не помогло. "Пока расскажи нам обо всем сам, покажи", – попросила Лорен. И Джаред распахнул сознание, открывая друзьям все, что случилось с того дня, когда Дженсен встретил на заводи крошку Кортез. Они сомневались и нервничали, ужасались и задавали кучу вопросов. Джей ответил на каждый, он объяснил, что Женевьев была обычной девчонкой – такой же, как все остальные, за маленьким досадным исключением, которое можно было не принимать во внимание. "Но в "Откровениях" говорится, за Искажениями дьявол прячет личины, приспешников зла", – неуверенно напомнила Лорен. "В ней не было ничего от дьявола, поверьте мне. Я хорошо успел узнать ее, мы оба успели. В чем-то она была добрее, чище и лучше, чем, например, Тони Старр", – конечно же, они поверили сразу, ведь разделяющие сознание физически не могли врать. Не друг другу. Джаред открыл им все, без утайки. Кроме нескольких личных моментов, которыми он не был готов поделиться ни с кем. "Здесь не всё", – задумчиво откликнулся через какое-то время Кристиан. "Остальное не относится к делу", – Падалеки смутился. И это смущение сказало друзьям больше, чем прямое признание. "Ой, как интересно", – несмотря на весь ужас ситуации умудрилась умилиться София. Девчонки, что с них возьмешь… "Я всегда подозревал что-то такое, вы с Эклсом, как сипухи – хрен оторвешь друг от друга", – сообщил с грустью Стив. "Это действительно не относится к делу, парни без нас как-нибудь разберутся. Хотя… учитывая отношения ваших семей, это охренеть как опасно. Но пока что давайте решим, как нам быть дальше. Я про общую линию поведения", – подвел черту Крис. "Я буду здесь, пока ему не станет хоть чуть-чуть лучше. И если Алан Эклс вдруг захочет меня отсюда убрать, он может пойти и утопиться в болоте. С остальным мы можем решить, когда Дженсену станет лучше", – сообщил Падалеки. "Если станет", – не сказал он. Он не мог в этом направлении даже подумать. Кейн сокрушенно покачал головой, но спорить не взялся. В их случае – заведомо бесполезное дело. Вскоре Джареда оставили "одного". Если бы у Дженсена, как у наследника богатейшего поместья поселения, был свой слуга, это могло вызвать проблемы. А так Падалеки безвылазно сидел рядом с ним, точно зная, что сюда пока никто не нагрянет. Казалось, про изувеченного подростка все позабыли. Джей физически попал в поместье Эклсов, в комнату Дженса впервые, хотя знал это место не хуже, чем свою – дома. Шкура гигантского медведя устилала весь пол. Кажется, чудище убил кто-то из предков Алана вскоре после того, как Каанаак стал разрастаться, и животным пришлось уходить глубже в лес со своих территорий. Всю середину комнаты занимала низкая кровать, на которой легко могли разместиться и двое, и трое. Разглядел деревянный крест над ней на выбеленной стене и выцветшие строки из "Откровений", которые, как ни присматривался, не смог разобрать. Кажется, их специально время от времени затирали, чтобы не бросались в глаза. У окна – пустой стол с парой ящиков на хитром запоре. Рядом – полки с тощей стопкой серой бумаги, чернильницей, перьями. Здесь же – коллекция необычных камней – должно быть, с реки. Один из них – в виде кольца с пустой сердцевиной. В углу – скромный шкаф для одежды, и рядом с ним – умывальник с ведром и кувшином с водой. Ничего выдающегося, как у любого подростка с любой фермы селения. Кто-то жил даже лучше. Джаред вспомнил свою комнату – кровать с пологом от насекомых, десятки безделушек, которые отец привозил из любой поездки на ярмарку или в какое-то дальнее поселение, чтобы порадовать сына. Вспомнил и загрустил. Ближе к утру в животе заурчало, – за весь прошлый день он так ни разу и не поел. Беспомощно покосился на дверь, на окно. Любой путь отсюда уже был отрезан, несмотря на отсутствие охраны – патрули дежурили на границе на случай набегов Диких людей, а вот внутри поселения даже главное поместье не охраняли. Вот только в поместье Эклсов толпилось слишком много народа. Да и после последних событий все озирались ежесекундно и с подозрением присматривались даже к соседям, друзьям, не говоря уже о парне с дальнего ранчо, который вылез бы вдруг у них на глазах из окна или нагло вышел через парадную дверь. Решение проблемы пришло, откуда не ждали. После утренней молитвы и завтрака, прошедшего в глубокой тишине, неожиданной для такого огромного поместья, дверь в комнату Дженсена приоткрылась. Джаред едва успел рухнуть ничком за кровать, ушиб при этом больно колени и прокусил губу, клацнув зубами. С этим приземистым человеком в рабочей одежде и шляпе, которую тот, по-видимому, не снимал и в помещение, Джаред лично никогда не встречался. Но видел его в день безобразной ссоры с Дженсеном, когда тот ни с того, ни с сего решил "исповедоваться" старшему работнику поместья. Сейчас Джим Бивер топтался у кровати подростка с деревянным подносом в руках и озирался, прикидывая, куда бы его пристроить. – Ё-мое, парень. Да у тебя тут, как в келье монаха, – проворчал он, бочком пробираясь к окну. Водрузил на узкий подоконник свою ношу и, обернувшись, уставился прямо на скорчившегося в три погибели Джея. – И ты, значит, тут. Что же, я как будто и не удивился. Странно было бы, оставь ты его сейчас одного. Значит, подсобишь покормить? Гляжу, он еще спит. Это правильно, хорошо. Во сне все быстрей заживает. Чего молчишь-то, как язык проглотил? Ты говорить-то умеешь? Или только крутишь эти ваши "картинки"? Немой? – Ум-мею. – Ну и ладно. В следующий раз притащу побольше жратвы, тебе-то взять ее особенно негде? Сейчас придет Дарла – повязки менять, ты бы лез пока под кровать, она, конечно, прогрессивная тетка, но про вас ей знать ни к чему. Чего ты мычишь? Нормально со мной говори, я по-вашему ни хрена не умею. Хотел что-то спросить? – Ж-женевьев… Известно, что с ними? Собиралась погоня, – выдавил Джей и покосился на спящего друга. Дженсен распахнул глаза и уставился прямо на Джима. Желваки заходили на бледном лице. "Дженсен, как ты? Ты меня слышишь?" – попробовал позвать Джей. Никакого ответа. – Джим? Ответь на вопрос, – проговорил хрипло Дженсен чужим тусклым голосом. Из лопнувшей во время движения губы на подбородок потекла струйка крови. Джаред бросился к нему с полотенцем, но Эклс отшатнулся. – Их задержал на рассвете патруль, всех троих. Мальчики, я сожалею, – подошел ближе и сжал плечо Дженсена утешением, поддержкой. – В этом не было твоей вины парень. Они совершенно случайно попались патрульным еще до того, как погоня покинула Каанаак. Ты не виноват в том, что случилось. – Только если бы не я, они бы до сих пор жили в своем доме в лесу. – Их обнаружили бы рано или поздно, увидели девочку, и к ней бы появились вопросы. Инспектор помнит каждого из детей, он всех их осматривал после рождения. Дженсен зажмурился, вспоминая свой сон, взмах лезвия, брызги крови. Во сне-видении был Джаред. В нем Джаред был Богохульством. – Она… Жен мертва? Они убили ее? З-зарезали, как теленка? – он задрожал, и Джаред обхватил друга за плечи, разделяя одну на двоих боль. Бивер вытаращил глаза и приоткрыл рот. – Вы рехнулись? Сейчас никто не убивает людей, будь у них даже две головы, те времена давно позади. Она, конечно… – Джим ненадолго замялся, – ей проведут процедуру. И она никогда уже не сможет родить ребенка, как и жить среди нас с вами, но в остальном будет в порядке. Надеюсь… В Зарослях выжить сложно. – Среди дикарей. – Не такие уж они дикари. У них там свое поселение, только вечно еды не хватает и условия хуже. Но не откусывают головы друг другу и не вспарывают животы, если ты толкуешь об этом. Это все страшилки для детей и глупые бабские сплетни. "И нас они, не моргнув глазом, изувечат и бросят в Заросли тоже", – эта мрачная мысль едва не заставила Джея подпрыгнуть под потолок. Дженсен – здесь, он вернулся. Пусть он подавлен, замкнулся, но все еще вместе с ним, он не лишился от боли, горя и ужаса своих сил… "Они не знают про нас", – напомнил ему осторожно. "Кому ты врешь сейчас, Джей Ти? Конечно же, они рано или поздно узнают". – Джим, нам придется бежать. Не в Заросли, куда-нибудь дальше. Где-то должно найтись место для нас. Где мы сможем жить, не скрываясь, и никого не бояться. Ты же был моряком, подскажешь нам что-нибудь? Бивер перевел беспомощный взгляд на Падалеки, тот мрачно кивнул, подтверждая, что во всем поддерживает друга и согласен с каждым его словом. Джим привычным движением поскреб затылок, охнул, опускаясь на расшатанный стул, предварительно убрав на пол таз с окрашенной алым водой. – Я же не должен объяснять – все, что сейчас прозвучит, навсегда останется в этих стенах и не уйдет куда-нибудь дальше? Мне как-то не хочется на старости лет начать скитаться по миру за ересь. Парни кивнули синхронно, как один человек. Джим вздрогнул. Все еще не получалось привыкнуть к необычной сущности этих двоих. Так поглядишь – обычные мальчишки. Со своей придурью, конечно, но куда в эти дни без нее? – Тогда слушайте. Расскажу, все, что знаю. Путь в остальной мир лежит через море. Вы помните, что на берегу есть порт. Так вот, если оттуда плыть вдоль побережья на юг, время от времени будут попадаться прибрежные поселки – какие-то типа нашего, есть побольше и меньше, есть одичавшие общины, обстреливающие из арбалетов и пращей любой проходящий мимо корабль. Мимо таких стоит проплывать как можно быстрей. Если им попадетесь, пойдете на корм или в рабство. У крайней точки на юге береговая линия повернет резко на север. Следуя ей, вы окажетесь на другом краю Гренландии. Если же оторветесь от суши и отправитесь дальше на юг, впереди будет ждать только вода без конца и без края. Возможно, сейчас, после Бедствия, за ней нет вообще ничего. Или же где-то там лежат богатые плодородные земли, или черные выжженные равнины – не было никого, кто бы добрался туда и сумел рассказать. Еще один вариант – отправиться сразу на юго-запад, на запад. Вам встретятся острова. Там тоже живут люди и кое-где процветают. Везде, если честно, не лучше и не хуже, чем здесь, у нас. Есть территории, где Заросли отступили и почти не встречается Отклонений. А если плутать на корабле меж островами, постепенно смещаясь на юг, повидаешь такое… Твой отец… – Он мне не отец! – Как скажешь. Так вот, наши инспектор и пастор залили бы все те земли исцеляющим огнем. Там кажется, будто весь мир – Отклонение. Там Дикость сменяет еще большую Дикость. Можно встретить, например, полностью черных людей, а есть и такие, у кого белые волосы и белей снега кожа, а вот глаза будто кровью залиты. Есть люди ростом с ребенка, есть круглые, что твоя тыква, на дрожащих тоненьких ножках. Они разводят таких диких зверей, что никогда не поймешь, от чего же те отклонились в самом начале пути. Там все вокруг, на что ни упадет взор – насмешка над Истинным образом и Чистотой. Там царствуют Отклонения и Искажения. И вопреки распространенной теории – не ведут к вырождению, а здравствуют и процветают. Я видел гигантские колосья, поднимающиеся в небо вровень с секвойей. Кактусы размером с ту убогую лачугу, которую Роб Бенедикт выдает за свою мастерскую. Колонии грибов можно принять за беспорядочное нагромождение гигантских камней, осыпавшихся в долину с отвесных скал. Там крошечные мохнатые люди с хвостами вдвое больше их роста снуют меж деревьев, и не понять – то ли они еще слишком малы, то ли их племя выродилось в беспросветную дикость. Есть прозрачные студенистые твари, поднимающиеся из воды и парящие вдоль береговой линии. Растения, на лету хватающие и жрущие крошечных птиц. За этими однозначно Дурными землями начинаются пустоши. Сначала это проплешины – как болячки, язвы на теле. Черные прогалины, где совсем ничего не растет. Если двигаться вглубь, они сливаются в бесконечное черное плато. Только шлак, только спекшаяся земля. Я сам так далеко не забирался, но говорят, что в дни Бедствия там, наверное, плавился камень, а после застыл как попало потеками, волнами. Если там встречаются озера или реки, в них нет ни водорослей, ни ила. Птицы не летают над ними. В местах, где такая река вливается в море, все тоже мертво. Раз корабль пристал в точке такого слияния к побережью, от днища моментально отвалились все наросшие ракушки и водоросли. Моряки из команды – все до одного, заболели. Многие позже умерли, покрывшись страшными язвами, из которых тек и тек гной, ни одно снадобье не помогало. Может быть, где-то и есть Чистые земли, и дороги, что ведут в них. Но мне они не встречались. Обетованной земли, скорее всего, не существует. Так что, как-то вот так… Мне нечем вас порадовать, парни. "Я согласился бы жить и среди гигантских колосьев, звучит даже круто. Собрать с десяток, и у тебя – половина амбара зерна. Чем они опаснее твоих гигантских коней? Точно уж не отрава". "Возможно. Но мы не можем собраться и уйти прямо сейчас. Нужна подготовка, собрать припасы хотя бы на первое время, продумать маршрут…" – охладил пыл Дженсена тот, кто еще вчера собирался бежать с семейством Кортезов. Бивер хмыкал в усы, наблюдая за их немым диалогом. С удовлетворением замечал, что мальчики все же вняли совету и больше не проговаривали вслух слова, сводя к минимуму риск разоблачения. За дверью раздались шаги, и Джим, сделав большие глаза, быстро толкнул Падалеки к окну. Тот, рухнув на пол, легко "перетек" под кровать и затих там. Дженсен закрыл глаза – ни с кем говорить не хотелось. Дарла просунула голову в комнату. – Спит? Джим кивнул, пробираясь на выход, но та протиснулась мимо него с охапками бинтов, бутыльками снадобий, мазей, попутно цепко схватила за локоть и потащила за собой. – Мне понадобится помощь, останься. Такие страшные раны, бедный мой мальчик, – легкими касаниями пробежалась по плотным повязкам и принялась ловко снимать их, то и дело поливая сверху шипящей едкой жидкостью, чтобы присохшая ткань безболезненно отошла. – Как там дела? – Джим вытягивал шею поверх ее плеча. – Выглядит лучше? – Прошло-то совсем ничего, но постепенно все заживет. Дженни-бой сильный мальчик, – сказала грустно она и продолжала с неожиданной злостью. – Таким же был его брат. И где он сейчас, кто о том знает?.. Роб болтал Рут, что Джошуа в Зарослях стал важной птицей – организовал оборону и планирует набеги за припасами на маленькие деревни. Непонятно, как он узнал. Но я всегда чувствовала, что Джошуа пойдет далеко, – присыпала мокнущие раны светлым порошком неясного назначения. Наверное, от загноения. – Дарла! – Бивер попробовал одернуть болтушку, беспомощно оглядываясь. Дженсен все еще притворялся бревном. Джаред под кроватью тоже наверняка навострил уши. – Ты знаешь правила. – Да боже, Джим, что такого? – отмахнулась она. – Мы здесь одни, и оба прекрасно помним историю о том, как Чистота старшего сына моей дорогой бессердечной сестры вызвала сомнения и у родителей, и у окружного инспектора. Надо же – слишком длинные для Истинного руки и ноги, слишком гибкие и подвижные. Бред. Подумаешь, суставы свободно сгибались во все стороны. Так даже удобнее. Не заметила, как вздрогнул Дженсен у нее под руками – совсем не от боли. Не от физической ее составляющей. – Они следовали Правилам. – Они отказались от собственного ребенка! Отправили бы мальчика на стерилизацию и верную смерть от заражения. Ты же знаешь, что сразу после операции их, как неучтенных щенков, выбрасывают где-то в канаве, а жители Зарослей находят и выхаживают, как могут. Дальнейшее их не касается. Этих святых божьих людей. – Они не успели ничего сделать, мальчик пропал. – Его нельзя было полностью уберечь, но получилось спасти, – усмехнулась женщина. – Я ни о чем не жалею, – добавила тихо она. Горячие слезы закапали в раны, спину Дженсена защипало, зажгло. – Должна ли я удивляться, что теперь из-за какой-то доподлинно не установленной глупости Алан изувечил младшего сына, а Донна и слова ему не сказала? – Боюсь, каждый раз она выступала… Как бы это сказать?.. – вылетело против его воли, и Бивер замялся, не решаясь продолжить. В конце концов их слушал сын Донны. – Так, как оно есть, дорогой. Моя сестра – та, кто подталкивает и одобряет все это. Алан – лишь ее инструмент, марионетка, – сказала грустно она, накладывая на спину племянника слой свежих повязок. В комнате повисла гнетущая тишина. Где-то в большой зале громко тикали часы – те, что с маятником и кукушкой. – Я добавила несколько видов мазей от Рут – и заживляющую, и от боли, – заговорила, наконец, Дарла, сгребая снадобья в кучу. – Скоро ему должно полегчать. Я оставлю отвар, его надо выпить. Присмотришь за мальчиком? – Присмотрю, в чем вопрос. – Спасибо, Джим. Хорошо, что ты у него есть. Что у него есть в этом мире хоть кто-то, кому он действительно важен сам по себе, – и, приподнявшись на цыпочки, смущенно чмокнула в колючую щеку прежде, чем уйти. – Парни? – позвал неуверенно Джим, когда шаги стихли в глубине дома. Джаред выбрался из-под кровати, стряхивая с себя пыль. К груди он прижимал тряпичного медведя с оторванной головой и удивленными глазами-пуговицами. Перевел взгляд на кровать. Дженсен лежал, крепко зажмурившись. Из губы в уголке рта на подбородок опять потекла красная струйка. Из-под ресниц выскользнула прозрачная бусинка влаги, на щеке прочертила дорожку. Джаред мотнул головой, показывая, что Эклса сейчас лучше не трогать. – Он будет в порядке? – Джим, я не знаю. Но останусь здесь, рядом с ним. Хорошо понимать, что никто не придет, и Джаред может сидеть здесь, сколько угодно. Хорошо от этого, но больно – совсем от другого. "Я не смогу без тебя, ты же знаешь?" "Если придется, ты сможешь".