Гештальт

Чем больше времени они проводили вместе, тем сильнее Мэтт чувствовал, что быть рядом с этим одарённым хулиганом — именно то, чего ему не хватало в жизни. Он и вовсе будто не жил до этой встречи, а существовал на автопилоте, подобно персонажу видеоигры, управляемому кем-то извне. Их дружба крепла, и чем ближе мальчики становились, тем ярче Мэтт чувствовал краски окружающего мира. Он никогда прежде не замечал, как ярко пылает солнце, но когда увидел, как отливают на свету золотом волосы Мелло, будто впервые обратил на это внимание. Прежде он был равнодушен к запаху шоколада, но теперь он стал у Мэтта одним из любимых. Куда бы тот ни шел, чем бы ни занимался, в мыслях всегда был друг, как важнейшая, неотделимая часть его жизни. Конечно, были у этого и минусы. — Мы ведь друзья? — спрашивал Мелло полушепотом во мраке ночи. Мэтт беззвучно кивнул. Его била дрожь, ноги подгибались, а голова шла кругом от волнения. Он не знал, что делать. Как убедить упертого товарища не уходить из приюта. Не ломать дров. Не бросать его здесь одного, в конце концов. — Тогда ты никому не скажешь. Ни Роджеру, ни воспитателям. Вообще никому. Сделай вид, что ничего не знал. Я могу тебе верить, Мэтт? Тот вновь кивнул и запрокинул голову, чтобы непослушныё слёзы не полились из глаз. — Спасибо. Ты мой единственный настоящий друг. Я никогда тебя не забуду. Мелло мягко улыбнулся и обнял его. Клялся ведь, что никогда в жизни этого не сделает! Мэтт опустил голову и прильнул в ответ. Он не мог выронить ни слова. Все, что ему хотелось — держать Мелло в своих руках и никогда, никогда не отпускать. Не позволять ему исчезнуть. Не дать разорвать ту необыкновенную нить, что удалось сплести за несколько месяцев дружбы. Впервые он почувствовал себя настолько маленьким и беспомощным перед силой этой привязанности. — Мне пора. Не переживай, со мной всё будет в порядке. И с тобой тоже. Ты башковитый, так что не пропадёшь! — Мелло ласково улыбнулся и потрепал едва сохранявшего самообладание Мэтта по волосам. — Береги себя… — только и смог выдавить тот. Мелло выпрыгнул в открытое окно первого этажа и скрылся в темноте. Мэтту тогда почудилась, что вся тьма той злополучной ночи сгустилась в сплошную непроглядную черноту и вонзилась в сердце. Не зажигая света, он сел за стол и уставился в пустоту, слушая, как тикают в тишине стрелки часов. Это была первая по-настоящему серьезная попытка Мелло сбежать из Дома Вамми, но даже она оказалась провальной. Уже к обеду следующего дня он стоял перед Мэттом совершенно несчастный, заплаканный и ненавидящий весь мир. Мелло проклинал всё и вся: самого себя, Роджера, приют. А Мэтт лишь понимающе кивал и неустанно приносил другу шоколадки, которые от стресса тот ел в каких-то космических масштабах. И когда Мелло наконец-то утих, Мэтт признался: — Можешь меня побить, но я всё-таки рад, что ты тут. Я плохой друг, да? — Просто ужасный… — Мелло горько улыбнулся. — Прости. Кажется, с этим ничего не поделаешь. Мэтт виновато поднял уголки губ и коснулся ладонью его плеча. — Какой же ты козёл, Мэтт, ненавижу тебя, ненавижу! — сорвался вдруг Мелло. Он беспорядочно молотил Мэтта в грудь, зажмурив глаза. Тот притянул его к себе и стал успокаивающе гладить по голове. С каждым днем лексикон Мелло становился всё понятнее. У фразы «я тебя ненавижу, Мэтт» было продолжение, которое никогда не озвучивалось, но со временем стало очевидно. «Я тебя ненавижу, Мэтт, потому что слишком сильно тобой дорожу, и это приводит меня в ужас». — Я знаю, Меллс. Знаю, — прошептал он и прикрыл глаза.