Долги не списываются за красивые глаза

      Ночь укрывала оазис, принося прохладу и освобождая улицы от шума людей. Лишь стражи жреца патрулировали город, двигаясь спокойно, величаво, как единицы огромного механизма. Была в попытках людей достигнуть божественности что-то смешное, щекочущее изнутри. Людская наивность, что высшие силы даруют им и без того огромные богатства, а главное — полную власть. Многие из них, скорее всего, хотели бы оказаться на месте фараона, хоть и никогда не произнесут это в слух.       Две тени, минуя охранников, бесшумно мелькали между домов, молча следуя до небольшой крыши, где открывался вид на храм. Их шаги были приглушены песком, а сами они следили за передвижением стражи по факелам и шагу гордому и размеренному. Девушка, что шла позади взбиралась по выступам и окнам довольно проворно, периодически обгоняя того, кто вызвался быть гидом. Её пальцы с легкостью цеплялись за небольшие впадины, почти прыжком подтягивая тело вверх, в то время как парню следовало достаточно высоко прыгнуть и подтянуться, но не привыкший к таким нагрузкам он невольно отставал.       Их встреча произошла случайно, если это вообще можно назвать случайностью. Довольно умелый вор, неверно выбравший себе цель и прислужница бога убийств. Знай Ада Сивы чуть лучше, сразу бы нагнала воришку, но в незнакомом городе ей пришлось погоняться за ним, чтобы на удачу, вытащив кинжал, поймать его в переулке. Быть может, тот и бегал достаточно быстро, но хитрость у охотницы было не отобрать. Страх смерти всегда уступал желанию прихватить чужое, но в этот раз ей попался довольно забавный парень, со смехом поднявший руки и предложивший сотрудничать, а после вытащивший свой нож. В незнакомом месте всегда нужен был гид, поэтому, хитростью забрав у него кое-что ценное та заставила его найти её. Хоть они и поговорили недолго, но парень скорее забавы ради согласился на безумство, коим было проникновение в ночь ритуала в храм. Эпистат не упрощал задачу Ады, но и помог информацией, которую та хотела использовать по-своему. Ей не нравился шантаж и в противном случае она бы устранила его, подставив все так, словно это несчастный случай, а пока планировала лишь сбежать, как только тот найдет её. — Ты тащишься как черепаха, — присев у края она всматривалась в даль, чтобы разглядеть охрану, что стояла на посту. Часть из них патрулировала территорию, часть отдыхала, пока есть время. Сивы — маленький город, от чего и происшествий тут было не так уж и много. — Ох, ну, извините, госпожа кошка, — парень едва ли не кряхтя залез на крышу вслед за ней, садясь около и откидывая голову, чтобы вдохнуть больше воздуха, — я предпочитаю бегать по улицам и играть невинность, а не скакать по крышам и шипеть на окружающих. — Если стражи жреца нас увидят, тебе не только по крышам придется полазить, — позволив себе улыбку она окинула его взглядом ещё раз. Его имя, обозначающее смех, действительно подходило его характеру. Выше её на половину головы, крепкий и с родинками по всему телу он был больше высокий ребенок, чем серьезный взрослый, хоть и был старше Ады, так ещё и артистичным, когда ситуация того требовала. С ним было работать легче, чем когда-то с наставником, от чего девушка даже забавлялась его манерой речи. — Если нас заметят, то пристрелят на месте, если только у тебя под юбкой не спрятан щит, — Исса смотрел на неё с некоторым возмущением, не понимая безумна эта женщина или просто любила рисковать, — так что давай не будем проверять, после скольких стрел я отправлюсь к праотцам.       По началу проникновение в храм Амона-Ра было идеей забавной, потому звучало как смертный приговор и Ис даже не разу понял, что девчонка не шутит. Казалось, только вчера утром они пили хек и вот уже сегодня они действительно лезут в храм. Надежда, что девушка откажется таяла на глазах и от этого в груди появлялась смесь страха с любопытством, где-то на грани отчаянного. Пол беды было туда залезть, но бежать Ису пришлось бы как минимум в пустыню. Тяжести жизни не в столице все же давали о себе знать. — Если мы умрем, я найду тебя в Дуате и лично настучу по голове, торговка, — отдышавшись он двигается ближе, пытаясь понять куда та смотрит, а заодно окидывает взглядом её волосы, из которых выбивались светлые пряди. Сама незаметность, словно при описании «девушка с светлыми прядями» в Сивах найдется хоть ещё одна такая же, — надо было сразу догадаться, что ты безумна. Что ты вообще там ищешь? — Бегай быстрее и не попадешь в Дуат раньше времени, — открыто насмехаясь она и сама немного, но волновалась. Она проникала и в более охраняемые места, но это не всегда было без помощи покровителя, да и места были те, что она знала и видела, а тут совершенно незнакомый город. — Вот спасибо, мне сразу стало легче от твоего совета! — Исса кривит лицо, явно осуждая всю эту идею, — ты ведь явно не грабить жреца идешь. Хоть бы сказала, за что мы ходим на грани смерти. — Тебе не стоит знать всех подробностей, так ты лучше соврешь, если тебя поймают, — отчего-то этот парень нравился ей, хоть и был экспрессивен.       Всё же у них был одинаковый метод работы, раз уж тогда в подворотне он тоже вытащил нож, использовав свое преимущество в росте и силе. Даже с учетом, что он не заметил, как та забрала свое, так ещё и его вещь прикарманила, пока, выходя из той самой подворотни, она специально не сверкнула его кулоном. Удивительно даже, как этот город ещё не прознал о нем, хотя, быть может, многое прощалось за внешность? Все же он был высоким, с темными вьющимися волосами почти по плечи и медовыми глазами. Девушки побогаче так вообще были бы в восторге при его-то манерах. Только вот с Адой ему не повезло, когда за комплимент он чуть не получил локтем в челюсть, все же это был вопрос достоинства. Ей было бы трудно простить себя за то, что в небольшом городе умудрилась упустить вора. — Ты никогда не думала, что поддерживать это не твое? — он усмехается, получая локтем тычок в бок, но тут же демонстративно хватается за этот самый бог рукой и закатывает глаза, — я ей помогаю, а она меня калечит. — Потерпишь, воришка, — она зеркалит усмешку, а после, поняв, что придется использовать первоначальный план скидывает с себя колчан, следом накидку с плеч, пока глаза её напарники расширяются в неподдельном удивлении. — Боги, ты перед всеми мужчинами раздеваешься? — Исса недолго думая отворачивается, вызывая тихий смех у девушки, даже не подумавшей снимать одежду полностью. Ей нужно было лишь выправить юбку, замотанную на манер штанов, чтобы лазить было проще, да перевязать узел на шее. — Только перед теми, кто угрожает мне в переулке, — перевязывая ткань она собирает волосы в незатейливый пучок, разом стараясь убрать внутрь все выделяющиеся пряди. Хоть она и знала нормы приличия, но стыд был для неё почти непостижимой радостью, когда дело касалось её тела. Осознавала ли она вообще его или считала лишь оболочкой? — Знал бы, что тебя такое заводит, просто сбежал бы тогда, — в отличии от своей спутницы в основном ему попадались девушки менее открытые, смущающиеся прикосновений или красивых слов, в то время как его напарница разве что не кусалась при попытке поговорить с ней. — На сколько я похожа на жрицу? — девушка, что секунду назад прыгала по выступам и ловко перемещалась по улицам теперь казалась такой хрупкой, словно ей была отведена роль в длинных тканях и в золоте украшать столицы, но явно не грабить храмы. Повернувшись к ней, он даже засмотрелся невольно сколь небольшой были её руки, на которых едва проступали мышцы, но и этого хватало, чтобы удар её был неожиданно крепким. — Если не будешь открывать рот, то вполне, — он достает из своей сумки небольшой темный кусок угля, самым краем вырисовывая знаки, которыми обычно были украшены местные жрицы. Её кожа, на удивление, была мягкой и приятной, будто бы в контраст буйному нраву, — так лучше. У них, конечно, не так криво нанесены знаки, но в темноте и так сойдет. Какой план? Хочешь взять их очарованием, а потом избить колчаном? — Я пройду как новая жрица. К ним пришло письмо, что скоро в город должна приехать юная девушка из верхнего Египта. Воспользуюсь этим, потом оглушу того, что на стене, а ты проберешься внутрь. И не потеряй мой лук и накидку, иначе даже смерть не спасет тебя от меня, — не дав ему даже минуты на размышления она спрыгнула вниз, прихватывая какой-то кувшин с водой стоящий у чужого дом, едва ли похожий на подношение. — Нравится тебе угрожать, конечно, — Исса в удачу верил мало, хоть родители и пытались всячески заслужить для сына милость Маахеса, считая, что бог-лев, сын богини удачи принесет удачу и ему.       Ада хоть и привыкла полагаться на удачу, но план действий для своих заданий она продумывала так, чтобы было куда отступать в случае, если что-то пойдет не так, правда такой случай как сейчас был исключением. Она почти ненавидела действовать с кем-то сообща, зная, что каждый спасает в первую очередь свою шкуру. Хоть Исса и был связан с ней договором, она не любила зависеть от кого-либо. Возможно, для высших сил это и было исключением, но Ашу было не выгодно делать её разменной монетой. От чего-то тот все же не давал ей погибнуть, охраняя как любимую зверушку. Исса же не был богом. Не обладая каким-либо способностями, он был смертен и жизнь его вряд ли была бы менее ценной, чем жизнь Ады, которую он знает третьи сутки. Да, парень был по-человечески хитер и достаточно смышленым, чтобы быть неплохом напарником, только хватило бы ему смелости не выдать её при удачном стечении обстоятельств. Все же по физической силе он в разы обходил Аду, так что в прямой стычке у него шансов было куда больше, чем у хоть и проворной, но небольшой девушки. Ада не питала надежд, отчего и нападала неожиданно и из укрытия, вгоняя человека в страх за собственную шкуру. В драке она полагалась на рельеф местности, свое оружие и неповоротливость врага, которой обладали почти все стражники, снабжённые секирами или булавами. Исса же хоть и редко участвовал в прямых стычках, но все же его удары были сильны, а помимо своего оружия, он мог вполне отобрать его и у противника, обладая парой подлых приемов.       Взбираться на стену в платье было менее удобно, но труднее было не пробить голову тому, кого она оглушила, еле поймав громадное тело. Подав сигнал та и не надеялась, что Исса залезет уже более проворно, так ещё и не отдаст ей накидку сразу, кивнув на дорогу к храму. — Жрица вызовет меньше подозрений, если будет без оружия, не думаешь? Ты можешь пойти вперед, а я пройду следом. Мы же все равно планировали обойтись без крови? — его расклад был логичным, что радовало только тем, что голова у парня на месте. Аде не нравилось быть совсем без защиты, так что, задрав юбку до бедра под очередное возмущение парня, она привязала к одному бедру тонкий небольшой кинжал, а ко второму секач чуть побольше. Из-за более свободной юбки видно их не было, но и Ада чувствовала себя будто бы более защищенной. Коротко кивнув, она пошла вперед, вскидывая руку, словно собирается потянуться, если дорога была свободна.       Как и ожидалось внутренняя территория охранялась в разы хуже, так что они прошли вплоть до главного зала без каких-либо проблем. В центре зала стоял мужчина в золотой маске, читающий молитву, а вокруг него несколько девушек с подносами и кувшинами, в которых находились подношения. Хоть все и были заняты, внимая речи жреца, но все же рискованно было идти дальше, не зная до конца, какие причуды у жриц в этом храме. Тем более девушки так же были в масках, покрывающих половину лица, а вот у Ады такой не было. Скрывшись за колоннами вместе с напарником, она взглядом выискивала того, кто должен был вот-вот явится, если эпистат не подвел её. Как только церемониальная часть была завершена девушки вслед за жрецом перешли в другое помещение, закрыв дверь и оставив лишь одну жрицу напротив подношений. Вскоре из другого помещения в зал вышли две фигуры в темных мантиях, чьи лица были закрыты масками. Хоть Ада и не рассчитывала сразу на двоих шезму, потому как наставник некроманта по слухам отчалил из Сив ещё до приезда эпистата. — Это… — Исса дернул девушку за рукав, кивая на того, что остался стоять в центре, пока старший, что-то выяснив, двинулся назад, — это же Хему. Кольцо на правой руке, это его кольцо. Я не раз у него такое видел.       Ада, до этого изучая старшего, что чем-то напоминал ей её наставника не сразу поняла, о чем говорил её напарник. Его шепот был где-то на грани истеричного, так что пришлось отвлечься. — Ты же сам сказал, что с черномагами не водишься, — такие эмоции часто выбивали из колеи и девушка перебрала всех богов, чтобы парень дождался нужного момента, но в голове появилась та мысль, что пугала своей правдивостью. Ну конечно, эпистат солгал ей про письмо, предупредив стражников самостоятельно, чтобы те смогли вовремя ему сообщить, поэтому никаких вопросов у них не было. Значит времени у них было в обрез. — Я не знал, что он шезму, я клянусь, — он поджимал губы, взглядом уперевшись в пол, словно обдумывая что-то, пока в голове Ады мелькали варианты отступления, — он и есть тот некромант, да? Исфет, тебе он и нужен, да? Мы поэтому пришли сюда сегодня?       В его голосе было отчаяние, смешанное с терзавшими его мыслями, что подтвердились в столь необычных обстоятельствах и это не играло на руку. Не стоило добивать его тем, что, возможно, через некоторое время сюда ввалиться ещё и отряд эпистата. Улов у них был бы прекрасный: вор, черномаг, жрица, которой он не безразличен и прислужница Сета. Просто пир с яствами в виде голов всей ереси. — Ис, не время для самобичевания. Мне нужно поговорить с ним, но увидев меня он сбежит, поэтому тебе придется убедить его, — не принимая возражений она положила руку ему на плечо, — от этого зависит насколько целыми мы уйдем. Он в любом случае не станет тебя убивать, если вы друзья, но я другое дело. — Я не уверен, да и жрица… — столь забавным было то, как Исса скосило одно только осознание. Быть может, работай тот в доме любви у его друга и разочарование было меньше. Привыкшей жить в Мемфисе, в котором почти каждый четвёртый знал, чем она занимается и сколько стоят её услуги, Аде было странно видеть столько негативных эмоций на лице напарника.       Собравшись с мыслями, он все-таки поднялся, выходя из-за колонны, явно прервав в какой-то мере интимный диалог. Быть может будь у них больше времени, Ада бы и подождала, пока девушка скроется, но теперь та была вынуждена стать свидетелем дружеской ругани. — Хему, — грозовой тучей Исса стоял напротив девушки и парня в маске, назвав его имя так точно, что тот сжал кулаки, — почему ты не сказал мне всё сразу? Я должен был догадаться, но я так хотел верить тебе. — Ис, ты не вовремя. Ты вообще ничего не понимаешь, — парень снял маску, теперь уже не скрывая свое лицо, от чего Ада ликовала. Даже если все пойдет крахом, она знает как выглядит мальчишка-некромант и он от нее уже никуда не уйдет. — Ты солгал, — Исса был не на много выше его, но крупнее в плечах и выглядел более устрашающе. Хему же, хоть и не был совсем тощими явно проигрывал другу в своих параметрах, от чего жрица глазами стала искать, куда бы ретироваться и кого было бы логичнее звать на помощь. — Ис, я… я не мог тебе сказать, — одной рукой он держал жрицу, что невольно отодвинулась от Иса, а второй махал, пытаясь говорить тише, — я занимаюсь этим не по зову сердца. Это необходимость. О Нун и Наунет, мой наставник убьет меня. Что ты вообще тут делаешь?       Упоминание старшего окончательно ударило по нервам девчонки и та, вырвавшись из хватки черномага бросилась к выходу. Столь идеальный план не могли испортить чьи-то страхи, поэтому Ада не думала, она выпрыгнула на неё как дикая кошка, сбивая с ног и, заодно, сбивая маску, чтобы секач уперся прямо в тонкое девичье горло, заставив мужчин застыть, а девицу отчаянно взглядом искать помощи у полюбившегося ей шезму. — Нам нужно поговорить, Хему, — её голос в отличии от Иса был спокойным, а хватка крепкой и уверенной, от чего жрица тут же проскулила что-то не внятное, замолчав окончательно после того, как Ада шикнула. Ей было не до шуток, поэтому в паузах она напрягала слух, чтобы не пропустить топот стражей. — Подожди, ты же обещала без крови, — Исса испугался первым, ляпнув то, что помогло бы черномагу сбежать, от чего пришлось импровизировать, надавливая клинком на горло сильнее. — Мы и обойдемся без крови, если твой друг не соберется сбежать, — Ада смотрела в чужие глаза, полные непонимания и страха за чужую жизнь и словно видела призрака.       Столь знакомый взгляд, который отдавался неприятной болью в голове, вызывая слишком противоречивые ощущения. Парень словно задумывается на доли секунды, а после одаривает её усмешкой злой и холодной, выражающий призрение, от чего-то так похожую на её собственную. — Убила меджая решила завершить свою работу и добить сына?       Мир на секунду погрузился в тьму, а после снова обрел границы. Его слова резали по больному, заставляли скривить лицо, а после отдавались тошнотой. Ей не хотелось в это верить, потому что более чем была уверена — он блефует. Только делает вид, что говорит правду, а сам ориентируется на реакцию. В следующую секунду Ада осознала, что чутье редко подводит, потому как Хему оказался достаточно быстро, чтобы кинуть песок ей прямо в глаза, а после сбить с жрицы, вытаскивая её из-под незнакомки. Побег был неплохо просчитан, но Ада была упорнее. Чистить глаза было некогда, так что, как и когда-то на тренировке она кинула секач прямо в дверь почти наугад, воткнув его прямо перед лицом беглеца. За воротами послышался топот и крики стражи, так что ей, дезориентированной, теперь нужно было спасать свою шкуру. Однако последнее, что Ада четко осознала была рука Иса, схватившая её за локоть и потащившая прочь.       Глаза щипало, а открыть их было почти не реально, ведь боль усиливалась, а мир пыл перед глазами. Бежала она вслепую ровно до лестницы, пока её ноги вдруг не ощутили вместо почвы воздух, на который было не опереться. Не особо думая Ис подхватил её одной рукой как животину, прижав крепче к боку, стремительно уносясь от главного зала подальше. Ада терялась в поворотах, терла руками глаза, ругаясь одними губами на песок, что не позволял видеть. Использовав не раз этот трюк, она и не думала, что попадется когда-нибудь на него же. Её трясло от чужого бега так, что она была благодарна за отсутствия сегодня ужина, иначе бы её точно вывернуло.       Мир прояснился только тогда, когда её тело рухнуло на холодные камни, а рядом послышалась ругань Иса. Она моргала слезящимися глазами, на слух понимая, что они в каком-то помещении, пока её напарник искал бутыль с водой, помогая ей быстрее прийти в себя.       Лишь спустя минуту Ада кое-как открыла глаза, осознав, что Иса не просто притащил её в какое-то помещение под храмом, но и утащил с собой Хему, без сознания лежащего рядом. Почему-то от картинки, как этот воришка бежит по лестнице с отключенным шезму на плече и маленькой матерящейся жрицей зажатой подмышкой как бочонок вина, вдруг стало смешно, но лишь на мгновение, ведь Иса их спас. Их обоих. — Вы двое затащите меня в могилу, — его голос хоть и пытался быть насмешливым, но дрожал, выдавая тревогу обладателя. Будучи уверенной в собственных силах, Аде было невероятно странно думать о том, что её жизнь и планы спас воришка, рискуя ради нее своей шкурой. Она бы бросила его стражам не задумываясь и это теперь казалось таким неправильным, словно она сама теперь осуждала себя за это. После воды глазам было легче, но слов все ещё не находилось. Были только вопросы. Много вопросов. — Зачем ты помог мне? — она еле различала его черты лица, но старалась смотреть прямо на напарника, что дышал так шумно и глубоко, стараясь прийти в себя после забега с двумя телами в довесок. — Головой что ли ушиблась? Ты же сама сказала, что мы напарники, а ещё, что голову мне оторвешь если убегу без тебя, — он улыбался, шутил и в его словах не было ни капли лжи, что давило на нее сильнее, чем она ожидала. Кажется, так звучал голос её совести, годами спавшей.       Отчего-то стало так невыносимо, что слезы сами подступили к и без того покрасневшим глазам. Лучше бы он солгал, лучше бы бросил её стражникам, лишь бы эта бездна неизвестного не выбила её снова из колеи. Разобраться в собственных чувствах было задачей непосильной для той, кто вместо того, чтобы узнать лучше, предпочла жить лишь волей божества. Она ведь росла одна, выживая только благодаря недоверию. Даже её наставник считал, что своя жизнь всегда стоит в приоритете. На руку упала капля, за ней ещё несколько. Ада даже не знала почему именно плачет, почему внезапно от всего хотелось кричать, пока голос не пропадет. Все смешалось, она вдруг показалась себе такой ничтожной, помнящей так мало. Всегда, сколько себя помнила, она лезла на рожон, наносила увечья тем, кого считала «злом», очерняя этих людей в своей голове, чтобы было проще, а сейчас она словно падала с обрыва и не могла уцепиться за скрепы, рухнувшие вслед за ней. — Ну-ну, всё уже позади, — Ис едва улыбался, пытаясь осознать какого ужаса они трое избежали.       Его и самого трясло, но он так уверенно прижал её к себе, утыкаясь носом в плечо и позволяя просто плакать. Его объятия были теплыми, приятными, какими-то понимающими. В них не было страшно или же неуютно, нет, отчего-то они ей показались похожими на те, что люди называли родными. Она чувствовала чужое сердцебиение, ощущала как Исса гладит её по спине и от этого все, что она считала правильным, все её убеждения и страхи комом встали в горле, не давая даже звука издать, позволяя лишь беспомощно обмякнуть в чужих объятиях, роняя слезы. Он понимал все, он понимал, что её позиция отличалась, это было видно и по вопросу, и по реакции. — Ты, видно, тоже без семьи росла, — его пальцы перебирали чужие локоны, словно он гладил беспокойную кошку, — не привыкла к хорошему, вот и ведешь себя как колючка, — он беззлобно усмехался, стараясь отвлечь её, привести мысли в порядок, — я тоже таким был, когда семью потерял. Первое время на любого готов был броситься, все не понимая, почему жизнь так не справедлива, а потом меня подобрал торговец. У него не было жены и детей, их унесла болезнь, и он взял меня под свое крыло. Научил всему, что умел, объяснил, что только мы сами выбираем, пускать нам в жизнь хорошее или прозябать в бесконечном недоверии. Оказалось, хороших людей много, просто они обожглись когда-то как я, а после побоялись открыться снова.       Она слушала каждое его слово, успокаиваясь постепенно, словно дитя от колыбели. Слова его внушали надежу, на которую Ада не привыкла полагаться, которую и пускать в душу не хотела, считая уделом слабых, но Исса был сильнее её. У него была позиция, он жил и любил свою жизнь, умел вовремя злиться, но умел и улыбаться. Его жизнь, пусть и менее состоятельная, была наполнена цветам, в то время как у Ады все было черно-белым, со всполохами красного. Его слова звучали столь искренне, что хотелось их осознать, хотелось их выслушать, не упуская ничего и запомнить, чтобы было от чего отталкиваться в будущем. — Спасибо, — её голос охрип, а глаза блестели от слез, делая её столь человечной в этот момент. Её легкие будто бы первые узнали, как дышать по-настоящему и теперь содрогались под всхлипами. Все то, что она делала и во что верила рушилось, по мелким камушкам сваливалось с её плеч. Почти сидя на коленях у своего напарника, она все так же прижималась к нему совсем близко, отпуская все, позволяя рыдать себе, пока не останется слез. — Ого, кошка и мурчать умеет, — он положил подбородок на её голову, поглядывая мельком на Хему, ощущая всем своим естеством, что ему все эти приключения ещё не раз боком выйдут, но сам того не осознавая он был даже рад, что жизнь наконец наполнилась чем-то абсолютно безумным, — ну что, госпожа, расскажешь хоть ты мне о своей истории? А то спас двух незнакомых мне совсем людей, один из которых с мертвыми говорит, а вторая жизни не видела. Слезы лились даже через невольную улыбку, позволяющую её чувствовать себя такой неправильной, но такой живой. Для приличия она все же ткнула его едва пальцами в ребра, слушая, как тот закряхтел. Ада кивнула, набирая воздуха в грудь побольше и замолкая на пару минут, даже будто бы перестав дышать, собираясь с мыслями. — Я не помню ничего из детства. Не знаю, было ли оно вообще, — Ада говорила урывками, все ещё вздрагивая, но сейчас ей казалось, что лучше момента и времени, чтобы выговориться у неё не найдется. Она рассказывала все с самого начала, сохраняя в секрете лишь то, что тот, кто её спас оказался богом. Это казалось чем-то личным, тем, что она даже упоминать не хотела. Ис бы точно сказал, что она лишилась рассудка.       Ей становилось легче. Болтая о своей жизни, спрашивая Иса и отвечая на его вопросы она узнавала совершенно другую сторону жизни, которой была лишена. Быть может, воришка и затеял этот разговор лишь для того, чтобы её успокоить, но впервые она смеялась так спокойно, не боясь показать что-то лишнее, не боясь осуждения или что её тут же схватят за руку и отведут к охотникам, лишь бы было на кого свалить все преступления. Что-то было в нем неуловимо прекрасное. То ли хитрость сочетающаяся с детским желанием помогать всем отчаявшимся, то ли, то, как он успокаивал её словно старший брат. Ей было непривычно приятно находится в его компании.       Быть может, они проговорили бы дольше, но Хему, что начал отходить протяжно простонал что-то, прежде чем открыть глаза и обреченно вздохнуть. Болящая голова подсказывала, что лучше бы он и вовсе не приходил в себя. Напротив него сидел его друг, что узнал о нем правду так внезапно, чем явно был не доволен и…       Хему подскочил в ту же секунду, как осознал кто ещё находится совсем рядом, но сразу же схватился за голову, сгибаясь от боли напополам. Вид девушки, что с таким равнодушием держала клинок не вызывал приятных ощущений, наоборот. Казалось, что раз она сидит с другом, быть может все же не желала убить его самого. — Кто ты такая? — Ис, даже будучи явно обиженным за недоверие, все равно помог тому сесть удобнее и протянул воды, — у тебя был лук моего отца, где ты его нашла? Вопросов много было у каждого из них, от чего теперь уже разговор был без смеха. Хему мало ей доверял, но, словно доверившись воспоминаниям, которые по началу Ада приняла за сон, она все же смогла убедить, что как минимум вреда она не принесет. У них было общего больше, чем она могла подумать, начиная от интонации и заканчивая недоверием друг к другу. Наконец-то время будто остановилось, позволяя троим наконец-то поговорить по душам, пока отряд эпистата прочесывал округу, пытаясь найти лже-жрицу и некроманта заодно. — Так значит, ты и в правду выжила, — Хему был мрачен. Его радужки почти сливались с зрачками, волосы и кожа явно были темнее, чем у Ады и только бы идиот поверил, что их хоть что-то роднит, но было кое-что, что никак не могло соврать. Шрам на шее, тонкой полосой проходящий назад. Он помнил этот шрам ещё с детства, потому что сам же его и нанес. Порез был не глубоким и даже не смертельным, но в тот день он испугался не на шутку, стараясь успеть донести девчонку до дома. Это не было приятным воспоминанием, но он запомнил его лучше всего, — честно, я не понимаю. В общем… Эхнатона тебе в мумию, Иса, больше не бей меня так сильно, и без того голова кипит. — Так тебе и надо, врать меньше будешь, — тот показал ему язык и засмеялся, от чего Хему только сильнее скрючился, стараясь приглушить руками звуки. — Сама доброта, вы посмотрите, — потерев виски тот задумался, как бы сказать о том, что все вертелось в голове, — честно говоря, я не очень верил в то, что ты в миг могла перемениться, но мой наставник сказал, что ты сама убила отца. Сказал, что пытался тебя остановить, но ты будто озверела. Перебила всех, кто пытался тебя остановить и изувечила из тела. Я не хотел верить, но он отдал мне это, сказав, что один из стражей смог сорвать его с тебя.       Он сунул руку куда-то в карман и вложил в ладонь Ады то, от чего внутри все вдруг оледенело. Медальон с красным отполированным камнем, на котором были два иероглифа, что она когда-то давно смогла понять. Дрожащими руками она через страх повернула медальон и мир треснул на сотни частиц. На обратной стороне было много царапин, из которых не вымылась кровь, и одно слово, различимое лучше других. «Хатшепсут»