***
Майки в ужасе раскрыл рот, переводя взгляд на человека, стоящего перед ним. Бандит? Серьезно? Да он и котенка не обидел на первый взгляд. Сано вообще сомневался, знал ли он основы уличного боя. Вообще эта новость стала для него ударом, и как реагировать на нее он не понимал. — Ну перестань уже, хватит перед ребенком меня позорить. Лучше про себя вспомни, да и как ты вообще оказался в школе Мизо? Неужели вы решили за ум взяться? — Ран скептически хмыкнул, складывая бумаги в стопку. — Долгая история. Нескольких минут не хватит. Лучше расскажи, что опять натворил Майки, — мужчина перевел взгляд на ребенка, недовольно смотрящего на директора. — Опять? Так он не редкий гость здесь? — Такемичи осмотрел блондина, и даже совсем не удивился этому. С таким-то буйным характером. — Ну, если уж посмотреть правде в глаза, то он всего лишь подложил мне пару булавок под зад. Манджиро смущенно поперхнулся и отвернул голову от брюнета, будто не он сделал этот поступок. Как стыдно то. Он прятал лицо ровно до того момента, когда услышал громкий стук по столу от Рана. — Это переходит все границы, Сано. Я прощал все твои выходки, но только не эту. Ладно, ты избил Айри сан, который уже ушел в отставку. Или измазал чернилами стену в столовой, но это. Ты отстранен от занятий. На неделю. И передай Сано- Кун чтобы он посетил меня, — грозный взгляд давал понять, что на этом Манджиро стоит покинуть кабинет, но он уперто стоял, не двигаясь. Казалось, он сейчас разозлится и накричит на Хайтани. — Это не честно! — сообщил Майки с обиженным выражением лица. — Просто… Просто этот самодовольный, смазливый индюк вынудил меня это сделать! — запыхавшись, Майки выговорил все, что думал о Ханагаки. И он считал, что поступил правильно, и мысли его тоже были таким же, да и Хайтани тоже зря бочку на него катит. Это просто очередной, вредный учитель, который ничем не отличался от других. Которого нужно выгнать. — Смазливый? — прошептал Такемичи, слегка отсраненно. Даже если это и было оскорбление, то его еще никогда так не называл. Никто из друзей, и уж тем более Хина. — После отстранение неделя отработки. А теперь вон, — Ран продвигал взглядом непослушного ребенка, на что тот недовольно фыркнул, и медленно направился на выход. — Такемичи, загляни к его брату сейчас, это неотложно. Если он не поговорит со своим отпрыском, я не знаю что и делать с ним. Его придется просто исключить из Мизо, если так продолжится. В других заведениях с такой репутацией ему не будут рады. Ханагаки понятливо кивнул, устало проводя рукой по лицу. А что ему оставалось делать?***
— Ты что, был бандитом? — спросил Майки с любопытством, как только они вышли в коридор. Такамичи продолжил идти, пытаясь вспомнить, у какого класса руководит Шиничиро. На самом деле, ему далеко не до расспросов Майки, но что ему оставалось, как терпеливо ответить. — Да какой бандит: всего лишь такой же ребенок как ты, который искал себе приключений на одно место, — без эмоций хмыкнул Ханагаки, останавливаясь около нужной двери. — Я не ищу приключений, они сами меня находят! — горделиво сказал он открывающему дверь Ханагаки. — Я заметил, — услышав фразу брата, старший не мог не подколоть его. Он сделал последний вздох едкого дыма и затушив сигарету, бросил ее в окно. — До сих пор куришь на территории школы, — выгнул бровь Ханагаки, следя за действиями брюнета. Сано усмехнулся, подходя к ним. — Что такого натворил мой брат, что ты решил привести его ко мне? — спросил Сано с неким принебриженипм, одновременно подбирая варианты того, что мог сделать этот непутевый болван. — Ну, его уже наказали, просто Хайтани сказал отвести его к тебе, поговорить о дисциплине наверное, — пожал плечами Ханагаки, бегло осматривая Майки, который делал из себя самого нелюбимого ребенка на этой планете. — О боже, хорошо, я поговорю с ним, хотя это врядли поможет. Спасибо, что привел его, — Ханагаки даже показалось, что Шиничиро улыбнулся, но разве способен на это настолько серьезный человек? Такамичи хмыкнул, видя, как нехотя Майки идет к брату почти что на гибель. Он совсем не расстроился из-за его проступка, да и не хотел, чтобы его так ругали. Но как учитель, он должен выполнять свою работу. Помахав семье Сано, парень вышел в коридор, сразу чувствуя себя освобожденным. Он расстроенно стонет, зная, что ему нужно провести остаток дня здесь. Да еще и в таких условиях. Но назад он бежать не будет. И так всю жизнь бегал.