Our eternity — Stray Kids reaction

Мягко убаюкивая вашего с Чонином сына на руках, ты всё больше замечала то, что Хы Вон всё больше похож на своего отца — такие же хитрые лисьи глазки, улыбка с ямочками. Тебя всегда это умиляло и ты совершенно не обижалась, что гены парня превзошли твои и ваше чудо стало его копией, а не твоей. Единственное на что ты надеялась, так это на то, чтобы он нашёл себе хорошую девушку и не был «показушником» и бабником, как это часто происходит у парней из хорошей семьи и хорошей внешностью. Ох, как же далеко ты заглядываешь. Твой любимый мужчина, человек, в целом Чонин — твоя опора, точно не был таким. Он был очень нежным и ласковым с тобой, всегда пытался проводить с тобой больше времени, старался всегда делать комплименты и дарить подарки. Он очень красиво тебя любил, а ты в свою очередь любила его не меньше. Узнав о том, что вскоре вы станете родителями — это, кажется, сорвало вам крышу. Вы ещё неделю ходили и спрашивали у друг друга: «Это не сон?», «Мы правда станем мамой и папой?» Постепенно, с каждым месяцем, твой животик всё рос и рос, на что Чонин всегда очень чувственно реагировал и порой даже плакал, говоря, что не хочет, чтобы он так быстро взрослел, что он ещё не побыл для него папой достаточно. Ох уж этот Ян Чонин… Примерно на шестом месяце беременности, когда живот стал явно заметен несмотря на то, как ты пыталась или не пыталась его скрыть — ты начала стесняться этого. Нет, не своей беременности, ни в коем случае, ведь это было неимоверно огромное счастье для вас с парнем. Ты начала стесняться себя и своего тела. Из-за того, что ты «ела за двоих» ты набрала в весе, что, собственно, является нормой, но ведь ты так не считала. Из-за роста вашего сына внутри тебя, а точнее, из-за того, что если рос он — росла и ты, у тебя появлялись небольшие растяжки, что тоже выбивало тебя и твою самооценку на дно. Ты пыталась скрывать своё тело под мешковатой одеждой и Чонин, конечно, заметил это, ведь тебе всегда было жарко и тесно, во что бы ты не была одета, а тут вдруг, худи, широкие спортивные штаны — как тут не заподозрить что? Тебя спасло то, что в это время уже было преддверие зимы и ты могла сказать, что тебе просто холодно из-за погоды (упустим тот момент, что у вас встроенный в пол обогреватель и кондиционер в каждой комнате). А теперь, после всех этих мук во время родов и твоей неуверенности прошло семь месяцев. Семь месяцев назад ты привела в этот мир самого милого и обворожительного мальчика — вашего любимого сыночка. При одном лишь взгляде на него тебе хотелось улыбаться и плакать, так ты была счастлива. — Чем вы тут заняты? — Спросил Чонин, заходя в комнату, но увидев тебя с сыном на руках, тут же замолк, кладя голову на твои плечи, мягко сжимая тонкую талию. Ты безумно сильно любила, любишь и уверена, что будешь любить своего партнёра, самого драгоценного человека, мужа — Ян Чонина. Но после родов твоя неуверенность в себе лишь ухудшилась, как говорится «пробивая дно». Он ощущал твою отстранённость, но списывал это на то, что ты всё ещё в стадии осознания и принятия того, что ты стала мамой. У тебя были не сказать что сложные, но явно не простые роды. Хы Вон родился на пару недель раньше положенного, но это было некритично, а вот то, что у тебя попросту не получалось минимально тужиться из-за страха — вот, что было опасно. Но слава всем богам, ты смогла собрать себя воедино и не без помощи и поддержки Чонина — подарила этому свету новую душу. Ещё одним довольно смущающим для тебя фактом было то, что он присутствовал на родах. С самого начала, когда вы только узнали о беременности — поставил перед фактом, мол, буду и всё. Конечно, он миллион раз спросил твоего разрешения, а ты была лишь рада его присутствию, ведь с родным человеком легче, не так ли? Однако, когда ты поняла, как тяжело тебе будет на родах, захотела дать Яну пинка и выгнать из палаты, хотя, наверное, без него ты бы там и не справилась. Без его мягких рук, нежных поцелуев и осторожных массажей — не справилась бы. Точно нет. Быть любимой красивым мужчиной — очень приятно, особенно, когда любишь в ответ. Ты всегда была яркой и запоминающейся, любила гулять и веселиться. Но после двух полосок на тесте — адреналин в тебе поубавился в разумных целях. Поубавилась и яркость твоего образа, стала более тихой — ты стала своей худшей версией по твоему мнению. Ты больше не чувствовала себя притягательной и сексуальной, тебе казалось, что Чонин больше никогда в жизни не посмотрит на тебя как на девушку. И это пугало. Очень пугало. Ты никогда в нём не сомневалась. В ком угодно, но не в нём. Ты стала машинально избегать любых его прикосновений, будь это утренний поцелуй в щёку или желание быть ближе, а иногда и просто случайное, косвенное прикосновение. По началу, когда ты только начала это делать — Чонин сразу спросил, что не так, ведь раньше ты наоборот липла к нему как банный лист, а что теперь? Он очень испугался, что ты его разлюбила, а ты в тот день расплакалась, потому что сердце болело, увидев как он переживал из-за твоей отстранённости. Несмотря ни на что, ты всё ещё была немного холодна к нему, но не убегала от любых касаний — лишь бы он не переживал. Кажется, в тот раз ты его знатно испугала, поэтому он облазил все сайты на которых говорилось хоть слово о том, почему беременная девушка может «отталкивать» любовь своего партнёра. Тогда то он и понял, сопоставив все факты, что не было тебе холодно, что ты не случайно пыталась быть на небольшом расстоянии с ним. Понял, что ты просто начала себя стесняться. И в один вечер просто заставил тебя сесть и поговорить с ним честно. Если бы не твои округлившиеся глаза и молчание, которые явно показали то, что он прав — отрицала бы до конца. Вы говорили несколько часов, ты плакала и обнимала его, говоря, что ты боишься, что он разлюбит тебя, а он перебирал кончиками пальцев твои волосы, массируя голову, крепко прижимая к себе. Было стыдно тогда, что ты не сказала ему обо всём сразу. Стыдно, что ему пришлось самому думать и пытаться понять, что с тобой. — Он уснул, давай я уложу его, — прошептал Чонин, чтобы случайно не нарушить сон своего сына. Осторожно забирая его из твоих рук, начал тихонько напевать колыбельную, чтобы во время его «транспортировки» его ничего не беспокоило. Оказавшись за пределами комнаты, он мягко скрепил ваши руки в замок, чувственно улыбаясь тебе. Сердце трепетало от осознания того, что этот мужчина — твой муж. Что он твоя семья. Что он — твоё всё. — Сильно устала? — Поинтересовался он, зная, что ответ очевиден, ведь ты целый день была одна дома, потому что Чонин, с его карьерой айдола хоть и взял для себя отпуск для того, чтобы растить сына вместе с тобой, не мог же он насовсем уйти. Иногда ему приходилось оставаться в компании до раннего утра с учётом того, что уходил он рано. — Не то чтобы… — ты не любила показывать свою слабость в любом ее виде, будь то усталость от университета или уборки, морально тяжело или просто весь день возилась с сыном — не важно. — Зачем я спрашиваю… — усмехнулся Ян, когда вы наконец вернулись в спальню. Он упал на её край, расставляя ноги чуть шире, чем обычно. Мягко похлопал по своим коленкам в приглашающем жесте, но ни в коем случае не заставляя и не принуждая тебя ни к чему. Он давал тебе право выбора. Всегда. Ностальгия приятно кольнула в области груди, приятно спускаясь к животу и ниже. Ведь он всегда был своего рода «хищником», ему нравилось вот так искушать тебя, вот так показывать, что ему нравится, когда ты подчиняешься. — Ян Чонин, хренов ты доминант, — тихонько буркнула ты, подходя ближе и удобно располагаясь на его ногах. — М-м-м, лисёнок, я не услышал. Повторишь? — Хитро улыбнулся он, мягко опуская руки на твои бёдра, водя ими вверх-вниз… Ты повторила, но не словами, а мягким поцелуем, но таким нежным, таким нужным.