***
Сегодняшний день вновь походил на именитый «день сурка». Одни и те же действия, одни и те же люди вокруг, надоевшее невежество и… Несуразное чувство, не поддающееся логике. Мне нравилось посещать школу, но одновременно с этим подобные вылазки были и ненавистны. Получение знаний всегда находилось у меня в приоритете, но нельзя сказать, будто бы я был в полной мере готов отказаться от социальных взаимодействий, предоставляемых подобными учреждениями. Всё же не просто так школа выступает в качестве одного из агентов социализации человека в обществе. Но в этом обществе я от чего-то совершенно не мог найти тех, на кого с уверенностью мог бы тратить свободные от учёбы часы. Выходит, что моя социализация проходила крайне неудачно… Причина такой моей отстраненности была до безумия проста: эти люди являются носителями самого старшего греха из всех. Глупость. А ещё страшнее становилось от осознания того, что эти невежды не стремятся исправить своё собственное положение. Ведь глупость сама по себе не является приговором, если ты осознаешь её наличие и прикладываешь как можно больше усилий для своего развития. А все эти ученики, мои одноклассники, предпочитали проживать какую-то странную жизнь, выходящую за рамки здравого смысла. Мне не было слишком печально от того факта, что они не способны меня понять, но странные эмоции били через край, когда я вновь понимал, что они даже не пытаются этого сделать. Я ни раз наблюдал заинтересованность во мне, но она всегда оказывалась поверхностной. Глупо было отрицать то, что в рамках общественных стандартов я являюсь достаточно привлекательным для того, чтобы сыскать чье-нибудь внимание. Но это не та разновидность внимания, которая была бы мне интересна. И я убеждался в этом всякий раз, когда мне вновь признавались совершенно незнакомые для меня люди. Я никак не мог понять смысла этого действия с их стороны. Концепция любви сама по себе вещь весьма странная и я пока мало понимал, как именно должны работать подобные чувства, но всё же с уверенностью мог заявить об абсурдности заинтересованности лишь во внешности. Если только любовь действительно не является исключительно всплеском наших гормонов… Но тогда я тем более не видел в ней интереса, а тем самым не видел и интереса в отношениях. Что же касается дружбы… Сложно было сказать, какого рода выгоду пытались найти люди, полностью игнорирующие мои слова и мысли, но так настырно старающиеся подобраться ко мне как можно ближе. Я, конечно, успел привыкнуть к определённому холоду в общении из-за особенностей поведения моей матери, но такого рода вещи почему-то неприятно сковывали грудную клетку. Быть может, подобные проявления являются моей слабостью. Тем не менее, некоторых людей я был способен отнести к категории «знакомых». Например, главу школьного совета, Воскресенье. Я не был с ним близок, но по воле своей должности заместителя всякий раз пересекался. К тому же числу относился Бутхилл, представитель всех спортивных направлений школы. И в целом… Всё. Поток беспорядочных мыслей прервал скрип входной двери. Я быстро сообразил, что это мама вернулась с работы. Поскольку встречать кого-то не входило в часть традиций нашего дома, я сделал вид, будто бы направляюсь в сторону входа с иными целями. — Уже вернулась? Ты сегодня быстро. — произнес я как можно более отрешенно, будто бы не был заинтересован в этой встречи. Сегодня мама выглядела веселее обычного. Стоило полагать, рабочий день прошёл достаточно удачно. — Ох, ты тоже уже дома… Я думала, что ты вновь будешь пропадать на каких-нибудь занятиях. Как только она обратилась ко мне, вся радость с её лица будто бы мигом сошла на нет. Захотелось пожалеть о своём желании поговорить с ней хотя бы немного. Проглатывая это чувство, я приблизился к пачке кошачьего корма и принялся рассыпать его по мискам. — Что же… Я закончил на сегодня. Да и должен ведь кто-то приглядывать за этим импровизированным прайдом. Я невольно бросил взгляд в сторону нашего нового зверинца. Увлечения матери потрясали всякий раз, бесспорно. Но этот её неожиданный интерес к селекции повлёк определённые измерения и в моей жизни тоже. Теперь к числу моих общих дел прибавился и присмотр за кучей разновидностей котов. Но нельзя было сказать, будто бы я совсем этому не рад… Всё же коты никогда не достают своими разговорами, но при этом часто бывают рядом в нужное время. — Вот как? В таком случае, ты молодец. Её голос оставался привычно отстранённым и меланхоличным. Сейчас никто бы не смел подумать, что всего минуту назад она источала совершенно другую ауру. Куда более тёплую… Пожалуй, в жизни всегда будут вещи, к которым невозможно привыкнуть. — Что насчёт тебя? До меня не так давно дошли слухи о том, что ты присматриваешь за каким-то особенным пациентом. Возникало желание расспросить её буквально обо всём, но я должен был сдерживать свои эмоциональные порывы, если уж действительно хотел соответствовать своей матери. — Ох, да. Это мальчик твоего возраста. Потерянный ребёнок. Мама неторопливо сняла свои туфли и направилась к кухонной столешнице. После возвращения она всегда пила кофе. Поэтому я заранее его заваривал, если знал, когда именно она вернётся. Сегодня я не мог подготовиться, поскольку её возвращение в дни встречи с новым пациентами всегда очень нерегулярны. — Моего возраста? — в голове промелькнула мысль о том, что мама никогда бы не смогла ответить на вопрос о моём возрасте так быстро. Какие же вычисления ей пришлось провести, чтобы говорить об этом так уверенно? Мама сконфуженно уставилась на кофемашину, будто бы искренне не понимая, почему та не делает всё сама. Наверняка она никогда и не задумывалась, каким образом кофе периодически появляется и без её вмешательства… Как абсурдно то, что при всех этих фактах, я всё равно никогда бы не мог посчитать её глупой. — Мм… Да. Поскольку за ним присматривает Алмаз, я не могу слишком сильно распространяться об этом даже тебе. Но мне кажется, что у Вас с этим мальчиком есть нечто общее. — на её лице отразилась бледноватая улыбка. Моя рука слегка дрогнула от такого ответа. Несколько подушечек кошачьего корма звонко соприкоснулись с полом. Но коты быстро нашли способ, как именно исправить эту ситуацию. В отличие от меня, продолжающего тупо пялиться им вслед. Откуда моей матери знать о том, какой я? В качестве данных для подобного анализа она могла взять только мою внешность и возраст, если уж действительно просчитала его. — Похож? Не думаю, что кто-нибудь может иметь со мной такого рода схожесть. Если же ты только не говоришь о теории наличия двойника для каждого человека в нашем мире. — сказав это, я слегка болезненно усмехнулся. Маленький котёнок неуклюже приблизился ко мне, ласкаясь. Я невольно подумал о том, что не зря недавно отметил их способностью быть рядом в нужное время. — Нет же. Боюсь, что дело в кое-чём менее объективном, чем внешняя схожесть. В такие моменты мама совмещала в себе и отрешенность, являющуюся основной её составной частью, и нехарактерную для неё задумчивость. — Рацио, сделай мне кофе… — произнесла она жалобным тоном. Я уверен, что мама с самого начала не планировала делать его самостоятельно. Всё же великие умы и правда часто отличаются проблемами с повседневными вещами. Видимо, её разум и правда живёт где-то за пределами этого мира… — Только по той причине, что я и сам собирался его выпить. На самом деле, я совершенно не любил кофе, поэтому мысленно скривился от своих же слов. Искренность была уместна во многом, хотя бы в тех случаях, когда это могло помочь глупцам осознать их собственную проблему, но… В отношениях с матерью я не мог полностью избавиться от эмоций естественным образом. Необходимо было быть твёрже, хотя бы исключительно в её глазах… Жаль только, что для этого приходилось пить кофе.***
Первые лучи солнца неприятно пробивались через жалюзи на моём окне. В такие моменты я немного завидовал тем, кому так и не суждено избавиться от главной человеческой болезни, потому что они могли себе позволить вместо этого избавляться от некоторых дневных задач без зазрения совести. Видимо, глупость слегка заразна, раз я вообще допускаю такую идею… С моего последнего полноценного разговора с матерью прошло по меньшей мере около недели. Всё это время она пропадала на обычной своей работе, но уже завтра должна направиться к тому самому пациенту. Выходит, сегодня кофе ещё успеет появиться сам собой. Интересно, поймёт ли мама когда-нибудь эту закономерность его появления? Почему-то казалось, что вряд ли. Я неторопливо поднялся с кровати и принялся переодеваться. Я давно взял в привычку каждое утро проводить комплексную зарядку. Любому уму важно и наличие крепкого тела в том числе, иначе как плечи смогут удерживать скопление всех идей. Эта мысль слегка забавляла. Ко всему прочему, никогда не знаешь, придется ли тебе давать отпор глупцам не только методом дискуссий. Такая правда заставила меня вспомнить о недавних событиях, произошедших в нашей школе. Какая-то девочка из параллели подверглась буллингу, в следствие чего очень серьёзно пострадала. Всех нюансов я не знал, поскольку не поддерживал особых контактов с кем-либо без должной для того необходимости, но даже этих сведений было достаточно для понимания неправильности происходящего. Какой смысл в себе несёт травля? Попытка компенсировать отсутствие разума силой?.. Если так, то это совершенно абсурдно. Таким людям ничто не поможет. Мне же с неуместным потоком раздражающих мыслей помогала справляться именно зарядка. Как и математика, она упорядочивала их без особых усилий. От этого действительно становилось легче. Единственное, что пугало перманентно, так это концепция повторения совершенно одинакового сценария для каждого нового дня. Но это не то, что я мог бы изменить. Важно было лишь как можно быстрее достичь уровня моей матери. А остальные переживания… Просто подтверждение того факта, что я пока ещё отношусь к категории «подросток».***
Школьный день начался крайне неудачно. Интересно, чем я заслужил наблюдать всю эту дурость на постоянной основе? — Эй, Рацио! Мне нужно с тобой срочно поговорить. Голос девушки звучал противно-заискивающе. Я невольно вздохнул и зажмурился. Даже мне было известно о печальной репутации моей одноклассницы, Искорки. — Ра-ци-о! — протянула она ухмыляясь. Я активно старался делать вид, будто бы меня в этом мире не существует, но глупо полагать, что кого-то вроде неё это могло бы остановить. Проиграл без фактического сражения, черт возьми. Это даже удручало. — Что такое? Не помню, чтобы мы с тобой хотя бы раз разговаривали. Я протяжно вздохнул и наконец перевёл на неё взгляд. Внешний вид девушки всегда отличался полным несоответствием школьной форме. Если бы это компенсировалось наличием хоть каких-то знаний, на подобные шалости было бы возможно закрыть глаза, но это даже отдалённо не так. И всё же бесполезно было пытаться как-то повлиять на это безобразие. — Оо! Так ты умеешь разговаривать! Ничего себе… Мне всегда казалось, что наш Рацио машина без речевого модуля! Или как рыбка, знаешь! Её высказывания отзывались во мне странными эмоциями, но я осознавал, что это всего лишь глупейшая провокация. Так мою самооценку точно не задеть. — Ближе к делу. Если тебе больше нечего сказать, то не стоит отнимать моё время. Казалось, что её расстроила моя безразличная реакция. Эти любители неуместных сцен… — Вот вроде бы лицо у тебя симпатичное, а сердца вообще нет… Это та-ак ранит мои чувства… Искорка театрально смахнула несуществующие слезы, а затем слегка толкнула меня в грудь. Именно поэтому я и предпочитаю ни с кем не общаться… Правда вот, в её случае нарушение личных границ это только полбеды. — Там сыночек директора пиздится! Прямо перед нашим классом. Ты разве как его заместитель не должен что-то предпринять? Он будто бы с цепи сорвался! Хотя по повадкам больше на петуха похож… Сейчас я действительно был слегка удивлён. Мне и раньше доводилось наблюдать странности в поведении Воскресенья, но он всегда соблюдал дисциплину… В голове возникла очень тревожная мысль. — Искорка, кем была та пострадавшая от буллинга девушка?.. На её лице растянулась лисья улыбка. Ответа больше не требовалось. Движимый каким-то неподвластным порывом, я бросил свою сумку и побежал в сторону кабинета. Картина, которая предстала перед моими глазами, не подчинялась никаким нормам морали. Толпа учеников окружила Воскресенье и какого-то парня, чьё лицо теперь уже больше походило на фарш. Я впервые не мог поверить своему собственному восприятию. — Воскресенье! Что ты вытворяешь?.. Ты же глава совета! — слова вырвались без моей на то воли. Все вокруг уставилась на меня с изумлением. Кто-то стал переводить камеру телефона то на меня, то на виновников происшествия. Но больше всего сейчас ужасала даже не эта атмосфера, а тот взгляд, которым меня одарил тот самый глава совета. — Рацио, что ты несешь?.. Я думал, что тебе то уж точно хватит мозгов для того, чтобы взвесить эту ситуацию на чаше весов. Разве тебе не кажется, что весь принцип гармонии в нашем мире кроется во взаимном энергетическом обмене? Вспомни слоган нашей школы. Его пустой взгляд прожигал меня настолько, что я мог бы поддаться искушению глупости и поверить в существование скрытых сил. — Это ничтожество навредило моей сестре. А я… Как её заботливый старший брат ответил ему от её имени. Разве не здорово? Ко всему прочему, я даже любезно выбрал из всей компании только одного, главного зачинщика. Остальных же всего-то исключат с позором. Можно сказать, что я даже признал этих отбросов людьми, пойдя на такие уступки. Моему изумлению не было предела. Я не видел даже частицы логики в его странных изречениях. Я точно был знаком с этим самым человеком?.. — С каким пор самосуд стал проявлением гармонии?.. Воскресенье с явным омерзением на лице неспешно вытирал чужую кровь со своих рук. Я непроизвольно сощурился, не в силах смотреть на это. — Ты правда думаешь, что можешь судить о чем-то таком, будучи чудаком без друзей? У тебя ведь из близких только мать, которую ты видишь раз в полгода. Разве я в чем-то ошибаюсь? Я вздрогнул. Всё происходящее дальше будто бы было покрыто какой-то странной пеленой. Голоса сливались в какофонию, людские силуэты размывались, а сердце стучало так быстро и отдалённо, будто бы принадлежало вовсе не мне. Я запомнил лишь резкое появление директора, объявление об отмене занятий на сегодня и бесконечную дорогу домой… Оказавшись дома, я уселся прямо на пороге и провел так… Не могу сказать, как много времени. Я совершенно не мог понять, что именно со мной случилось и даже не обращал внимание на бегающих повсюду котов. Эмоций было много, но будто бы одновременно с этим их не было вовсе. Впервые я ощущал себя так… Так, что это нельзя было даже описать никаким знакомым мне термином. И впервые забыл заварить маме кофе… Эта простая истина настигла меня в тот момент, когда дверь открылась и потерянная мама чуть не споткнулась через моё тело. — Рацио?.. Ты чего тут сидишь? Проявление каких-либо эмоций было настолько редким для неё явлением, что я невольно улыбнулся. — Тренирую силу духа. Это экспериментальный метод. Нужно было продержаться без учебников до твоего прихода. — сказав эту глупость, я наконец поднялся и принялся обтряхивать свою одежду. — В самом деле?.. В таком случае, я бы посоветовала тебе немного иные методики… Я никогда не мог понять, действительно ли она не видит в таких моих словах фальши или же просто подыгрывает. Но сейчас это даже не имело значения. — Ты права, глупая была затея. Я пойду, иначе вскоре действительно начнут проявляться симптомы моей книжной зависимости. Её силуэт быстро потерялся где-то в пространстве. Каждый мой шаг в сторону комнаты ощущался таким образом, будто бы к моим ногам привязали что-то очень тяжелое. Почему меня вообще задели такие глупые слова? Я не был в силах дать всему этому логическое объяснение и это ломало меня еще больше. Неужели я тоже глупец?..