Дом разделенный

Король Узкого моря Деймон Таргариен Соблазн взять Вейгара с собой в Вестерос успел разрастись до размеров Караксеса, и после долгих колебаний Деймон издал утвердительный ответ на просьбу сына. У маленького принца забрали игрушечный клинок и выдали настоящий кинжал — к слову, достаточно острый для того, чтобы разрезать кусочек мяса или ткань, так что наследник Ступеней получил целую гору наставлений о методах самозащиты. Удивленный таким вниманием Вейгар тщательно впитывал каждое слово с таким серьезным лицом, что порою напоминал мейстерского школяра. План был прост. Сначала они прибудут в гости к Рейнире на Драконий Камень, где Деймон попытается забрать для Вейгара одно из яиц. Потом Таргариен оставит сына на Клешне, где Бартимос уже готовился к приему гостей (желая показать мальцу родину его матери), и направится "по делам", то бишь в Долину на встречу с Реей. Дальше все будет зависеть от того, как обернется разговор — в конце концов, перспектива привязать к седлу Верховного септона и притащить в столицу выглядела привлекательно как из-за возможности получить свободу, так и из-за нескрываемого удовольствия от попрания всех устоев веры в Семерых. — Я рассчитываю на вас, сир Реннифер, — твердо проговорил Деймон, прицепляясь к драконьем седлу. Вейгар же, прощупав жесткую чешую Караксеса, добавил к этому: — А еще скажите Малиту, чтобы он сделал молоточек! Крэбб не удержался от улыбки, но все же кивнул и торжественно поклонился. Деймон вспомнил, как недавно Вейгар забрался в оружейную и попытался вынести оттуда сразу два понравившихся оружия — и даже преуспел: когда дежуривший в арсенале солдат обнаружил происки принца, тот уже положил один из одноручных мечей на табурет и собирался было стащить со стойки тяжелый молот, с которым и рослый-то солдат не сразу мог управиться. Выводы были сделаны, и теперь плотнику придется мастерить для Вейгара новую игрушку, схожую с предыдущей. — Полете-е-ели! — весело крикнул принц, и довольный Караксес с оглушительным ревом оторвался от земли. Деймон предпочел сделать круг над островом, дабы Вейгар успел привыкнуть к полету, и вскоре мальчик восхищенно уставился на отца. — А у меня будет свой дракон? — Тебе мало Караксеса? — хитро усмехнулся Деймон. — Он хороший, — естественно, особенно когда разрешил Вейгару ощупать свои нижние зубы, — но ведь он твой. Выровнявшийся над морем Караксес с тихим рыком повернул голову направо, так что сейчас Таргариены видели его глаз. Деймон мог поклясться, что дракон словно подмигнул в ответ на слова маленького наездника, и в его груди еще сильнее разгорелось желание дать своему сыну все и даже больше того, чем когда-то владел он. "Даже Железный трон?" — едко прозвучал в голове здравый смысл. Рейнира... при должном обучении она могла править Вестеросом. Но у женщин, как бы то ни было, есть свои слабости, через которые мужчина может позволить себе перешагнуть — например, вечно меняющийся клубок эмоций, способный помешать взглянуть на проблему здраво. Впрочем, сам Деймон признавал: он тоже не мог похвастаться лишним терпением, а иногда и вовсе предпочитал разобраться с нюансами непосредственно на месте с помощью Темной Сестры. Именно поэтому властитель Ступеней старался не демонстрировать сыну редкие приступы гнева, заменяя их безжалостной расправой с тренировочными мишенями или же маловажными пленниками из числа моряков Триархии. Вейгар — настоящий дракон, но пламя в его крови не должно позволять превращаться в безумного монстра... которым был когда-то Мейгор. И все же дом Таргариенов становился слабым, объедаемым стервятниками со всех сторон. Не будь Деймон так зол девять лет назад, не будь Визерис так слеп по отношению к Хайтауэру, ничего из этого не случилось бы. Вопреки утверждениям окружающих, младший из сыновей Весеннего принца прекрасно понимал, что корона дает не только власть, но и ответственность — только, в отличие от венценосного брата, Деймон мечтал не сколько захватить трон, сколько отправить всех этих трусливых прихлебателей прямо на встречу с богами, показав ничтожность их натужных интриг. "Я положу этому конец" — кажется, именно так сказал Вейгар из его сна. — А? — раздался заспанный детский голосок снизу, и Деймон опустил лицо к недоуменному сыну. Видимо, он все-таки произнес эти слова вслух. — Пап, что? — Ничего, сынок. Я просто задумался. — Понятно... О, смотри! Взор Деймона прояснился, и Вейгар ткнул пальцем в направлении показавшегося из тумана клочка земли. Спустя десятки футов морская вода резко посветлела и стала выглядеть значительно чище, чем до этого, а пролетев еще немного, отец и сын увидели поднимающийся из скал полуразрушенный остов старого замка с реявшим над одной из башен разделенным начетверо знаменем, изображавшим по два солнца и полумесяца. — Это Морн, старый замок дома Тартов, — пояснил Деймон в ответ на вопросительный взгляд мальчика. — Сейчас они живут на другой стороне острова. Ты ведь заметил их флаг? — Вейгар закивал. — Теперь их замок называется Закатный, и именно день и ночь изображены на их гербе. Мальчик улыбнулся и снова стал рассматривать скалы. О том, что здесь погиб его дядя Эймон, — скорее всего, именно его помянул злобным рычанием Караксес, — Таргариен рассказывать не стал: ему не хотелось в очередной раз раздирать рану, напоминающую о борьбе на трон. Вздохнуть спокойно Деймон смог только тогда, когда Сапфировый остров остался позади. В какой-то момент западнее проявились черты Крюка Масси, но они оказались столь далеко, что король Узкого моря не стал будить в очередной раз задремавшего сына. Спустя пару часов впереди показался еще один остров — но более темный, сухой и будто бы безжизненный. Караксес, увидев родину, несколько снизился и приветственно взревел, чем встревожил прибрежные воды. Увидев, что Вейгар проснулся, Деймон потрепал его по голове и повел дракона на очередной круг, чтобы показать наследнику всю мрачную красоту Драконьего Камня. — А у нас светлее! — безапелляционно произнес принц, на что Таргариен лишь ехидно хмыкнул. Когда они приземлились на посадочной площадке, их уже ждали: сама Рейнира, мейстер Герардис и одетый в белое сир Кристон Коль. Заметив вышагивающих к ним Таргариенов, Рейнира улыбнулась, но от Деймона не ускользнула тень разочарования, пробежавшая по ее лицу — скорее всего, девушке не особо понравились гербовые накидки Деймона и Вейгара с одинокой драконьей головой. Герардис, как и всегда, оставался безмятежно спокойным. Коль же состроил странную миру вроде "ох, ну вот они и явились"... а в ответ получил лишь скучающе-нейтральное выражение: если Деймон и испытывал злость на заносчивого рыцаря, однажды спешившего его с коня на турнире, она давно угасла. К тому же Коль все эти годы оставался доверенным лицом племянницы, а это чего-то да стоило. Рейнира была очаровательна еще тогда, когда он в последний раз виделся с Визерисом — теперь же, почти достигнув семнадцатых именин, она стала поистине прекрасной. Будь у Деймона такая супруга, а не какая-нибудь Рея Ройс... — Дядя, — чинно проговорила девушка и тут же перевела взгляд на Вейгара, в привычном жесте положившего левую руку на эфес клинка. — А вы, юный сир, принц Вейгар? — Так точно! — по-военному отдал приветствие улыбающийся мальчик, чем разрядил обстановку. — Это Рейнира, твоя кузина и дочь моего старшего брата, — поучительно произнес Деймон. В глубине души он переживал насчет того, что ответит сын: на Ступенях они часто разговаривали о том, что Рейнире принадлежит право занять трон после Визериса, в то время как малышу однажды предстоит управлять островами, как это делал Деймон. Вейгар же не разочаровал никого из присутствующих, с детской непосредственностью заявив: — Папа говорил, что ты совсем ребенок, как я, а ты уже взрослая! На это Рейнира подошла к кузену... и тут же, смеясь, стиснула его в объятиях. Даже Коль смягчился, отправив в сторону Деймона едва заметный им обоим кивок: пусть между ними и были разногласия, но сегодня их лучше оставить в стороне. *** — Он забавный, — улыбнулась Рейнира, глядя на Вейгара, отказавшегося спать после обеда, а сейчас сосредоточенно вышагивающего вдоль Расписного Стола и рассматривающего каждый изгиб континента. — И очень любознательный. А если ты скажешь, что он с легкостью находит общий язык с ровесниками... я не буду удивлена. Деймон кивнул. До недавнего времени на Ступени редко завозили семьи рабочих или солдат: властитель боялся, что Триархия снова организует нападение. Только подвижками того же Реннифера Крэбба жизнь на островах стала значительно лучше, а обаятельный от природы Вейгар завоевал доверие немалой части гарнизона — маленького принца Узкого моря, несмотря на разницу в происхождении, действительно уважали. Вдруг девушка погрустнела и с тоскливым вздохом отвернулась к окну. — Я уже не уверена, смогу ли воспитать своих детей так же, как это сделал ты. Или как меня воспитывал отец. — Ты наследница Железного трона, — осторожно, но без лишних расшаркиваний произнес Деймон, чем заставил Рейниру сжать кулаки. — Тебе нужен достойный спутник жизни. Рейнира посмотрела сначала на него, потом на Вейгара. Благодаря отблеску свечей Деймон увидел, как в ее глазах мелькнули слезы, и спустя минуту молчания девушка наконец взяла себя в руки и проговорила: — А почему не ты? Помимо того, что он уже (или все еще) был женат? Помимо того, что у него был старший сын, и без того обделенный из-за жестоких игр богов? Помимо того, что у него не было ничего, кроме дракона и островного гарнизона? Морской Дым, Вхагар и Мелеис против Сиракса, Караксеса и... а мог ли теперь Визерис летать на драконе? Да и на каком, если Балерион давно умер? Слишком давно Деймон рассорился с братом, чтобы они могли простить все причиненные друг другу обиды. Да и, по большому счету, сейчас короне требовался значительный "щит" из золотых запасов, на основе которого можно было вести войну за власть — и предоставить такой могли только братья Ланнистеры. Либо же, при определенном стечении обстоятельств, какой-нибудь Веларион... в идеале, из числа племянников Корлиса, которого пришлось бы устранить вместе с остальной семьей. Следовало констатировать раскол правящей династии на три части: первая основывалась на старшинстве линии во главе с Рейнис, вторая опиралась на приказ короля о передаче трона Рейнире, а третья пребывала хорошо если в зачаточном состоянии, строясь на правильности мужского правления и идее воцарения на трон самого Деймона. Договориться миром, сохранив статус-кво, стало практически невозможно — в случае брака Визериса с Лейной рожденный мальчик отодвинул бы всех остальных. Альтернативой этому служил альянс Деймона и той же Лейны, однако с течением времени он становился все более и более призрачным: с годами Деймон начал понимать, что обладание зловеще-восхитительной репутацией и наличие силовой поддержки — отнюдь не одно и то же. Визерис тем более не обрадуется такому повороту событий. — Я не хочу тебе лгать, племянница, — уклонился от прямого ответа Таргариен, глядя на собирающиеся над морем темно-фиолетовые тучи, — но ты должна понимать следующее: если ты станешь королевой, может начаться гражданская война, в которой драконы выступят друг против друга. Рейнира до бледности в пальцах стиснула в руке свой кубок, желая вогнуть чашу вовнутрь, и Деймон почувствовал сильнейший за последние годы жар в груди. Он хотел успокоить ее, обнять, даже поцеловать... но удержался от наваждения, призвав на помощь всю силу воли, что у него была. Если сейчас дать слабину, под откос может пойти весь выверенный план. — У меня будет к тебе просьба, — произнес Таргариен, чем заставил и ее, и себя отвлечься от мрачных размышлений. — Я бы хотел отвести Вейгара в драконий питомник. — Конечно, — принцесса тут же собралась с духом. — Следуйте за мной. *** С трудом утянув за собой увлекшегося игрой с фигурками мальчика, Деймон и Рейнира зашагали по длинному, темному коридору — одни, хотя сир Кристон все же осмелился возразить против такого путешествия. По пути маленький принц часто оглядывался, засматриваясь на один барельеф за другим, поэтому взрослым периодически приходилось останавливаться для пояснений, что же за отделка расположена на той или иной стене. Оказавшись у твердой двери с изображением Троицы Завоевателей, Рейнира замерла, и Деймон без лишних слов толкнул пальцами глаза Балериона и Эйгона Драконовластного — а затем раздался скрежет царапающих друг друга каменных плит. Как только Вейгар осмелился заглянуть в раскрывший проем, всех троих обдало спертым воздухом, сопровождаемым резким, но тихим свистом. С тихим писком Вейгар тут же спрятался за папу, рефлекторно схватившись рукой за свой клинок со словами "А нам т-т-точно надо туда?". В ответ Деймон кивнул, взял сына за руку и произнес: — Ничего не бойся. Ты — дракон. И мы идем не просто за твоим драконом, а за твоим соратником. Вспомни, чему я тебя учил. Солдат должен уметь?.. Нельзя было сказать, что это смогло успокоить мальчика, однако придало ему немного уверенности. — Пре-тер-пе-вать ли-ше-ния, — выговорил Вейгар, пожимая плечами. Рейнира не удержалась и хихикнула, чем заслужила недовольный взгляд насупившегося кузена. Вскоре небольшой грот сменился широким полем с каменистыми выступами, под которыми покоились оставленные хищниками яйца. Не взирая на надвигавшуюся на остров бурю, драконы почему-то не спешили укрывать свое потомство — впрочем, судя по размерам местности, все они наверняка не смогли здесь поместиться. — Их так много... — из голоса Вейгара исчез страх, уступив место восторженности. — Ой, а как мне выбрать? — Попробуй дотронуться до яйца, и поймешь, — с обманчивым спокойствием произнес Деймон, периодически рассматривая облачное небо. Обычно всем процессом добычи яиц занимались драконоблюстители, ряды которых иногда прореживались... из-за несчастных случаев. Конечно, они могли направиться не в питомник, а в хранилище, тем самым не рискуя пополнить список жертв из более неудачливых охотников за драконьими яйцами. Однако Деймон предпочел не оставлять лишних следов своего пребывания здесь: забрать яйцо из свежей кладки было в каком-то смысле проще, нежели из уже подготовленного запаса. Нюансом было то, что отложившая детенышей драконица могла оказаться возле гнезда слишком рано — со всеми вытекающими из этого последствиями. Вейгар обошел практически всю кладку, но ни одно из яиц так и не отозвалось ему: по словам мальчика, все были холодными, как морской камень. Сердце Деймона сжалось... и внезапно где-то над облаками послышался свирепый рокот, перемежаемый зелеными вспышками пламени. — Ко мне, быстро! — повторять приказ лишний раз не потребовалось: подхватив кузена, Рейнира мгновенно сорвалась с места и с удивительной проворностью заскочила обратно в грот. Задвинув детей за себя, Деймон вытащил меч. "Ну да, можно подумать, что Темная Сестра сгодится против дракона на нечто большее, чем для службы искусно отделанной зубочисткой". До ушей короля Узкого моря донеслось несколько взмахов крыльев, а затем земля содрогнулась от соприкосновения с чем-то ощутимо тяжелым. Осторожно выглянув из-за края скалы, Деймон вздрогнул — к гнездовью прибыл не кто иной, как Каннибал. Ужас Драконьего Камня, обладавший угольно-черной шкурой и зелеными глазами, поглощавший в пищу собственных собратьев. Какого черта он явился именно сейчас? В небе раздался знакомый рев: Караксес, почуяв страх своего хозяина, примчался ему на выручку. На это Каннибал издал утробное ворчание, содержавшее более чем отчетливое недовольство, а затем начал странно клацать зубами и порыкивать, словно пытаясь поговорить с собратом. Караксес начал нарезать вокруг противника круги... и, как по указке, Каннибал засунул свою голову прямиком в грот, где прятались люди. Деймон с Рейнирой застыли, как вкопанные, несмотря на то, что Пожиратель Родичей не смог бы ни загрызть их своей чудовищной пастью (ему не хватало пространства для маневра), ни обдать их пламенем (оно бы ушло вглубь скалы, к замковым коридорам). Вертикальный зрачок был в считанных дюймах от мужчины — и Каннибал тоже наверняка их замечал, издавая гортанью что-то похожее на ядовитый смешок, "полный презрения по отношению к жалким людишкам". Затем дракон уставился на Вейгара: мальчик по неизвестной причине захотел дотронуться до чешуи монстра. Зеленый глаз встретился со сдвоенным малиновым. Каннибал сердито фыркнул, выдыхая вмиг заполонившее все пространство облачко дыма, и медленно отступил назад, чтобы вытащить голову наружу. Вейгар, придерживаемый отцом за плечо, столь же аккуратно последовал за ним. Злобно шикнув на Караксеса, Каннибал взмахнул своими размашистыми крыльями, покрытыми старыми ранами и язвами — и с ревом взмыл в небо, скрывшись за вулканом. — Наверное, он очень одинок, — раздался в звенящей тишине голосок Вейгара, однако Деймону казалось, что он звучит откуда-то издалека. — Никто не любит черного дракона. Деймон похолодел. Каннибал, будучи не кем иным, как черным драконом, питался себе подобными. Изгнанник, дикий зверь, так никем и не признанный, когда-то тоже бывшим маленьким и слабым, особенно на фоне тварей эпохи Завоевания — а потом что-то сделало его столь зловещим и безжалостным. И если уж единственным человеком, с которым Каннибал умудрился если не поладить, то хотя бы мирно разойтись, стал принц Вейгар... Слишком уж символическая встреча. Неужели и маленькому Таргариену суждено уничтожить всех остальных? Даже Рейниру и Визериса? Властитель Ступеней положил руку сыну на плечо. — Все хорошо, сынок? — Да, пап, — несмело ответил принц. Устало вздохнув, Деймон поднял Вейгара на руки и повернулся к Рейнире, все еще переводившей дыхание. — Мы улетим сегодня же. Нет-нет, ты здесь не при чем, — поднял руку в примирительном жесте Деймон в ответ на нескрываемый шок девушки. — Просто... Ты сама слышала. Никто не любит черного дракона. Рейнира аж задохнулась от такого заявления. — Я бы никогда не сделала ничего подобного! — Я не сомневаюсь в этом. — Деймон ненавидел себя за то малодушие, что вынуждало его лгать в лицо любимой племяннице, но другого выбора боги ему не оставили. — Скажи мне, сколько у тебя здесь людей, которым ты доверяешь и которые выполнят любой твой приказ? Двое, Рейнира. А сколько всего слуг на Драконьем Камне? Десятки. Сотни. И, самое главное, мы не знаем, кому они на самом деле верны. Возразить девушке было нечего. Всего через час, когда они уже собирали седельные сумки возле вернувшегося на посадочную площадку Караксеса, Рейнира попыталась пробить ту стену отчуждения, которая выросла между ними из-за Вейгара, и по очереди обняла их обоих. — Мы же навестим Ниру, когда я немного подрасту, да? — пролепетал малыш, когда Рейнира наконец отпустила его. — Постараемся, Вейгар, — тепло улыбнулся Деймон. — Увы, я не могу обещать чего-то большего. Все те минуты, пока Караксес уносил своего всадника и его детеныша прочь от острова, прямо во фланг надвигающейся с востока бури, король Узкого моря изо всех сил заставлял себя не оборачиваться: Деймон понимал, что теперь они — все они — остались совершенно одни.