Дом разделенный

Король Узкого моря Деймон Таргариен Позади остались крыши домов вновь просыпающегося после шторма Чаячьего города, и Деймон слегка хлестнул поводья Караксеса, заставляя дракона увеличить скорость. К счастью, он был привычен к стремительному перемещению — а вот Вейгар в силу возраста мог перенести путешествие куда хуже. Брать сына-бастарда на встречу с нелюбимой женой, спустя семнадцать лет брака смилостивившейся для развода, стало бы верхом глупости, так что пусть Бартимос развлечет племянника, да и вообще покажет ему другой образ жизни. Впереди показались массивные стены Рунного Камня, и на Деймона нахлынули воспоминания о молодости: как никак, он прожил здесь три с лишним года, будучи совершенно чужим для каждого из обитателей замка, особенно для сира Гунтора Ройса с его высокомерным выражением лица в стиле древних королей Долины. Вспомнил Деймон и Рею, которую давно покинул — и которая стала хозяйкой замка почти сразу после Великого Совета 101 года. Как обычно, горы прекрасно отражали рык Караксеса, и поэтому приземлившегося подальше от стен Деймона уже встречал молодой парень, облаченный в буро-коричневые доспехи. — Мой принц, — судя по сухому как пергамент голосу, эти "приветственные" слова явно дались юноше нелегко, — с возвращением в Рунный Камень. Леди Рея ожидает вас. — Я полагал, что благородные лорды Долины хотя бы ради приличий предложат гостю отдых и пищу, — иронично произнес Таргариен, с трудом сохраняя готовое заразиться гневом лицо. Он член королевской семьи, едва ли не первый с точки зрения закона наследник, а его принимают хуже безродной шавки?! Желание снести юнцу голову Темной Сестрой удалось подавить только глухим пониманием того факта, что Рея может расценить это не иначе, чем неповиновением, и отказаться от своего внезапного проявления доброты. Если, конечно, леди Ройс не планировала с самого начала попросту поиздеваться над ним. Неожиданно для Таргариена рыцарь свернул не в главный чертог, а в сторону внешней галереи: насколько Деймон помнил, тот балкон открывал прекрасный вид на залив. Даже странно, что Рея назначила ему встречу именно там, где всегда есть риск случайно рухнуть с высоты прямиком на острые камни у подножия крепости... Не успел властитель Ступеней закончить эту мысль, как вдруг коридор закончился, и юноша открыл ведущую наружу дверь. — Миледи? Рея, до этого момента смотревшая на колышущееся от ветра море, лишь слегка повернула голову — одного глаза, чтобы разглядеть и визитера, и его конвоира, ей было предостаточно. — Спасибо, Виллам. Можешь быть свободен. Юноша, бросив на Деймона полный презрения и ненависти взгляд, удалился, оставив их одних. Сам Таргариен, хотевший уже бросить супруге какую-нибудь ехидную фразу, все-таки сдержался — особенно когда Рея успела развернуться к нему всем телом. Годы разлуки не оставили на ней ни единого намека на старость или слабость, разве что девичьи черты сменились взрослыми. — Не ожидала, что разрешение на развод сделает тебя таким смирным. Где же твои колкие замечания, скрещенные с благочестивыми оборотами? Деймон хмыкнул. — Я же Порочный Принц, дорогая. Нет, не так: я второй Мейгор Жестокий... как любит говорить десница короля. Чего же мне стоит осчастливить твоих родственников сообщением о неожиданно освободившемся месте лорда Рунного Камня? Ведь мы с тобой встретились именно там, где совершенно не следует проявлять бурные эмоции, — Таргариен демонстративно покосился в сторону разбивающихся о подножия скалы волн. Леди Ройс усмехнулась — и на секунду Деймону показалось, что это пробились ее настоящие эмоции времен их юности. Тогда она тоже была скорой на реакцию, совершенно не способной вести себя как учтивая леди и не имевшей ничего общего с нормальной, по его мнению, женщиной. Королева Алисанна Добрая всегда полагала, что именно воительница должна стать спутницей жизни для внука — впервые со времен Эйгона Драконовластного. И все же королева ошиблась, причем так сильно, что эта ошибка сломала ему жизнь. "А может, и не мне одному", — пронеслась мысль в голове Таргариена. — Деймон Таргариен никогда не меняется, потому что любит только себя, — бросила Рея, и ее янтарно-карие в цвет герба глаза просверлили мужчину насквозь. Деймон не стал удостаивать жену ответом, а лишь подошел к каменным перилам и молча вздохнул: соглашаться с тем фактом, что эти слова его задели, он не хотел. Особенно перед Реей. Ему тридцать три года. У него разорванная на куски семья, алчный до власти (как иногда и он сам) брат, несмышленыш на руках, вечно терзаемые войной Ступени... и воспоминания о том, как размазанное от слез письмо Мисарии сообщало о гибели их нерожденного ребенка. Но леди Рунного Камня об этом точно не услышит. — Ты хотела обговорить условие развода, Рея, — Деймон произнес это спокойно, но твердо. Все драконье нутро кричало "Нагруби ей! Унизь долинную овцу! Сломай ее!", зато разум всячески требовал сохранять ледяное спокойствие: только так можно победить в этой войне. Женщина нахмурилась. Уж чего-чего, а рассудительного ответа — от него — она точно не ожидала. Какие-то секунды Рея колебалась насчет того, как и что говорить дальше. В итоге верх одержала дипломатия: — Я наслышана, что у тебя есть свой наследник. Деймон медленно повернул голову. Совсем как Караксес во время войны, если ему доводилось услышать нечто тревожное для него. Должно быть, ему таки не удалось сохранить спокойствие, раз по лицу леди Ройс пробежала тень опасения. — А я хочу предупредить тебя, — сарказм, как и всякие намеки на примирение, окончательно исчезли из голоса властителя Ступеней, — что любая попытка угрожать ему познакомит каждого, кто это сделает, с Темной Сестрой. Или челюстями Караксеса. Я не шучу, Рея. — И в мыслях не было, — ответила Рея прямо ему в глаза, уже безо всякого страха. Пожалуй, предельно честно. — Твоя мечта сбылась. Исполни мою — и сразу же после лобызаний с верховным септоном можешь убираться на все четыре стороны. "Мечта?" Ребенок, понял он. Рее нужен свой наследник — причем неважно, мальчик это будет или девочка: кровь принца, особенно при ситуации Визериса и Рейниры, уравняет все остальное. Гунтор Ройс еще тринадцать лет назад был недоволен, что Рунный Камень достался не ему, а если на его плечи еще и легло воспитание молодняка вроде Виллама, то несчастный случай с правящей леди практически гарантирован. Дитя Реи Ройс и Деймона Таргариена никто не посмеет тронуть даже пальцем... Дитя, которое он будет лишен права воспитывать, верно? Деймон ядовито усмехнулся. — Ты надеешься, что твоего наследника пощадят после твоей скоропостижной смерти? Отнюдь. Всем плевать на то, что я брат короля. Визерис ненавидит меня на протяжении последнего десятилетия, — на самом деле чуть меньше, но это нюансы. — Он отказался признавать Вейгара как моего сына даже в обмен на древнюю валирийскую клятву не пытаться свергать Рейниру с Железного трона. Подумай, что может сделать Визерис с твоим ребенком от меня... и поймешь, почему я прожил на Ступенях все это время. — Можно подумать, что тебя сдержали бы какие-то клятвы, — фыркнула леди Ройс, стремясь спрятать свою неуверенность за каменным лицом, и если бы не едва заметно дрожащий голос от представленной картины, Деймон поверил бы. — Возможно. А возможно, и нет. Если долго обвинять человека в том, что он является воплощением Мейгора, у него появится самый сильный соблазн именно так и поступить. Не успели эти слова сорваться с его языка, Деймон выругался на себя: откровенничать с Реей он не собирался, и тем более говорить ей правду. Горькую, отвратительную, но правду: временами, сидя в кабинете в крепости на Ступенях, он обращался к думам о свержении брата. Когда-то Деймон был дружен с Визерисом настолько, что был готов умереть за его право занимать Железный трон... а потом монарх предпочел ему гнусного ублюдка Отто Хайтауэра, мечтавшего послать за ним и Вейгаром убийц. Впрочем, эту самую правду леди Ройс заслужила — и только одну, взамен на ее собственную. Деймон Таргариен никогда не любил: пожалуй, самым точным объяснением этого было "не умел". Зато желать он мог с легкостью. Власть? Слава? Богатство? Женщины? Все это у него было. Даже Лукреция Селтигар, сумевшая было вновь зажечь в принце уголек сомнений, не выдержала — и отдала свою жизнь за жизнь сына. За все, что у нее — у них — было. "Мы с Визерисом не такие уж и разные. Разочарование однажды влечет отказ навсегда". — Деймон? Слегка встревоженный голос Реи донесся до него откуда-то издалека, и Таргариен понял, что он в очередной раз ушел в себя. Удивительно: обычно для этого требуется бутылка арборского вина и полумраке в покоях. — Скажи мне, дорогая: а ты когда-нибудь любила? — Деймон уставился в ее глаза, осознавая, что говорит крайне жестокие для леди Ройс вещи. — Найдется ли хоть один человек, который любил тебя? Рея прикрыла глаза. Как только она открыла их снова, Таргариен заметил отблески слез... и тут же получил удар ладонью по щеке. Леди Ройс застыла, словно не поверив в то, что вообще посмела ударить принца, а затем размахнулась еще раз — наверное, для того, чтобы заставить Деймона почувствовать хоть немного боли — но не смогла: тонкое, несмотря на крепкий наручник, запястье оказалось в его пальцах, как в тисках. — Не надо, Рея. — Что здесь происходит? — вмешался в их беседу кто-то третий. Деймон повернулся. Голубоглазый блондин с гербом Арренов на груди. — Беседа возлюбленных супругов, — съязвил Таргариен, в глубине души радуясь тому, что этот выскочка явился в такой жаркий момент. Кто знает, к чему могла привести вспышка эмоций от закованной в доспехи... девчонки. — Все в порядке, сир Элдрик, — собралась с силами Рея. — Дайте нам поговорить наедине. Вопреки ее приказу Аррен остался на месте. Сами боги заставили Деймона посмотреть на жену: впервые за эти минуты в ее янтарных глазах разгорелось тепло. Вспомнив счастливых в браке Визериса и Эйммы, Деймон стиснул зубы и почувствовал, как его горло сжимает зависть, после чего отшвырнул руку Реи от себя. — Ты дашь мне развод или нет? — буквально процедил Деймон в лицо Реи. По вновь закаменевшему лицу воительницы потекла одна крошечная слезинка, однако она молча вытащила из подсумка у ножен свернутый в трубку свиток, пока незапечатанный, и протянула ему. "Я, Рея Ройс, леди Рунного Камня из Долины, свидетельствую: наш брак с принцем Деймоном Таргариеном никогда не был закреплен по всем заветам Семерых". Подошедший к ним Элдрик как бы невзначай встал возле Реи, явно намереваясь защитить даму, если принц попытается напасть. Увидев такую заботу, Деймон ухмыльнулся и протянул женщине свиток, чтобы та закрепила бумагу гербовой печатью. — Как видишь, мы вполне в состоянии договориться, когда от этого зависит наша жизнь, — так что Рее оставалось лишь размышлять, сумел бы принц убить ее ради собственной свободы. — Все, можешь начинать жить в свое удовольствие. Ну да. Удовольствие? У Бронзовой Суки Рунного Камня, запертой в навязанном ей рыцарском благородстве? У Реи Ройс вообще осталось что-нибудь, кроме пустоты? Или даже она смогла завести себе согревавшую ее по ночам живую подушку (да хотя бы из этого блондинчика), раз так остро отреагировала на его слова о любви? Деймон не хотел знать ничего из этого. Сжимая в ладони драгоценное письмо, он резко развернулся и направился на выход из галереи, чтобы поскорее покинуть этот проклятый замок. Уже в считанных футах от двери нечто заставило его обернуться: Элдрик Аррен положил руку на плечо Реи, безмолвно поддерживая ее в трудную минуту. Ощутив острый приступ злобы от того, что у него никогда не было такой же понимающей женщины, Деймон открыл рот... но заготовленная фраза сгорела у него на языке, дав место другой. — Сир Элдрик, — если уж вышло выдавить обращение, нужно его закончить. — Берегите ее. И, пользуясь ошеломлением долинников, Таргариен зашагал прочь. *** Принцесса Рейнира Таргариен — Ты понимаешь, какую ошибку совершила? Рейнира, примчавшаяся в столицу по первому же требованию, испуганно вжалась в стул от недовольного тона отца. — Отец, я... — Мой брат всегда жаждал власти, Рейнира, — слегка переиначенные слова десницы сейчас лились из уст Визериса, как оливковое масло из кувшина. — Как бы вы оба не относились к Отто Хайтауэру, он абсолютно прав в той части, что говорит о правах Деймона на трон. Еще Великий Совет огласил свою волю: мужское начало всегда имеет верх над женским. Если у Деймона будет желание занять трон, он безо всякого труда сместит тебя так же легко, как мы когда-то отодвинули Рейнис. А потом внезапно окажется, что Вейгар признан как полноправный Таргариен и наследник нового короля, занявший твое законное место. — У нас нет иного выбора, — девушка, набравшись твердости, выпрямилась в кресле. — У Веларионов три дракона. Морской Дым, Мелеис и Вхагар. Скольких мы можем противопоставить сейчас? Одну Сиракс? Ты... Нира слегка замялась, понимая, что своими словами обижает отца. — Ты больше не драконий всадник, отец. Караксес — это хоть какой-то противовес. Если ты проживешь достаточно долго, чтобы Вейгар успел вырасти... Визерис поморщился. Да, ее слова звучат так, словно Рейнира думает только о сухом расчете и уже записала его в мертвецы только потому, что он никогда не садился в драконье седло со дня смерти Балериона. Но разве не отец учил ее уметь думать о будущем Семи Королевств? Деймон с начала своего добровольного изгнания на Ступени ни разу не говорил о желании занять Железный трон — почему не сделать его союзником хотя бы против Морского Змея и Почти Королевы? — Вейгар — бастард... — Орис Баратеон тоже им был, — парировала Рейнира. — ...Бастард с валирийской кровью, — проигнорировал выпад дочери Визерис. — С родней из богатого благородного дома, способного бросить на Дрифтмарк, Драконий Камень и саму столицу свой боевой флот. Воспитанный Порочным Принцем и уже два дня как связанный с самым злым и кровожадным драконом, исключая лишь Вхагар. Ты отдаешь себе отчет в том, что его право на Железный трон ничуть не уступает твоему? — А если Корлис Веларион все переиграет? Если решит вручить Лейну в жены Деймону? Что, по-твоему, захочет сделать дядя? Ты всю жизнь отталкивал его, полагался на советы Хайтауэра — даже после того, как тот выпихнул бедняжку Алисенту замуж за Лейнора! Может, хватит? Из-за тебя у нас больше не осталось родных! Не осталось людей, которым можно доверять! "Я больше не твой брат". Выдохнув после крайне экспрессивной речи, Рейнира затихла, обдумывая сложившееся положение. С другой стороны, здравый смысл имелся и в рассуждениях короля — с дяди Деймона, будь описания Отто полностью правдивы, сталось бы собрать воедино партии "черных" и "синих", после чего у "красных" вообще не осталось бы никаких шансов на противостояние. Но Вейгар всего лишь четырехлетний малыш, который пребывал в восторге от своей кузины, и бросить его без всякой поддержки означало бы окончательно разорвать последние связи королевской семьи. — Деймон женат. Принцесса осеклась, будто не верила в то, что собирается сказать, и дрогнувшим голосом спросила: — А если он убьет леди Рею? — То в очередной раз докажет всему Вестеросу, что является ничем не лучше Мейгора Жестокого! — отрезал Визерис. — Так что забудь о своих наивных мечтах о Деймоне в качестве супруга! И закончим на этом! Неожиданно стены замка содрогнулись от оглушительного рева, со стороны опоясывающих тронный зал витражей послышалось дребезжание, а через секунду что-то промелькнуло за одним из окон. В помещение ворвались трое королевских гвардейцев: братья Каргиллы и дежуривший возле входа Лорент Марбранд. — Ваше величество! — сир Лорент едва не сорвался на крик, в последнюю секунду взяв себя в руки. — Здесь принц Деймон! Рейнира перевела взгляд на отца. Тот выглядел сосредоточенным, решая, что конкретно следует предпринять, и спустя несколько мгновений изрек: — Если пожелает, доставьте его в замок. Сколько прошло с приказа короля, девушка не знала — пока она в компании отца ждала вердикт Деймона, ей казалось, что минуты растянулись на часы. Наконец двери тронного зала снова распахнулись, и на пороге показалась целая делегация из числа королевских гвардейцев — всех до единого, — принца и почему-то верховного септона. Последний явно был немного не в себе... и вообще не там, где должен находиться: неужто Деймон притащил его из самого Староместа, приковав цепями к драконьему седлу? — Ваше величество, — не скрывая своего злорадства, произнес младший из братьев Таргариенов. — Прошу прощения за вторжение. Нам с его святейшеством срочно потребовался вердикт по одному очень важному вопросу. Визерис смерил Деймона недовольным взглядом, но тот и ухом не повел — вместо этого он вытащил из-за пазухи открывавшийся ранее свиток с сургучом, на котором красовался ныне расколотый щит Рунного Камня. — Мы обсудили с леди Ройс наши разногласия, — Деймон едва ли не промурлыкал эти слова, глядя в лицо королю. — Она благосклонно отнеслась к инициативе расторжения брака ввиду отсутствия консумации брака, но... верховный септон отказался исполнить надлежащую процедуру и потребовал вашего вердикта на этот счет. Моргнув глазами, Рейнира уставилась на отца — и увидела в его глазах недобрый огонек. Осознание того, что Визерис сейчас может одним своим решением пойти вопреки законам королевства, окатило спину принцессы ледяной водой. "Нет! Он же не сделает этого, правда?" — Можно ли быть уверенным в том, что Рея Ройс отдала эту бумагу по собственной воле? — вкрадчиво спросил король. Улыбка Деймона самую малость повяла. — Всегда можно спросить ее саму. Благо, что я навсегда покинул Рунный Камень и не горю ни малейшим желанием возвращаться в место, куда меня сослали в молодости. Разумеется, у нас же бесчисленное количество свободного времени на то, чтобы тратить его на фарс и прочие буквоедские формальности. Ведь так, ваше величество? Возможно, Визерис действительно планировал насолить брату, но виду он не подал. Глядя на верховного септона сверху вниз, король произнес: — Вы женаты уже семнадцать лет, и каждый день я продолжаю надеяться, что однажды принц Деймон породит своего законного наследника, — ироничной издевки в этом утверждении не заметил бы только глухой или глупец: об отношениях между Порочным Принцем и Бронзовой Сукой знал весь Вестерос. Рейнира заметила, как потемнело лицо ее дяди, и с ужасом взглянула на отца. — Однако если принц Деймон и леди Рея считают это необходимым, быть посему. В зловещей тишине послышался вымученный выдох — кажется, это был Рикард Торн, готовый в любой миг выхватить меч для защиты короля. — Благодарю, ваше величество, — Деймон добавил в речь нотку серьезности и опустился перед ними на колено. Принцессе стало неловко: она еще никогда не видела, чтобы отец так унизительно обращался к младшему брату. — Ступайте, принц Деймон. И верните верховного септона туда, откуда вы его взяли, — махнул рукой Визерис. Все надежды на примирение, составлявшие одну из запретных мечт Рейниры, только что рассыпались прахом. Девушка вновь вспомнила разговор, случившийся на Драконьем Камне: происки Зеленого Ублюдка окончательно и бесповоротно раскололи дом Таргариенов — теперь она в этом не сомневалась. Бросив снисходительный взор на замешкавшегося Кристона, Нира кивнула, и столь неординарно начавший смену Коль направился следом за уходящими товарищами по оружию. Молчание после стука дверей тронного зала длилось недолго, ибо поджавший губы Визерис проговорил: — Что ж, мы только что приблизились к новой проблеме, не терпящей отлагательства. К кандидатуре твоего супруга.