Дом разделенный

Лорд Бартимос Селтигар — Как захватить власть в стране так, чтобы не пришлось вырезать остальных родственников, а Семь Королевств не считали все это безобразие новым кругом старой истории? Бартимос, услышав вопрос, почти подавился вином — на его счастье, он еще не успел сделать глоток, — а потому медленно отставил бокал и покосился на хозяина Ступеней, одновременно с этим вскидывая одну бровь и нахмуривая другую, причем совершенно невозможным для Деймона образом. Теперь ему стало понятно, почему Деймон предпочел установить шезлонги для себя и хозяина поближе к берегу... и подальше от лишних глаз или ушей. Тот же Вейгар частенько любил прятаться в окрестностях, а каменистый участок берега такой возможности не давал. — Мой принц, к таким вещам следует подготавливать заранее! — это на островах Селтигар позволял себе называть своего почти-зятя Его Величеством, когда вестеросские шпионы могли... более превратно воспринять данное обращение. Закинув руки под голову и приняв более удобное положение, Бартимос задумался. — Ну, хорошо. Если опираться на решения 101 года, ваша кандидатура устроит большое число лордов потому, что у вас есть член. Деймон усмехнулся: похоже, он скучал по весьма красноречивым отповедям Красного Краба, и Барт не собирался его разочаровывать. — Но мы живем в реальном мире, где правят не красивые расписки, а золото и сталь. Старки верны старым обетам и клятвам, и для меня не станет сюрпризом, если они — и, в принципе, весь Север — поддержат именно решение короля оставить наследницей вашу племянницу. К "красной" коалиции почти гарантированно присоединится Долина, поскольку ей правит леди Джейн Аррен, являющаяся родственницей принцессы. Плюс ваши отношения с леди Ройс едва не закончились ее смертью... чему, кстати, я весьма удивлен. Эти слова следовало читать как "Я удивлен тому, что вы умудрились найти дипломатичный выход из ситуации, а не просто стали вдовцом с мерзкой репутацией", и проморгавшийся Таргариен это понял. — Не все так печально... — Барт состроил выражение лица, кричавшее совершенно об обратном, — ...могло бы быть, стань Речные земли более единым регионом, а не просто сборищем из речушек и болот, где лорды притапливают неугодных людишек с зарвавшимися посланниками. Можно будет рассчитывать на ярого традиционалиста Гровера Талли, но на единство обоих Вэнсов или извечно враждующих Бракенов с Блэквудами? Сомнительно, на самом деле. А устраивать несогласным повторение Харренхолльского кошмара будет только злобный безумец. Вздохнув, Селтигар пригубил вина. Все-таки годы берут свое, и надорванная на войне глотка требует небольшой передышки... Деймону, так или иначе, знать об этом не обязательно. Как только напиток провалился в его горло, Селтигар удостоверился, что властитель Ступеней вновь готов внимательно его слушать, и продолжил: — Нам — да, мой принц, именно нам, даже при всех сокровищах Клешни — не по зубам перекупить главную ветвь Ланнистеров: нас опережают хоть Веларионы, хоть Железный трон. Зато можно предложить, кхм, "повышение" кому-нибудь из их сильнейших вассалов. Аналогичный ход допустим и в Просторе, где в последние годы сильно возвысились Хайтауэры — есть основания считать, что сами Тиреллы не откажутся выступить на вашей стороне ради усмирения потенциальной оппозиции Хайгардену. Остаются только Штормовые земли, где лорд Боремунд и сир Боррос наверняка предпочтут своих близких родственников с Дрифтмарка. Внезапно Бартимос резко замолчал, уставившись немигающим взглядом куда-то в небо — его планирование ушло совершенно в другую сторону. Пусть Барт и стремился показать племяннику свою врожденную валирийскую суровость, он никогда не отдаст Вейгара, дитя единственной сестры, на растерзание — кому бы то ни было. Для Деймона же важно немного другое: станет ли Красный Краб поддерживать его притязания на престол? Словно в подтверждение этим мыслям Селтигар повернулся к нему, видя лежащую на окровавленной постели Лукрецию. Белую, как снег, с улыбкой на лице — как выточенная из камня дева, что стоит статуей где-нибудь в Вольных городах. "Чего ты хочешь, Деймон Таргариен?" — безмолвно спросил Бартимос. — "Власти или порядка? Сколько голов ты намерен снять на своем пути к Железному трону?" Не издавая ни звука, Селтигар замолчал. Лишь вылил в оба бокала остатки бутыли и залпом допил свой собственный. Чем дольше Таргариен ждал дальнейшего описания ситуации, тем больше ощущал некий дискомфорт: вот король Узкого моря оттянул воротник одежды, чуть позднее на лбу появились различимые капли пота... Все это можно списать на действие вина — да вот только подумает о таком разве что глупец, не способный отыскать подоплеку вопроса. — Это прозвучит странно, но я хочу предотвратить излишнее утопание Вестероса в крови, — честно ответил властитель Ступеней на невысказанную фразу. — Хочу, чтобы Вейгар получил полное право называться Таргариеном, а не слыл грязным бастардом... Но Визерис, как бы то ни было, мой брат, как и Рейнис — моя кузина. Нельзя просто так взять и перебить маленьких драконов, словно овечек на бойне. — Понимаю, мой принц. И все же речь о наследовании. Вейгар. Рейнира. Эйтар и Джейкерис Веларионы. Каждый из них мешает другим получить власть, и Порочный Принц с Красным Крабом об этом знают; вот почему последний осмеливается говорить о столь откровенных и неудобных вещах. Сейчас Вейгар — маленький мальчик, однако когда-нибудь он достигнет возраста наследной принцессы, а после должен сменить и самого Деймона, став Королем Узкого моря. И работать над этим стоило еще вчера. — На Ступенях он уже наследник, — принял решение Деймон. — Я клянусь тебе, Барт: он не лишится собственного дома, оплаченного нашей с тобой кровью. И он будет жить. Впервые за разговор Селтигар улыбнулся. Хитро, ядовито... совершенно не предвкушающе. В конце концов, ему нужна была жизнь мальчика, а не траурный саван после трагической гибели во имя обеспечения мира и безопасности в Вестеросе. "Никто не любит черного дракона", как однажды сказал Вейгар, рассказывая дяде о путешествии на Драконий Камень. — Если ты поможешь мне сделать из него достойного человека, куда лучшего, чем... — на какие-то секунды Деймон с тоскливым вздохом прикрыл глаза. — Я сам возложу корону на его голову. И лучше всего, если это произойдет на глазах у восторженной толпы. Можно ли называть сей заговор нечестивым? Вполне, ведь речь идет об измене главе государства и предательстве по отношению к другим членам семьи. Судя по поведению Деймона, он сам не понимал, с какой стати мир так причудливо вывернулся наизнанку, заставляя забыть о сражениях, думать об интригах и своеобразно заботиться о тех, кто однажды бросил его в Долине. "О да, Лукреция", — не удержался от горькой усмешки хозяин Клешни. — "Ты породила на свет настоящее сокровище". *** Король на Железном троне Визерис Таргариен Он устал. Устал сидеть каждый день на этом проклятом стуле, рискуя оставить на нем еще несколько капель своей крови. Королевская семья разваливалась на части, и он, Владыка Семи Королевств, ничего не мог с этим сделать. "Из-за тебя у нас не осталось родных!" Визерис дернулся, вспоминая обвинение дочери перед встречей с Деймоном, и тут же зашипел, ощутив вернувшуюся острую боль в правой ноге: недавно одно из лезвий рассекло его одеяние, бриджи и спрятанную за ними плоть. Дежурившие рядом сир Стеффон и сир Уиллис испуганно дернулись в его сторону, однако король остановил их одним жестом и зажал рану приготовленным для таких случаев платком. — Не беспокойтесь, сиры. Великий мейстер уже сделал все возможное. Порез не слишком сильный, чтобы я истек кровью прямо в вашем присутствии, — улыбнулся тогда Визерис, чем заставил рыцаря немного расслабиться и кивнуть Дарклину. Все чаще и чаще он отмечал совпадения: как только он думал о престолонаследии, то почти сразу получал от трона рану — и что самое главное, началось это все после того, как Деймон бросил его, улетев на Ступени. "Будь сейчас королем отец, что он сказал бы?" — Визерис уже не первый раз спрашивал себя об этом, и каждый раз вместо ответа видел до боли знакомое лицо Весеннего Принца, искореженное гримасой из смеси гнева с осуждением. Он вспомнил, как однажды Бейлон пришел в гости к маленькой Рейнире, посадил ее к себе на колени и начал рассказывать сказки трехлетней девочке.... а спустя считанные недели умер почти одновременно с обоими родителями, унося с собой в могилу тот мир, которого Таргариены смогли достичь после правления Жестокого. "Порочный Принц станет вторым Мейгором!" — говорил ему Отто годы назад. И куда, спрашивается, завело предубеждение десницы? В очередной династический кризис. Хайтауэр обвинял Деймона в том, что тот рано или поздно предаст Визериса, в то время как на деле все вышло ровно наоборот: Деймон не сделал ничего из того, в чем его обвиняли. Пока что. "Ты потерял контроль над ситуацией", — сухо проскрежетал голос разума. — "Если Рейнира сможет удержать власть после твоей смерти, для Отрады Королевства это будет не иначе как чудом". Самым страшным было то, что эти слова — правда от начала и до конца. Вестерос находился на пороге гражданской войны, грозившей стать еще более разрушительной, чем раньше: на кону стояли сами основы государства. Великий Совет принимал конкретное решение о приоритетах правления, но... зато Малый Совет практически единогласно выступал против Деймона, повторяя заявления Хайтауэра из уст в уста. Теперь Визерис уже не мог уверить себя в том, что мрачные слухи о принце пущены как бы не самим Отто. Однако с точки зрения принятых тринадцать лет назад законов Деймон, как последний законный представитель королевской семьи по мужской линии, имел наибольшие права на Железный трон по сравнению с бездетной Рейнирой или годовалым внуком Рейнис. А еще есть Вейгар, и ничто не мешает отцу узаконить сына отдельным рескриптом при молчаливой поддержке материнской родни — особенно после расторжения брака с леди Ройс. В сторону Утеса Кастерли ушло письмо для Таймонда Ланнистера: Хранитель Запада сумел подойти к мечте своего деда Лимана и теперь готовился породниться с королем. Выбор пал на старшего из близнецов, Джейсона — у него наличествовали неприступный замок, огромный золотой запас и состоящая из верных знаменосцев армия по меньшей мере в десять тысяч человек. Противовесом данному решению стали бы отставка сира Тайленда с поста мастера над кораблями и выросшее из нее требование заменить его кем-нибудь из Простора или, на худой конец, железнорожденных. Но Визерис колебался. Кому останется верен младший близнец, если узрит, как его окончательно обделили в пользу другого? И ведь нет никаких гарантий того, что Тайленд не похож на Деймона, не захочет перетянуть одеяло на себя для становления новым хозяином Утеса. Выдавать Рейниру замуж за брата Визерис не стал, ибо не имел причин думать, что брат не захочет передать трон старшему сыну или даже убить новоиспеченную жену. В свою очередь, Корлис и Рейнис вполне располагали возможность перетянуть Деймона к себе в лагерь ценой той же Лейны. Морского Змея с Почти Королевой это могло устроить: все равно Железный трон достанется кому-то из их потомков. Этому, разумеется, совсем не обрадуется Отто Хайтауэр, чьи интриги с каждым годом становились все отчетливее... Оборвав ход рассуждений, Визерис поднялся с трона. Нужно сделать пару вещей — в частности, найти в обход Малого Совета "нужного человека для деликатных поручений" и составить пару-тройку писем. — Кто-нибудь из вас знает, где сейчас принцесса Рейнира? Рыцари переглянулись. — Судя по реву над столицей, она оседлала Сиракс, — развел руками Уиллис Фелл. — И ее можно понять. Визерис хмыкнул. Порою его дочь была слишком уж своевольной... как и покойная королева. Это хорошо. Значит, она сумеет найти управу на будущего мужа. — Вам следует отдохнуть, сиры. Нас ожидают трудные дни. *** Король Узкого моря Деймон Таргариен — Принц Деймон Таргариен, властитель Ступеней, всадник Караксеса Кровавого Змея! Лорд Вейгар, наследник Ступеней! Деймон поморщился от такого титулования, однако согласился с мольбами герольда, поскольку для него не существовало иного способа сохранить должность, да и вообще голову на плечах. Объявление мгновенно погрузило всех собравшихся в затягивающую, как петля висельника, тишину — весь двор знал, что Визерис так и не примирился с младшим братом. Впрочем, нельзя сказать, что он и сын явились в Красный замок без приглашения: в качестве доказательства всегда можно предъявить письмо Рейниры, в котором содержалась дата свадьбы. Рейнира была прекрасна в своем черно-красном, под цвет династии, платье. Лорд Ланнистер тоже выглядел величественно, как и подобает будущему Старшему Льву. Стояли здесь и приглашенные Веларионы в полном составе — Корлис, Рейнис, Лейнор с супругой и насквозь пропитанным андальским духом "сыном", и даже Лейна, с безмятежным видом державшая за ручку маленького братца вдвое младше Вейгара. Визерис держал маску показного спокойствия, отчего Деймон никак не мог определить, зол ли его старший брат или же просто решил сохранить лицо, не испортив торжества. Отто Хайтауэр сеял недовольство, Гунтор Ройс — презрение, Стронги и вовсе источали разбросанную в разные стороны эмоциональную бурю. Первоначальный план одеть излучающий мощь доспех властитель Ступеней выбросил сразу же, как только озвучил его в присутствии Бартимоса и Вейгара. Последний, недавно справивший свой пятый день рождения, умудрился сочетать мышление ребенка с простой мудростью — "Пап, ну мы же идем на праздник, а не на войну! Ты хочешь помириться с дядей? Скажи-и-и!" — так что Деймон оставил легкую одежду в родовых цветах да Темную Сестру. Вейгар поступил аналогично, разве что на тканях красовалось изображение не трехглавого дракона, а одинокого зубастого силуэта. Четким шагом принц направился в сторону новобрачных. За ним семенил сын, выдерживавший ровный темп после тщательных тренировок. Для Вейгара это был первый выход в высший свет, которому следовало притушить гнев от его бастардского происхождения — ведь всем известно о разводе Порочного Принца с леди Рунного Камня. А вот стала ли Лукреция Селтигар новой супругой Деймона, если бы пережила роды, теперь знали только боги... и он сам. Во всяком случае, смельчаков, желающих прямо назвать наследника Ступеней бастардом, в тронном зале не нашлось. — Племянница, — Деймон, практически в упор проигнорировавший короля, улыбнулся изо всех сил, хоть его глаза не могли скрыть печаль за Рейниру: та вынужденно смирилась со своей участью и отныне мечтала лишь о том, чтобы будущий лорд Утеса Кастерли окажется лучшим супругом, чем наследник Дрифтмарка. — Я искренне желаю тебе счастья и славного будущего. Быть может, я не самый лучший родственник для тебя и твоих родителей, но знай: ты достойна стать настоящей королевой. Лорд Джейсон... я рад приветствовать вас как члена нашей семьи. Надеюсь, что вы сумеете стать для Рейниры тем мужчиной, которого она заслуживает, и оправдать все возложенные на вас надежды. Напутственное слово было... двойственным. Деймон долго выбирал подходящие формулировки, чтобы не казаться перед придворными лживым лицемером (речь исказят и неоднократно переделают, но тем не менее), так что в итоге вышло завуалированное благословление Рейниры как наследницы Железного трона и составленное в схожем стиле предупреждение для Ланнистера: "драконы будут наблюдать за тобой". Рейнира улыбнулась. Деймон посмотрел на Вейгара через плечо и кивнул: мальчик торжественно вышел из-за его спины, держа в руке подарок — искусно отделанный клинок на браавосский манер, изогнутая рукоять которого содержала гравировку из голов дракона и сокола с глазами из красных и синих драгоценных камней. — Ты же будешь хорошей королевой, правда-правда? — спросил Вейгар, растянув детскую улыбку до самых ушей. Девушка кивнула и, слегка приподняв кузена над полом, обняла его. На весь зал зазвенели аплодисменты гостей. Раскланявшись, Деймон и Вейгар отошли подальше, дабы наблюдать за происходящим и лишний раз не вступать в беседы с остальными. Едва различимым движением головы и глаз им отсалютовал Бартимос Селтигар, прибывший в столицу со своим сыном Клементом, однако подходить не стал: "черной" партии пока слишком рано вступать в игру за Железный трон. — А кто это у нас такой очаровательный? — раздался знакомый женский голос сбоку. Повернувшись, Деймон увидел Рейнис: леди Веларион, не изменяя своим традициям, сочетала черно-красные ткани с серебряной подвеской в виде морского конька. Вейгар, поначалу смущенный таким вниманием, гордо ответил: — Меня зовут Вейгар, миледи. — Ты копия отца, дорогой, — улыбнулась женщина, однако Деймон то и дело ждал от нее подвоха: сам факт рождения мальчика отодвигал ее все дальше от трона. — В нем больше... добродетели, — позволил себе вздохнуть Таргариен, и Рейнис помрачнела. Намек на скончавшуюся леди Селтигар был весьма и весьма прозрачным. — Признаться, в какой-то момент надежда на ваше появление в Королевской Гавани почти иссякла. Приятно видеть редкое на нашем веку воссоединение семьи. — Визерис хотя бы пригласил вас. От таких слов Рейнис застыла так, будто проглотила копье. — Иногда Корлиса заносит из-за его гордыни, но даже он в состоянии осознать, что отказ расценивался бы как вопиющее оскорбление. И, что, король совсем не... — Деймон не дождался, пока Почти Королева договорит, вместо этого покачал головой. — Как жестока жизнь! — Воистину, Рейнис, — вмешался в разговор монарх. — Жестока. — Ваше величество!.. Деймон и Вейгар склонились в почтительном полупоклоне почти синхронно, после чего младший из братьев Таргариен бросил предупредительный взгляд на наблюдавшего за сценой Бартимоса. — Сынок, — Деймон потрепал мальчика по голове, — иди погуляй с кузеном. Заодно присмотрите друг за другом. Впервые за день Деймон отметил, что Визерис серьезно болен: великий мейстер Меллос делал все возможное для продления жизни владыки — или, как минимум, утверждал о подобном — но даже ему оказалось не под силу сохранить здоровья короля невредимым. Визерис исхудал, пользовался тростью, правую скулу исказило недавно зажившее поражение кожи, а перчатка на левой кисти выглядела... неестественно. — Сильно, Деймон. Привезти сюда своего незаконнорожденного сына, напоказ всему Вестеросу, — произнес король, как только Вейгар удалился на безопасное расстояние. — Меня никогда не волновали приличия, уж вам должно быть известно, ваше величество, — тихо и запредельно холодно ответил ему Деймон, не находя в себе силы назвать Визериса братом. — Если не желаете, чтобы наш визит стал пищей для сплетен знати, мы покинем Красный замок сию же минуту. Жаль, конечно, расстраивать Рейниру, но думаю, она поймет: вряд ли заботливый родитель оставит свою плоть и кровь в логове потенциальных убийц. Рейнис ахнула. — Деймон! — Хочешь сказать, что я лгу? — Довольно, — выдохнул Визерис и, приставив трость к стене, положил свои ладони им на плечи, заставляя Деймона ощутить деревянные пальцы. — У нас множество причин не любить и не доверять друг другу, особенно сейчас. Я прошу вас: давайте вспомним о них завтра утром. Деймон, Рейнис... вы можете на это пойти? Десять лет назад они все были другими. Десять лет назад властитель Ступеней не смел бы усомниться в словах венценосного брата. — Мог бы. Если вы бы не были ослеплены верой в то, что Порочному Принцу нужен только трон, — аккуратно убрав руку Визериса, Деймон зашагал в сторону Селтигаров. К сыну.