***
— Нас уволят. — тяжело вздохнул Марк, накидывая на себя сомнительного цвета куртку и поправляя синий парик. Ворчал он скорее для приличия, это чувствовалось в абсолютно беззлобном тоне. — Да нормально всё пройдёт… Если что, можем сказать, что за подозрительной личностью следили. — проговорил Баретти, который в этот раз взял с собой коробку с натуральным печеньем. Марк посоветовал даже в этом поменять тактику. — Уже начинаем начальству врать. Это ты здорово придумал. — Гектор ткнул Жонсьера локтем в бок, после чего коллеги замолчали. Дома вокруг не располагали к душевным разговорам, уж тем более не способствовали удачным признаниям в любви. Неоновые вывески особенно ярко выделялись на фоне серых домов. Сумерки начинали сгущаться, тёмные переулки постепенно заполнялись фриками, торчками и прочей публикой, которая была довольно типична для этих мест. Где-то на середине пути Марк отстал от Гектора, чтобы было ощущение, будто он один пришёл к подъезду. Всё шло по плану. Баретти со скоростью света вбежал по ступенькам до пятого этажа, нажал на дверной звонок. Потом ещё раз. И ещё. Дверь со скрипом отворилась и на пороге появилась раздражённая девушка. Гектор, как это часто с ним бывало, смутился и засмотрелся одновременно. Больше всего ему нравились озорные веснушки и светлые глаза. Вроде бы приняла грозную позу, а на деле проскальзывало что-то неуловимо доброе и чувственное в слегка опущенных плечах и склонённой набок голове. — Ты так и будешь мне дискотеку дверного звонка устраивать? Что на этот раз? — недовольный голос легко отскакивал эхом от стен подъезда. Баретти наконец-то оттаял и улыбнулся. — Здравствуй. Я сладкое принёс. И… И погулять хотел… Позвать. — парень откашлялся, соображая, что делать дальше. Судя по настрою девушки, нужно было сразу отправлять Марку «код красный». — Почему ты думаешь, что… Раздался гулкий удар. Гектор дёрнулся, пытаясь определить источник шума. Девушка тоже с беспокойством нахмурилась, выходя на лестничную клетку. — Это что? — поинтересовалась она, с прищуром глянув на Баретти. — Ты кого-нибудь с собой приводил? — Нет. — соврал Гектор. С первого этажа послышался натужный кашель и хрип, ещё один удар. Баретти с неожиданной решимостью сунул в руки девушки коробку с печеньем и начал быстро спускаться вниз. Как он и ожидал — ничего хорошего. Гектор понятия не имел, как всё пошло настолько не по плану, но последнее, что он помнил — незнакомого громилу и отплёвывающегося кровью Марка. Девушка, последовавшая за Баретти, закричала что-то не очень цензурное. — Да ты, придурок, девушку свою защищай, а не меня! — голос Жонсьера сорвался на крик, когда Баретти налетел на амбала, скорчив при это предельно злобное выражение лица. Пара хороших ударов, потеря сознания и несвойственный крик Марка. — Твою мать! Баретти очнулся в незнакомом месте. В нос ударил противный запах, от которого захотелось чихать и кашлять. Гектор попытался дёрнуться, но его настойчиво уложили обратно на мягкую поверхность. Парень разлепил глаза и уставился в бетонный потолок. — Дозащищался? — знакомый голос. Баретти повернул голову и, кажется, снова поплыл. Рядом с ним стояла его муза, свирепо уперев руки в боки. Тут же на полу расположился Марк, прижимающий к носу салфетку. Парик съехал, открывая вид на тёмные волосы. Жонсьер хмурился и злобно поглядывал на стоящую девушку. — Дозащищался. — почти блаженно проговорил Гектор, всё-таки умудряясь сесть на диване. Жительница Термитника тяжело вздохнула, собрала аптечку и отправилась куда-то в дальний угол комнаты, судя по всему, к огороженному пищеблоку. — Во-первых, она нас раскрыла, поэтому объясняться будешь сам. Во-вторых… — Жонсьер совсем понизил голос до шепота. — Ты куда вообще смотрел, когда влюблялся? Что ты видишь, поясни сейчас же! Гектор перевёл взгляд на девушку, которая залезла на табурет, чтобы поставить аптечку в шкаф. У неё были крашеные волосы, отливавшие разными оттенками розового. На её домашней пижаме все цвета радуги закатили грандиозную вечеринку. В носу поблёскивало кольцо с крупной бусиной, как раз под цвет волос. Баретти мечтательно зажмурился. — Ты видел, какие у неё чудесные глаза? Нет, ты лучше не смотри, конечно, но… — Храни Единый… — покривился Марк, протирая веки и быстро двигаясь к двери. — До свидания, мадемуазель! Оставляю это «чудо в перьях» на Вас. Пожалуйста, не сожрите его вместе с ужином. — Постараюсь. — оскалилась девушка, спрыгивая с табурета и направляясь к Баретти. — Ну, что? Осмотрим твою беспокойную голову?***
— Её зовут Селин! Она «нестабильная», но ей вписали высокую лояльность, потому что работает врачом. Она милая, на самом деле. И… — И? — кажется, даже голос Марка булькнул от закипающего негодования. — Спасибо большое. Вот. У Жонсьера с лица исчезли все эмоции. Гектор поставил перед ним странноватого вида комнатный цветок, покрытый алыми бутонами. — Новый сорт, всё же купил на ферме. Очищает воздух, не требует особого ухода, размножается легко. И практически без запаха. Ну, разумеется, если не будешь специально лезть в него носом. Как раз подумал, что тебе повеселее будет так. Особенно, с учётом района, в котором ты живёшь. Там же воздух загрязнённый... — Принимается! — фыркнул Марк, чтобы поскорее остановить нескончаемый поток речи. Так Баретти заносило редко. — Не уговаривай, на свадьбу вашу не приеду. Когда она, кстати? Выбив Гектора этим вопросом из колеи, Жонсьер подхватил цветок и быстро отправился к зданию Корпуса, по пути придумывая, как бы незаметно пронести это недоразумение в кабинет начальника и оставить его там.