Индейское лето

Теперь, пожалуй, пора переходить к самой истории. Сейчас я сожалею, что не вела дневник, и придётся опираться на уже поблекшие воспоминания. Я все ещё могу в точности воспроизвести на бумаге произошедшие события, но уже не ручаюсь за верность слов, лишь за их смысл, а было бы жаль упускать подробности. Тогда они были бессмысленными мелочами и болтовней, а сейчас кажется, что все они имели значение. Всё началось с того, что я перевозила варенье в ручной тележке через самый разбитый мост во всем городе. Его всё обещают починить и даже два раза чинили, но сейчас он в том же состоянии, что и месяц назад. Кажется, только он и остался неизменным. И снова я отвлекаюсь, а хотела быстро записать всё до ужина. Итак, я перевозила варенье. Были праздничные дни и очередная ярмарка. Срезать к ней путь через мост удобнее всего, хотя теперь, наверно, буду огибать его так, чтобы даже не видеть. Всё произошло из-за того, что вылезшее бревно чуть не перевернуло мою тележку. Её саму я кое-как удержала, но все банки покатились под ноги бродяге (подбирая их, я увидела только грязные стоптанные ботинки и брюки с бахромой). Он взялся мне помогать, и я смогла рассмотреть его. Он оказался метисом, гораздо больше похожим на кочующего краснокожего, чем на опустившегося белого: гладко выбрит, поверх грязного плаща какие-то свои амулеты, пострижен полосами, к тому же глаза были разными, как у кошки. Даже пахло от него иначе, чем от других бродяг, но позже этому нашлось простое объяснение: "цветному" редко продавали хоть какое-то пойло, так что ему почти не доводилось ночевать пьяным в сточных канавах. Не могу сказать, что я в первую же встречу согрешила с ним в своём сердце, но не заметить человека столь непривычного вида было невозможно. И тогда я допустила первую ошибку. Надо было поблагодарить его и быстро уходить, а я представилась. Он тоже. И тут я поняла, что уже видела его раньше, но тогда не было времени рассматривать. В тот день пытались линчевать старого Мэффа Поттера. Я носилась вокруг с криками наседки, и ни одна живая душа не пыталась меня выслушать. В городах вроде нашего суды Линча - обычное дело. Сама не понимаю, почему я до сих пор к ним не привыкла. Ещё ни разу мне не удалось остановить внезапно возжаждавших справедливости сограждан. Если не успевает вмешаться шериф, всё идёт своим чередом. В такие моменты я всегда хочу уехать, но потом это желание проходит. Мэффу повезло, шериф подоспел вовремя. Как всегда, оттащил меня и пошёл разбираться. Мэфф всё кричал метису: "Джо, скажи им! Скажи им, Джо!", но Джо ничего не сказал. Это казалось совершенно естественным. Тогда я решила, он опасался, что толпа с радостью запишет "цветного" в сообщники. Если бы я только знала, что произошло на самом деле... Тогда, на мосту, когда мы оба вспомнили эту сцену, мне стало ужасно неловко за свою бесполезную суету, а он смотрел с любопытством и уважением. В благодарность за помощь я подарила ему банку варенья. Он вызвался докатить мою тележку, но дальше моста я его, конечно, не пустила. Нас могли увидеть и неправильно понять. Или, как сейчас понимаю, правильно. Простились мы тепло. Он сказал, что другие его не благодарят. Сейчас я бы ответила "потому что не за что", а тогда растрогалась. На следующий день я совсем не думала об этой встрече. Было не до того. Тома наказали в школе, так что я решила всерьёз проэкзаменовать его и вместе сделать уроки. Сид, к счастью, выполняет домашнюю работу сам, но я обнаружила у него невесть откуда взявшуюся привычку грызть ногти. Никогда раньше за ним подобного не замечала и, надеюсь, больше не замечу. Сгрыз прямо до ранок, даже пришлось смазывать. Оказалось, волновался из-за контрольной. Из-за всех хлопот с моими мальчиками, у меня не было времени приготовить ужин, так что пришлось снова разогревать суп. Я была изрядно раздражена тем вечером. Мы уже сели за стол и даже прочли молитву, когда раздался стук в дверь. Никто из соседей не стал бы стучаться в такой час без веских причин. Открывая дверь, я готовила своё сердце к самым худшим новостям. Мы живём совсем на окраине и всё, что случается в городе, узнаем с опозданием. Я боялась, что кто-то умер или на другом конце города произошёл пожар или что-то подобное. Когда я увидела Джо, которого никто бы не стал посылать ни с дурной, ни с доброй вестью, я почувствовала огромное облегчение. Разумеется, я была удивлена. Ему совершенно нечего было делать возле нашего дома, тем более, когда его могли увидеть мальчики. Я ожидала какой-то просьбы. Ночь выдалась довольно холодной, я думала, может быть, он попросит что-нибудь, чтоб укрыться, или хлебнуть чего-то горячительного, но на это мне ему нечего было бы предложить. Наливки я не настаиваю. Оказалось, он пришёл вернуть банку и ещё подарить мне цветы. Будь я помоложе, наверное, прослезилась бы. Это было так по-детски наивно. Полевые цветы мне дарят мои мальчишки на День Ангела. К тому же, он хотел сразу уйти, а ведь в его положении не так просто было попасть ко мне. Я ведь не говорила, где живу, и спросить он ни у кого не смог бы. Надо было выследить меня, да так, чтобы я не заметила, потом дождаться темноты, чтобы соседи не видели. И ждать пришлось бы долго: я возвращалась домой ещё до того, как у мальчиков закончились занятия. И всё ради того, чтобы почти тут же уйти. Я даже не знала, мог ли он за это время поесть. Мне стало неловко и в то же время лестно. Помню, я ещё успела подумать: "Видели ли его соседи?" и сама устыдилась этой мысли, ведь если бы увидели, он рисковал гораздо больше, чем я. Словом, я пригласила его к столу. Это была моя вторая ошибка. Что больше всего угнетает меня сейчас, так это понимание, что самые главные ошибки совершила я. Он дал знать о своих симпатиях, но был не в том положении, чтобы принимать решения. Словом "метис" у нас чаще называют беспородную собаку, чем человека. О бродяжничестве можно даже не говорить. Он виновен во многом, и многое с него спросится, но винить его в моих ошибках у меня нет права.