Индейское лето

Вскоре мы стояли перед весьма разбитым подобием дома, которое по местным меркам, вероятно, претендовало на роскошь: в грязном окне виднелись занавески, какие я не могла бы себе позволить. Джо уверенным движением достал из-под крыльца гвоздодер, подцепил им одну из оконных створок и убрал на прежнее место. Я замерла. - Я не полезу в чужой дом, - так я ему сказала. Джо ничего не ответил, только обернулся в сторону соседнего дома, откуда слышались похмельные голоса, и, не спрашивая, подсадил меня на подоконник. Я успела запрыгнуть внутрь и спрятаться за занавеской, а в следующую секунду я уже услышала, как Джо обменивается мрачными приветствиями с кем-то из старых знакомых. Говорили, как будто, на английском, но я поняла лишь в общих чертах. Во-первых, владелец дома арестован, во-вторых, Джо здесь не рады, в-третьих, Джо тоже им не рад, в-четвёртых, арест хозяина дома принёс проблемы всем присутствующим, и ищеек они не любят гораздо больше, чем друг друга. Не могу сказать, что очень внимательно прислушивалась к беседе. Меня больше беспокоило, что я в чужом доме и не могу немедленно выбраться из него так, чтобы не попасться никому на глаза. Мне даже нечего было бы сказать в своё оправдание, если бы меня каким-то образом заметили. Поскольку дом был пуст, не получилось бы даже отговориться делами благотворительности. Я в панике попыталась отыскать чёрный ход, но обнаружила, что его попросту нет. Единственная дверь, весьма прочная для такой развалюхи, выходила прямо к крыльцу соседней хибары. Когда Джо, наконец, появился, мне казалось, я прождала его целую вечность. Сказать, что я была взбешена, значит и вполовину не описать те чувства, что я испытывала уже к его идее затащить меня в чужой дом, а соседи, ожидание и страх быть обнаруженной усиливали эти чувства во сто крат. Больше всего, возмущало то, что Джо не видел в происходящем ровным счётом ничего особенного. Его первая фраза была: - Неплохо шериф тут прибрался. Я замахнулась на него. Не знаю, чем бы всё обернулось, если бы я его ударила, но Джо перехватил мою руку и привлёк меня к себе. В другое время это возымело бы другое действие, но тогда я слишком злилась и поцеловать себя не позволила. К счастью, мне хватило благоразумия не скандалить с ним во всё горло, так что я шипела змеёй всё, что думала о его привычке вламываться в чужие дома. Я надеялась, он вспомнит, что попался на взломе, и мы просто уйдём. Арестован владелец или нет, это его дом. Больше всего раздражало то, что Джо, мне казалось, совсем не слушал или слышал то, что хотел услышать. Он любовался моим гневом с тем же видом, с каким заподозрил миссис Дуглас в убийстве мужа. А потом сказал: - Докинс мне должен. Можем считать, мы оплатили аренду. Мы же ничего не возьмём и не сломаем. Докинс ещё должен спасибо сказать. Я села на кровать, обхватив голову руками. Щенка можно обучить слову "нельзя". Сид и Том знают, почему нельзя брать чужое. Если берут, хотя бы понимают, что поступают плохо. Передо мной стоял взрослый человек, которому этого не объяснили, и теперь внушать то, чего не было внушено больше чем за тридцать, а то и за сорок лет, было просто-напросто поздно. Притом он был уверен, что это мне нужно что-то объяснять, и меня чему-то не научили в детстве. Он сел рядом со мной и заговорил спокойно, будто утешая ребёнка, впервые узнавшего, что мир непрост: - Докинс всё равно потеряет этот дом. Если поймали на горячем, никакой адвокат не отмажет. Ты думаешь, дом десять или сколько там лет будет стоять пустым? Я бы уже здесь поселился, но соседи не поймут. - Почему? - только на этот вопрос меня тогда и хватило. - Мы не ладили, могут решить, что я подставил. Может быть, поселюсь немного позже. Я не стала спрашивать, почему могли решить, что он подставил собственного должника, не дождавшись выплаты. Я чувствовала себя пилигримом, впервые ступившим на индейскую землю. Кажется, мои чувства передались Джо, потому что он сказал: - Если хочешь, мы прямо сейчас уйдём отсюда. Только жалко терять время. И, конечно, никуда мы сразу не ушли. Я только попросила постелить на кровати плащ. Он был не чище простыни Докинса (и не грязнее), но, по крайней мере, принадлежал одному из нас. Мне всё казалось, что Джо хочет загладить вину и убедить меня не менять место для свиданий. Очень уж старался быть милым, разве что не спрашивал каждые пять минут, как когда-то муж, всё ли в порядке. Даже подарил мне один из своих амулетов. Видимо, отдарился за ту еду, что я оставила ему в прошлый раз. Я приняла подарок, не желая обидеть отказом, хотя, конечно, не могла открыто носить настолько индейскую вещь. Если Господу было угодно вновь испытать меня, я не выдержала этого испытания. Мы с Джо с тех пор почти всегда виделись в доме Докинса. К тому же, ещё одно событие того дня уверило меня, что зло может быть сотворено во благо. Я недосчиталась нескольких банок варенья и уже собиралась сделать внушение моим мальчишкам, всё-таки несколько банок за пару дней - это чересчур, но Сид сообщил мне, что Том таскает их для арестованного Мэффа Поттера. Такая доброта растрогала меня и даже смутила. Ведь я сама никогда не верила, что тихий старик, пусть даже и пьющий, пойдёт на убийство. Получилось, сначала я была бесполезна, когда его пытались линчевать, а потом и вовсе про него забыла. Я объяснила мальчикам, что никому из них не надо скрываться, если они хотят проявить милость к падшим. Том воспользовался случаем и выпросил себе разрешение видеться с Геком Финном (можно подумать, он раньше слушался моих запретов). Пришлось разрешить ему, с тем условием, что он не будет воровать и курить. Но в тот день я Тома всё равно никуда не пустила: у него были не сделаны уроки.