Индейское лето

То ли потому, что совесть у меня была нечиста, то ли потому, что я постоянно боялась разоблачения, сны мне стали сниться совершенно дикие. Большинство тех снов я помню урывками: я с кем-то дерусь, хотя наяву ни разу не участвовала в настоящей драке, только с сестрой в совсем далёком детстве, ещё до школы, или вламываюсь в чей-то дом, где меня неизменно ловят (тут ничего удивительного, я всегда боялась быть пойманной в доме Докинса). Но чаще всего мне снилась старуха с каменной кожей и в каменном платье. Я лежу головой на её холодных твёрдых коленях, а она улыбается, что-то поёт на незнакомом языке и гладит меня по волосам, иногда поправляет на мне мужской плащ. Сквозь сон я чувствую, что мы давно знакомы, но не могу вспомнить её, а старуха понимает это, но не сердится, а терпеливо ждёт, когда я её узнаю. Один из таких снов я помню лучше других. Старуха, как и раньше, гладила меня по голове и пела, но в какой-то момент поднесла руку убрать прядь с моего лица, и перед глазами у меня оказался огромный каменный коготь, похожий на сталактит. Старуха смотрела, улыбаясь, будто спрашивая разрешения. В её когте вдруг отразились разные глаза Джо, я проснулась и увидела их уже наяву. Я поняла, что уснула в доме Докинса. Джо спросил, не пора ли мне, а то он уже собирался меня будить. Мне и в самом деле пора была если не идти, то собираться, но после кошмара мне хотелось поговорить. Признаюсь, я чувствовала себя глупо. При свете дня мой недавний кошмар казался не таким уж пугающим, и я была уверена, что Джо засмеёт меня. К моему удивлению, он выслушал с большим вниманием, а потом спросил что-то на незнакомом мне языке, очевидно, машинально, но затем снова перешёл на английский. - Каменное Платье? Белые тоже о ней знают? Мне пришлось признаться, что я не знаю, хотя немного жаль было его разочаровывать. - О Каменном Платье рассказывают детям, чтоб не росли слишком доверчивыми. Она превращается в любого человека, чтобы не светить свой коготь и каменную кожу, потом подзывает к себе детей или доверчивых взрослых и убаюкивает их, а когда они засыпают, вытаскивает своим когтем им печень и съедает. Они ещё какое-то время живут, даже следа от когтя не замечают, но слабеют и верят в то, что скоро умрут. Ты, наверно, когда-то слышала о ней, а потом забыла. Моя мать расписывала её точно так же. Прежде мы не обсуждали индейские сказки. Я даже спросила Джо, верит ли он в существование этой старухи. Как и следовало ожидать, Каменное Платье была для него не живее, чем для меня волк из "Красной Шапочки". Джо из тех людей, которые верят в то, что могут увидеть собственными глазами, впрочем, за последнее время многое могло измениться. Помню, тогда я поделилась с ним, что мой кошмар повторяется с тех пор, как мы вломились к Докинсу. Джо уточнил, что мы не вламывались, а арендовали дом, и поинтересовался, не хочу ли я сказать, что с тех пор не доверяю ему. Я и сама не знала, поэтому молча поцеловала его и начала собираться. По дороге домой я всерьёз задумалась, кому на самом деле смогла бы довериться, если бы всё открылось. Не Джо, это точно. Ему пришлось бы спасать свою жизнь. И не приятелям моего круга: они не стали бы рисковать своей репутацией, тем более, у большинства из них есть дети. Шериф порой останавливает суды Линча, но очень уж часто опаздывает. Судья - уважаемый человек в городе, и, вступись он за меня, его бы послушали, но он растит дочку и мог бы в последний момент испугаться, что такое заступничество скажется на её будущем. У кого ещё хватило бы влияния, чтобы остановить толпу? У миссис Дуглас есть влияние, но нет умений. Я и сама не умею. К тому же её благочестивая сестра была бы против. Мои мальчики слишком малы, и лучше им вовсе не вмешиваться. Мне оставалось уповать на Господа Бога и собственную осторожность. Дома я открыла советы хозяйке, как счистить пятна дёгтя. В тот день горчичную ванну пришлось отложить, что впоследствии стоило немалых волнений, слава Господу, только волнений. Был бы Джо благовоспитанным белым джентльменом, волнения были бы только радостными, но в тех обстоятельствах лишь усугубили мои кошмары. Старуха являлась, как прежде. Она водила меня по пещере, манила за собой, а потом исчезала за поворотами, чтобы со смехом объявиться у меня за спиной. Во сне мне было доподлинно известно, что без неё мне из пещеры не выйти, но каждый раз старуха приводила меня то к мелкому подземному озеру, то к гладкой стене с тонкой полоской света у самого края, и никакого выхода не было. При этом наяву жизнь текла своим чередом, я недолго привыкала к необходимости скрываться и быстрее управляться с делами по хозяйству. Дети как будто ничего не замечали. Немного жаль признавать, но мальчики уже не нуждаются во мне так же сильно, как нуждались ещё недавно. Будь они совсем крошками, я бы и вовсе не решилась связывать свою жизнь с Джо. Иногда я думаю, любила я его или, быть может, всего лишь соприкосновение с чужим, прежде незнакомым миром. Ведь за все годы вдовства я не испытывала ни малейшей потребности очаровывать кого-то своего круга. Всё больше сомневаюсь и в том, что Джо любил меня, скорее, само обстоятельство, что рядом с ним благополучная белая дама, которая не прочь поделиться едой.