Из пепла

Рана на теле демона не заживала несколько дней. Бессмертие не позволяло ему отойти в Небытие, но блядская дыра в животе от девичьей заколки просто не давала спокойно дышать. Люцифер накладывал повязки, потуже затягивал грудь, даже ходил в школьный лазарет, где ангельская медсестричка зашивала ему зияющую рану. Вопросов от нее было превеликое множество, ведь раненым оказался сам принц Ада. Она даже пожаловалась серафиму Кроули и тот, после долгого разговора с Люцием, наконец поверил в то, что дыру в селезенке ему оставил Сатана. Конечно, с ним разбираться не стали. Однако, знай Кроули правду, суке-Непризнанной серьезно бы досталось от него. Люций мысленно усмехнулся самому себе. Он не сдал ее. Не сдал, не потому что он чертов доносчик, а потому что он понимал, что заслужил это дерьмо. Ненависть к Уокер по-прежнему грела его черную душу, но вкупе с этой ненавистью было что-то еще. Восхищение. Она не испугалась, воспользовалась идиотской заколкой, но отомстила. Пусть и слабовато, по-девичьи, но она смогла. Не вызывать уважения поступок девчонки не мог, Люцифер признавался себе в этом сам. Демон шагал по уже давно знакомой тропе к дому Велиала. Его рука придерживала бок, на который была наложена блядская повязка, а на лице отчего-то светилась беззаботная улыбка. Он надеялся, что вот-вот его идиотское наказание, наложенное отцом, закончится, и тогда он без помех сможет приступить к планам, требующим от него всей его регенерации и силы. Ждать ответа долго не пришлось. Велиал отворил дверь сразу же, как только Люцифер постучал. Лицо падшего ангела, до этого освещенное нежной улыбкой, будто он предвкушал нечто важное, тут же омрачилось, как только он увидел перед собой небритое лицо сына Сатаны. Велиал был одет в идеально выглаженный костюм, запонки из белого золота на манжетах ярко блестели, а длинные белые волосы, накрученные в красивые локоны, были аккуратно собраны в низкий хвост на затылке. Мужчина придирчиво оглядел демона перед собой и вопросительно выгнул бровь, ожидая, пока тот назовет причину своего внезапного визита. — Здравствуй, Велиал, — сухо поздоровался Люцифер. Вел в ответ только кивнул. — Ты должен сделать то, что я попрошу, я… — Прости? — перебил Велиал, ткнув себе в грудь длинным паучьим пальцем. — Должен? — Ты ведь знаешь, что я имею в виду, — закатил глаза Люцифер, при этом глухо рыкнув. — На мне печать отца и она сдерживает мою регенерацию. Сейчас я уязвим, как смертный, так что я хочу избавиться от этого дерьма, — сказал демон. Велиал безразлично пожал плечами. — И что с того? — падший ангел вскинул брови, всем своим видом показывая незаинтересованность в разговоре. — Не играй со мной, Велиал, — Люцифер оскалился. — Если хотим продолжить то, что начали, я должен быть в форме. Сними с меня эту злосчастную печать, ну же! — демон злобно ударил себя кулаком по груди. — Правильно ли я понимаю, — Велиал самодовольно усмехнулся. — Тебе нужна помощь? Люцифер осекся, отступив на пол шага. Его лицо стало холодным, ноздри вздулись, набрав в легкие больше воздуха, а челюсть крепко сжалась. Сукин сын Велиал знал, на чем его подловить. Никогда, черт его дери, никогда Люцифер не нуждался и не просил помощи ни у единой души, пока чертова блондинка Наэма не вынудила его извиниться и просить помощи у вшивой Непризнанной. И каков итог? Он получил блядскую дыру в животе. Сын Сатаны никогда прежде не просил, он лишь приказывал, и эти его приказы всегда беспрекословно исполнялись. А сейчас ублюдок заставлял его признаться в своей слабости, что чертовски злило демона, заставляло его кровь кипеть. — Без меня хрен ты откажешься от своего бессмертия, — плюясь ядом, сказал Люцифер, угрожающе расправив плечи. — Без меня хрен ты проведешь ритуал, — Велиал усмехнулся, передразнив демона. — А за мое бессмертие не переживай, у меня всегда есть запасной план. — Правильно ли я понимаю, — Люцифер нахмурился. — Ты отказываешь мне? — А ты и не просил, — Велиал сдвинул свои белесые брови к переносице. — Ты еще не король и я не обязан следовать твоим приказам. Признай, что тебе нужна помощь. Глаза Люцифера вспыхнули пламенем, но он скорее взял себя в руки, глубоко вздохнув. Мысленно демон досчитал до десяти, а затем провел грубой ладонью по своему небритому подбородку, успокаиваясь. Поганый Велиал выводил его из себя, заставлял признаться в слабости, которой на самом деле и не было. Падший ангел продолжал молчать и следить за тем, как подрагивает пламя в глазах Люцифера, как закипает кровь в его венах, выпирающих из-под загорелой горячей кожи. Сын Сатаны нервно повел бровью, громко усмехнулся и, наконец, кивнул. — Сукин сын, — нервно смеясь, сказал он. — Да, блять! Да! Мне нужна твоя помощь. Сотвори блядское волшебство и сними с меня эту сраную печать. Велиал хмыкнул. Падший ангел пригладил свои красивые пряди, выбившиеся из хвоста, и убрал их за уши. На его лице сверкнула маленькая улыбка, которую он тут же спрятал, а затем поднял на Люцифера насмешливый взгляд. — Рад, что ты признался, Люцифер, — иронично протянул он. Его бархатный голос, словно песня разливался по мертвому лесу. — Однако, я не хочу помогать тебе, — Велиал пожал плечами, театрально изобразив на лице сожаление. — Какого хрена? — сын Сатаны угрожающе двинулся на падшего ангела, отчего тому пришлось чуть отступить, уперевшись спиной в стену за собой. Однако Велиал не сжался, наоборот, он гордо вскинул подбородок, своими цветными глазами смело глядя на Люцифера. Последний несколько раз нервно сжал руки в кулаки, будто желая со всей силы дать поганцу по лицу. — Проси прощение за все дерьмо, что ты сотворил, — высокомерно, без тени улыбки приказал Велиал. — Что, блять, ты сказал? — Люцифер недоуменно нахмурился, склонившись чуть ниже, будто не расслышал. — Повтори. — Я сказал: проси прощение, — снова процедил Велиал. — Или ты извиняешься, или катишься отсюда к своему чертову папаше, умоляя его сжалиться над тобой, — на слова мага демон только покачал головой, усмехнувшись. — Почувствовал свою значимость, Вел? — Люцифер усмехнулся. — Единственный раз за свою жалкую жизнь ты понял, что оказался хоть в чем-то полезен, а теперь смеешь гнуть свою линию? — шипя, словно змей искуситель сказал Люций. Велиал нахмурился. — Чем больше ты говоришь, тем быстрее хоронишь себя в моих глазах, — холодно ответил Велиал, все еще крепко прижимаясь спиной к стене. — Ты угрожал убить моего возлюбленного, разгромил мою гостиную, был груб с Наэмой. Думаешь, после всего дерьма я хочу помочь тебе? Проси прощения. Люцифер покачал головой, сокрушаясь. Снова его выводили из себя, как будто ни единый чертовый день не мог обойтись без этого. Все проверяли его терпение на стойкость, будто оно было резиновым. Терпеть эту наглость было крайне сложно, почти невозможно, но он был обязан. Все это выглядело так, будто и Велиал, и Наэма, и даже вшивая Непризнанная пытались перевоспитать его, вложить в него то, что его черное сердце так яростно и свирепо отвергало. Люцифер готов был взвыть, разгромить этот сраный дом в неконтролируемом гневе, но он разумно понимал, что в его положении даже Велиал, который никогда не отличался особой физической силой, сможет победить его, уложив на лопатки через минуту. Люций тихо выругался себе под нос, приняв решение: он попросит прощение, в конце концов, проявит свое железное самообладание, но он не забудет. Все, что было сказано Велиалом на пороге его дома, останется в голове демона до лучших времен. Что-что, а злопамятность Люциферу досталась от отца. — Прости, — тихо выдавил из себя демон, а Вел издеваясь приложил руку к уху. — Ты что-то сказал? — усмехнулся он. — Прости за все дерьмо, что я злонамеренно прочинил тебе и тем, кого ты любишь, — громко, чеканя каждое слово, сказал Люцифер. Он изо всех сил хотел показать, что этот унизительный разговор не задевает его достоинства, что он говорит спокойно, не колеблясь. Велиал в ответ только удовлетворенно кивнул, приняв извинения. Он скучающе бросил взгляд на наручные часы, немного помолчал и, наконец, устало вздохнув, будто чувствовал всю безысходность ситуации, коротко кивнул Люциферу, пригласив его в дом. — Присаживайся, — предложил падший ангел. Люций сел, а сам Велиал остался стоять на месте. — Ты ранен сейчас? — спросил он, серьезно глядя на демона. Люцифер нехотя кивнул. — Покажи. — Это обязательно? — демон поморщился, стыдясь раны на своем теле, которую на нем так любезно оставила Непризнанная. — Я должен увидеть рану и оценить тот уровень, на котором сейчас находится твоя регенерация, — объяснил Велиал. — Это важно, — Люцифер только недовольно закатил глаза, но послушался. Его длинные пальцы стали по одной расстегивать пуговицы на рубашке, пока наконец не открыли глазам падшего ангела загорелый торс, покрытый татуировками, крепкий пресс, три безобразных шрама на груди и рану чуть ниже, на которую была наложена белая повязка. Ловкие пальцы Велиала быстрым движением содрали бинт, отчего Люцифер лишь слегка зашипел. — Давно у тебя эта рана? — нахмурился падший ангел. — Получил ее позавчера, — ответил Люций, а Вел понятливо кивнул. — За что Сатана вздернул тебя на этот раз? — спросил он с усмешкой. Брюнет только нехотя пожал плечами и тяжело вздохнул. — Это не отец, — просто ответил он. Велиал вскинул брови в удивлении. — Наэма? — спросил он и прошелся до бара. Мужчина снял с полки красивую хрустальную бутылку бурбона и поднес ее к Люциферу. — Пей, может быть больно, — объяснил он. Люцифер кивнул и сделал глоток темно-янтарной жидкости. — Это была Непризнанная, — стыдливо ответил Люцифер, в упор глядя в глаза Велиала, силясь угадать его реакцию. Падший ангел только недоуменно нахмурился. — Вики Уокер? — Она, — демон кивнул. — Я сломал ей крыло, а она воткнула мне блядскую заколку в селезенку. Отомстила, — объяснил Люцифер, а Велиал, не страшась его гнева, восторженно расхохотался, прихлопнув в ладоши. — О, Шепфа! — радостно воскликнул он, все еще смеясь. Люцифер впервые слышал, чтобы падший ангел так громко выражал свой восторг. — Нужно похвалить ее при встрече, — прыснул он. — Рана не особо глубокая, но и это ты заслужил, — порадовался Велиал. — Так ты будешь снимать чертову печать? — недовольно спросил Люцифер. Он сделал еще один большой глоток бурбона, отчего маленькая капля скатилась по его подбородку, падая на грудь. — Подожди, — кивнул Велиал и скрылся за дверью своего кабинета. Люцифер опустил взгляд на рану с запекшейся кровью и в ней будто бы увидел насмехающееся над ним отражение мерзавки Уокер. В памяти яркой вспышкой мелькнуло воспоминание о том, как нещадно, с какой сумасшедшей улыбкой девушка ранила его, будто весь чертов день мечтала о возмездии. Демон помнил, как ярко пылали ее голубые глаза, когда она нависала над ним, поверженным и униженным. Он помнил, как красиво колыхались ее черные волосы, обдуваемые горячим ветром, рвущимся наружу прямиком из алого ущелья и то, как торопливо бежала капля пота по красивой тонкой ключице. Была в этой чокнутой Непризнанной смелость, дикая страсть в тот момент поражения Люцифера, так что, он не мог желать отмщения. Он получил по заслугам, но все-таки злость на Уокер-младшую усилилась, а вместе с тем и злость на самого себя — сын Сатаны поверить не мог, что попался на такую идиотскую уловку девчонки. Он усмехнулся про себя: как легко его было вывести из равновесия простой дерзостью, а ведь он будущий король — его рассудок должен быть холоден и тверд. Мужчина сделал широкий глоток бурбона и слизнул с губы янтарную каплю напитка, раздражаясь на самого себя. «Не будь как он», — сказал себе Люций, думая об отце, — «Держи себя в руках». Спустя какое-то время Велиал вернулся в гостиную, держа в руках большую книгу в кожаной обложке с выбитой на ней пентаграммой — сборник заклинаний, накопленный им за все эти долгие годы его увлечения темными искусствами. Падший ангел раскрыл книгу, задумчиво полистал пожелтевшие страницы, некоторые из которых были вклеены в общий переплет из других книг и тетрадей. Наконец, найдя нужное заклинание, Велиал удовлетворенно кивнул. Он тут же встал с места и торопливо стал копаться в ящиках, стоящих по обе стороны от камина. Мужчина вынул оттуда четыре большие свечи с длинными фитильками. Люцифер снова отхлебнул бурбон и скептично вкинул брови. — Любому ритуалу нужна жертва, — протянул он, глядя на то, как Велиал расставляет инструменты прямо на кофейном столике, предварительно расстелив пергамент. Падший ангел пожал плечами. — Твоей крови будет достаточно, — он взял с полки над камином ритуальный клинок и дал его в руки Люциферу. — Сделаешь надрез и пустишь кровь по моей команде, — велел он, а сын Сатаны кивнул. — Во время ритуала будет больно, — предупредил Велиал. — Насколько больно? — без интереса спросил демон, хмыкнув. Боль его нисколько не волновала, в груди лишь теплилось желание как можно скорее избавиться от унизительного клейма Сатаны на своем теле. — Я постараюсь сделать больнее, чем обычно бывает, — злорадно протянул Велиал, а Люцифер хмыкнул. — Я и не сомневался. Валяй, — разрешил демон и сделал глоток алкоголя. Велиал начертил на пергаменте перевернутую пентаграмму с рунами, каждая из которых брала свое начало в стихиях — в огне и воде, в воздухе и земле. Затем мужчина стал расставлять свечи, он зажигал их, начиная с севера, а вместе с тем ветер за окном становился все громче и злее. Даже привычные стоны заблудших душ умолкли под воем природы. Люцифер нахмурился, глядя на манипуляции, проводимые Велиалом. Демон совершенно не разбирался во всем этом дерьме, в отличие от падшего ангела, большую часть жизни посвятившему темной магии. Вел глянул в книгу, раскрытую перед ним, и глубоко вздохнул, сосредоточившись. Его руки широко раскрылись, отчего пламя, горящее на свечах, пугливо колыхнулось. — Духи воздуха и сила ветра, придите и примите участие в ритуале, освятите эти знаки. Примите мои слова и откройте мне путь к вашей истине, — торопливо, будто умоляя, заговорил Велиал. Ветер за окнами поубавил свое буйство, а падший ангел заговорил медленнее. — Взываю к вашей истине, Духи, освободите от проклятия, дайте силу духовную, залечите рану, почтите нас своей благодатью! Огонь снова колыхнулся, на этот раз будто выражая недовольство Духов, к которым отчаянно взывал Велиал. Ангел только одобрительно кивнул пламени и бросил многозначительный взгляд на Люцифера. — Примите жертву, что мы несем вам, о Духи! Пусть эта кровь очистит и осветит путь ваш. Взываю к вам, придите на помощь, освободите от пут тирана! Велиал кивнул Люцию и тот, нисколько не страшась, резко и ловко сделал надрез на собственной ладони, крепко ее сжав. Алые струйки крови мгновенно оросили пентаграмму, в миг соединяясь в печать Сатаны. В центре пергамента, а затем и на груди Люцифера, там, где билось его сердце, зеркально стал вырисовываться символ — перевернутая пентаграмма с вытянутыми двумя верхними лучами, а нижние пересекались друг с другом, напоминая размашистые крылья птицы. Люцифер глянул на свою грудь, на которой золотым свечением, будто отражаясь от пентаграммы, сияла печать его отца. Демон с отвращением оглядел свое тело сверху вниз, борясь с желанием содрать собственную кожу. Печать нещадно горела, будто ее поливали раскаленным железом, одновременно болезненно отрывая кожу от плоти. Люцифер зашипел и приложился губами к бутылке бурбона, делая большой глоток. Алкоголь, как обезболивающее чуть расслабил его мышцы, так что демон выдохнул, немного расслабившись. Он чувствовал каждую каплю пота, бежавшую по его голой груди, которую чуть обдувало горячим воздухом, гонимым свечами. Печать продолжала гореть и обжигать, но Велиал одобрительно кивнул, глянув в книгу — ритуал работал как надо. Наконец, ветер за окном в последний раз громко взвыл и в одно мгновение затих, вновь возвращая лесу его зловещую мертвую тишину, которую нарушали только стоны душ ангелов и демонов. Печать Сатаны погасла, не оставив на груди Люцифера и следа, будто бы ее там и вовсе не было. Рана, нанесенная Непризнанной, тоже исчезла, как и та, что была на ладони — все затянулось мгновенно, как по щелчку пальцев. Демон облегченно откинулся на спинку дивана, удовлетворенно вздохнув, вот только Велиал потоптался на месте, продолжая всматриваться в грудь мужчины. — Что? — тяжело дыша, спросил Люцифер. Рукой он провел по груди, смахивая влагу. — Не все шрамы затянулись, — недоуменно ответил падший ангел и стал копаться в своей книге. — Наверное, я ошибся в чем-то. — Ты не ошибся, — спокойно сказал Люцифер, а Велиал недоуменно поднял на него свои черный и синий глаза. — Эти шрамы отец оставил на мне в день, когда отправил в Лимб быть палачом на пару с Ваалом. Эта печать из тех, что может снять только создатель, — объяснил демон. Велиал сочувственно сжал губы, а его белесые брови сошлись к переносице, отражая на его лице сожаление. — Он не снимет с тебя эту печать, — уверенно сказал падший ангел, понижая свой тон до осторожного шепота. Люцифер кивнул, усмехнувшись. — Насрать на нее, — пожал плечами демон. — Когда я убью его, эти уродливые шрамы уже не будут иметь никакого значения. — Ты прав, — Велиал кивнул, а затем бросил взгляд на часы. — Тебе пора, Люцифер, — оповестил он. Длинные пальцы торопливо пригладили выбившиеся пряди волос, а после поправили манжеты на пиджаке. — Куда-то торопишься? — спросил Люций, застегивая пуговицы на рубашке. — Торопился, до того, как ты пришел, — кивнул Велиал. — Оденешься за дверью, мне некогда. — Дойдем до ущелья вместе? — спросил Люцифер, заранее зная ответ. — Нет, — слишком резко и грубо отрезал Вел, но тут же встрепенулся и, прочистив горло, повторил чуть мягче, — Нет. Я наведу здесь порядок, — сказал он и принялся одну за другой задувать свечи. Люцифер усмехнулся. Скрытность Велиала его смешила, ведь демон уже давно знал о том, где живет его дорогой Лоренцо. Но все-таки то, как усердно этот факт Наэма и Вел скрывали от него, не вызывало ничего, кроме глумливого смеха. Сын Сатаны прикусил губу, силясь сдержать усмешку, и пригладил свои черные волосы. — Спасибо за помощь, — искренне поблагодарил он, чувствуя себя так, будто тяжелая ноша, наконец, спала с его плеч. Велиал в ответ только кивнул, едва улыбнувшись уголком своих тонких аристократических губ. — Увидимся позже, — напомнил Люцифер и, отсалютовав падшему ангелу, скрылся за дверью.

***

Небольшой крытый рынок, несмотря на раннее время, был заполнен посетителями. Каждое утро сюда привозили свежайшую рыбу, за которой рыбаки на лодках выходили в море еще с рассветом. Воздух здесь пропах душистыми травами, специями, морепродуктами, фруктами и овощами. От одних только томатов и болгарских перцев, красиво выставленных на прилавке, рот наполнялся слюной, а желудок сводило в спазме от голода. Людей было множество, все они сновали от прилавка к прилавку, выбирая самые лучше продукты для праздничного ужина или простого семейного обеда. Из местной пекарни доносился приятный запах свежеиспеченного хлеба, а на прилавках аппетитно блестели булочки и пироги с различной начинкой, вид которых удачно заманивал в пекарню покупателей. Велиал шел по рынку, с удивлением оглядывая смертных. На его лице светилась полуулыбка, а на сердце было спокойно так, как не было никогда на Небесах или в Аду. Несмотря на шум, зазывные крики продавцов и гулкий смех покупателей, демону нравилось проходить по нешироким рядам, разглядывая товары, которыми торговали люди. Велиал смотрел на все восторженно, без устали впитывая в себя все, что видел, словно снова стал ребенком. А рядом с демоном, совершенно не удивляясь происходящему вокруг, но, все же радостно улыбаясь и приветствуя каждого знакомого, вышагивал Лоренцо. Мужчина выглядел воодушевленным и радостным, идя чуть впереди Велиала. Он держал в руках бумажные пакеты, в которых уже были куплены некоторые овощи и фрукты для предстоящего ужина. Падший ангел глядел на него с нежностью и трепетом в сердце, любуясь его загорелой кожей, лоснящейся под средиземноморским солнцем, россыпью его кудрей, убранных со лба черным ободком и глазами, горящими как огни на рождественской елке. Лоренцо обернулся к Велиалу, видя его перед собой в истинном облике, в том, который падший ангел позволял ему видеть. Все остальные смертные глядели на Велиала и видели смуглого брюнета, всем своим видом являвшего полную противоположность демона. — Осталось взять вино и фрукты, — сказал Лоренцо, заглядывая в список. — Снова ждешь гостей? — Велиал чуть ревниво склонил голову на бок, досадуя на самого себя за то, что ему, обычно собранному и крайне спокойному, тяжело сдерживать чувства, рвущиеся наружу. — Да, ведь сегодня показывают футбольный матч, — Лоренцо пожал плечами. — Посмотри, какая прелесть, — сказал он, останавливаясь у прилавка с выпечкой. С полок на мужчин глядели батоны румяного хлеба. — Пожалуйста, заверните нам один, — попросил Лоренцо продавца. Тот кивнул и торопливо принялся выполнять просьбу. — Выглядит аппетитно, — согласился Велиал, рукой касаясь спины спутника в ласковом жесте. Лоренцо улыбнулся. — Я вычитал рецепт тостов с красной рыбой и авокадо. Только представь, какая вкуснятина получится с таким хлебом, — воодушевленно пропел смертный. Одним из его хобби была готовка, он нередко угощал Велиала своими кулинарными шедеврами, чему тот, конечно, был чертовски рад. Кухня смертных очень отличалась от того, что готовили на Небесах и в Аду, а потому демону, так сильно полюбившему жизненный уклад смертных, было крайне любопытно и приятно познавать землю даже путем новых блюд. Однако Велиал, уверенный в том, что не сможет остаться с Лоренцо надолго, удрученно покачал головой. Ему была дорога каждая минута, проведенная на земле, каждое мгновение. И когда у демона появлялся свободный миг, он тут же мчал в мир смертных. Но сегодня у Вела были другие планы. Раздосадованный, он обернулся к Лоренцо, сверкнув грустью в глазах. — Жду не дождусь, когда ты попробуешь то, что я хочу приготовить, — сказал смертный. — Не сегодня, — с сожалением в голосе отказался Велиал. — У меня много дел, дорогой. — Жаль, что ты не можешь остаться на ужин, — расстроено произнес он, а в его глазах мелькнула тоска. Велиал только извиняясь, опустил голову и погладил возлюбленного по руке. — В последнее время ты очень много работаешь, — нахмурился он, подходя к прилавку, на котором на пергаменте был аккуратно сложены грозди зеленого винограда. Мужчина указал на ягоды продавцу и попросил отложить для него две грозди. — Готовишь вселенский заговор? — Лоренцо рассмеялся, а Велиал сконфуженно сглотнул влагу, скопившуюся во рту, и нервно переступил с ноги на ногу. Лоренцо и не подозревал о том, как близко он был к правде. — Ничего серьезного, просто некоторым моим друзьям нужна помощь, — ответил Велиал, изо всех сил стараясь увести разговор в другую сторону. Лоренцо вздохнул и указал спутнику на корзинку с виноградом, которую протягивал продавец. — Пожалуйста, возьми. У меня заняты руки. Велиал послушно взял корзинку с виноградом, плетясь следом за Лоренцо. Его лицо было нахмурено, как будто он не был удовлетворен ответом демона, но он терпеливо молчал, минуя лавки с прованскими травами и сладостями. Наконец, остановившись у небольшого винного бутика, Лоренцо вздохнул и обернулся к Велиалу, вручая ему в руки пакет с покупками. — Подожди меня в машине, — попросил он. — Я возьму вино и вернусь к тебе. Велиал кивнул и зашагал прочь. Тонкие пальцы нажали на кнопку разблокировки автомобиля. Признаться, он крайне долго разбирался с этим странным людским изобретением. На Небесах автомобилей не было, ведь у каждого бессмертного были крылья. А на землю Велиал спускался крайне редко, потому и не имел возможности детально узнать обо всех новшествах и особенностях. Падший ангел сложил покупки в багаж, а сам сел на пассажирское сидение справа от кресла водителя. Голова демона, сокрушаясь, опустилась на его ладони, и он нервно потер лицо, злясь на себя. Как мог он поддаться собственному эгоизму, влюбившись в смертного мужчину, как мог он подвергать его жизни опасности только потому, что в его душе теплилась любовь. Скрывать от Лоренцо всю правду было крайне тяжело для сердца Велиала — оно протестовало, билось сильнее от недовольства, грозясь вот-вот вырваться из груди. Демон вздохнул. Он рассказал Лоренцо о мире, из которого явился, показал ему свой истинный облик и даже крылья, видеть которые смертные права не имели. Лоренцо знал и был осведомлен обо всем, но каждый раз, прощаясь с Велиалом, второй накладывал на его разум печать. Смертный вмиг забывал обо всем, что ему было доверено, забывал о таинстве, в кое был посвящен только он, и каждый раз все в его голове было так, будто Велиала вовсе никогда не существовало. Его образ, облик, все рассказы о Высших мирах забывались. Все ради безопасности Лоренцо. Узнай Кроули о связи демона со смертным, о том, что он посвящен в тайну высших существ, не сносить головы Велиалу, доверившему ему эту тайну. А потому, каждый раз он заставлял Лоренцо обо всем забывать, прощаясь, и вспоминать, когда они встречались вновь, дабы ангелы не смогли прочесть в его воспоминаниях облик Велиала. Все ради его безопасности. Падший ангел успокаивал себя, крепко сжимая корни волос. Он хотел как можно скорее справиться со всем, что готовило ему, Люциферу и Наэме пророчество, а потом принять от нового короля Преисподней дар в виде свободы и возможности провести всю свою короткую, но счастливую смертную жизнь наедине с возлюбленным. Дверь со стороны кресла водителя открылась и Лоренцо сел за руль с удрученным видом, тоскливо глядя на Велиала. Он нехотя подал ему руку, зная, что за этим последует новое стирание памяти, новые дни одиночества вплоть до момента, пока его падший ангел не явится снова. — Делай, что должен, — обиженно сказал Лоренцо, держа свою руку на колене Велиала, отвернувшись к окну. Желтый камень, которым была выложена вся набережная, не далеко от которой был припаркован автомобиль, источал жар и духоту оттого, что его нещадно грело солнце. Бирюзовые морские волны с белыми шапочками пены разбивались о выступы набережной. В воздухе пахло морем, и слышался непрекращающийся визг чаек. Велиал вздохнул, сокрушаясь. Его ладонь крепко сжала руку Лоренцо, которая лежала на его колене, и он чуть приподнял его, поднося к собственным губам. Поцелуями он принялся покрывать мужские костяшки, ласково их оглаживая. — Прошу, посмотри на меня, — взмолился Велиал, а Лоренцо нехотя обернулся к нему. Его мужественный гладко выбритый подбородок был напряжен, густые темные брови сведены к переносице, а в глазах читалось неподдельное, ничем не прикрытое разочарование. Велиал даже опешил, сразу не найдя нужных слов. — Я смотрю, — упрямо отозвался Лоренцо, крепче сжимая свои пухлые губы. Демон снова оставил на тыльной стороне ладони смертного поцелуй, красноречиво глядя ему в глаза. — Ты заслуживаешь знать то, что позволяю тебе знать и даже больше, — осторожно начал Велиал, говоря с возлюбленным своим спокойным извиняющимся тоном. — И ты заслуживаешь не забывать это каждый раз, когда мы расстаемся. — Но? — нервно перебил Лоренцо, отнимая свою руку и крепко сжимая ею руль. — Всегда есть «но». — Но я не могу рисковать тобой, — в сердцах ответил Велиал, досадуя на нетерпеливость, которую проявлял его спутник. — Да что случится?! — разозлился Лоренцо. — Какие-то высшие силы накажут меня? Меня ударит молнией или морская волна накроет мой дом? — мужчина нервно указал рукой в сторону спокойного голубого моря. — Если это и произойдет, — злясь и расстраиваясь, начал Велиал. — Это будет самое безобидное из того, что может с тобой случиться, — тон демона звучал угрожающе, так, будто родитель предупреждал свое дитя об угрозе. — Ты не знаешь об опасностях, что скрывает мой мир. — Потому что ты не рассказываешь, — вторил Лоренцо. Демон покачал головой. Его собранность и спокойствие грозились испариться и вылететь через щель чуть приоткрытого окна автомобиля. — Я расскажу, когда придет время. Я должен закончить то, что начал на Небесах. Когда я спущусь к тебе снова, но, уже отказавшись от бессмертия, ты узнаешь все, что я не договаривал и больше никогда не забудешь то, что я заставляю забывать, — умоляющим тоном говорил Велиал, понижая голос до бессильного шепота, молясь, чтобы Лоренцо его понял. Но смертный не понимал. Он только злился, сильнее сжимая руками руль и кривя губы в недовольстве. Наконец, после затянувшегося молчания, мужчина устало вздохнул и вновь протянул свою руку Велиалу. — Я устал, — беззлобно, совершенно спокойно и без эмоций отозвался он. — Сделай то, что должен и уходи. — Гонишь меня? — нахмурился падший ангел. — Я ведь объяснил тебе! — Сотри воспоминания, Велиал, — упрямо отозвался Лоренцо, садясь к мужчине вполоборота. — А затем, когда решишь все свои дела, — глаза мужчины с насмешкой глянули в потолок, — возвратись ко мне. В противном случае, не смей появляться на пороге моего дома. Хватит с меня этих бесполезных встреч и боли разлуки, надоело. Я жду тебя свободного, или не жду вовсе, — стиснул зубы Лоренцо. Велиала будто ударили под дых. То, о чем прежде он и думать не мог, чертовски напугало его. Падший ангел вдруг обрисовал в голове сюжет, при котором никак не сможет вернуться на землю, погибнет, а эта встреча с Лоренцо окажется последней для них двоих. Тяжело вздохнув, мужчина, наконец, взял себя в руки и выпрямился. Он разочарованно глянул на Лоренцо, который выглядел категорично и бескомпромиссно. — Поверить не могу, что ты поступаешь со мной таким образом, — показал головой демон. Смертный в ответ только злобно усмехнулся. — Я вернусь к тебе. Я выполню свое предназначение, окрашу Небеса в алый, но я вернусь. А затем, осторожно взяв в свою тонкую ладонь руку Лоренцо, Велиал оставил на запястье ласковый поцелуй и, закрыв глаза, заговорщически шепнул заклинание, стирающее память. На одно короткое мгновение веки Лоренцо закрылись, а тело обмякло, будто бы смертный впал в сон. Падший ангел с тоской глянул на его красивое лицо, чувствуя жгучий стыд и разочарование, злость на самого себя и судьбу, над которой он был не властен. Если он умрет в борьбе Люцифера и Наэмы за адский престол, он больше никогда не увидит рядом с собой улыбающееся лицо его спутника, не ощутит его ничем не прикрытую бесстыдную радость и не почувствует тепло от долгожданной встречи. — Если нам будет не суждено прожить жизнь полную любви и радости в этом мире, — Велиал вздохнул. — Мы встретимся в другом. И, торопливо открыв дверь автомобиля, демон покинул его, поспешно удаляясь прочь с набережной, в поисках неприметного переулка. Его разноцветные глаза застилали удушливые слезы паники и обиды, размывая перед взором голубое море и желтый камень набережной.

***

Мраморная беседка в саду перед лабиринтом Адама и Евы казалась неприятно серой под натиском низкого осеннего неба. На удивление, не смотря на холод и промозглые ветры, остров, на котором располагалась школа, по-прежнему был сочно-зеленого цвета, ни один листик на дереве или изгороди не пожелтел, ни одна травинка не высохла. Это не могло не радовать. Все на Небесах жило своей жизнью — на каждом острове была своя природная особенность, что по-прежнему удивляло уже не новенькую Непризнанную. Вики прогуливалась в перерыве между занятиями. Она скрывалась в цветущем саду, надеясь, что лишний час сможет побыть наедине с собственными мыслями и чувствами, без посторонних глаз и ушей. Отчего-то Вики была в хорошем расположении духа. Потасовка с Люцифером, прошедшая несколькими днями ранее, ничуть не напугала ее, когда в голову пришло осознание того, что она натворила. Жаловаться отнюдь не в характере Люцифера, а даже если бы он предпринял попытку проучить девушку, ей бы было все равно — она сполна заплатила ему за грубость, которую он посмел применить к ней, а потому пугаться демона из-за раны в его животе, она не собиралась. «На бессмертных все заживает как на собаках» — смеясь подумала девушка, толкнув носком туфли маленький камешек, выглядывающий из травы. Внезапная смелость Непризнанной, которую она проявила на крайней встрече с Люцием, вдруг пробудила в ней несказанную уверенность, так что она радостно засмеялась, заправив за ухо выбившуюся прядку волос. Пусть демон только посмеет тронуть ее снова, и тогда заколка окажется не в селезенке, а в его багровых глазах, так высокомерно и презрительно смотрящих на нее при каждом столкновении. Эта мысль вселила в Вики глумливую радость и воодушевление, отчего она чуть подпрыгнула на месте, веселясь своей маленькой победе. Восторг Непризнанной неожиданно прервал шум на ветке высокого дуба. Испуганно обернувшись, она увидела птицу. Белый величественный ворон гордо сидел на широкой ветви, нетерпеливо перескакивая из стороны в сторону. Его розовые когтистые лапки крепко сжимали кору дерева, а красные глаза со строгим любопытством взирали на девушку. Вики почувствовала себя неуютно под тяжелым взглядом птицы, будто сам Фенцио сменил облик и теперь караулил девчонку даже вне занятий. Непризнанная отвернулась, стараясь не обращать на ворона внимания, в надежде на то, что он сам улетит прочь, но птица только возмущенно каркнула, силясь вернуть внимание красивой девушки к своей персоне. Когда Вики вновь обернулась, белый ворон словно бы благодарно кивнул ей и вновь принялся бесстыдно плясать на ветке, глядя на девушку. — А ну кыш отсюда! — возмутилась Уокер, угрожающе топнув ногой. Ворон не сдвинулся с места, только противно каркнул, будто смеясь над жалкими попытками девушки. — Надо же, какой любопытный, — фыркнула Вики, на этот раз хлопнув в ладоши. Девушка двинулась к дереву, намеревалась скинуть птицу с ветки, но она по-прежнему не сдвинулась с места. — Негодяй, — вздохнула Непризнанная, а ворон, будто поняв нелестное обращение, раскрыл свои большие белые крылья, грозно глянув на девушку. — Угрожаешь мне? — Вики засмеялась. Ее большие золотистые крылышки распахнулись во всю длину, вторя движениям птицы на ветке. Ворон испуганно сжал шею и сложил свои крылья, испугавшись. — Не на ту напал, — Непризнанная улыбнулась. Она отошла от дерева, присев на скамейку, которая находилась прямо напротив дуба. Опустив ногу на ногу и раскинув руки по мраморной спинке, Вики внимательно смотрела на птицу, с удовольствием отмечая то, как красиво ее белые перья отливали розоватым и лиловым цветом. Непризнанная даже пожалела, что под рукой у нее не было альбома и акварельных красок, чтобы запечатлеть красоту перед ее глазами. — И откуда же ты такой взялся, — улыбнулась Уокер, обращаясь к ворону. Его красота завораживала, а взгляд, умный и проницательный, ничуть не уступал человеческому, будто птица могла все понимать и мыслить. Казалось, скажи Вики еще хоть слово, пернатый тут же ответит ей. Но, вместо разумной речи, в ответ раздалось лишь радостное карканье. — Красавец, — похвалила его девушка, а ворон замолчал, притихнув. Птица нервно бочком прошлась по ветке туда-сюда, и, наконец, притихнув и остановившись, устремила свой холодный внимательный взгляд в одну точку на зеленой траве. Вики, глядя на то, как изменилось поведение ворона, замолчала, следя за его движениями. В траве послышалось едва уловимое шуршание, и в тот же миг, раскрыв свои широкие белые крылья, ворон спрыгнул с ветки, своими острыми розовыми когтями впиваясь в тушку крохотной мышки. Маленькие кинжалы на его лапках проткнули насквозь тельце грызуна, а пара капель крови брызнуло на белый мрамор скамейки, на которой сидела Вики. Непризнанная вздрогнула, когда до ее ушей донесся жалобный писк мышонка, отчего прежняя привлекательность ворона тут же исправилась. Непризнанная только со страхом и отвращением глядела в его сторону, победно улетающего со своей маленькой жертвой. — Ужас, — прошептала Вики, краснея от страха. Взгляд упал на капельки алой крови на скамейке, отчего перед глазами тут же помутнело, а в горле девушка почувствовала вкус пепла. Не в силах удержать себя на скамейке, Непризнанная без чувств упала на мягкую зеленую траву. Горячий песок просачивался сквозь пальцы босых ног, не позволяя с легкостью ступать по нему. Ноги утопали в глубоком море рыжего песка, а на горизонте виднелись гигантские волны барханов, которые были единственными хозяевами этой бесконечной рыжей пустыни. Здесь не было ни единой души, только песчаные ветры, высокое лазурное небо и почти адская жара. Вики шла по нетронутой людскими подошвами пустыне, не разбирая пути. Она не видела впереди ничего, просто шла без конкретной цели, не зная даже, где находится. Очередная игра ее воображения, очередное видение — это девушка научилась понимать, даже не находясь в сознании. Бороться она не могла, а потому, все, что ей оставалось — безропотно покориться и принять то, что предлагает ей ее уставшее сознание. Когда жара стала совсем невыносимой, когда нежные пяточки стал обжигать песок, Непризнанная в бессилии упала коленями на раскаленную землю. Идти дальше она не могла, да и не знала, сколько еще придется идти, ведь впереди был только непроглядный желто-голубой горизонт. Все, что сейчас могло занимать мысли девушки — жажда. Ей хотелось сделать глоток воды, за ним еще и еще, и пить, пока сухость не отступит, пока ее тело не охладится и не наберется сил. Но пустыня на то и была собой, без единого оазиса и даже крохотной капли дождя. Кругом жара и сухость. И смерть. С трудом поднявшись с колен, Вики вздохнула. — Не знаю, чего от меня хочешь ты, — устало обратилась она к собственному сознанию. — Но я хочу выбраться из этого места. Я хочу проснуться! — но проснуться не получалось. Непризнанная пыталась множество раз, но она продолжала спать, во сне ступая по мертвой пустыне. Ее глаза щурились, вглядываясь в ярко-голубое небо с его ослепительным желтым солнцем. Вики надеялась разглядеть хотя бы одну птицу, понять, что где-то рядом есть вода, но небо было чистым, без единого пернатого существа в нем. — Чтоб тебя, — проклиная, сказала девушка, обращаясь к самой себе. А жажда все усиливалась, и пот продолжал струиться по лбу и ровной спинке, заставляя черные локоны противно прилипать к коже. Наконец, спустя некоторое время, вдали показалось нечто черное и непонятное, на всех парах несущееся к Вики. Присмотревшись, девушка поняла, что подгоняемый горячим ветром к ней рвался гигантский черный смерч, по пути подхватывающий вихри песка и колючки. Первой мыслью, пришедшей в голову к Уокер, стала мысль о бегстве, но ноги предательски приросли к земле, по колено утопая в зыбучих песках. Непризнанная заплакала, дернувшись сильнее, но чем больше она двигалась, тем сильнее уходила в песок, а смерч становился все ближе и ближе. — Нужно лишь проснуться, — упрямо тараторила девушка, глубоко вдыхая в легкие жаркий воздух, но ничего не помогало. Она по-прежнему была заложницей этого бескрайнего безжизненного океана пустыни. — Пожалуйста, — жалобно попросила Вики саму себя, когда вихрь подхватил ее, унося в небо в своих объятиях. Песок перестал утягивать Непризнанную под землю, жара перестала чувствоваться — ей на смену пришел холод, такой приятный и нужный после долгого пути под палящим солнцем. Открыв глаза, Вики удивленно вздохнула. Смерч, в котором она находилась, теперь образовал кокон, не пропуская в себя жару и зной. Здесь было тихо до момента, пока тишину не разрезал испуганный крик самой Вики. В одно мгновение перед ее глазами пронеслись лица Мими, Дино, Наэмы, Велиала и Люцифера — искаженные и изуродованные, с кровавыми слезами и отпечатками боли на истощенных лицах. Непризнанная отпрянула, но лица никуда не пропали, только теперь научились говорить, жалобно моля о помощи. — Вики, мне так больно! — плакала Мими неестественным для нее утробным голосом. — Мими! — Непризнанная бросилась на помощь к подруге, но тут же заставила себя остановиться, решительно помотав головой. — Это все видение, Вики! Видение! — уверяла она себя, закрыв руками уши, лишь бы не слышать жалобных стонов друзей. — Пожалуйста, хватит! — взывала девушка к своему сознанию и, будто наконец высшие силы услышали ее, смерч прекратился, унося с собой уродливые искаженные в агонии лица друзей, оставив после себя только остро режущую слух тишину и белоснежную пустоту. Вики с облегчением выдохнула, упав на колени. Она не проснулась, но, по крайней мере, ужасные образы более не пугали ее, а белая тишина подарила девушке минуты спокойствия и облегчения. — Виктория, — на этот раз голос оказался знакомым, родным. — Мама?! — воодушевилась девушка, встав с колен. Руки подхватили подол воздушного платья, а сама Непризнанная стала с удивлением озираться по сторонам, в надежде выцепить в белом пространстве золотые крылья Ребекки. — Где ты? — Обернись, Вики, — спокойный голос раздался за спиной. Девушка обернулась. Стоя с ней на равных в двух шагах оказалась Ребекка. Ее прямая осанка, роскошное белое платье серафима и внушительные крылья говорили ни о чем другом, кроме как о высоком статусе женщины. На ее лице было непроницательное выражение, только глаза искрились непонятным для Вики, давно забытым блеском. — Здравствуй, — задыхаясь от радости встречи, поздоровалась Непризнанная. Серафим кивнула. — Испугалась? — ласково спросила женщина. Вики вдруг показалось, что она редко позволяла себе такой тон, занимая столь высокий чин. Девушка потопталась на месте, не решаясь подойти к матери ближе. — Это все видение, — Непризнанная развела руками по пустоте, не желая признаваться своей могущественной матери в собственном страхе. — И ты тоже. — Хорошо, что ты научилась отличать реальность от видений, детка, — Ребекка одобрительно кивнула. — Мне есть о чем поговорить с тобой. — Да уж, думаю тебе следует многое рассказать мне, мама, — Вики выразительно глянула на серафима, недовольно сложив руки на груди. Ребекка вздохнула. — Что за дела у тебя были с Сатаной? — Сейчас не об этом, — женщина отмахнулась. — Но мама! — Вики хотела возмутиться, но все ее возражения были пресечены коротким жестом Ребекки. Она нервно выставила руку вперед, нахмурившись. — Не перебивай меня, дочка, — строго сказала она. — Я говорю, а ты внимательно слушаешь. Вики насупилась, но замолчала. Она будто бы снова стала маленькой девочкой, во всем потакающей своей строгой матери. Что же, выхода не было. Сейчас ей важна любая информация, сказанная Ребеккой. Возможно, хоть что-то в этом мире станет для девушки яснее. — Ты получаешь подсказки от пророчества, не так ли? — спросила Ребекка, заранее зная ответ. Вики нахмурилась, не уверенная, имеет ли право говорить об этом с матерью, но по ее взгляду она поняла, что скрывать очевидное нет смысла. — Это так, — просто ответила девушка. — Я хочу, чтобы ты держалась Люцифера. — Что?! — непонимающе воскликнула Вики. Осознание пришло не сразу. Как могла ее мать — серафим, приближенный к Шепфа, просить ее о таком. Ведь Люций — сын самого Сатаны, которого ненавидела каждая собака в Аду и на Небесах. — Я не понимаю. Мне казалось, что вы не ладите с Сатаной. Почему я должна быть рядом с его сыном? — Потому что это разумно, — закатила глаза Ребекка. — Запомни, я просчитываю каждый шаг наперед, и я знаю, о чем говорю. Пророчество, которое дает тебе подсказки, имеет важнейшее значение для каждого из нас, Вики. Следуй всем его указаниям и не отказывайся оказать помощь, если Люцифер потребует. — Что все это значит? Объясни, почему это так необходимо! — непонимание и возмущение захлестнули Вики с головой. — Я не могу сказать много, дочка, — нахмурилась Ребекка. — Просто храни в секрете все, что знаешь. Помни, что ты можешь доверять только Люциферу. — Доверять ему? Этому придурку? Ты наверняка знаешь, что он сломал мне крыло! Он больной псих, а я должна сотрудничать с ним? — Непризнанная огрызнулась. — Того требует пророчество, Вики, — Ребекка стойко выдержала возмущение дочери, ни один мускул на ее лице не дрогнул. — Если хочешь стать ангелом и занять место подле меня, ты должна не гнушаться водить знакомство с демонами. Ты будешь стойко терпеть и делать все, что я велю. Так поступают хорошие ангелы. От былой ласки Ребекки не осталось и следа. Сейчас она говорила холодно, не материнским, а менторским тоном. Непризнанную передернуло от подчеркнутого матери, но она проглотила поток возмущений, рвущихся из ее рта, поэтому просто промолчала, гордо подняв подбородок. — Тебе известна суть пророчества, — констатировала Ребекка. Вики кивнула. — Известна. — Также тебе должно быть известно, что война в таком случае неизбежна. Небеса станут против Ада, — спокойно говорила Ребекка, в то время как у Вики внутри все сжималось от тревоги. — Но не переживай. К тому времени ты займешь сторону, и я надеюсь, что ты сделаешь верный выбор, — женщина посмотрела на дочь многозначительным взглядом. — Не сомневайся, я стану ангелом, — уверенно ответила Вики. — Что же, хорошо, — Ребекка как-то лукаво улыбнулась, Непризнанная этой улыбки не поняла. — До того момента, пока ты не примешь сторону, делай все, что говорит Люцифер, все, что он велит тебе. Держись его. Он и Наэма — главные элементы пророчества. — Если ты знаешь, что хочет сделать Люцифер, — сказала Вики, намекая на убийство Сатаны, — почему ты не препятствуешь ему? — Не препятствую именно потому, что знаю его цель, — глумливо рассмеялась Ребекка. — К тому же, я не вправе вмешиваться в Его промысел, — серафим вскинула взгляд к небу, но быстро вернула внимание к дочери. — Я представляю примерный исход, Вики. И чтобы прийти к нему, ты должна слушать меня и Люцифера. — Я поняла, — Непризнанная кивнула. — Я буду слушаться, — уверенно сказала она. Все, чего ей хотелось — это стать хорошим ангелом и занять свое место подле матери, вновь обрести семью. Так что, если на пути к ее цели ей нужно сотрудничать с самым злобным демоном Преисподней, она стойко выдержит все, что готовит ей судьба. Однако, вопросов у Непризнанной по-прежнему была целая куча. — Почему ты уверена в том, что будет война? Ребекка как-то странно скривила губу, то ли в усмешке, то ли в отвращении. Ее голубые глаза, точь-в-точь такие, как глаза дочери, придирчиво оглядели ее. Наконец, она тяжело вздохнула и махнула расслабленной рукой. — Я могу сказать тебе только половину правды, Вики, — честно призналась она. — Одна из причин моей осведомленности — Верховный Совет, членом которого я являюсь. Я вижу все решения, которые он принимает, я участвую в их оглашении, — женщина лукаво, совершенно не по-доброму ухмыльнулась. — Скоро грядут перемены, которые придутся по нраву немногим. — Верховный Совет предпримет что-то против Ада? — испугалась Вики, но Ребекка покачала головой. — Не совсем. Не будем об этом сейчас, я и так позволила себе сказать много лишнего. У нас обеих будут неприятности, если о нашем разговоре узнают. — Я буду молчать, — пообещала Непризнанная, а серафим вздохнула, кивнув со сдержанным одобрением. — Но я все же хочу знать о том, что тебя связывало с Сатаной. — Не сегодня, Вики, — Ребекка оборвала дочь, отказав в ответе. Ее тонкие пальцы потерли переносицу, показывая свою усталость. На безымянном пальце левой руки Вики заприметила тонкое золотое кольцо. «Обручальное!» — восторженно пронеслось в мыслях девушки. Осознание того, что Ребекка не избавилась от кольца, подаренного ей мужем, согрело сердце Непризнанной. Между тем, серафим продолжала:  — Придет время, и ты обо всем узнаешь. Будь верна Люциферу, но помни о законе Равновесия, — сказала серафим. Вики передернуло от мысли, что ее мать могла подумать о том, что девушка позволит себе сойтись с высокомерным принцем Ада. — Мое время пришло, а ты должна проснуться. Не успела Непризнанная возразить, как тут же пустота перед ней растворилась, образ Ребекки растаял, белоснежной дымкой сливаясь с уходящей в никуда пустотой. Девушка попыталась удержать в руках ускользающий образ матери, но ее попытки оказались тщетны.

***

— Открой глаза, Непризнанная, — услышала Вики сквозь сон, а затем почувствовала прикосновение к своему вспотевшему оголенному плечу. Глаза открылись, привыкая к яркому свету, проникавшему в комнату. Девушка не знала, сколько была без сознания, но за окном уже были сумерки. Удивленно сев на постели, Вики потерла глаза и обратила внимание на Люцифера, терпеливо сидящего рядом с кроватью. Грудью он прижимался к спинке стула, а руки положил поверх, оперевшись на них подбородком. Его глаза с хитрецой осмотрели ничего не понимающую Непризнанную, пугливо прижимающуюся к стене, у которой стояла ее кровать. — Люцифер? — непонятливо спросила Вики, а сын Сатаны кивнул, нахмурившись. — Как спалось? — саркастично спросил он, заставив девушку сжаться под его насмешливым тоном. — Что я здесь делаю? — Уокер потерла рукой лоб, все еще силясь привыкнуть к свету в комнате. — Нашел тебя в саду. Родители не говорили тебе о том, что не стоит засыпать в общественных местах? — усмехнулся мужчина, а Вики фыркнула, закатив глаза. — Я не засыпала, — обиженно ответила она, а сын Сатаны кивнул. — Это я понял. У тебя снова шла кровь, Непризнанная. Из носа, — Люцифер скрестил руки на груди, нахмурившись, а Вики сразу же принялась ощупывать свой нос. — Вот только кровь исчезла за несколько минут до того, как ты проснулась. Будто ее и не было. — Как в прошлый раз, — пробубнила Уокер, но Люций ее услышал. — Именно. Как в прошлый раз. Не поделишься, что за чертовщина с тобой происходит? Головой ударилась? — испытующе спросил сын Сатаны, внимательно глядя на Вики. Непризнанная только неуверенно зажевала губу, раздумывая над ответом. Ее взгляд снова прошелся по всей комнате, пока не остановился на графине с водой, который аккуратно стоял на столике в дальнем углу комнаты. — Умираю от жажды, — жалобно сказала девушка, и едва потянулась, чтобы встать с потели, как татуированная рука схватила ее за плечо, пригвождая обратно к месту. Люцифер, не колеблясь и не возмущаясь, молча встал и налил в серебряный кубок воду. Неторопливой походкой, будто находился в собственных покоях, демон прошелся обратно до кровати, передав в руки девушки кубок. Удивившись, но ничего не сказав, Вики припала губами к воде, выпив все до последней капли. Языком она торопливо слизала с губ влагу и отставила посуду в сторону. — Спасибо, — благодарно кивнула она, обратившись к демону. — Я все еще жду объяснений, — сухо отозвался Люцифер, присаживаясь на свое место. Вместо ответа Вики задала вопрос: — Нас кто-то видел? — взволнованно спросила она. Демон покачал головой. — Не беспокойся об этом, — коротко бросил он. Его слова звучали как приказ, но в то же время им удалось успокоить волнующееся сознание Вики. Глазами она вдруг обвела входную дверь. — Я запер ее, — ответил Люций на немой вопрос. — Теперь, когда мы здесь одни, и нас никто не слышит, ты расскажешь мне, что с тобой происходит? Вики хмыкнула и покачала головой, словно сокрушаясь. — Я гуляла в саду и увидела там ворона. Белого, — непонятно зачем уточнила Непризнанная, а Люцифер кивнул, будто что-то знал. — Он сидел на дереве, а потом вдруг прыгнул и вцепился лапами в мышь, прятавшуюся в кустах. Я увидела, как он сжал ее, и потеряла сознание, — рассказала Вики, а сын Сатаны по-доброму улыбнулся, насмешливо выгнув бровь. — Ты осмелилась пырнуть меня в живот, но упала в обморок при виде охотящегося ворона? — спросил он, а Вики закатила глаза. Вдруг вспомнив свой маленький и, как ей казалось, героический поступок против Люцифера, она гордо подняла подбородок и бесстрашно поглядела в лицо демона. Он сидел спокойно и сдержанно, его глаза не выражали злости или раздражения, только абсолютную безмятежность, и, кажется, беспокойство? Вики не была уверена. — Почему ты вообще беспокоишься о том, что со мной происходит? — недоверчиво спросила Непризнанная, а Люцифер нахмурился, будто девушка спрашивала наиглупейшую вещь на свете. — Видишь ли, — мужчина наклонился чуть вперед, внимательно глядя на Вики. — Пока я не выяснил твою роль во всей этой запутанной цепочке пророчества, — сын Сатаны покрутил рукой, стараясь придать себе совершенно незаинтересованный и безразличный вид, — ты нужна мне живой, Непризнанная. А то, что я вижу, — Люцифер пожал плечами. — Боюсь, что это дерьмо может убить тебя. — Боишься? — Вики хмыкнула, а демон тут же прикусил язык, нахмурившись. — Не заговаривай мне зубы, — грубо ответил он. — Рассказывай, как долго с тобой это происходит. Вики, не уверенная в том, что может доверить Люциферу рассказ о том, что Ребекка является к ней в страшных видениях и дает советы, стушевалась. Она неуверенно поправила складки на своем сарафане и глубоко вздохнула, не решаясь сказать правду. Люцифер же тем временем сидел терпеливо и тихо, не отрывая взгляда от волнующейся девушки. — Зачем тебе знать все это, — пытаясь увести разговор в сторону, спросила Вики. — Как я уже сказал, ты связана с пророчеством, а значит и со мной. Если это дерьмо беспокоит тебя, Велиал найдет решение, — объяснил Люцифер. Его тон словно сквозил заботой, непонятной даже ему. — Рассказывай, Непризнанная. Не испытывай моего терпения. Вики вымученно вздохнула, мысленно взвешивая все «за» и «против». Ребекка велела ей держаться сына Сатаны и помочь ему прийти к его цели. И, как всегда, никаких объяснений и ответов. Непризнанная мысленно выругалась, пообещав себе, что при следующей встрече с матерью (Вики была уверена, что видение вновь настигнет ее), она сделает все, чтобы добиться от нее всех ответов. Наконец, покачав головой, дабы отогнать от себя все сомнения, девушка глянула прямо в глаза Люциферу и спокойно начала: — Впервые это произошло после того, как мы побывали в Египте, — сказала Вики. — Но я не теряла сознание — мне просто приснился сон. — Бессмертным сны не снятся, — настороженно ответил Люцифер, подаваясь ближе к девушке. — Ты говорила о них кому-то кроме меня? — Не говорила, — Непризнанная покачала головой. — Мими объясняла мне, что мы не видим снов. Так что я знала, что говорить о том, что со мной происходит — опасно. — Что было в том сне? — снова спросил Люций, а Вики нахмурилась, пытаясь припомнить сон. — Я парила над лесом, а лес был в огне, — сказала девушка и в тот же миг замерла. В ту ночь ей впервые приснилась мама, но говорить о ней она отчего-то не решалась. Непризнанная не была глупой, она знала, что Люцифер может агрессивно отреагировать на упоминание серафима. Он посчитает ее чертовой шпионкой и тогда она сможет распрощаться с жизнью. В таком случае, ни какая Ребекка не поможет ей. — Лес в огне, — повторила Вики, будто пыталась убедить саму себя в том, что она говорила. — Это все? — демон, сидящий напротив, нахмурился. Непризнанная нервно кивнула. — Были еще видения. Второе после твоего…поражения в крылоборстве, — осторожно сказала Вики, боясь реакции демона на упоминание его позора. Однако его лицо не дрогнуло ни единым мускулом. Люцифер сидел ровно, никак не показывая того, что был задет или ранен воспоминанием. Поражение в турнире было для него ничем по сравнению с наказанием, последовавшим от Сатаны. — Не заставляй меня вытягивать из тебя слова, — демон недовольно поморщился. Его раздраженный взгляд скользнул по взволнованному лицу Непризнанной, которая выглядела так, будто норовит вот-вот потерять сознание. — В день, когда я получила послание, мне было видение, — объяснила Вики. — Как раз перед тем, как ты помогал мне с моей энергией на уроке у Геральда. — Тебе стало плохо в тот день, — вспомнил Люцифер, кивнув. — Да, но с утра я видела сон. В нем было море с черной водой, но дно было чистым. А на песчаном дне была целая куча трупов — ангелы, демоны. Все они, пронзенные копьями. И… — девушка запнулась. — И? — нетерпеливо спросил Люцифер, чувствуя, как от раздражения закипает горячая кровь. — Там был и ты, — как на духу сказала Непризнанная, а демон только задумчиво нахмурился, никак не комментируя слова Вики. — Продолжай, — велел он, сделав соответствующий жест рукой. — Потом было третье видение. После бала Непризнанных. Я увидела себя смертную, лежащую на земле как раз после аварии, в которой погибла, — Вики с трудом сглотнула влагу, скопившуюся во рту. Воспоминания о собственном изувеченном теле, о резком запахе жженой резины и свежем аромате хвойного леса острым лезвием встали поперек горла. Дышать стало труднее, а паника удушливой волной грозилась вот-вот обрушиться на Непризнанную. Девушка помолчала мгновение, решив не озвучивать демону, что также видела Ребекку в третьем видении. Она только потерла руками раскрасневшиеся щеки и вздохнула. — В тот день у меня из носа также шла кровь. — Что-то еще? — спросил Люцифер задумчиво. Его длинные пальцы, скрещенные в замок, подпирали мужественный подбородок, покрытый щетиной. В голове вертелась целая куча мыслей, но он продолжал выглядеть сосредоточенным на том, что ему говорила Вики. — Еще одно видение сегодня. На этот раз пустыня и смерч с трупами, — девушка пожала плечами, будто подобные ужасы стали частью ее жизни. — Я все рассказала. Может, скажешь мне, что будешь делать с тем, что теперь знаешь? — Уокер вопросительно выгнула бровь. Люцифер помолчал, обдумывая все, что услышал от Непризнанной. Он устало потер лицо руками и, опустив руки по бокам от собственных ног, пожал плечами. — Нужно сказать Велиалу, — ответил мужчина. — Твои сны и видения что-то значат, он разберется с ними. — Ты уверен, что ему можно доверять? — осторожно спросила Вики. В голове тут же всплыл образ Ребекки, которая одобрительно кивала вопросам дочери. — Не думай об этом, Непризнанная, — Люцифер ухмыльнулся. — Если я стал доверять ему, значит, я уверен в том, что в случае промаха он понесет самое жестокое наказание, — демон воодушевленно вскинул брови от мысли, понятной только ему. Вики нахмурилась. — О чем ты говоришь? — насторожилась она. — О чем-то, что, надеюсь, никогда не сбудется, — расплывчато сказал Люцифер и встал с места. Демон прошелся по комнате, с интересом разглядывая девичьи покои, пока наконец не остановился напротив туалетного столика, на котором аккуратно были сложены расчески, гребни, кисти и прочая женская ерунда. Он, ухмыльнувшись, взял с полочки одну длинную острую заколку и с усмешкой повертел в руках. Вики вдруг задержала дыхание, напрягла спину, а ее крылья чуть дрогнули и расправились, готовые отразить возможную атаку. — Как мило, — сын Сатаны улыбнулся. — Умеешь играть в дартс? — спросил он, встав ровно напротив Вики. Непризнанная чуть было не подорвалась с места, но тут же приказала себе сесть обратно на кровать и стойко выдержать все, что предпримет Люцифер. На его вопрос девушка только слегка покачала головой, выдав отрицательный ответ. — Жаль, — ответил Люций, однако его тон не выражал этой жалости, только странное воодушевленное волнение. Он повертел заколку в руках и слегка подкинул ее, будто проверяя вес вещицы. Она оказалась не очень тяжелой. — Посмотрим-ка, — хитро протянул он и, с невероятной скоростью завел руку за спину, а в следующую секунду за головой Вики послышался треск. Дрожа всем телом, осторожно Непризнанная обернулась, теперь видя, как из каменной стены торчала длинная серебряная заколка похожая на ту, которой она ранила Люцифера. От заколки в стене росли длинные паутинки из трещинок, а камень в некоторых местах осыпался прямо на постель Уокер. Девушка встала с места, отдалившись от кровати и от Люцифера на безопасное расстояние. Ее глаза нервно оглядели сына Сатаны, который стоял, спрятав руки в карманы и насмешливо оглядывая десятки трещин в стене, пробитых заколкой. Демон по-птичьи склонил на бок голову и выпятил губу, притворно расстроившись. — Надо же, промазал, — проговорил он, и смеясь глянул на дрожащую Непризнанную. Уокер, едва не задохнувшись от раздражения, ткнула пальцем в стену. — Хочешь сказать, что хотел продырявить мою голову вместо этой стены? — рассержено спросила она, а демон вскинул руки, будто бы защищаясь, хотя они оба знали, что защита ему не требуется. — Если бы я хотел оставить дыру в твоей головке, Непризнанная, — хриплым низким тоном сказал он, подойдя чуть ближе, — я бы ни за что не промахнулся. Его горячее дыхание обожгло губы и нос Вики, а в его алых глазах мелькнуло ее лицо с выражением абсолютного непонимания и легкого страха. Люцифер хмыкнул, рассмотрев красивое личико Уокер. Взгляд поочередно зацепил два голубых озера в глазах девушки, аккуратный нос, чуть румяные щеки и контур красивых, идеально очерченных губ. Демон одобрительно кивнул, прикусив язык. Хрена с два он опустится до комплиментов этой маленькой выскочке, но все же не признавать ее красоту он не мог. Люцифер не был слепым, а потому никогда не запрещал себе любоваться женской красотой, пусть это и была жалкая Непризнанная. Он даже поймал себя на мысли о том, что если бы так сильно ненавидел ее, то, возможно, позволил бы себе совершить еще один грех. В конце концов, на его совести их было тысячи, он и считать перестал. Наконец, оторвавшись от созерцания лица растерянной девчонки, Люцифер подтянул закатанные рукава рубашки и отошел от девушки на полшага. Вики тут же опустила глаза, испытав стыд за то, что так долго и пристально всматривалась в лицо демона. — Успокой свою энергию, иначе она разорвет твою грудь от возмущения, — усмехнулся сын Сатаны и направился к двери. Несмотря на важную информацию, которую ему поведала Уокер, он держался спокойно и сдержанно. Девушка даже удивилась его настроению. Прежде чем уйти, Люций остановился и приложил указательный палец к виску, будто вспомнил что-то важное. На его лице мелькнуло выражение глубокой задумчивости и сосредоточения, и он, наконец, выдал: — Не падай больше в саду. Мало ли кому взбредет в голову заявиться туда, но вряд ли он будет таким великодушным и воспитанным, как я, — Люцифер подмигнул, сверкнув напоследок идеально ровной улыбкой, и закрыл за собой дверь. А Вики, до смерти перепуганная и злая, свалилась на пол, громко вздыхая.

***

Десятки свечей, расставленных по полу, освещали гигантский ритуальный зал теплым оранжевым светом. Высокие окна были плотно зашторены плотными бархатными шторами глубокого алого цвета. Весь зал был наполнен атмосферой таинственности и мраком, в воздухе витал запах темной магии, а на большом крупном алтаре была выцарапана пентаграмма с пятью свечами на каждую вершину звезды. В ее центре стоял высокий серебряный кубок, наполненный горячей густой кровью, отдававшей запахом жженого металла. Женщина, стоящая над алтарем заговорщически шептала заклинание, руками водя над кубком, призывая себе в помощь давно усопших, но до ныне сильнейших духов Преисподней. Ее густые волосы, красивыми волнами струящиеся по спине и чуть прикрывающие лицо, придавали ей красивый загадочный вид, а черное платье в пол с длинными широкими рукавами делало женщину похожей на чистокровную ведьму. Не отрывая загипнотизированного от алтаря, она освещала ритуальный зал своей дикой необузданной красотой, а ее роскошные крылья как щит были крепко прижаты к спине. За спиной женщины послышался мокрый хруст. Демон, стоящий позади нее, без интереса чистил гранат, закидывая зерна себе в рот. Он обсасывал их, а затем сплевывал косточки в серебряное блюдце, которое лежало на столе, накрытом черной шелковой скатертью. Мужчина прислонился к столу, приняв непринужденную развязную позу. Его алые глаза с удовольствием разглядывали красивую женщину перед собой, он будто совершенно не вникал в слова, которые она шепчет, только глядел на ее ровную спинку и роскошные бедра, угадывавшиеся под тканью свободного платья, обшитого бисером. — Как долго это будет продолжаться? — нетерпеливо спросил демон и в то же мгновение женщина, стоящая спиной к нему, как в экстазе вскинула руки к потолку, а пламя на свечах поднялось выше. Женщина обернулась, приветливо дернув крыльями. — Все готово, мой король, — блаженно сказала она, улыбнувшись. Демон удовлетворенно кивнул и, прежде чем подойти к алтарю, схватил со стола ягоду клубники, выбрав самую крупную. Он шагнул на встречу к женщине, одной рукой привлекая ее к себе за талию. Его дыхание опалило ее лицо, а ягода, которую он держал между губами, оказалась в ее рту через страстный развязный поцелуй. Она тут же вкусила ее, чувствуя на языке сладкий сок и легкую кислинку. На губах женщины засветилась очаровательная влюбленная улыбка, дарованная демону перед ней. Она отошла чуть назад, в приглашающем жесте махнув рукой в сторону алтаря. — Время пришло. Демон, внимательно оглядев алтарь со свечами и кубком, наполненным кровью, удовлетворенно кивнул. Не обращая внимания на свечи, он чуть подлетел и вмиг оказался стоящим на алтаре, выглядя так, будто был чертовым повелителем этого мира. Красавица подле его ног тут же подала в руки мужчины кубок. — Готов ли ты, любовь моя, завершить ритуал, испив жертвенную кровь до дна? — спросила она, глядя на мужчину снизу вверх, как на истинное божество. — Всегда готов, — уверенно кивнул он и, приняв в руки серебряный кубок, сделал первый глоток. На языке тут же остро возник металлический привкус, вызвавший в голове легкое помутнение, но демона это не остановило. Вдохнув глубже, он вновь прильнул губами к кубку и испил кровь до последней капли. В то же мгновение с оглушительным звоном серебряная вещь упала на стол и скатилась на каменный пол, но уже никто из присутствующих не обращал на нее внимание. Демон сжал руки в кулаки и прикрыл глаза, чувствуя, как энергия невероятной мощи и силы наполняет его тело, как магия, бегущая по каждой его вене крепчает, как закипает буйная кровь. Мужчина зарычал, как дикое животное, в полной мере ощутив свое могущество. — Наконец-то, — восторженно прошептал он, а затем присел на корточки, чтобы быть чуть ближе к той, что с диким блеском в глазах взирала на красивого и властного мужчину над собой. — Та сила и мощь, что есть в тебе, способна сравниться с мощью Создателя нашего, — прошептала она, глядя на демона с такой любовью и благоговением, будто он был самим Шепфа. — Теперь все они станут подвластны мне, — торжествующе ответил он, грубо схватив женщину за заднюю часть шеи, крепко захватив густую копну волос. Она не сопротивлялась, только ластилась в его грубых руках, чувствуя терпкую страсть и огонь, наполнявший ее сердце от одного только взгляда мужчины. Его губы грубо прильнули к ее губам, не щадя, без излишней нежности терзая их, кусая и дразня. Дыхания не хватало, но мощь, которую он чувствовал в своем теле, заменяла ему кислород. Наконец, не выдержав дикого натиска, женщина слегка отстранилась и как в лихорадке принялась покрывать небритые щеки мужчины торопливыми влажными поцелуями. — Мой Самаэль, — словно в бреду шептала она, с каждым поцелуем лоснясь и прижимаясь к нему ближе. Демон только удовлетворенно усмехнулся, зная, что из-за любви к нему — самому могучему существу Ада, эта красивая женщина пойдет на все. — Каждая жертва того стоила, — со слезами радости на глазах сказала она, а в сознании тут же пронеслись искаженные в предсмертной агонии лица ангела, демона и Непризнанного. — Вот увидишь, моя дорогая, — восторженно прошептал Самаэль, губами касаясь мочки ее уха. — Совсем скоро все они падут ниц передо мной. Все во славу любимого Ада.