***
На красивом лице Наэмы колыхались оранжевые отблески, что отбрасывали красные свечи, расставленные на столе, полном различных блюд и закусок. Демоница с аппетитом разделывала стейк, ломтик за ломтиком отправляя в рот нежнейшее мясо, слегка сочившееся кровью. Девушка выглядела как всегда безукоризненно: белое шелковое платье с вырезом от тазовой косточки до щиколотки открывало вид на красивые стройные ноги и оставляло простор для фантазии. Но, несмотря на приподнятый дух, бровки Наэмы были сведены к переносице, а сама она недовольно хмурилась, усердно орудуя ножом и вилкой. — Признаться, я предполагала такой исход, — сказала она недовольно и решительно, с видом бывалого знатока. — Сатана снова остался безучастным. Поджал свой старческий зад и молчал в тряпочку. А эти серафимы! К чему герцогство выступало на суде, если все слова — пустой звук для этих белокрылых святош?! Асмодей, сидевший напротив девушки на другом конце стола, казался безучастным. Он без интереса болтал вино, глядя на возлюбленную поверх граней бокала. Лицо демона похоти не светилось озорством и беззаботностью, коими он располагал всегда. Сейчас губы его были крепко сжаты, брови сведены к переносице, а пальцы недовольно постукивали по столу, отбивая понятный только ему зловещий ритм. Но Наэму, казалось, это совершенно не смущало. Девушка продолжала изливать свои возмущения, время от времени смачивая горло гранатовым вином. — Снова о нас вытерли ноги, будто Ад ничего не значит! — рыкнула она вновь. — Еще и этот мальчишка… Жаль бедолагу — вынужден платить за смерть, к коей он не причастен. Асмодей всё также молчал. Он только сделал глоток багрового напитка и со стуком опустил бокал на стол, заставив Наэму поднять на него глаза и отложить приборы на тарелку с недоеденным стейком. Мужчина смерил демоницу тяжелым, испытующим взглядом, после чего желваки на его лице недовольно сжались. Блондинка растерялась под его внимательным оценивающим тоном. — Что-то не так? — спросила она и тут же коснулась пальцами подбородка и губ. — Что-то на моем лице? — девушка нахмурилась, схватила с колен шелковую салфетку и тут же стала стирать с кожи несуществующие пятна. В ответ Асмодей безразлично покачал головой. — Всё в порядке, — ответил он и сделал новый глоток вина. Наэма растерялась, видя его обескровленное злое лицо. — Ты меня вообще слушал? — спросила она, попытавшись изобразить на лице оскорбленный вид. Демон медленно кивнул, всё также глядя блондинке в глаза. Наэма не нашла, что сказать. Она зажевала губу, пытаясь понять, почему вдруг её обычно веселый и игривый демон вдруг стал таким мрачным и безучастным. — Ты совсем не притронулся к еде, — сказала тогда девушка, кивком головы указав на тарелку, полную мяса и овощей. — Я не голоден, — ответил Асмодей, нервно дернув щекой. — Тогда, может, — Наэма вдруг поднялась с места и прошлась вдоль стола, остановившись подле Асмодея. Мужчина следил за ее движениями, не отрывая взгляда от красивого лица и золотых локонов, которые подпрыгивали при каждом шаге девушки. Наэма остановилась, схватилась за подол платья и чуть приподняла его. Затем, перекинув одну ногу через колени Асмодея, оседлала его, крепко обняв за шею. Руки её тут же принялись скользить по коже демона, щекоча и дразня его, а губы ласково облизнули мочку уха. Асмодей крепко вцепился в подлокотники высокого стула, почувствовав на себе соблазнительное дыхание и тепло, сосредоточенное между ног Наэмы. — Может быть, ты голоден несколько иначе? — спросила демоница, сладко усмехнувшись. Пухлыми губами она сначала поцеловала шею мужчины, затем провела по ней язычком, а после осторожно прикусила загорелую кожу. — Возьми меня, — томно вздохнула она, потираясь о бедра мужчины. Асмодей шумно втянул в себя воздух и крепко схватил возлюбленную за талию, останавливая ее шаловливые движения. — Нами, — почти ласково позвал он её, пресекая движения, но девушке казалось, что все происходящее было игрой, так что она только задорно хихикнула и принялась медленно расстегивать пуговки на рубашке Асмодея. — Я скучала по тебе, мой герцог, — сказала она и снова качнула бедрами, чувствуя под собой возбуждение мужчины. — Давай поиграем? — мурлыкнула, как маленькая игривая кошка и соблазнительно прикусила губу. Асмодею было трудно сдерживаться при виде красивого личика, краснеющих щек и бедер, что так крепко сжимали его в тиски. Но, тем не менее, демон набрал в легкие побольше воздуха и глянул на Наэму серьезно, решительно, отчего девушка тут же оставила свои попытки и беспокойно глянула на мужчину, силясь прочитать его мысли. — Ты любишь меня? — спросил он. Демоница опешила от внезапности вопроса и удивленно глянула на Асмодея, лицо которого было жестким и холодным. По мере того, как Наэма молчала, его руки всё крепче сжимались на её талии, собирая шелковое платье в безобразные бесформенные складки. Пальцы крепко сдавливали нежную кожу, отчего девушка едва не взвизгнула, но вовремя взяла себя в руки и медленно вздохнула. — Конечно люблю. Почему ты спрашиваешь? — руки Наэмы ласково погладили бороду мужчины, а губы оставили невесомый поцелуй меж его бровей. — Что-то не так? Демону вдруг показалось, что в красивых глазах его возлюбленной скользнули фальшь и притворство. Неудовлетворенный её ответом, он все же согласно кивнул и легонько похлопал девушку по ягодице. — Просто устал, моя роза, — безразлично ответил Асмодей и осторожно снял со своих колен Наэму. Он посадил её на свое место, схватил бокал с вином и торопливо покинул обеденный зал. Демоница, глядя ему вслед, изумленно вздохнула. Руки её тут же принялись поправлять задранное до талии платье, а губы сжались в тонкую линию от недовольства и непонимания. Прежде никогда Асмодей не отказывался от близости с ней и теперь выглядел крайне странно. Девушка не собиралась верить его бредовой усталости — её герцог был верховным демоном похоти и разврата, а секс — его стихия. Он бы никогда не отказался от удовольствий, тем более с Наэмой. Подозревая худшее, Наэма нахмурилась и, волнуясь, перекинула волосы с плеча на спину. Она нервно сложила руки на груди и пожевала губу, неотрывно глядя в одну точку. «Не мог он ни о чем узнать. Не мог.» — как мантру повторяла она, глядя на нетронутый Асмодеем стейк. В один миг беспорядок на столе стал её раздражать и злить. Девушка отошла к окну, и не глядя, бросила через плечо недовольное: — Перегрегель! Живо сюда! Затем Наэма вновь глянула в окно и до боли в костяшках сжала пальцы на руках. В мысли вдруг закралось осознание того, что на суде Асмодей встречался с Люцифером. Девушка едва не обернулась факелом, но вовремя умерила свой пыл, взяв себя в руки. Ей не хотелось верить в худшее, хотелось списать состояние Асмодея на злость от прошедшего суда, на усталость, которая никогда прежде не одолевала его так, что он мог бы отказаться от ласок с ней. «Если ты имеешь к этому отношение, Люцифер, я…» Но не успела Наэма закончить свою мысль, как двери в обеденный зал отворились. Она обернулась, видя перед собой гоблина, который кланяясь, замер у порога. — Добрый день, госпожа, — учтиво поздоровался прислужник. Демоница нахмурилась, глядя в глаза гоблина и выгнула бровь в удивлении. — Где Перегрегель? — спросила она недоуменно. Незнакомый Наэме гоблин пожал плечами. — Мне неизвестно точно, госпожа. Но я знаю, что хозяин отправил Перегрегеля отдыхать. Теперь я заменяю его. — Вот как, — Наэма нервно и шумно сглотнула, а затем невидящим взглядом указала на стол. — Убери здесь все, — велела она. Гоблин кивнул и тут же принялся за работу, а демоница оперлась о подоконник, крепко вцепившись в него руками. «Отправил отдыхать…» — вновь раздалось в ее голове, как гонг. Девушка вздрогнула от собственных мыслей и крепко зажмурилась, силясь прогнать навязчивый голос из головы. — Проклятье! — вслух рыкнула она, заставив гоблина вздрогнуть. И, не дожидаясь удивленных вопросов со стороны прислуги, демоница сложила за спиной свои красивые пепельные крылья и уверенным решительным шагом направилась прочь из обеденного зала.***
Тёмные тучи низко зависли над школой, угрожающе сдавливая небо, которое, казалось, вот-вот упадёт на землю. Кругом царили страх и тревога, их запах чувствовался в сыром холодном ветре, который так издевательски танцевал вокруг. Вики и Мими стояли перед высокими воротами школы, нетерпеливо ожидая появления Мамона и Ламии. Дочь герцога сдаваться не собиралась — если у неё был последний шанс повлиять на решение ангелов и спасти друга, она им воспользуется. Мими ходила из стороны в сторону, нервничала, перекидывая волосы с одного плеча на другое и раздраженно постукивала носками изящных туфель по брусчатке. Она не переставая глядела вдаль, туда, где находилось ущелье, ведущее в Ад. Оттуда вот-вот должны были показаться силуэты её родителей. Вики же, задумчиво и с тоской глядела на ворота школы, которые сторожили две гигантские статуи ангела и демона. Непризнанная вспоминала, как впервые оказалась в этом странном, непонятном человеческому рассудку месте. Вспоминала первую встречу с Мими, урок у Фенцио, столкновение с Дино у самого водоворота, с Люцифером в саду… А после в её жизни появился Ади, своей взбалмошностью и необязательностью перевернув её мир с ног на голову. Девушка и подумать не могла о том, что обретёт настоящую дружбу только после того, как погибнет. И сейчас Вики хотелось реветь от злости и несправедливости о том, что эту дружбу у неё отнимали, будто судьба-злодейка лишь подразнила её, а теперь решила отобрать то, что Непризнанная, сама того не зная, так долго искала. Фигуры ангела и демона на воротах стояли неподвижно, грозно глядя на ничтожно маленькую фигуру Непризнанной, которая смотрела на них с тоской, тревогой и страхом. От взгляда на эти исполинские статуи ей хотелось зарыться в землю, спрятаться, лишь бы больше никогда не видеть их пустых мраморных глаз. — Дино придёт на казнь? — тихонько спросила Вики, обратившись к подруге. Мими нервно дернула щекой. — Не знаю. Не хочу знать, — отмахнулась она. — Пусть катится под балахоны этих ублюдков-серафимов, мне нет до него дела. — Нет, есть, — просто ответила Вики, вновь вернув своё внимание статуям. Дочь Мамона нахмурилась. — Конечно, ведь ты знаешь меня лучше, чем я сама, — сказала она, закатив глаза. Вики нахмурилась. — Я говорю так, потому что понимаю тебя. Ты бы не стала убиваться от предательства и обмана так сильно, если бы тебе было плевать на Дино. Получить нож в спину от того, к кому неровно дышишь — больнее всего. Он тебя волнует, скажи это, — настаивала Непризнанная. Мими грозно глянула на неё. — Я не убиваюсь, — только и смогла упрямо процедить она. Вики оборонительно подняла руки. — Как скажешь, подруга. Мими, раздражённая тем, что Уокер так нагло и так точно попала в цель своими догадками, развернулась на пятках и упрямо взглянула на неё своими горящими тёмными глазами. Демоница была так напряжена, что, казалось, ещё чуть-чуть и из её ушей пойдёт пар. — Дино казался мне хорошим, вот и всё. Мне было интересно на заданиях с ним, было весело победить его в крылоборстве. Так же, как и было приятно получить от него поддержку тогда, когда она была необходима, — Мими загнула три пальца на руке, а затем вновь показала Вики пятерню и противно фыркнула. — Но он перечеркнул всё это одним своим предательском. — Я не верю в то, что Дино мог сдать Ади отцу, — заметила Вики, после поймав на себе рассерженный взгляд Мими. Непризнанная тут же выставила вперёд ладонь, молча прося подругу не перебивать её. — Да, Дино верит в непогрешимость ангелов, в праведность серафимов. Но это не значит, что он бы стал предавать твоё доверие. Я знаю это. — Ты не можешь быть так уверена, — упрямо покачала головой Мими. — Нет, могу. Некоторые вещи мне известны лучше, чем тебе, — спокойно возразила Вики, пристально глядя в лицо подруги своими красивыми голубыми глазами. — Ну так посвяти меня в них! — рыкнула дочь Мамона, угрожающе ступив к Непризнанной. Только она хотела что-то сказать, возразить, как вдруг замерла, почувствовав приближение знакомой энергии. Мими обернулась, увидев перед собой Мамона, величественно шагающего к ней навстречу, держа под руку свою дражайшую супругу Ламию. Демоница тут же позабыла о своих вопросах Непризнанной и шагнула навстречу к отцу и матери, которые с серьёзными лицами шли на казнь. Герцог и герцогиня, при виде дочери, тут же остановились, позволив ей поприветствовать их. Мими поклонилась родителям и слезно глянула в их красивые, но крайне спокойные лица. Ламия оглядела дочь с ног до головы, а затем глянула ей за спину, где неловко стояла Непризнанная, переминаясь с ноги на ногу. При виде Ламии Вики тут же поклонилась ей, опустив голову. Демоница хмыкнула, оглядев девушку, а затем вновь обратила внимание на дочь. — Что вы здесь делаете? — спросил Мамон, недовольно глянув на Мими. — Мы здесь, чтобы просить серафимов смиловаться над Ади и пересмотреть приговор, вынесенный ему, — ответила она. — Ох, дочка, — вздохнул удручённо Мамон, а Ламия только устало покачала головой, глядя на решительную малышку. — Setipare du horos. Du salata, — сказала она громко и властно. Мими недовольно глянула на мать. — Вики не изучала диалект диабло. Пожалуйста, говори на общем наречии, — упрямо процедила она и стыдливо обернувшись на Вики, которая скромно стояла позади, сложив руки за спиной. Тогда внимание Ламии снова обратилось к Непризнанной. Она осмотрела ее с ног до головы и кивнула, прося девушку подойти ближе. Вики беспрекословно исполнила просьбу герцогини. — Здравствуйте, — вслух поздоровалась Уокер, глянув сначала на Ламию, а следом на Мамона. Мужчина ласково кивнул. — Приветствую, Вики Уокер, — ответил он добродушно. Ламия склонила голову на бок, пытливо осматривая девушку. — Так вот ты какая, дочь Ребекки Уокер, — протянула женщина. Вики вдруг стало неуютно от того, что слова Ламии были произнесены с плохо скрываемой усмешкой. Но Непризнанная не собиралась давать кому-либо смеяться над собой и над ее матерью. Поэтому она только вздернула подбородок и очаровательно улыбнулась. — Вы разочарованы, госпожа? — спросила она дерзко. Где-то сбоку едва не пискнула Мими, удивленно глянув на подругу. Мамон рассмеялся. — Девчонке палец в рот не клади, не правда ли? — Ты прав, дорогой, — ласково ответила Ламия супругу. — Вся в мать, — сказала она, чуть скривив губу. — Так что же, вы, девочки, хотите попытать удачу и просить милости серафимов? — Да, мама, — ответила Мими. Ламия усмехнулась. — Не глупи. — Я не шучу с тобой! Мы с Вики станем просить за Ади. Его наказание — произвол! — Серафимы не приняли во внимание сказанное мной, твоим отцом, Асмодеем, Люцифером и даже Сатаной. Думаешь, они станут слушать школьницу и, — Ламия бросила короткий взгляд на Вики. — Непризнанную? Прости, дорогая, но я говорю то, что есть. Твой статус меня не отвращает, но ангелы чересчур честолюбивы и высокомерны, чтобы слушать тех, кто находится ниже их в иерархии. Вики предпочла промолчать, оставив слова Ламии без ответа. Тогда демоница вновь посмотрела на дочь. — Я расстроена итогами суда не меньше твоего. Представить боюсь, что сейчас чувствует мать Ади, — женщина ласково провела рукой по красивому личику дочери. — Не приведи Шепфа! Родители не должны хоронить детей. — Тогда прошу, поддержи нас! Это наш последний шанс помочь Ади и остановить произвол, но без вас мы бессильны, — Мими умоляюще схватила родителей за руки. Мамон виновато хмыкнул. — Сатана явится на суд. Он станет требовать освобождения Ади, — сказал демон. — Откуда ты знаешь? — изумилась Мими. Мужчина пожал плечами. — Он идёт сюда. Мне доложили о причине его визита. Видно, Сатана идёт отнюдь не затем, чтобы поглазеть на казнь, — ухмыльнулся мужчина. Губы его оставили ласковый поцелуй на ладони Ламии. Прикосновение это было совсем не к месту, но оно согрело строгую и холодную на вид женщину. Она умиленно посмотрела на мужа и вернула ему ласку томным взглядом красивых чёрных глаз. — Вики, ты слышала? — взволнованно, с надеждой в глазах обратилась Мими к подруге. Непризнанная кивнула. — Это отличная новость, — согласилась она. Тогда Ламия вновь глянула на девушку. — Я слышала, ты хочешь стать ангелом, Вики? — Это так, — подтвердила девушка. — Даже после приговора, вынесенного твоему другу? Не считаешь ли ты, что ангелы чересчур циничны, честолюбивы и полны спеси? — спросила она открыто, как будто пыталась подтолкнуть Вики к грязи, к оскорблению одной из сторон. — На то и есть молодые люди, полные стремления привнести в мир справедливость и честь. Я верю, что я и другие Непризнанные сделаем правильный выбор вне зависимости от стороны, — пожала плечами девушка. — И я буду стараться стать лучшей версией ангелов. Ведь, если бежать от их честолюбия и цинизма, новая кровь никогда не разбавит собой это болото корысти, в котором тонут истинно праведные ангелы, — с гордостью ответила Вики. Она звучала так, будто всерьёз знала, о чем говорит. Тогда Ламия с улыбкой и одобрением в темных глазах глянула на Непризнанную и чуть усмехнулась, довольная её ответом. Вики стойко выдержала её испытующий взгляд и тоже улыбнулась женщине. — Fortedica, Вики, — ласково сказала она. Непризнанная не поняла сказанного, но из-за интонации и искренности, которая слышалась в голосе женщины, поняла, что то были слова одобрения. По крайней мере, ей хотелось в это верить. Когда демоны и Непризнанная были готовы отправиться на площадь, на которой со вчерашнего дня был выстроен эшафот, поднялся ветер. Горячий поток воздуха исходил прямиком из ущелья, ведущего в Ад. Мамон, Ламия, Мими и Вики тут же обернулись навстречу потоку. Наконец, компания увидела, как из расщелины вылетели три мощные мужские фигуры. Первым во главе этой компании шёл Сатана. Он был спокоен на первый взгляд, но в его лице, во всех этих морщинках угадывалась злость и ненависть к положению, в котором оказался Ад. Слева от Сатаны шел Люцифер, казалось, что он был злее каждого из собравшихся. Его могучие красные крылья напряглись, а брови сошлись к переносице, глаза всё никак не покидало яростное красное пламя. За мужчинами плелся советник Сатаны Рондент, он был ниже всех ростом, выглядел совершенно безобидным, в отличие от Сатаны, Люцифера или Мамона. — Вики, Сатана идет, — благоговейно и с нотками страха сказала Мими, хватая подругу за руку. Мамон и Ламия, при виде короля и принца Преисподней, почтительно склонились в поклоне. Девушки последовали примеру старших. Тогда мужчины подошли к компании ближе. При виде Вики и Мими на лице Люцифера отразилась ещё большая злость и, кажется, Непризнанная уловила в его глазах страх. С того дня, когда сын Сатаны показал девушке заснеженные горы, которым он доверял свои боль и отчаяние; с того дня, когда он поцеловал Вики, подарив один из осколков своей души, они более не говорили. Люцифер будто сквозь землю провалился, не появлялся в школе, никак о себе не напоминал. Уокер будто и не думала обо всем случившимся, будучи занятой другими мыслями. Но теперь, увидев перед собой Люцифера, что-то внутри неё дрогнуло, неприятно сжалось в спазме боли и неудовольствия. Девушка стыдливо опустила глаза, избегая смотреть на мужчину. — Что вы здесь делаете? — нервно спросил Люцифер и шагнул навстречу к Вики, пытаясь заглянуть в её испуганные голубые глаза. — Мы… — Непризнанная была готова ответить, но была прервана Мими, ухватившей её за руку и спрятавшей себе за спину. — Мы как раз шли на площадь — все демоны и ангелы собрались там, — ответила девушка, пытаясь укрыть подругу от внимательного взгляда Сатаны, который будто только теперь обратил на Непризнанную внимание. — Дочка, — Мамон предостерегающе посмотрел на Мими, как бы говоря ей отступить и не навлекать на себя гнев владыки Ада. Мими послушно отпустила руку Вики и отошла чуть в сторону, с силой сжимая руки в кулаки, ногтями царапая нежную кожу ладоней. — И снова здравствуй, Вики Уокер, — вместо приветствия усмехнулся Сатана, делая шаг навстречу девушке. Люцифер послушно отступил от отца, но продолжал держаться рядом с ним и Вики, следя за каждым движением своего родителя. — Как поживаешь, девочка? — владыка Ада схватил Вики за подбородок, повертел её лицо из стороны в сторону, будто она была кобылой на продажу. Не обнаружив ничего необычного после последней встречи с Непризнанной, Сатана спрятал руки в карманы своего костюма и ядовито усмехнулся. От этой странной улыбки по телу Вики пробежала дрожь, а в горле пересохло. — Нахожусь в молитвах об Ади, Ваше Величество, — смиренно ответила она, изо всех сил стараясь быть кроткой и послушной. Новые неприятности в довесок к нынешним ей были ни к чему. — Вот как. Любопытно. Молишься, чтобы твоя мать смилостивилась над твоим же другом? — усмехнулся Сатана. — И как успехи? — Отец, она тут ни при чем, — вдруг сказал Люцифер, будто понимал, к чему ведёт его старый отец-идиот. Взгляд владыки Ада вдруг стал жестким и холодным, Вики поняла, что его прежнее выражение лица было не таким уж и ужасным, несмотря на то, что выражало лишь противную глумливую усмешку. Сатана вполоборота обернулся на сына, впиваясь взглядом в его нахмуренное лицо, с играющими на нем желваками. — Что это сейчас было? — спросил он. Люцифер ничего не ответил, лишь глухо зарычал так, что скрипнули зубы. Сатана вновь посмотрел на Вики, но на этот раз не с усмешкой, а со злостью и негодованием. Не отрывая взгляда от её глаз, он махнул советнику Ронденту рукой. — Доложи о моем визите, — велел он. — Как прикажете, мой король, — учтиво ответил Родент и тут же умчался исполнять приказ. Владыка Ада вновь обратил все свое внимание к Вики и криво ухмыльнулся. — Как много слухов ходило о дочери величественной и неповторимой Ребекки Уокер, — задумчиво протянул Сатана, чуть сощурив глаза. Демон вновь взялся руками за подбородок Вики, на этот раз держа его с отвращением, будто совершенно не хотел прикасаться к ней. Люцифер, видя как отец трогает Непризнанную, поддался вперед, но тут же одернул себя, будто отговаривая от чего-то. Внезапный порыв сына не ускользнул от взгляда Сатаны. — Интересно… — вновь противная ядовитая усмешка, — Какая красивая мордашка, Вики Уокер, совсем как у Ребекки, когда она только попала сюда, — пальцы мужчины сжались на подбородке девушки сильнее, делая ей больно, оставляя на коже отметины. — Доставишь ли ты мне столько же проблем, сколько твоя мать? — спросил Сатана, но скорее у самого себя, чем у девушки. Вики зашипела от возмущения. Весь вид Сатаны, его манеры, пафос, которым сквозила каждая его реплика, до жути достали Непризнанную. Пусть он накажет её, пусть бросит в темницу Ада, изобьет, как собственного сына — неважно. В этой игре Вики не собиралась проигрывать. Если он хочет быть безжалостным, если хочет показать свою силу, она примет его попытки и покажет свою собственную волю. Она — Вики Уокер, и никто, даже сам Сатана не сможет унизить её, втоптать в грязь. Вырвавшись из крепкой хватки мужчины, Непризнанная гордо вскинула подбородок, расправила плечи и наградила мужчину самой хитрой и обольстительной улыбкой из всех, что у неё были. Она помнила слова матери: ей следовало опасаться Сатаны, но злость и раздражение, что вдруг скопились в ней снежным комом, больше не могли сидеть внутри. Лавина грозилась хлынуть наружу. — Я постараюсь, — едко прошипела Непризнанная, наблюдая за тем, с какой скоростью лицо Сатаны обрело пунцовый цвет. Где-то в стороне Вики услышала испуганный вздох Мими и усмешку Мамона. Ламия не издала ни звука, только сжала губы, молча наблюдая за сценой, что грозилась обернуться кровавой расправой. — Недурно, — похвалил вслух Мамон и, как и все остальные, стал наблюдать за тем, что будет дальше, будто перед ним разворачивалось увлекательное шоу. Только Мими стояла, крепко сжав ладони в кулаки и дрожала при этом, как осиновый лист. Вдруг Сатана слегка отступил на шаг от Вики и скривился, будто запахло гнилью. — В тебе слишком много спеси. Её нужно будет сбить, — демон вытянул руку, крепко сжимая пальцами шею девушки. Она вдруг почувствовала невероятную боль и, кажется, услышала хруст позвонков. Вики пыталась вырваться, вымолвить хоть слово, но лишь билась как рыба на суше, пытаясь сделать глоток воздуха. Все, что девушка видела перед глазами — злорадствующее лицо Сатаны, который наслаждался тем, как Непризнанная корчилась от боли. — К-х-х! — хрипела девушка. — Вики! — Мими дернулась, чтобы помочь подруге, но Ламия удержала дочь, не разрешая ей двигаться. — Молчи, — грубо велела она, крепко вцепившись в тонкую руку Мими. — Прекрати! — взревел Люцифер, обращаясь к отцу. Сатана обернулся к нему, всё также сжимая шею Вики в своих руках. — В чем дело?! — спросил он, усмешка покинула его лицо, уступая место чистейшему гневу. Люцифер без слов оттолкнул руку отца, закрывая Непризнанную от него, от чего девушка упала на землю, судорожно хватаясь за шею руками, пытаясь восстановить дыхание. В лёгких жгло, Вики жадно хватала каждый глоток воздуха, силясь восстановить ровное дыхание. Лицо её покраснело, а руки затряслись от волнения, но даже сейчас она нашла в себе силы поднять на Сатану презренный взгляд. — Казнь Ади вот-вот начнется, — злостно прошипел Люцифер. — А ты тратишь время на жалкую Непризнанную! Сатана устремил тяжелый взгляд на сына, и, если бы глаза могли убивать, от Люцифера не осталось бы ничего, кроме парочки жалких угольков. — Дело только в этом, сын? — пытливо спросил король. — Только в этом, — Люций стойко выдержал взгляд отца, ни один мускул на его лице не дрогнул. Сатана вдруг пронзительно громогласно рассмеялся, хлопая в ладоши. — Как хорошо! А уж думал, что ты неравнодушен к этой Непризнанной! — воскликнул он и схватил Вики за волосы, поднимая с земли. — Глаза, как у матери, — презренно бросил он, глядя на волчий злобный взгляд Уокер. — А-а-а! — вскричала девушка, рукой вцепившись в ладонь, сжимающую волосы. Сатана прижал Вики спиной к своей груди, хватая её за шею и поднимая голову так, что взгляд девушки устремился на лицо Люцифера. Демон сжал кулаки, глядя на чертыхающуюся девушку и на смеющегося отца, словно тот был умалишенным. Он хотел сделать шаг, предпринять хоть что-то, но стоял напротив отца, выражая своё бесстрашие и неравнодушие, лишь бы не дать ему подумать об обратном. — В таком случае, сын, ты не будешь против, если я сверну девчонке шею? Не хочу, чтобы она стала ещё одной занозой, — Сатана мягко провел рукой по шее девушки, оглаживая, будто дразня собственного сына. Король задел шершавыми пальцами венки на шее Вики, едва коснулся линии декольте, как будто проверял, как далеко может зайти под взглядом взбешённого Люцифера. Непризнанная лишь дергалась в отвращении, но была не в силах выбраться и избавить себя от этого унижения. — Теперь я буду убивать дракона до того, как у него прорежутся зубы, и он поймет, что с ними делать. Понимаешь, о чем я говорю? — Тошнит от вашего пафоса! — вскричала Вики, не в силах молчать, пока Сатана так нагло пытался распорядиться её судьбой. Его руки на её теле раздражали, заставляли дрожать от отвращения и унижения. Если бы у Вики был выбор, она бы мигом прыгнула в горячую лаву, лишь бы не чувствовать на себе эти мерзкие морщинистые ладони. — Мерзавка! — воскликнул тогда Сатана и одним резким движением свернул девушке шею, бросая ее на пыльную землю, будто бы она совсем ничего не стоила. Где-то сбоку послышался крик Мими и жалобное «Нет!» Люцифера, прежде, чем Вики погрузилась во тьму. Повисла тишина страшная, холодная. Мамон и Ламия молчали, Мими дрожала, а принц Ада неотрывно глядел на тело Непризнанной, безвольно лежавшее на темной земле. — У меня есть незавершенные дела, — будничным тоном оповестил Сатана, и перешагнув через неподвижное тело Вики, двинулся в сторону площади, где был возведен эшафот для Ади. Мамон двинулся следом, напоследок сочувственно сжав руку Мими. Ламия, отпустив мужа, поцеловала дочь в лоб. — Все будет хорошо, — пообещала она, кивнув на бессознательное тело Уокер. Подхватив подол платья, герцогиня умчалась вслед за мужем. Люцифер, дождавшись пока отец уйдет, бросился на землю, укладывая голову Вики на свои колени. Сколько мыслей пронеслось в это мгновение в его голове, как больно стало дышать. Впервые за долгое время что-то мелькнуло в его сознании, какой-то животный первобытный страх, который он не чувствовал прежде. Даже когда отец казнил его сотни раз, когда сделал его палачом на всех девяти кругах вместо Ваала, когда вырвал сердце — такого страха и такой боли он не чувствовал. То, что Люцифер ощущал сейчас было сродни той боли, которая пронзила его сердце в раннем детстве, а теперь она вдруг повторилась внезапно, сильно. Демон опустил взгляд вниз и внимательно посмотрел на красивое лицо Уокер. Рваными неловкими движениями он откинул с ее лба выбившиеся пряди волос и огладил шершавыми пальцами скулу девушки. Вот она — лежит красивая и безмолвная. И глупая. Глупая, безрассудная Непризнанная, вечно доказывающая всем свою значимость. Люцифер был зол. Неимоверно зол и испуган. Демон избегал девушку, стыдился своего порыва в день, когда их обоих поглотил белый плен, заставив выбить друг из друга всю тоску и отчаяние, что хранились в сердцах задолго до их встречи. Но сейчас, глядя на отважную Вики, Люциферу стало больно и страшно от того, что она — единственная, кто осмелился всадить ему в живот блядскую заколку; которая перечила ему и стояла на своём; единственная, кто понял и принял его боль, не осудив и не ранив еще больнее. Вики, которой Люцифер доверил один из израненных осколков своей души, просто лежала на земле безвольно, как тряпичная кукла. Люцифер вдруг подумал: пусть отец исполосует его тело хоть тысячу раз, пусть его изуродуют субантры, пусть разорвет змей искуситель, лишь бы не чувствовать этой разрушающей рассудок и рвущей грудь боли. До чего, оказалось, больно было смотреть на то, как страдают те люди, которые хотя бы раз в жизни переняли твою боль и проявили милосердие. Где-то сбоку зарыдала Мими, стоя над измученным агонией жутких мыслей Люцифером и бездыханной Вики. Девушка схватилась за голову, рот приоткрылся в немом всхлипе, дыхание сперло. — Люцифер? — Мими не знала зачем зовет его, она просто хотела убедиться в том, что все происходящее не сон, что она не одна видит все это. Сын Сатаны молчал, не зная, что должен сказать. Он даже не обернулся на Мими, только глядел на Вики, чья голова мирно лежала на его коленях. Будь она неладна, раз не умеет держать язык за зубами! Глупая, неугомонная Непризнанная! Люцифер рвано вздохнул, вспомнив, как яростно девчонка противоречила его отцу — самому владыке Ада. Идиотка. Бестолковая дура. Храбрая, как её мать. Отчаянная, решительная. Но бестолковая. — Люцифер! — вновь позвала демона Мими, на этот раз в удивлении расширив глаза. — Ее энергия… Что-то происходит! — девушка дернула демона за плечо. Люцифер поднял голову и прислушался, отмечая всполохи энергии Вики. Слабоватый огонёк чуть колыхнулся, а следом вдруг разгорался сильнее и крепче, вынуждая свою обладательницу вздрогнуть и раскрыть глаза. Непризнанная испуганно села, набирая в легкие как можно больше кислорода, а перед её глазами вдруг мелькнуло видение. Трасса, по обе стороны которой возвышался густой хвойный лес, была полна людей. Всюду сновала полиция, медики, судмедэксперты, фотографы. В воздухе пахло озоном, который смешивался с запахом бензина, дымом и кровью. Ребекка Уокер, спустившись на землю в истинном своём обличии, стояла среди зелёных деревьев, хмуро глядя на трассу, где в пластиковый мешок упаковывали тело её усопшей дочери. Казалось, серафим была спокойна — лицо её было бледным, как полотно. Она стояла, уперев руки в бока и неотрывно следила за тем, как тело Вики грузили в автомобиль скорой помощи. Постепенно суматоха, вызванная автокатастрофой, стихла. Полицейские заканчивали опрос очевидцев, подписывали некоторые бумаги и согласовывали детали с криминалистами. Никто не замечал Ребекку и её золотые крылья серафима, поскольку её скрывало заклятие. Но даже несмотря на принятые меры, женщина держалась крайне осторожно. Вдруг, за её спиной послышался шорох. Ребекке не нужно было оборачиваться чтобы понять, что за её спиной приземлился серафим Кроули. Всполохи его энергии донеслись до женщины ещё до того, как мужчина вышел из портала. — Здравствуй, Ребекка, — сдержанно поздоровался Кроули. Женщина кивнула, не глядя. Старый ангел удручённо осмотрел место аварии и покачал головой. — Плохи наши дела, — заметил он. Ребекка снова кивнула. — Моя дочь удостоилась чести прожить вторую жизнь, — ответила она. — Слыхал, — Кроули кивнул. — Геральд и Мисселина встретили её. Девчонка прыгнула со скалы. Как и ты когда-то. В голосе мужчины слышались тёплые и весёлые нотки, но Ребекка его радости не разделяла. Она молча сжала губы, будто сказанное Кроули злило её, выбивало из колеи. — Соболезную, Ребекка, — вдруг осекся старик. — Она была так молода. — Не о том думаешь, Кроули, — недовольно сказала серафим. — Все, что я сделала, чтобы сокрыть Секрет Небес и не дать Сатане получить полную власть над нами теперь не имеет смысла. Потому что моя дочь мертва. — Думаешь, стоит провернуть старый трюк снова? — вздохнул мужчина. В этот момент двери скорой закрылись и автомобиль отъехал от места происшествия. Полиция тоже заканчивала свою работу. — Не выйдет, — отмахнулась женщина. — Прежде я могла следить за Вики, когда она была здесь. Теперь она будет жить на Небесах. Уследить за ней там будет ещё легче. — Значит, будем и дальше хранить молчание? — спросил Кроули, пожевав губу. Ребекка кивнула. — Я доверяю её тебе, — сказала она заговорщическим тоном. — Ты должен сделать всё так, чтобы моя дочь без проблем перебиралась с одного уровня на другой. В конце концов она станет ангелом, Кроули. Ты не должен этим пренебрегать. От нас с тобой зависит будущее Небес и Ада. — Можешь доверять мне также, как доверяла Эйшет, — торжественно заявил Кроули. — Всё на благо наших домов и семей. Ребекка, порядком уставшая от частых пафосных речей Кроули, только махнула рукой. — Хочется верить, что хотя бы в тебе Эйшет не ошиблась, — шепотом, еле слышно сказала себе под нос Ребекка, закатив глаза. Кроули её не услышал. В последний раз осмотрев место аварии, женщина вздохнула, в сердце её вихрем пронеслась тоска, но улетучилась она также резко, как и появилась. Тогда серафим призвала водоворот и, раскрыв крылья, нырнула прямо внутрь тёплой воронки. Кроули отправился следом за ней. Как и всегда, все видения Вики оканчивались кровью. Девушка вновь почувствовала, как из носа вытекает тёплая струйка, а затем медленно ползёт по подбородку, алыми каплями падая на пыльную землю. Непризнанная стёрла с лица кровь, а энергия, что огнём полыхала в ней, чуть приутихла. Тогда девушка схватилась за собственную шею и с удивлением и испугом в глазах глянула на Люцифера и Мими. — Я жива… — недоуменно сказала она, тщательно ощупывая шею. Принц Преисподней кивнул и покачал головой, сокрушаясь. — Жива. Потому что Сатана не хотел тебя убивать. Свернутая шея как средство запугивания. Неплохо, а? — демон ядовито усмехнулся, а черты его лица стали жесткими и безрадостными. — Отцу пора написать сборник садистских методов воспитания и подчинения. — Люцифер, — Вики хотелось что-то сказать, как-то приободрить демона, будто шею свернули ему, а не ей. Но Непризнанная только промолчала, неловко и виновато глядя на демона. — У тебя кровь, Вики! — взволнованно подала голос Мими. Уокер кивнула. — Наверное, перепугалась, — соврала она и мельком глянула на Люцифера, прося его молчать. К счастью, Мими этого взгляда не уловила. Демоница помогла подруге подняться, следом встал Люцифер и небрежно отряхнул колени. — Больше не думай лезть к тем, что сильнее тебя, Непризнанная. В следующий раз так не повезёт, тогда и не проснёшься вовсе, — небрежно бросил Люцифер, спрятав руки в карманы брюк. Вики кивнула. — Спасибо, — поблагодарила она, сама не зная за что. Взгляд её невольно переместился на четко очерченные губы Люцифера, но задержался на них недолго. Девушка тут же стыдливо опустила глаза, ругая себя за лишние сейчас воспоминания. Демон, заметив движение Непризнанной, нахмурился. — Казнь вот-вот начнётся, — бесцветно бросил он и, развернувшись на пятках, двинулся прочь. Мими и Вики недоуменно уставились на его крепкую слаженную спину, на смирные крылья, как вдруг мужчина остановился и развернулся, задумчиво глянув на Непризнанную. — И сделай одолжение, — сказал он небрежно. Вики вопросительно посмотрела на демона, ожидая, пока тот продолжит. — Постарайся не умереть. Хотя бы сегодня. И, не дожидаясь ответа, сын Сатаны торопливо двинулся вдоль обрыва, уходя прямиком к площади, на которой должна была развернуться казнь. Мими непонятливо глянула на подругу. — Что это с ним? — недоуменно спросила она, обнимая Вики. Непризнанная сжала губы. — Волнуется. Как все мы.***
На главной площади собрались все ученики школы, учителя, архангелы и архидемоны. Из серафимов присутствовали лишь Кроули и Ребекка. Они стояли чуть вдали от эшафота на невысоком пьедестале. Немногие герцоги-демоны, решившие явиться на казнь, стояли на противоположной стороне от серафимов, молча наблюдая за тем, как бесновалась толпа учеников. Ламия и Мамон, занявшие свои места рядом с Сатаной, с сочувствием глядели на детей, которые с пеной у рта кричали, ругались, пытаясь воззвать к справедливости. Но, все было тщетно. Серафимы будто не слышали их, только гордо смотрели вдаль, ожидая, пока преступника приведут на казнь. Люцифер, оказавшийся на площади через широкую арку, украшенную скульптурами ангелов и демонов и красивейшей лепниной, твердой походкой прошелся вдоль толпы учеников и стал в самом начале, как будто возглавлял всех этих беснующихся демонов. Сын Сатаны вперил гневный, ненавидящий взгляд в отца, который стоял, спрятав руки в карманы и высокомерно оглядывал своих подданных, как будто имел на это право. Этот паршивый трус, никчемный король, который не сделал ничего, чтобы защитить честь Ада, стоял здесь, возвышаясь над всеми и имел наглость глядеть с нескрываемым торжеством и высокомерием в глазах. Люцифер глухо рыкнул, а затем отвернулся от своего отца, устремив глаза на Ребекку и Кроули. Первая выглядела холодной, лицо её не выражало ничего, казалось, эта женщина не умела улыбаться. Кроули же, волновался — это было видно по тому, как он нервно растирал ладони, дергал полы своей сутаны и постоянно оглядывался по сторонам. Было видно, что поведение Кроули раздражает Ребекку, но, тем не менее, её блестящая выдержка не дала ей сорваться и рыкнуть на старого ангела. Люцифера отвлекли Вики и Мими, которые бегом пересекли арку и остановились недалеко от него. Демоница оставила подругу и тут же подошла к родителям. Ламия встретила дочь объятиями, бросила на Непризнанную сочувствующий взгляд, а затем вновь обратилась к дочери. Женщина ласково погладила её по волосам и расчесала пальцами блестящие пряди. — Мама, прошу тебя, поговори с серафимами! Ведь ты понимаешь, что всё это — произвол! Ламия удрученно сжала губы и вздохнула, виновато глядя на дочь. Она склонилась к уху Мими и заговорщическим тоном прошептала: — Всё, что происходит сейчас — история. Покорись судьбе, дочка, и дай ей вершить нашу историю. — О чём ты говоришь? — истерично всхлипнула Мими. — Как ты можешь звучать так цинично? Речь идет о моём друге! — Речь идет о всех нас, дочка, — чуть строже отозвалась Ламия. — Но такова судьба, а судьбе нельзя противостоять. Всё, что происходит в мире — её рук дело. — Но, мама! — не успела Мими вновь возразить, как сбоку раздался недовольный вздох Сатаны. Король Ада нервно дернул щекой и неприязненно посмотрел на Мамона, который стоял слева от него. — Утихомирь свою дочь. Живо, — раздраженно сказал он. Мамон злобно поджал губы, но возражать не стал. Он обернулся к Мими и схватил её за плечи, намереваясь увести подальше, но тут Сатана вновь подал голос: — Займись её воспитанием, она у тебя слишком крикливая. Мамон, раздраженный и злой, с трудом удержал в себе негодование и поток яростных ругательств. Он отвел Мими в сторону и поднял её голову за подбородок, заставляя девушку взглянуть в свои глаза, похожие на чистый янтарь. На темных красивых глазах его дочери наворачивались горячие слезы, а нижняя губа дрожала от рыданий, которые Мими пыталась держась в себе. У Мамона сжалось сердце, так что он крепко обнял дочь и прижал её к своей груди, носом уткнувшись в её макушку. — Малышка, я знаю — это больно, — прошептал он ей в волосы. — Мы пытались. — Нет! Вы сделали слишком мало! Вы ничего не сделали! — рыдала Мими, крепко вцепившись пальцами в расшитый золотом кафтан Мамона. Из её груди рвались неконтролируемые всхлипы, слезы застилали глаза и увлажняли щеки. Лицо демоницы было бледным, губы сухими и обескровленными. — Мы не безумцы, Мими, — спокойно сказала Ламия, подошедшая к дочери и мужу. — Развязывать войну за жизнь одного только Ади крайне неразумно. Силясь спасти его, мы рискуем потерять гораздо больше. — Но он не виновен! — всхлипнула девушка, сотрясаясь в рыданиях. Рука Ламии легла на её плечико и мягко его погладила. — Нет, не. виновен, — кивнула женщина. — Сегодня Ади не станет, но придет день, детка, и ты поймешь — все, что сейчас происходит — рок, который несет с собой ветер перемен. — Я не понимаю, — всхлипнула Мими горько, мать промолчала, только мягко надавила на голову дочери, заставляя её вновь лечь на плечо отца. Мамон и Ламия коротко глянули друг на друга, виновато поджав губы. Оба знали, о чём думал каждый из них, но никто не осмеливался озвучить это вслух. Супруги лишь взялись за руки и заключили свое чадо в объятия. Вики, со стороны наблюдавшая за демонами, поняла, что все попытки Мими уговорить родителей действовать, обернулись провалом. Тогда, не помня себя от ярости, девушка двинулась вперед, прямиком к пьедесталу, на котором стояли Кроули и Ребекка. Непризнанная двинулась к ним, как вдруг её руку перехватила крепкая ладонь Люцифера, больно сжав. Демон грозно глянул на девушку и грубо дернул её, будто пытался образумить. — Куда ты собралась, глупая? — рыкнул он. — Отпусти меня. Сейчас же, — рыкнула Вики и попыталась вырваться из хватки демона. — Думаешь, сможешь переубедить их, заставить плясать под свою дудку? — горько усмехнулся Люцифер. — Всё давно решено, Непризнанная. Расследование, суд — это цирк, представление. Казнь Ади — апофеоз, конец грандиозного шоу, ради которого затевался весь этот спектакль. Посмеешь дерзить — раздавят, не глядя. — На суде ты не молчал, — сказала Вики, окинув Люцифера недовольным взглядом. — И я молчать не буду. Если есть малейший шанс, я его использую. — Глядя на наши трепыхания, серафимы наслаждаются, насмехаясь. Для них это шалость, за которую не последует наказание. По крайней мере, они так думают, — Люцифер хмыкнул. — До поры до времени. — Предлагаешь мне молчать? — недовольно спросила Вики. — Именно, Непризнанная, — кивнул сын Сатаны, а затем его голос понизился до заговорщического шепота. — Сегодня твоего друга не станет, но игра стоит свеч. Сегодня демоны вновь спустят ангелам с рук их произвол и деспотизм. И спустят вновь, если потребуется. Но лишь до тех пор, пока не настанет ночь черной луны. Когда я добьюсь желаемого, все эти ничтожества, сидящие в Цитадели, ответят по закону. — Я верю в твою решимость и силу, но я не позволю тебе считать Ади каким-то расходным материалом! — возмутилась Вики. — Отпусти меня, Люцифер! — Не рискуй зря, Непризнанная, — огрызнулся демон, притянув девушку ближе. — Ты еще нужна мне. — Для чего?! — рыкнула Вики, вновь предприняв попытку вырваться. Люцифер осекся от ее вопроса и чуть ослабил хватку, позволив девушке отойти чуть дальше. — Ты — тот неизвестный элемент пророчества, который я не разгадал, — отрешенно ответил сын Сатаны, потупив взгляд вниз. Вики, отчего-то раздосадованная его ответом, злостно ухмыльнулась. Она гордо глянула на демона, а затем перевела внимание на свою мать, стоящую неподалеку и неотрывно следящую за дочерью. — Даже если ничего не получится, — Непризнанная вздохнула. — Я буду знать, что я попыталась в самый последний раз. Иначе, не прощу себя, — сказала Вики. Люцифер вздохнул, раздраженно глянув на девушку, а затем просто махнул рукой, а на лице его мелькнуло сожаление. — Поступай как хочешь, — ответил он, спрятав руки в карманы. Вики благодарно кивнула демону и обернулась, бросившись навстречу к Ребекке и Кроули, стоявшим неподалеку от эшафота. Ребекка внимательно следила за движениями дочери, сложив руки на талии. Глаза ее были холодными, только на лице едва-едва проскальзывала жалость, и, кажется, Вики заприметила вину. Непризнанная остановилась у подножия пьедестала и жалобно посмотрела на серафима, как будто надеялась, что её отчаяние способно пробудить в ней её совесть. Когда Вики безвольно опустила руки по швам, Ребекка кивнула Кроули, прося его подождать, а затем спустилась вниз, остановившись напротив дочери. Женщина придирчиво оглядела дочь с головы до ног, цепляя взглядом её золотые крылья и осунувшееся лицо. — Я знаю, о чем ты станешь просить, — сказала Ребекка, опережая поток жалобных прошений, не успевших сорваться к губ девушки. — Напрасно. Приговор, вынесенный твоему другу, будет приведен в исполнение сегодня. — Почему ты так холодна? — шокировано спросила Вики, внимательно глядя на свою мать. — Если тебе плевать на судьбу Ади, подумай о его матери. Она сойдет с ума от горя. Прошу тебя, замени наказание! Ты ведь можешь, ты ведь серафим! — Мать Ади переживет это, как когда-то я пережила потерю семьи, — сказала Ребекка. — Я думала, ты моя дочь. Думала, ты все понимаешь, — голос серафима звучал разочарованно. — Что я должна понять?! — взбесилась Вики. — Ты являешься ко мне во снах, говоришь со мной, даешь странные указания, но что из того я должна понять, мама? — Ты уже знаешь о пророчестве, — сказала Ребекка. И это не было вопросом. Вики неловко замолчала, ожидая дальнейших слов матери. — Смерть Ади — один из элементов этого пророчества, — пояснила женщина холодно. — Грядут перемены, дочка. Ты должна покориться року, что уготован всем нам великим Шепфа. Вики отшатнулась от Ребекки, как от удара молнией. Она глянула на мать расстроено, разочаровано и испуганно, как будто видела ее впервые. Холодный тон, взгляд и отрешенность серафима не были похожи на черты той любящей, сопереживающей матери, которую помнила Вики. От боли разочарования по коже девушки пробежал холодок, она обняла себя руками и отступила на шаг, как будто боялась, что холодность и жестокость Ребекки захлестнут ее с головой. — Кто ты? — с острой болью в голосе спросила Непризнанная, обращаясь к матери. Женщина молча глядела на дочь, а когда та стала отходить дальше, Ребекка встрепенулась. Она сделала шаг навстречу к Вики, будто пыталась остановить ее, но все же она выглядела скованной, как статуя. Как будто и впрямь боялась показать свою нежность и истинные чувства, конечно, если они у нее были. — Не глупи, — почти ласково сказала Ребекка, протянув к дочери руку. Вики вновь отшатнулась. — Не надо, — жалобно сказала она. — Не нужно. — Мы поговорим об этом позже, — сказала Ребекка, опустив руки и вновь примерив на себя выражение спокойствия и непоколебимости. — Ступай, Вики. Непризнанная отступила, послушно скрываясь в толпе. В этот момент в арке показалась рыжая женщина. Она была очень красива, но лицо её было осунувшимся и усталым, глаза красными от недосыпа и слез, а миловидные черты на её веснушчатом лице очень напоминали лицо Ади. Вики проводила женщину взглядом, наблюдая за тем, как она, распираемая болью и ненавистью, двинулась к серафимам. Конечно, архангелы тут же схватили ее, заставив женщину повиснуть на их руках. Мужчины глянули на Ребекку и Кроули, а старик махнул рукой. — Я вижу твою боль, Сильвия, — спокойно сказал он, а демоница злобно рассмеялась. — Ну уж нет! Вы все — слепцы! Подлые слепцы, которые не хотят видеть ничего дальше собственных носов! — кричала рыжая. — Где мой сын?! Где Ади?! Мне даже не дали увидеть моего мальчика, а теперь вот так забирают! Покажите мне моего сына! — рыдала Сильвия. Она сделала отчаянный рывок, пытаясь вырваться их крепких рук архангелов, но все было тщетно — их хватка была сильной, никак не позволяла женщине уйти. Глаза Сильвии остервенело глядели в непроницательное лицо Ребекки, а зубы сжались в злобном оскале, как будто намеревались вот-вот вцепиться в шею серафима и порвать ее на куски. Мими, увидев Сильвию, выбралась из объятий отца и сделала шаг навстречу к женщине, но рука Ламии остановила демоницу. — Не лезь, Мими, — строго велела она, крепкими пальцами держа дочь за запястье. — Стой здесь. Тогда Ламия коротко кивнула Мамону, и сама пошла навстречу к архангелам, удерживавшим Сильвию. Толпа учеников молча, с замиранием сердца наблюдала за картиной, разворачивающейся перед их глазами. Красивая, но сломанная женщина — мать, скорбящая по сыну, а к ней ступала другая, и тоже мать, надеявшаяся утешить больное сердце. Ламия остановилась, подойдя к архангелам и коротким, успокаивающим движением коснулась плеча Сильвии. Женщина, удерживаемая ангелами, тут же обернулась и, увидев герцогиню, осела вниз, садясь коленями на пыльную землю. — Ламия, — благоговейно, силясь выказать уважение пролепетала Сильвия, но не могла найти слов. Они будто застряли в ее пересохшем от крика и плача горле, так что все, что ей оставалось, просто глядеть снизу вверх на прекрасную госпожу. — Поднимите её, — приказала Ламия, обращаясь к архангелам. — Не приказывай нам, что делать, — злобно бросил Уриил. — Она умом тронулась, а ты хочешь, чтобы мы не трогали её? — Не заставляй меня повторять дважды, Уриил, — гневно сказала Ламия. — Вам — черствым мужланам, не понять, что чувствует мать, чьего ребенка ведут на казнь. Отпусти ее, сейчас же. Уриил, обозленный на то, каким тоном посмела с ним говорить Ламия, вопросительно обернулся на Ребекку, будто прося у той разрешения. Женщина коротко кивнула и устремила холодный взгляд на Ламию. — Довольно, Уриил, — отозвалась серафим. — Пусти её. Герцогиня, услышав эти слова, только ехидно ухмыльнулась и посмотрела на ангела. Женщины обменялись короткими кивками, значения которых не понял никто из присутствующих, а затем, взяв Сильвию под руку, Ламия потянула её вверх, помогая подняться. Едва только архангелы отступили, а демоница крепко встала на ноги, она подняла голову, тряхнув копной красивых рыжих волос и сделала твердый шаг к Ребекке. Никто её более не удерживал. — Ты ведь тоже мать, — хрипло, устало сказала она. — Так как можешь ты так бесчувственно распоряжаться жизнью ребенка? Как ты можешь?! — Сильвия не сдержалась, сорвавшись на крик. Ребекка коротко глянула на Вики, стоящую неподалеку от Люцифера, будто убеждалась, что её ребенок действительно здесь, и Сильвия не говорит о ком-то другом. Затем она вновь посмотрела на демоницу перед собой. — У тебя будет возможность попрощаться с сыном, — отрешенно ответила она. Сильвия оскалилась, еле сдерживаясь, чтобы не впиться в грудь Ребекки, подобно дикой волчице, защищающей своего детеныша. — Я спросила тебя не о том! — рыкнула она. — Я хочу знать, как быстро ты приняла решение о казни моего сына?! И как долго тебя будет мучать совесть после всего, что ты натворила? Ребекка скривила губу, как будто запахло гнильцой. Она схватила Сильвию за руку и потянула её на себя, заключив в объятия. Твердая сухая рука осторожно погладила копну рыжих волос, а чуть влажные розовые губы едва коснулись мочки уха демоницы. — Если бы у меня была совесть, Сильвия, я бы уже давно была мертва. Мать Ади замерла, не в силах шелохнуться. Тогда Ребекка чуть отстранилась от нее, пальцами приподняла круглый женский подбородок и грозно глянула в заплаканные зеленые глаза. — Ищешь виновных в грядущей смерти своего сына? — спросила серафим строго. — Копни глубже. Всё, что сейчас происходит — не моя вина. Хочешь обвинить кого-то, вини Эйшет. На ней лежит куда больший грех. — Ты… — но не успела удивленная и испуганная Сильвия сказать ещё хоть слово, с противоположной стороны площади раздался гневный голос Сатаны. Король Ада стоял рядом с Мамоном, который по-прежнему прижимал к себе содрогающуюся в рыданиях дочь. Ледяные бесчувственные глаза с неприязнью глянули на Ребекку, которая встретила взгляд Сатаны с гордостью и даже с легкой ухмылкой на лице. — Стоит полагать, даже материнские слезы не изменят вашего решения? — спросил демон, как будто намеревался призвать к совести Ребекки. Люцифер, стоящий в толпе, с трудом сдержал гневный рык. — Я не в праве самовольно менять решения Эрагона, Самаэль, — сдержанно ответила Ребекка. — Наказание определено — казнь состоится сегодня. Сатана скривился от того, что Ребекка назвала его по имени, что не позволялось никому — даже родному сыну. Серафим же, встретив раздражённый взгляд короля, усмехнулась. Затем она обернулась к Кроули и что-то торопливо ему сказала. Старый ангел кивнул и обратился к солдатам. — Приведите заключенного! — велел он. От этих слов Сильвия, которую удерживала Ребекка, вздрогнула. Тогда серафим отступила от демоницы и глянула на Ламию. — Позаботься о ней, — сказала она небрежно. Герцогиня тут же схватила Сильвию и спустилась с ней вниз, ведя ту к подножью эшафота. На деревянный помост ступили трое. Два ангела вели под руки Ади, который шел, понурив голову вниз, пустыми стеклянными глазами глядя на собственную обувь, покрытую тонким слоем пыли. Рыжие волосы небрежно спадали на лоб, локоны были засаленными и грязными, лицо в черных разводах от слез и грязи. Только одежда была чистой: высокое крепкое тело Ади было облачено в черного цвета сутану, делая его похожим на священнослужителя, а руки и крылья юноши оказались скованны железными кандалами. — Они бы на него еще и терновый венец надели, — презрительно сказал Люцифер, будто самому себе, но Вики, стоящая неподалеку, его услышала. Девушка едва могла шевелиться, глядя на Ади, который так понуро, но не спотыкаясь и не отрекаясь, шел к эшафоту. Непризнанная чуть не свалилась от переизбытка чувств, когда увидела, как к самому краю помоста бросилась Сильвия. Дрожащими руками она потянулась к ногам сына, силясь коснуться хотя бы его пыльных туфель. Всё происходило так медленно, события тянулись как вязкая темно-янтарная патока. Вики чувствовала себя пчелой, застрявшей в этой патоке и не имеющей сил выбраться. Девушка чуть шатнулась, готовая упасть на колени, но какой-то стержень внутри заставил её устоять на ногах. То ли это были злость и ненависть, то ли пристальный взгляд Ребекки, обращенный к дочери, заставил Непризнанную устоять на ногах. Но какой бы стойкой ни была Вики в данный момент, руки её отчаянно сжимались, а дыхание грозилось вот-вот сорваться на болезненный хрип. — Люцифер, — тихонько прошептала Вики, глядя прямо перед собой. Ей лишь нужно было найти опору в том, кто стоял рядом, хоть в ком-то. Сын Сатаны немедленно обернулся к девушке и выразительно, привнося в свой взгляд глубочайшее сочувствие, посмотрел на Вики. Он не мог позволить себе проявить больше чувств — отец по-прежнему смотрел на него, подмечая каждое движение своими цепкими глазами-убийцами. Люцифера и Вики отвлекли движения на эшафоте. Один из ангелов грубо надавил на спину Ади рукой, заставляя упасть его на колени у самого края помоста. Сильвия тут же бросилась к сыну, прижимая к своей груди рыжую голову юноши. Из горла демоницы вырвался сдавленный всхлип, который тут же потерялся в копне огненных волос Ади. — Сыночек мой, — тихо, едва слышно прошептала Сильвия. Демон дернулся, силясь обнять мать, но руки его были крепко связаны за спиной, так что он просто обмяк на её груди, позволив теплым рукам женщины гладить его грязные волосы. — Прости меня, мам, — также тихо сказал Ади. Он звучал сдавленно, голос его был полон стыда. Сильвия немедленно оторвала голову сына от груди и серьезно глянула на него, безмолвно прося его объясниться. — Я не должен оставлять тебя одну. Я не хотел поступать как отец, — Ади всхлипнул. — Но теперь меня не станет, а значит я не сдержал обещание. Мне так стыдно перед тобой. — Глупый, глупый! — отчаянно всхлипнула Сильвия, вновь крепко прижав к груди голову сына. Кругом стояла тишина, казалось, будто вся школа наблюдала за этой ужасающей, раздирающей душу сценой. По площади разносилось только два голоса. То были голоса тех, кто вот-вот потеряет самое ценное, что было в жизнях друг друга. — Не проси у меня прощения за то, над чем не властен. Мы встретимся, Ади. Рано или поздно все мы обретем друг друга вновь. — Ты только живи, — сдавленно попросил демон, глянув в красивые глаза матери. Сильвия горько улыбнулась. — Без тебя не смогу. — Довольно! — нетерпеливо выкрикнул кто-то из толпы ангелов. — Кончайте ломать драму, закончите то, что начали! Убейте предателя! Вновь поднялся шум. Толпа демонов агрессивно набросилась на ангелов, но не с кулаками — с криками и оскорблениями. Люцифер гневно глянул туда, где стоял идиот-ангел, а затем его глаза нашли недовольного Дино, который также презрительно глядел на товарища. Ему не нужно было слов — поймав на себе взгляд Люция, мужчина тут же бросился к негодяю и как следует тряхнул его, заставляя поджать голову. Дино злобно шепнул ему что-то ещё, но Люцифер не слышал. Он снова глянул на эшафот, на котором разворачивалась сцена куда больнее предстоящей казни. Серафим Кроули вышел вперед, хлопнув в ладони. Казалось, он так сильно боялся бунта и драки, от чего выглядел дерганным и нетерпеливым. Старому ангелу хотелось скорее исполнить приговор и приказать студентам убраться куда подальше. Страх читался в каждой его черте. Ангелы, удерживавшие Ади, тут же поняли знак старого серафима. Они подхватили юношу под руки, вырвав того из объятий Сильвии, и подвели его к гильотине. Демоница забилась в истерике. — Тише, дорогая. Тише! — Ламия тут же подошла к женщине со спины и крепко обняла её, отводя дальше от помоста. Демоницы затерялись в толпе учеников. Ангелы и демоны, стоящие у эшафота, тут же подошли ближе, как будто жаждали увидеть это чудовищное зрелище. Первые с пеной у рта требовали исполнить приговор без дальнейшего промедления, а вторые что есть силы поносили Кроули и Ребекку, не стесняясь и не боясь высказывать оскорбления им в лица. Двое солдат-ангелов спешно закрепили руки и голову Ади, положив его на деревянную доску. Над головой юноши зависло широкое острое лезвие — движение, и он лишится жизни. Вики и Мими, стоящие в разных концах площади, одновременно двинулись навстречу к эшафоту, как будто в обеих ударила молния. Мамон постарался задержать дочь, но та только извернулась, ловко спрыгнув с невысокого пьедестала, и галопом, отталкивая демонов и ангелов, ринулась к помосту, на котором стоял Ади. Вики, не отставая от подруги, также рванула к другу, но Люцифер ловко перехватил её, крепко прижав спиной к своей груди. — Отпусти! Отпусти! — как дикая кошка стала брыкаться она, силясь скинуть с себя руки демона. Но сын Сатаны не собирался сдаваться, он только покрепче перехватил Вики, обняв её за талию и сжав обе руки. — Успокойся, Непризнанная! Ты ничего не изменишь, а лишь пострадаешь. Молчи! — Там Ади, неужели ты не видишь?! — Вижу, бестолковая! — сорвался Люцифер на крик. — А еще я вижу тебя! Вики вдруг замолчала, замерев, как статуя. Крики вокруг, гневные возгласы в сторону Ади и серафимов превратились в белый шум. Девушка лишь слышала, как в ушах звенел пульс, как шумно бежала по венам кровь. И всё, что она могла чувствовать — руки Люцифера на своем теле. Когда Вики чуть успокоилась, демон ослабил хватку, но все же не отпустил. Только отступил в сторону, лишь бы не быть задавленным толпой. Мими удалось продвинуться дальше, чем Вики, но уже у самого эшафота её также перехватила пара рук и утянула обратно, в самую гущу недовольства и волнений. Силуэт Ади, прикованного к гильотине, растворился за головами и крыльями впереди стоящих ангелов и демонов. Мими начала брыкатья, кричать, лишь бы вырваться, но голос над головой ласково, с болью и сожалением велел ей прекратить. — Хватит, Мими. Ты ему не поможешь, — сказал Дино, крепко прижимая к себе маленькое изворотливое тело. — Только не ты! Предатель! — рыкнула демоница и ловко выскользнула из рук ангела. Она сжала ладонь в кулак и что есть силы занесла его вперед, но в самый последний момент рука её разжалась, зависнув в паре сантиметров от лица Дино. Синяки и царапины, оставленные на нём ещё утром, выглядели заживающими, но всё же Мими не смогла ударить мужчину. — Прошу, не ходи к нему, — отчаянно попросил Дино. — Если бы не ты, чертов ублюдок! — демоница злобно рыкнула и несильно стукнула ангела в грудь. — Гори в Аду! — заорала она, сорвавшись на истошный визг. Волосы Мими растрепались, глаза были красными и мокрыми от слез. Губы дергались от гнева и обиды. — Мими, — тихонько вздохнул Дино и крепко прижал к себе девушку, заставив её уткнуться лицом себе в грудь. Демоница поддалась его натиску, её руки безвольно упали, а нос уткнулся в белую рубашку. — Я тебя ненавижу, — бессильно прошептала Мими, позволяя Дино гладить себя по волосам и утешать. — Я тебя нет, — чуть помолчав, Дино вздохнул: — Ты всё узнаешь. Позже. Ангел устремил взгляд на эшафот, где по обе стороны от гильотины зависли палачи. Ади лежал, опустив лицо вниз. Серафим Кроули вышел вперед. — У тебя есть право сказать последнее слово, Ади, — сказал он, широко расправив руки. — Хочешь ли ты обратиться к своим товарищам? Рыжеволосый демон медленно поднял голову и ровным, спокойным взглядом осмотрел всех вокруг. Затем, медленно его голова повернулась в сторону Ребекки, а губы растянулись в легкой улыбке. Такой улыбкой принято было встречать старых друзей и саму Смерть. Спокойно, совершенно не страшась, Ади внимательно посмотрел в холодные голубые глаза серафима. Ребекка выдержала этот взгляд стойко, с гордо поднятой головой. — Мотылек погибает, когда достигает цели, — негромко сказал демон. Лицо женщины исказилось в гримасе злости, но она торопливо взяла себя в руки и отвернулась от него, подав знак палачам. Ангелы натянули веревки, подняв лезвие над головой Ади выше. — Не смотри, Непризнанная, — тихонько сказал Люцифер, удерживавший Вики. Его рука мягко легла на ее глаза, но девушка так же осторожно убрала её, взглянув вперед, туда, где решалась судьба её друга. Время замедлилось. Толпа затихла. Скрип, с которым лезвие поднималось под верхнее крепление гильотины казался самым мерзким, самым страшным звуком из всех, что доводилось слышать Непризнанной. Вот, Кроули взметнул руку вверх — палачи приготовились. Затем, медленно, как будто какой-то невидимый дух издевался над всеми, рука серафима поползла вниз. Лезвие сорвалось. Сорвалось быстро, жестко, исполняя свое предназначение. Вики вздрогнула, когда услышала влажный хруст, а следом за ним по эшафоту покатилась рыжая голова. Последнее, что помнила Непризнанная — влажный звук, с которым опустошался её желудок и властный, злобно-насмешливый голос Сатаны и его презрительный взгляд, устремленный в сторону Ребекки. — Finita la commedia*, — сказал король, похлопав в ладоши в конце грандиозного шоу.