***
Всё, что было после битвы у Красного Озера, Аргут едва ли мог вспомнить. Самым чётким воспоминанием была ручка молота в окровавленных руках, который он зачем-то всё ещё волок. И первой ясной мыслью было его бросить. После этого — снова провал. И вот сейчас он открыл глаза, смотря в загороженное ветвями деревьев вечернее небо. — М-м-м вкушнятина, — произнёс мужской голос. — Я последний раз такое у бабушки ел. — У бабушки? — уточнил другой, женский. — Не моей бабушки. У бабушки приятеля. Ей было… Ну, в общем дофига было. И мы с приятелем к ней заходили. Она кормила всех. Детей, внуков, правнуков, пса, свиней… — говоривший вздохнул. — А меня откармливала как-то особенно. Как будто мы голодали. — А вы не голодали? Аргут повернулся. Шагах в шести около небольшого костерка сидели двое: мощный мужчина, не похожий ни на Мигуна, ни на Жевуна, ни на Маррана, ни на жителя Зелёной страны. И весьма милая женщина в розовом платье, наверное, из Болтунов. — Да не то, чтобы голодали… — мужик откусил от большого пирога. — Просто это было обалденно вкусно. Идёшь такой, а у тебя в кармане вот такие толстые, блестящие, пышные пироги с кучей начинки… А на ужин приютские, которые будто бы повар не пёк, а высиживал. А кексами можно было гвозди забивать. Конечно, хоть какая-то жратва. Но жратва, а не нормальная еда. Женщина в розовом сочувственно закивала. — А потом бабка рехнулась, — мужик сник. Женщина первой заметила, что Аргут очнулся и просигналила ему мягкой улыбкой. Аргут попытался пошевелиться, но понял, что связан по рукам и ногам. Мужик тоже повернулся. — Ну вот, — расстроилась женщина. — Чего? — не понял мужик. — Я люблю, когда ты рассказываешь о своём прошлом. Это бывает редко, а мне не удалось дослушать. Пойдём. Пора разобраться, что теперь делать. Аргут зарычал, пытаясь вырваться из пут. — Не больно-то дёргайся, — велел мужик. — Там всего чуть-чуть для того, чтобы ты нас опять не пытался убить, а остальное, чтобы твои кости не напомнили тебе, что тебе кранты через неделю. — Чего? — не понял Аргут. — Я думаю, у вас есть хотя бы смутное понятие о фиксации конечностей при переломах, — предположила женщина, подходя к нему. — На левой руке пострадала поверхность кости, на правой ноге тоже, но не стоило на ней так долго идти. А пострадавших рёбер было четыре. Причём седьмое с левой стороны со смещением. И Марат в этом не виноват. Вас помяли до него. — Красавица, а может, и про то, какую дрянь мы с него два часа счищали тоже скажешь? — напомнил мужик. — И магия подчинения. Убрать её было, между прочим, довольно-таки сложно. Сильно въелась, а сопротивление у вас небольшое и немагическое, — пояснила "красавица". — И мы вас немного парализовали, поскольку Марат не уверен, что ваше нападение было продиктовано только этой магией. — А ты значит, думаешь иначе? — спросил Аргут, сам изучая противников по мере возможностей. Женщина определённо соперником ему не была. Одной рукой можно отправить в дальние кусты. А вот мужик… Как она там его назвала? Марат? Мог с ним всё-таки потягаться. — Как далеко отсюда человеческое жильё? — вместо ответа спросила женщина. — Вы не ответили, — упёрся Агрут. — Это был сбор информации для ответа. Я считаю, что эта магия вас бы просто за два дня загнала насмерть, — женщина стала предельно серьёзной. — А теперь, расскажите, кто вы, откуда, и как оказалось, что вы оказались под подчинением? Ну и как получилось, что вы подрались с Железным Дровосеком? — Ничего я говорить не буду, — уперся Аргут. — Хорошо. Тогда мы начнём сами, — женщина встала и окинула его с ног до головы оценивающим взглядом. — Кузнец, работал просто дофигища. Вон руки какие, все в мозолях, — начал Марат, ковыряя чем-то в зубах с равнодушным видом. Он как раз остался на месте, даже не сдвинулся. — Скорее всего, ковка художественная, — добавила женщина, зачем-то вглядываясь в предплечья. — Ага. И не женат. Женщина пожала плечами. — Ну вот это кстати не факт. — Тогда либо не женат, либо у жены руки не из того места. Аргут хмыкнул. — Ты прав, — подтвердила женщина, повернувшись к Марату. — Вот только ты, мужик, молотом махать привык для работы, а не для того, чтобы кому-то кости ломать, — Марат из зубов что-то таки добыл. — И дрался ты не то, чтобы часто. Короче, не боец ты, мужик. — Это мы ещё посмотрим! — зарычал Аргут, пытаясь подняться. Эти двое не бросились ни его усмирять, ни бить. Женщина чуть наклонила голову, словно во что-то вслушивалась. Мужик только выкинул прутик, которым колупался в зубах и повернулся к Аргуту. — Морды бить тебе непривычно. И молот у тебя не боевой, а кузнечный. Пользованный, характерно раздолбанный, — Марат хмыкнул. — У меня только один вопрос: а на кой чёрт ты его сюда припёр? Махаться этой дурой мало удовольствия. Что, в мастерской чего покомпактнее не нашлось? — Если я не ошиблась с художественной ковкой, то вряд ли, — пожала плечами женщина. — А ты с чем против Железного Дровосека пойдёшь? С зубочисткой? И тут выяснилось, что всего-то и оружия у мужика, что висящий на поясе нож, и тот он в ход не пустил. — А нафига оно мне? А, ну ясно… Всех тут соплёй перешибёшь. С твоими габаритами и весом драться с кем-то не интересно даже. Вон, — Марат показал на свою подругу. — На что тощая, а даже штаны найти не можем, всё коротко. Может ты бы и подрался, да не с кем, вот и полез на железного громилу демонстрировать силу своей дури. Потому что у тебя кроме дури и здоровенного молотка ничерта нет. С умениями точно полная лажа. А нафига на железного гро… Аргут, до боли стиснув зубы, рванулся всем телом. Что-то как будто треснуло, глаза заволокло лиловой пеленой, он подскочил на ноги и… — Есть! — вдруг крикнула женщина, сделав резкое движение рукой. Из руки Аргута вылетел шар размером с куриное яйцо и отскочил в сторону. Он тяжело плюхнулся в лесную подстилку и вся трава рядом быстро почернела. Боль вернулась сразу вся. Аргут сложился бы пополам, если бы каждое движение не вызывало желания взвыть в голос. Он застыл скрюченным, хватая ртом воздух. Даже повернуть голову оказалось проблемой… Вот сейчас мужик ему легко свернёт шею… —Твою в качель! — только и прокомментировал мужик. — Оно наш парализатор пробило. — Да, и не только, — подтвердила женщина, приближаясь к Аргуту. — Осторожно… Ложитесь. Я про рёбра серьёзно говорила. — Кто вы такие? — прохрипел Аргут, едва втягивая воздух. Неудачно движение как будто поцарапало внутри. — Хрен с горы. И редиска оттуда же, — отозвался мужик, настороженно косясь на шар. Аргута он тоже не терял, но на шар смотрел с большей опаской. — Марат, голыми руками не трогай. Ни в коем случае. И защитись, ладно? — женщина с тревогой оглянулась на своего друга. — Да понял, — огрызнулся он. — А вы, — женщина повернулась к Аргуту. — Как вас зовут? Что вы… Аргут вспомнил свой великолепный Железный дворец. Вспомнил, как выковывал решётки для перил. А с каким наслаждением он выписывал каждый завиток канделябра! Послушное железо под молотом. И каждое движение превращало твёрдую и безликую заготовку во что-то прекрасное, почти живое. Он ведь нигде так счастлив не был, как за этой работой. Юноша в чёрных доспехах, держащий над головой хрустальный шар с вьющимся внутри лиловым туманов, вспыхнувшие свечи… И вспыхнувшая ненависть. Уже не зависть, а ненависть. — Аккуратно, очень аккуратно. Если вы сядете, я смогу… — лицо женщины как будто выплыло из тумана. Её голос становился певучим, как будто гипнотизировал, и что-то ослабляло его боль. Настолько, чтобы… Чтобы пихнуть женщину в сторону так, что она спиной врезалась в дерево, чтобы схватить камень и броситься… Не важно, что потом. Хрустальный шар и синий огонь свечей уже лишили его того, что он любил.***
Удар об дерево чуть не выбил из Светланы дух, но ей хватило реакции поставить довольно примитивную защиту на Марата, но нападали не на него. Кузнец размахнулся и камнем ударил по шару. Как раз в этот момент Марат с воплем «Стой, дурень!», бросился к нему. Шар ярко вспыхнул, обоих мужчин отбросило, Светлана сберегла глаза, стараясь тем не менее следить за происходящим всеми остальными чувствами. Что удавалось плохо. Потому что в ушах по-прежнему звенело после удара об дерево, да и восприятие магии словно забрызгало магией Пакира из этого шара. Каким-то чудом кузнец поднялся на ноги. Светлана из-под руки посмотрела на него. — Стойте! Он резко обернулся на Светлану. Его раскрасневшееся лицо исказилось почти звериным оскалом. Кузнец так же по-звериному рыкнул и бросился через кусты бежать. Светлана кинулась за ним. И тут начал ругаться Марат. Нехорошо ругаться. Однообразно. Без его обычных заковыристых выражений, полных эпитетами. Его хватало только на то, чтобы десяток раз назвать одно слово, добавив только один эпитет, образованный из того же слова. Марат так и сидел на земле, моргая и с усилием протирая глаза. Несколько раз тряхнув головой, он ещё раз ругнулся. — Марат? Ты в порядке? Защита вполне уцелела, лицо и руки тоже выглядели вполне нормальными. — Я нихрена не вижу! — вскрикнул он, добавив ещё бессодержательных ругательств. — Замри и посмотри на меня, — велела Светлана, приседая напротив. — Как, чёрт бы тебя побрал?! Я тебя только слышу, блин! — тем не менее, Марат замер, повернув голову в её сторону. Светлана поймала его голову и заглянула в глаза. Веки покраснели, лопнуло несколько сосудов, зрачки сузились до предела. — Что ты вообще видишь? — Них… я не вижу! — Ничего выглядит чёрным или белым? — уточнила Светлана как можно более спокойно. Магия Пакира не проникла и не попала на Марата, а вот видимо последствия всё же навредили. — Жёлтым… с красным… И мутным, — он зашипел, протягивая руки к лицу. — Не трогай руками, — Светлана осторожно отодвинула его руку. Глаза Марата закатились, и Светлана дождалась, когда они снова откроются. Белки уже стали красными. — Насколько всё хреново? — зло осведомился Марат. — Не смертельно, — Светлана всё ещё изучала состояние его глаз. — Не смертельно ей, твою мать! — Я могу из твоего кармана достать аптечку? Марат вслепую нашарил в кармане железную коробку и ткнул в грудь Светлане. Он снова ругнулся и начал отстранять руки, она не сдавалась. Продолжая возмущаться, Марат попытался отвернуться. Коробка упала Светлане на колени. — Марат, ну не дёргайся пожалуйста. Я всего лишь восстановила слёзные железы. И не трогай руками глаза. Вообще, спрячь ты их за спину пока от греха подальше, — уговаривала Светлана. Слёзы у Марата текли ручьём. Он замолк, продолжая сердито пыхтеть, но руки за спину спрятал. — Так, тебе обожгло и сетчатку тоже… — Просто скажи, насколько всё хреново. — По какой шкале? Уточни. — Да чтоб тебе… Пока Марат думает, его не обязательно уговаривать и он не отворачивается, позволяя изучить ожог подробнее и найти, что больше всего пострадало. — От коньяка до параши. Светлана честно оценила. — Если пользоваться твоей алкогольно-фекальной шкалой, то где-то компот... — Я же его ненавижу! — Марат снова весь свёзся. — Коньяк — это я через минуту побегу, а параша — буду теперь шарахаться везде с тростю. — Компот, в который плюнули... — уточнила Светлана. — Тебе не понравится, но ничего смертельного. И могут быть мелкие неприятности. Сейчас я тебе сделаю повязку, и мы пойдём обратно к озеру. Твоими глазами пока буду я. — Зашибись… — буркнул он. — До утра повязку нужно будет продержать. — Светлана, чтоб тебе икалось, давай напрямую, а? Видеть я буду? — Будешь. Примерно завтра к вечеру. Том! — крикнула Светлана. Медвежонок высунулся из норы под большим замшелым пнём. Его туда отправили перед тем, как кузнец должен был очнуться, чтобы он в случае чего не пострадал. Светлана не была уверена, что дело полностью в магии Пакира, способность выбивать жизнь из того, что может двигаться и вполне неплохо мыслить в Волшебной стране могла быть у самого кузнеца. И вроде бы она оказалась не права. Больше проблем было в том самом шаре, который сейчас лежал разбитым. — Том, дружок, подержи руки дяди Марата, чтобы он не чесал глаза, пока я делаю повязку. — Ты вообще головой думаешь? — осведомился Марат. — Я же этого медведя на сосну закину! — Марат, держи Тома пока. Просто чтобы ты сам точно знал, где твои руки. Светлана открыла аптечку. Хорошо, что Марат не видит её волнения. Глаза всё же предмет довольно тонкий и залечить их полностью без специальных знаний было сложно. Сейчас она всего лишь запустила естественный механизм восстановления и вложила в него достаточно энергии. Этого могло не хватить. Ругаться Марат перестал, но сильно закусил губу и даже не двигался. Но было заметно, что Тома он сжал так сильно, что мог бы раздавить, если бы тот был живым. Медвежонок же ответственно прижимал лапками его руки. Вряд ли бы это помогло. Но тут и Том был занят, и руки Марата. А потереть глаза ему во-первых очень хотелось, во-вторых ожог был довольно болезненным. — А этого придурка мы всё же упустили, — заметил Марат. — Да, — подтвердила Светлана, проверяя повязку на просвет. — Как только ты будешь точно в безопасности, я пойду его догонять. — А хрен тебе! — Не выражайся при ребёнке. — Светлана очень осторожно приладила повязку. — Серьёзно, Светлана, ты сейчас не в форме. И если тебе опять придётся что-то делать, опять станет хре… плохо? В лесу будет валяться не один труп, а два. Зашибись. Судя по тому, что Марат сейчас снова обратился к ней по имени, ситуация и впрямь не ахти. А поскольку они были всё ещё в связке, утверждать, что всё в порядке и она справится просто глупо. Марат сейчас прекрасно чувствует уровень её сил. И, самое досадное, он совершенно прав: сейчас ей самой нужна помощь. Однако, о деле тоже забывать не стоило. — Я соберу осколки шара, — Светлана закончила с повязкой. Марат по-прежнему сидел на земле, а с тёмной повязкой на глазах, выглядел он ещё беспомощней, чем пять минут назад. — Надо его как следует изучить. — Не поранься. Светлана даже не собиралась притрагиваться к самим осколкам шара, она складывала их в банку с помощью магии и даже из осторожности разложила их на две разные, проложив между ними полотенца, в которые была завёрнута еда. В идеале бы ещё чем-нибудь проложить и вообще законсервировать. «А ещё залить бетоном и закопать поглубже», — ехидно добавила она себе самой. Уж очень магия Пакира ей не нравилась. *** Прошло около часа прежде, чем Светлана с Маратом смогли идти, не спотыкаясь каждые две минуты. Они постепенно выработали тактику, как лучше идти так, чтобы соотносить движения. Светланино «я буду твоими глазами» не помогло вообще, потому что ракурс всё равно был другим и такой способ только помешал им двигаться. Получилось только когда они встали плечо к плечу и Светлана вела так, чтобы у Марата было минимум препятствий, а о тех, которых не получилось избежать, Светлана предупреждала, сжимая руку. — Интересно, а здорово ли быть живым? — вдруг заинтересовался Том, где-то минут на десять ухнувший в свои мысли после рассказа о чудищах, напавших на Жёлтый Дворец. — Определённо лучше, чем мёртвым, — ответил Марат, хмыкнув. — Я имел в виду, живым. Ну как Элли, Аларм, Дональд, вы. Из плоти и крови. — Не знаю, я ничего другого не пробовала, — призналась Светлана. Подол длинного платья сильно мешал и цеплялся за кусты, его пришлось немного подвязать. И теперь платье выглядело довольно плачевно. — Это же так неудобно! Вам постоянно нужно есть, спать, вы царапаетесь, мёрзнете, устаёте… — А ты, Том, не устаёшь? Ты никогда не спишь, то есть твой мозг никогда не отдыхает. — У меня нет мозга. У меня в голове отличные дубовые опилки. — Честно, дружок, у меня очень много вопросов к вашей анатомии, физиологии и вообще основным принципам работы, — призналась Светлана. — И как только я начинаю в эту сторону размышлять, я встаю в глухой тупик. Если бы у меня была пара месяцев или десяток лет, возможно я бы и разобралась в механизме. Но пока мне вот вообще не до этого. — А что хорошего в том, чтобы быть живым? — продолжал Том. — Еда, — коротко ответил Марат. — И только? Еда — это так хорошо, что можно ради этого быть человеком из плоти и крови? — Не только еда, про остальное мелочи знать не положено. — Может, ты лучше спросишь это у того, кто и то, и другое пробовал? — предложила Светлана. — А то у нас просто сравнить не с чем. — А вам, тётя Светлана, что нравится в том, чтобы быть человеком? — Сложный вопрос, — призналась Светлана. — Я никогда не думала над вариантами. — Магия, чай, шоколадный торт? — хмыкнув, предположил Марат. — Возможность действовать, постоянно узнавать новое, ощущение решения задачи в голове… Я не знаю, лишусь ли я этого, будучи игрушкой, пугалом или железной, — начала рассуждать Светлана, продолжая выбирать дорогу. Она помолчала. — Да, Марат прав, всё равно получается магия, чай и шоколадный торт. Не знаю как с магией, но без чая и торта я точно останусь. Получается всё равно еда. И ещё магия. И ещё… Она надолго замолкла, раздумывая, стоит поднимать тему, или от неё это будет глупо слышать. Марат дёрнул её руку, но не в качестве сигнала, а так просто, потому что такие рассуждения его начали забавлять. — Договаривай давай. — А правда, что ещё? — заинтересовался Том, наклоняясь, чтобы взглянуть на Светлану, в результате чего он чуть не свалился с плеч и Светлане пришлось его поправить. — Ну пожалуйста, ну скажите… — Ты сможешь объяснить это так, что потом нам не надерут уши, — хохотнул Марат. — Возможность рождения детей, — всё же произнесла Светлана. — Не у меня конкретно. И не сейчас. Я вообще. Медвежонок глубоко задумался, минут пять тишины точно будет. Марат тоже как-то озадачился, даже не сказал, что в принципе они об одном и том же, но с разных сторон. — И всё равно получаются в основном удовлетворение телесных потребностей, — заметила Светлана. — А всё остальное возможно и будучи не-человеком. — И всё-таки здорово бы было мне быть живым человеком. Я бы может тоже был рыцарем, как Аларм, — продолжал рассуждать Том. — И был бы большим и сильным, как настоящий медведь. — А сейчас ты маленький и шустрый, — Светлана потрепала ему ушастую голову. — А это тоже очень ценно. Добавлять, что для того, чтобы искусственное существо убить, нужна особая магия, она не стала. В основном, чтобы не пугать самого Тома, да и себя тоже. И ещё, с этим вопросом она не совсем ещё разобралась. Свою близость к смерти наивная игрушка похоже и не заметила, и хорошо, значит не будет страхов. А вот обеим волшебницам точно придётся об этом рассказать. Когда путники выбрались на поляну, Юргод уже ждал их, причём, судя по виду, довольно давно. — Что с вами произошло? — спросил Юргод, смотря на довольно растрёпанную Светлану, Марата с повязкой на глазах и по-прежнему озадаченного Тома. — Судя по словам Тома, мы встретили одного из тех, кого вы назвали Тёмным отрядом, с ним наладить контакт не удалось. Зато мы выяснили, как ему удалось выбить душу из Железного Дровосека, нашли оружие и вообще у нас есть возможность найти много интересного… — ответила Светлана. — С Томом всё в порядке. А Элли и Страшила вернулись? — Да. Когда я улетал, они ещё говорили с Парцелиусом, так что возможно он сможет оживить Аларма. В ушах мерзко зашумело. — Как? — только и спросила она. — Увы, об этом он не распространяется. Возможно, у алхимиков свои секреты. — Ещё одна скрытная зараза, — пробурчал Марат. — Главное, чтобы нам потом эти секреты расхлёбывать не пришлось. — Что вы имеете в виду? — грифон наклонил голову, взгляд у него по-прежнему был недоверчивый. — Будет очень плохо, если он принесёт в жертву ещё кого-нибудь, — Светлана прибавила шагу. Марат ругнулся сквозь зубы, споткнувшись о камень. — Извини.