Живи сейчас

      В квартире было натоптано. Видимо, врачи не особенно церемонились с обувью, несмотря на дождь. Может и к лучшему, ведь они наверняка спешили помочь госпоже Мо.       Хэ Тянь перевёл взгляд на зависшего рыжего. Тот молча созерцал следы ботинок на плитке в коридоре и выглядел, как загипнотизированный.       — Надо вытереть, — наконец, проговорил он, оглядываясь.       Швабру Хэ Тянь заметил первым: та стояла в углу, рядом с пустым ведром.       — Давай помогу, — он сам от себя не ожидал ничего подобного, но рыжего было по-человечески жалко.       Гуаньшань хоть и старался храбриться и выглядеть уверенно, но то и дело застывал каменным изваянием. По его лицу с лёгкостью можно было прочесть почти все невесёлые мысли. Именно из-за этого состояния он даже не отреагировал на предложение помощи. Когда Хэ Тянь уже набрал воды в ванной комнате и молча отжал тряпку, рыжий только разулся. Потом он какое-то время смотрел, как следы на полу в коридоре и гостиной превращаются в грязные разводы, а затем и вовсе исчезают.       — Гораздо лучше, — Тянь в последний раз вытер порожек и поставил швабру с ведром на место.       — Зачем ты это делаешь? — Гуаньшань задал какой-то уж слишком риторический вопрос.       — В смысле? — парень растерялся, не зная, как отвечать. — У тебя пол грязный — я вытер. Логично же.       Рыжий покачал головой, как будто всем своим видом давая понять, что ничего логичного в этом не видит, прошёл на кухню и уселся за небольшой обеденный стол. Хэ Тянь повторил за ним и уставился на корзинку, накрытую красной салфеткой из ткани.       — Это чуньцзюань*, — пояснил Гуаньшань. — Бери, если хочешь.       — Вы сами их готовили? — Тянь осторожно приподнял край и увидел рулетики из тонкого теста, точь-в-точь, как и в его детстве делала мама.       — Да, с мясом.       На вкус оказалось также, как он ожидал: в меру солёные, слегка сладковатые, мягкие внутри, с масляной корочкой. Разумеется, Тянь слабо помнил их вкус, ведь ему было всего семь, когда мамы не стало.       — Офигенные. В детстве ел такие же, — он решил поделиться этим воспоминанием с рыжим. — Мама всех выгоняла из кухни, ругалась, что мы с Чэном слишком шумим… А отец читал газету и много курил, поэтому ему доставалось тоже. Зато она отправляла нас во двор, и мы могли там с ним поиграть.       — Во что? — рыжий уронил голову на сложенные руки и прикрыл глаза.       — В захват крепости, — Тянь с удовольствием жевал уже второй рулетик, будто заново погружаясь в одни из самых счастливых моментов детства. — У нас там был шалаш. Домик на дереве отец строить не разрешал, боялся, что мы свалимся или на нас станут жаловаться соседи… Потом Чэн закончил школу, поступил в университет и ему стало не до меня. Но сделать шалаш когда-то помог именно он… Я прятался внутри и отстреливался от него и отца из самодельного лука.       Говорить вслух о том, что так долго хранил в глубине души оказалось удивительно легко. Но Хэ Тянь знал, почему. Именно с рыжим ему хотелось поделиться буквально всем, пусть это и не вызывало особого интереса в данную минуту. Парень, кажется, задремал, и никак не реагировал на историю. Тянь доел рулетик, аккуратно смахнул со стола крошки и заметил открытую бутылку с водой на кухонной тумбе. Было неловко хозяйничать самому, но беспокоить Гуаньшаня не хотелось, поэтому он осторожно достал стакан из сушилки.       Через минут пять позвонил Цунь Тоу. Оказывается, невинная шалость со скорой помощью вызвала самую настоящую смуту. Последний урок отменили, пытаясь выяснить, кому же всё-таки стало плохо, и лысый уже был на подходе к дому рыжего.       Хэ Тянь, само собой, предпочёл бы остаться с Гуаньшанем наедине, но в данной ситуации третий лишний оказался как нельзя кстати. Цунь Тоу задал целую кучу вопросов и растормошил рыжего как следует: тот даже начал привычно огрызаться.       — А давайте сделаем домашку? — предложил лысый, на что Гуаньшань сразу же закатил глаза.       — Всё равно ждём звонка. Я не против, — Хэ Тянь пожал плечами и вытащил тетрадку из сумки на кухонный стол.       — Чур я первый списывать алгебру! — радостно объявил Цунь Тоу и устроился рядом. — Не переживай, босс, — он обратился к рыжему. — Всё с твоей мамой будет в порядке!       Хэ Тянь решал задачи быстро и уверенно, изредка поглядывая на рыжего. Тот склонился над учебником и периодически напряжённо грыз кончик карандаша. Когда ему надоедало пытаться найти решение самому, он подсматривал в тетрадку к Цунь Тоу. Это забавляло: рыжий старался ни в чём не зависеть от других и бился с задачами сам, в отличие от своего немного легкомысленного друга.       Упёртый — это качество Тяня особенно восхищало и притягивало. Никто, кроме Мо, не боролся с обстоятельствами так долго и отчаянно. Пожалуй, ему самому бы следовало поучиться, чтобы не впадать в хандру. Хотя его всё-таки постепенно отпускало. Конечно, симпатия к рыжему никуда не исчезла, и Тянь по-прежнему смотрел на парня с лёгким оттенком обожания. Легче стало на сердце, по крайней мере потому, что он его больше не обманывал.       Гуаньшань не отталкивал, однако допускать, чтобы в глубине души поселилась надежда на большее, Тянь не собирался.       — Знаете, я, пожалуй, признаюсь ей на этой неделе, — вдруг ни с того, ни с сего заявил Цунь Тоу.       Рыжий уронил карандаш, а Хэ Тянь тихонько хохотнул, пряча лицо в вороте толстовки.       — Не могу молчать! — лысый раскраснелся, — мы вчера гуляли по центру! Промерзли — жуть! Ну я её и повёл в кафе. Она попросила пирожное и кофе. Я взял, да опрокинул поднос, как дурак… А Сяо Хой так смеялась…       Тянь не выдержал и заржал. Кажется, у рыжего тоже немного отлегло, и он едва заметно улыбнулся. Цунь Тоу обиженно посмотрел сначала на одного, а потом на другого.       — Вот всё бы вам стебаться надо мной! — он сощурился. — У самих-то баб нет!       Это был удар ниже пояса. Улыбка сползла с лица рыжего в мгновение ока, и он снова невозмутимо уткнулся в книгу.       — Откуда ты знаешь?       Тяню вдруг захотелось немного соврать. Пусть на деле всё было совсем не так, но сейчас появилась редкая возможность увидеть искреннее выражение на лице Гуаньшаня в ответ на слова, которые он собирался озвучить.       — О! — Цунь Тоу оживился. — Кто она?! Вы познакомились в Гонконге?       — Угу, — Хэ Тянь быстро нашёл самую, по его мнению, приличную фотографию Юйчи в вичате.       Девушка на ней хотя бы не кривлялась на фоне толпы в каком-нибудь клубе или, того хуже на байке со всякими бородатыми лицами мужского пола.       — Вау, — лысый едва не выхватил телефон у парня из рук. — И волосы розовые! Офигеть! Как же она в школу ходит?       — В частную, — уклончиво заметил Тянь.       — И что у вас?! — Цунь Тоу мгновенно включился в режим «любопытство без границ».       — Это не для твоих ушей, Ромео, — парень не удержался и мельком бросил взгляд на рыжего.       Почти ничего не было заметно. Не считая побелевших пальцев, вцепившихся в учебник. Ёжик рыжих волос почему-то показался Тяню словно вздыбленным. Гуаньшань был напряжён — однозначно. Жаль нельзя сказать почему. Может, его просто бесили подобные разговоры…       — Судя по твоей улыбке, у вас всё супер, — мечтательно произнёс лысый. — Ладно, наберусь смелости, признаюсь ей.       — А что если она тебя отошьёт? — вдруг спокойно спросил рыжий. Он даже не оторвал взгляд от книги, а у Тяня по спине мигом пробежали мурашки.       — Как это? — похоже, Цунь Тоу совсем не ожидал такого развития событий.       — Скажет, что ты её не интересуешь. Что у неё уже кто-то есть, — пояснил Гуаньшань, наконец, посмотрев на друга. — Что тогда?       — Ну… наверное, я расстроюсь? — его стало жаль. Парень, кажется, всерьёз представил подобные перспективы. — Может, лучше промолчать?       — Не молчи, скажи, — вмешался Хэ Тянь. — Я предпочитаю говорить правду в лицо. Какой бы горькой она не была.       Гуаньшань всё-таки посмотрел ему в глаза. На долю мгновения, но стало ясно, что этот диалог подразумевал другой, известный только им двоим. Правда, по-прежнему непонятно, к чему всё это?       — Парни, вы же меня поддержите в случае чего?       — Я могу с тобой нажраться в случае отказа, — усмехнулся Тянь.       — Босс, а ты? — Цунь Тоу с мольбой уставился на рыжего.       — За руку тебя что ли к ней подвести? — ощетинился тот.       Их прервал телефонный звонок. Гуаньшань сорвался с места: стул под ним откинулся и с грохотом упал на пол.       — Алло?! — он нахмурился, слушая чей-то строгий голос, доносящийся из динамика.       Хэ Тянь доделал домашнюю работу и спокойно собрал со стола все тетради. Цунь Тоу молча следил за передвижениями рыжего по кухне и гостиной. Его ответы были односложными, и он часто кивал головой, словно подтверждая что-то сам себе.       — Ну как? — не выдержал лысый, едва Гуаньшань закончил разговаривать.       — Я ничего не понял, — растерянно пробормотал побледневший рыжий. — Они сказали, что ей сделали КТ, и выявили двухстороннее поражение лёгких… И ещё говорили, что нужно согласие на курс лечения… Какое-то… блядь, не запомнил название, — он обессиленно сжал кулаки.       — Эй-эй, — Цунь Тоу поднялся и подошёл к парню. — Хочешь пойдём сейчас туда?       — Нет, — Гуаньшань покачал головой. — Врач сказал, что позвонит моему дедушке и получит разрешение. Ей сейчас поставили капельницу, и она спит. Потом будет дышать кислородом и принимать какие-то антибиотики.       Его голос дрожал, но Хэ Тянь мысленно похвалил рыжего за поистине потрясающее самообладание.       — Это называется двухсторонняя пневмония, — уточнил он.       — Да! — Гуаньшань вдруг посмотрел на него едва ли не с надеждой.       — Всё лечится, не переживай. Пролежит в больнице недели две. Через неделю, скорее всего уже разрешат посещения. Это хорошо, что она там. Рядом круглые сутки дежурят врачи. Она обязательно поправится.       В груди ёкнуло: надежда в глазах Гуаньшаня сменилась благодарностью, а его лицо будто осветилось счастьем.       — Тянь прав, — Цунь Тоу активно закивал. — Всё пройдёт, босс!       — Угу, — тот устало вздохнул.       — Может, поедим? — лысый глянул в телефон. — О, ребята пишут в нашем чате. Спрашивают, где мы. Доползём до них?       — Я — пас, — Гуаньшань покачал головой, сгребая со стола учебники с тетрадками.       — Если ты не против, я всё-таки сгоняю за той мангой, — лысый пошёл в коридор и принялся обуваться. — Тянь, ты со мной?       — Нет, мне надо погулять с Райли, — парень поднялся следом. — Но я пройдусь с тобой полпути.       Гуаньшань наблюдал за тем, как они собираются, всё ещё немного растерянный. Хэ Тянь бы остался, но вот собака дома и правда сидела без еды и без прогулки. Возможно, он бы пришёл после, но рыжий не позвал, а напрашиваться, как раньше, ему больше не хотелось.       К вечеру стихия разбушевалась не на шутку, и Тянь предусмотрительно сменил куртку на более тёплую, поглубже нацепив капюшон. Ливень с каким-то мелким градом, к счастью, быстро закончился, но ветер и не думал стихать. Гулять в такую погоду Райли совершенно не нравилось: пёс всего пару раз задрал лапу и потянул хозяина обратно в тёплый дом.       Впрочем, кроме тепла от полов с подогревом, в этой квартире для Хэ Тяня не было ничего уютного. Он с грустью вспоминал кухню Гуаньшаня и вкусные рулетики. Квартира Мо располагалась в старом доме, с тонкими стенами и прекрасной слышимостью, но в этом была своя прелесть. Шикарная звукоизоляция в жилом комплексе Хэ Тяня не позволяла расслабиться, напротив, он чувствовал себя, словно в морге. Никого нет. Ни звука. Только капли дождя, которые едва слышно барабанят по панорамным окнам.       Он пробовал послушать музыку и что-то приготовить, но поел без особого аппетита. Райли завалился на диван спать, и Тянь устроился рядом, щёлкнув пультом от телевизора. Совершенно случайно на глаза попался телефон с пропущенным вызовом.       — Алло? — он решил набрать сам.       — Господин Хэ! — в трубке прозвучал женский голос. — Это медсестра из пульмонологического отделения. Вы просили перезвонить, как только появится информация о состоянии госпожи Мо!       — Да, я слушаю! — Тянь резко сел, и Райли, удивлённый внезапным пробуждением, сполз с дивана на пол.       — Температура снизилась до тридцати семи, ей сняли капельницу, она сейчас отдыхает. Состояние стабилизировалось.       — Большое спасибо, когда к ней можно прийти?       — Вообще ближайшие три дня не получится, — важным тоном продолжила девушка. — Но потом я смогу организовать вам доступ…       Последнее прозвучало со слишком жирным намёком. Хэ Тянь знал, куда клонит молодая медсестра и ему, разумеется, польстило, что он ей так приглянулся. Видимо, она даже не подумала о возрасте. Или он действительно казался чуть старше своих лет?       Воспользоваться ситуацией хотелось, и, само собой, парень согласился, смеясь и представляя, как они заявятся к ней с Гуаньшанем вдвоём.       Не терпелось рассказать об этом рыжему, и Тянь решил позвонить. Гуаньшань снял трубку почти сразу же: видимо, сидел рядом с телефоном.       — Хорошие новости, — парень вкратце передал суть разговора с медсестрой и услышал на том конце вздох облегчения.       — Соседка сказала, что это из-за погоды, — тихо проговорил он.       — Из-за урагана? Да, там пиздец, — Тянь рассмеялся.       — Давление или что-то такое, — рыжий зевнул. — Еле выгнал эту старую болтушку.       — Она тебя не покормила?       — Нет, а должна была?       — Ну, бабушки же обычно кормят несчастных, худых внуков.       — Она мне не бабушка, — ворчливо заметил Гуаньшань.       — К тебе хотя бы кто-то приходит, — Тянь откинулся обратно на диванные подушки. — А я тут подыхаю с тоски. Райли и тот меня кинул и преспокойно дрыхнет.       Гуаньшань замолчал. Это было странно, будто он собирался вот-вот повесить трубку. Стало так тихо, что парень услышал завывания ветра на том конце.       — Бери пса и приходите, — наконец, хрипло произнёс рыжий.       У Тяня не нашлось слов, кроме «Скоро будем». Он отключился и собирался с такой скоростью, словно Гуаньшань мог сейчас позвонить и сказать, что разыграл его, как самого наивного в мире идиота.       — Поверить не могу, — твердил он, бросая в сумку сменный комплект белья.       Надежда, которую он так усиленно топтал ногами все эти дни, воскресла, будто назло и опалила сияющим чувством: рыжему не всё равно. Он сам его позвал. Это правда.       Оставалось лишь успокоить бешено колотящееся сердце и Райли, который был весьма недоволен поездкой в такси и последующей дорогой по малознакомому двору, в котором был лишь однажды.       — Эй, — Гуаньшань поймал пса, когда тот бросился ему навстречу.       — Осторожнее, у него грязные лапы, — Тянь стянул с себя насквозь промокшую куртку.       — Плевать, руки помою. И тебя помою, да, приятель? — он улыбался, наглаживая счастливую собаку.       Они скрылись в ванной комнате, а Хэ Тянь с наслаждением потянулся. Захотелось сказать: «Я дома», и он прошептал это тихо, чтобы рыжий не услышал. Тем временем, тот помыл и выпустил довольного пса, который принялся с интересом обнюхивать всю квартиру. Тянь сел на диван, а затем, немного подумав, забрался на него с ногами, наблюдая за Гуаньшанем.       — Что ты обычно делаешь по вечерам? — он решил облегчить ему задачу.       — Ну... телик смотрю, — рыжий покосился на диван. Разумеется, тот был куда меньше Тяневского, не угловой и всего-то на троих.       — А что там? — Тянь потянулся за пультом. Экран осветился и перед глазами появилась заставка какой-то исторической дорамы про любовь.       — Это мамино, — Гуаньшань попытался перехватить пульт у него из рук, но тот не позволил.       — Да ладно, они тут так переигрывают, — вместо этого он заржал, наблюдая за событиями. — Это же очень смешно! Половину серии крутят камеру вокруг двух главных героев, которые коснутся друг друга кончиками мизинцев, а потом рефлексируют об этом остальные полсерии.       Рыжий хмыкнул и присел на другой стороне дивана.       — И ещё это сборник клише в отношениях. Всегда есть два главных героя, один из которых бедный-несчастный, а другой ему помогает.       — В жизни тоже так бывает, — пробормотал Гуаньшань.       — Ну да, просто здесь всё так преувеличено. Как будто рассматриваешь личную жизнь под микроскопом.       «Я боюсь Вас, Ваше Высочество!» — тем временем на экране разворачивался очередной виток драмы.       — Конечно, у тебя такой длинный нос, что она видит в нём сопли, — прокомментировал Тянь и услышал тихий смешок рыжего.       «Ты говорила, что не боишься меня…»       «Я думала, что всё смогу изменить, я ошибалась!»       — Теперь я вижу, как вы затопите меня соплями в нашу первую брачную ночь! — Хэ Тянь постарался говорить на тон выше, копируя интонацию главной героини.       — Дебил, — Гуаньшань рассмеялся.       «Нет, только не ты! Не отталкивай меня. Не говори мне уйти прочь. Не говори, что приношу несчастье. Не говори, что я животное!»       — Ого, сколько ему не говори, — заметил рыжий.       Герои на экране сцепились в нешуточной борьбе: девушка пыталась вырваться, но запуталась в собственном одеянии. Они пыхтели, страдали, он пытался её поцеловать, а затем во всём доме вдруг неожиданно погас свет.       — Блядь, — сказал Хэ Тянь спустя долю секунды.       В коридоре возмущённо тявкнул Райли.       — И часто у вас так? — полюбопытствовал он, пытаясь привыкнуть к кромешной темноте.       У рыжего были задёрнуты шторы, и он ни хрена не видел.       — Бывает, здание же старое, — ответил Гуаньшань, и Тяню вдруг показалось, что тот сидит к нему чуточку ближе.       Темнота вносила свои коррективы. Всё вокруг становилось будто смазанным, а запахи наоборот усиливались, впрочем, как и ощущения от прикосновений. Парень вытянул руку на пробу и случайно коснулся колючего затылка рыжего.       — Ай! — тот подскочил. — Это ты?       — Нет, приведение, — Тянь заржал.       — Блядь, — судя по звуку рыжий ударился коленом об журнальный столик. — Пойду узнаю, в чём дело.       Хэ Тянь наощупь поплёлся за ним. Передвигаться вдвоём по квартире в темноте оказалось тем ещё приключением: теснота работала не в их пользу, да ещё и Райли постоянно путался под ногами. Они уже дошли до двери, когда услышали возмущённый голос соседки. Рыжий не стал выходить, опасаясь, что она снова присядет на уши, теперь уже им обоим.       Оказалось, из-за штормового ветра на провода упала ветка какого-то дерева. Отключился их дом и ещё несколько дальше по улице. Бригада ремонтников обещала приехать, но когда — не уточнила.       — Как обычно, — вздохнул рыжий и пошёл куда-то в сторону кухни.       Какое-то время пошарив в ящиках, он, наконец, нашёл искомое и победно усмехнулся. Хэ Тянь увидел загоревшуюся спичку и несколько толстых белых свечей.       Проводить вечер с Гуаньшанем при свечах когда-то было пределом его мечтаний, а сейчас обернулось такой вот слегка нелепой реальностью.       — Знаешь, мы теперь с тобой как герои той дорамы, — заметил Тянь, подходя к столу, где зажигал свечи рыжий.       — Это почему? — удивился тот.       — Электричества ещё не изобрели, — пояснил парень и улыбнулся.       — И не изобретут до утра, — Гуаньшань с тоской посмотрел на плиту.       — Электрическая? — сочувственно спросил Хэ Тянь, и парень кивнул.       В этом, наверное, была какая-то романтика: в конце концов вместе, пусть и при таких обстоятельствах.       — Слушай, есть же старая, — рыжий вдруг оживился. — Сейчас достану!       Он полез куда-то на верхние полки шкафов в коридоре и через некоторое время они уже грели пузатый алюминиевый чайник на газовой одноконфорочной плите.       — Интересно, газа хватит? — Тянь посмотрел на прикреплённый сбоку красненький баллон с видавшей виды этикеткой.       — Ну чайник вскипятить хватит. Можно ещё пожарить лапши.       Хэ Тянь наблюдал за тем, как рыжий достаёт чашки и какие-то тарелки. За окном снова начался дождь, Райли забрался куда-то под стол и вздохнул, устраиваясь поудобнее.       — Есть хочешь? — кажется, Гуаньшань спросил что-то ещё, вот только парень слишком задумался.       — Конечно, — он постарался улыбнуться. — Если ты приготовишь.       Рыжий закатил глаза, однако продолжил хозяйничать, словно позволяя наблюдать за собой со стороны. И Хэ Тянь наблюдал: рассматривал красивую спину и широкие, чуть угловатые плечи. Разглядывал задницу, как бы ему этого не хотелось, и думал, какой же рыжий всё-таки красивый! Пускай он сам в это, наверное, ни за что не поверит, но Хэ Тянь был убеждён, словно эта красота была записана в какой-то книге, как неопровержимый факт.       — Слушай, а какого цвета у тебя глаза? — он вдруг вспомнил, как обратил внимание на них когда-то на физкультуре.       — Карие, наверное, — машинально ответил Гуаньшань, сосредоточенный на готовке. — А что?       — Светло-карие, — поправил Тянь. — Если ты посмотришь прямо на солнце, они будто одного цвета с волосами.       Рыжий удивлённо приподнял бровь и кинул в кипящее масло лапшу. Тянь увернулся от брызг и вдруг посмотрел на огоньки, весело пляшущие над конфоркой.       — Огненные, — добавил он, спустя несколько секунд и всё-таки не удержался. — Очень красивые…       Гуаньшань отвернулся и полез в холодильник.       — Глаза как глаза, — ответил он, поставив на стол контейнер с мелко порезанными кусочками говядины. — У тебя вон, вообще синие.       — Как грязная вода, — усмехнулся Тянь.       — Ну почему. Типа как океан.       Тянь хотел было пошутить, но осёкся. Наверное, рыжий не собирался возвращать комплимент и сказал это спонтанно.       — Готово, — тот брякнул на стол перед ним тарелку с ароматным, дымящимся содержимым.       — А выпить есть? — попытал счастья Тянь.       — Обойдешься, — рыжий принялся за свою порцию, ловко орудуя палочками.       — Жаль, — он усмехнулся, вдыхая в себя запах еды. — Выглядит вкусно. Не отравил?       — Ха-ха, как смешно.       — Спасибо, Гуаньшань, — Тянь редко использовал его имя, предпочитая звать малыш Мо или ещё как-нибудь, в шутку.       — Не за что, — рыжий повёл плечами, будто это было чем-то обыденным.       Однако раньше, чтобы попросить его что-то приготовить, Хэ Тянь шёл на различные увёртки и даже платил деньги. А теперь вот сидел на чужой кухне при свечах. Наверное, оптимист бы назвал это прогрессом, если не считать признания, которое Гуаньшань оставил без ответа. Может и правда лучше было жить моментом, наслаждаясь тем, что он уже имел?       «Живи сейчас», — подумал Тянь, тоже принимаясь за еду, которая, разумеется, была потрясающе вкусной.