***
Как бы Хэ Тяню не хотелось, и как бы он не старался задержать время, не иначе как надеясь совершить чудо, оно всё равно неумолимо бежало вперёд. С каждым днём росло количество домашних заданий и дополнительных, с каждой неделей — долг перед семьей, общение с которой он постоянно откладывал, прикрываясь учёбой. Но отец с братом, а уж тем более Шэ Ли, мачеха и все её друзья, волновали его куда меньше, чем Гуаньшань, с которым в последние пару месяцев начало твориться что-то странное. Не привыкший к учёбе после лета, Хэ Тянь поначалу объяснял это просто: школьные будни съедали любую возможность нормально общаться, а работа в магазине, на которой рыжий решил остаться, отнимала слишком много времени и сил. Тянь гордился своим парнем, старался как можно чаще поддерживать его в мелочах словом и делом, помогал с домашкой, неизменно покупал кофе и что-нибудь сладкое в обеденный перерыв. Но шла неделя за неделей, и Гуаньшань даже ребятам стал казаться куда более отстранённым, чем обычно. Хэ Тянь начал беспокоиться. Он пытался поговорить, но у них не выходило побыть рядом, как в коттедже в горах. Они практически постоянно находились в компании, а по вечерам рыжий работал. По телефону он особенно не разговаривал, потому что хотел спать. Вскоре рыжий стал уклоняться от любых проявлений ласки вообще. На Тяня будто дыхнуло холодом прошлого, когда Гуаньшань ершился от любого прикосновения. Хотя теперь стало даже хуже — вечно отведённый взгляд, усталость, а в голосе такое равнодушие, словно и не было ничего. В один прекрасный день у Тяня попросту лопнуло терпение. Он вспылил и вызвал рыжего на разговор, которого до одури боялся сам. Гуаньшань ожидаемо попытался сменить тему, сослался на дела, но Тянь не отступил, напирая, как и раньше, пытаясь тем самым выразить готовность помочь, но вышло совсем не так, как он ожидал. Рыжий разозлился и сказал: «Отвали». Дело было в школьном коридоре, аккурат перед занятиями по английскому, и они, к счастью, ненадолго оказались одни. Хэ Тянь осёкся от неожиданности, к горлу подступила обида, а перед кабинетом уже начали собираться ученики. Стало невозможно продолжать, и он сдержался, решив, что после уроков обязательно выяснит в чём дело. Но его планы снова разрушились. Гуаньшань сбежал. Его не было в школе на следующий день, и он не отвечал на звонки. Не брал трубку, даже когда забеспокоился Цунь Тоу. Во время обеда Хэ Тянь не находил себе места, но ещё не предполагал самое худшее. Обратиться было не к кому, никто из ребят не подозревал об их связи, большинство знали, что они всего лишь друзья. Цзянь И периодически бросал на Хэ Тяня косые взгляды и выражал некоторую обеспокоенность отсутствием рыжего, но напрямую ни о чём не спрашивал. Поговорить с ним по душам Тяню не позволила гордость, и единственной, кто мог хоть как-то отвлечь Тяня оказалась Юйчи. Но из-за огромной разницы во времени между Китаем и США, девушка ответила Тяню лишь ночью, когда было уже слишком поздно. В тот момент он лежал на кровати ничком, крепко зажмурившись, словно маленький ребёнок, который чего-то испугался. Весь мир, который только-только обрёл для него смысл, вдруг разрушился со скоростью ядерного взрыва. В один момент обесценилось всё, и Тяню даже подумалось, что оказаться заграницей — не такая уж плохая идея. Всё лучше, чем идти завтра в школу и садиться за парту, зная, что он будет сзади, но поговорить с ним больше не получится. Телефон пискнул оповещением, затем ещё и ещё, и Тянь всё же оторвал голову от подушки, дрожащей рукой разблокировав экран. Хрупкая надежда зажглась в груди тусклым огоньком, но тут же потухла. Он так и не свернул их диалог и проклятое: «Нам лучше закончить это» впилось в грудь, будто тончайшее лезвие. Черные буквы на электронном экране выворачивали изнутри: они словно потрошили, выскабливали грудную клетку, оставляя после себя лишь ошмётки плоти на ледяном ветру. Холодно. Ему стало очень холодно. Уведомления продолжали сыпаться, всплывая поверх экрана и раздражая обилием смайликов. Дурацкая привычка Юйчи не умещать мысль в одно предложение и общаться отдельными словосочетаниями сейчас взбесила особенно сильно. «Ты чё?» «Я проспала». «Блядские часовые пояса». «В рот ебала». «Ты спишь?» «Ну ясно». «Позвони, как проснёшься, у меня как раз закончатся пары». Тянь заблокировал телефон, но тот запищал снова, и он раздражённо отшвырнул его в сторону, не сдержав ругательства. Его голос, оказывается, дрожал. Услышав хозяина, Райли испуганно подскочил со своего места рядом с кроватью и ткнулся в его ладонь влажным носом. Это неожиданно отрезвило, вернув Тяня к реальности из какого-то подобия медленно накатывающего бреда. Вопрошающие «Почему?» «Зачем ты так?» «Что случилось?» перемежались в его голове с другими, безнадёжными «И что дальше?» «Ты ведь этого ожидал, да?» «Ты знал, что всё так и будет». Парень схватился за голову и тихонько завыл. Райли обеспокоенно заскулил, словно вторя ему, хоть и не вполне понимая, что именно случилось. А Тяню казалось, что в данный момент у него даже мозги, и те вывернулись наизнанку. Лёгкие сдавило в странном болезненном спазме, и он запоздало понял, что выпустил из них весь воздух, скуля, а вобрать назад почему-то забыл. Свежая порция кислорода обожгла огнём, Тянь поднялся с кровати и, как в лихорадке, принялся собирать с пола хаотично разбросанные вещи. Кое-как одевшись, он схватил поводок, свистнул псу и выскочил с ним из квартиры. Будто нужно было как можно скорее оказаться подальше от места, где поселился какой-то монстр, пожиравший его внутренности. Он даже успел дать этому монстру имя. Необратимость. Невозможность повернуть предательское время вспять. Отсутствие тогда, и блядское сейчас, которое выжимало из него все соки. Собака обеспокоенно трусила рядом, то и дело поглядывая на хозяина. Тяню даже не пришлось одёргивать его от кустов, к которым тот был небезразличен: пёс будто чувствовал, что сейчас не время. Тянь спешил, почти бежал, не разбирая дороги. Внутреннее чутье вело куда-то, подгоняя не хуже холодного осеннего ветра. Дождя не было, но над городом весь день висела серая хмарь. К вечеру так и не выпали осадки, хотя синоптики в один голос твердили о приближающемся сезоне ливней. Перед оживлённым перекрёстком пришлось затормозить: даже в ночное время суток здесь было много машин, а инстинкт самосохранения у Тяня, как ни странно, всё ещё работал. Райли тявкнул и глухо зарычал, глядя куда-то назад. — Пойдём-пойдём, — пробормотал Тянь, пересекая дорогу и снова прибавляя шаг. Чувствовал ли пёс, как и его хозяин, что случилось нечто ужасное и непоправимое? Наверное, да. Во всяком случае Райли уверенно следовал и даже не думал куда-то тянуть. Вскоре остановился сам Тянь. За резким поворотом прямо перед ним начинались жилые кварталы, в которых жил Гуаньшань. Ноги сами принесли его сюда, но он внезапно опомнился, похлопал себя по карманам и обнаружил, что не взял телефон. Райли неуверенно потоптался на месте и сел. — Ты мудак, Тянь, — сказал парень сам себе. — Что ты собирался сделать? Стоять у него под окнами, когда выглядишь, как дерьмо? Жалкий неудачник! Ругая сам себя, он развернулся и побрёл в противоположную сторону, размышляя, что ему делать дальше. Совершенно очевидно, что он допустил ошибку, когда разрешил рыжему быть ТАК близко во всех смыслах. Обиду быстро заместил гнев, и он стал думать, как вывести Гуаньшаня на разговор и сделать это наедине. Рыжий совершенно точно начнёт его избегать, и, может, так будет даже лучше, потому что злость, которая вдруг поселилась в груди после блядской расхлябанности, показалась опасной. Хэ Тянь почувствовал себя использованным. Всё, о чём он мечтал и чего боялся, все его мысли и желания покоились в руках другого человека, который обесценил их одной лишь фразой, не утруждаясь объяснениями. Наверняка Гуаньшань размышлял обо всём некоторое время, но по какой-то причине не нашёл в себе сил, чтобы поделиться. Тем хуже для него. Тянь пнул камень, лежавший на тропинке в сквере, куда он забрёл, а затем вдруг развернулся и со всей силы ударил кулаком прямо по ближайшему дереву. Руку обожгло острой болью, но та ненадолго притупила другую, куда более сильную. Это помогло думать трезвее. — Пойдём домой, — Хэ Тянь посмотрел на рассечённую кожу на костяшках: в ранках уже проступила кровь. Райли заскулил снова, и парню стало совестно. Пёс не был виноват, но стал свидетелем необъяснимого гнева и, скорее всего, думал, что является его причиной. Придя домой, Тянь выдал Райли порцию собачьего печенья и долго гладил, сидя на полу возле кровати. Вскоре пёс успокоился и мирно засопел, а парню удалось забыться сном лишь под самое утро. Когда прозвенел будильник, Тянь с трудом нашёл телефон в углу комнаты за коробками, чтобы выключить пронзительный рингтон. Он зашёл в ванную, глянул на себя в зеркало и внезапно понял, что не готов. Никак. Ни к чему. Все его гневные мысли со вчерашней ночи вновь стали жалкими и бесполезными. Тянь растерянно посмотрел по сторонам и попытался найти хоть одну причину злиться, а потом его взгляд неожиданно упёрся в вешалку на двери ванной команды. На крючке висел белый банный халат из-под которого выглядывали футболка и спортивные штаны. Тянь не помнил, чтобы у него были такие. Светло-серые с жёлтым. Ладони задрожали, уже когда он подошёл ближе. Когда-то давно, словно в какой-то другой жизни, Гуаньшань приходил к нему, чтобы помочь с мытьём Райли. Они все извозились в воде и пене, а пёс счастливо удирал от них по квартире. Тогда Тянь выделил рыжему комплект одежды, и тот ушёл домой в нём, забыв забрать этот. Вещи провисели на крючке ванной, никому не нужные, так как дверь постоянно оставалась открытой. — Блядь, — сорвалось в губ Тяня, когда пальцы сами собой коснулись ткани. В комнате вдруг залаял Райли, и парень вздрогнул, различив, как звонит его мобильный. — Алло? — он подхватил телефон и ответил, не глядя на имя абонента. В груди всё резко поднялось, а затем ухнуло куда-то вниз. — Ну чё там у тебя? — это была Юйчи. — Сам не звонишь, тоже проспал? — Привет, — он осел на пол, и Райли сразу же довольно устроился между его ног. — Эй, — голос девушки посерьёзнел. — Случилось что? — Заметно? — Тянь растерянно усмехнулся. — Пиздец, — Юйчи, кажется, отпила что-то из трубочки. — Выкладывай. — Он меня кинул, — слова дались с трудом, и в грудь снова воткнулась тонкая, острая игла. Он совершенно точно забывал, как дышать. — Блядь, — девушка замешкалась, с секунду что-то обдумывая. — Как это произошло даже спрашивать не буду, — Не нужно, — Тянь не хотел говорить об этом. По крайней мере сейчас. — Ты вот что скажи… Ты что-нибудь ел? — она поняла его правильно. — Ещё нет, — озадаченно ответил он. — Давай-ка, подойди к холодильнику, — принялась командовать Юйчи. — Чайник поставь, достань чашку. Сейчас сосредоточимся на простом. Парень бездумно пошёл выполнять, что она попросила. — Есть хлеб? Сыр? Я вот люблю завтракать тостами с сыром и тебе советую. Тянь щёлкнул кнопкой чайника и открыл дверцу холодильника. — Всё есть. — Доставай и сделай себе бутерброд. И налей кофе, а то я свой с утра выпить забыла и теперь злая, как пиздец. В голосе Юйчи не было ни единого намёка на командный тон, но ей почему-то всё равно хотелось подчиняться. Возможно, Тянь просто не знал, что делать и выполнял указания, потому что иначе так и сидел бы на полу. — Всё сделал? — судя по звуку Юйчи снова втянула напиток через соломинку. — Ага, — Хэ Тянь устроился за барным столом и отпил немного из чашки. — Отлично, кусай бутерброд, — она усмехнулась. — Я тут смотрю билеты на самолёт. — Зачем? — пробормотал парень, с трудом проглатывая суховатый хлеб. — Да я собиралась прилететь на каникулы, — словно отмахнулась Юйчи. — Билеты дорогие, сейчас лететь будет дешевле. Тянь запил кусок, вставший поперёк горла, горячим чёрным кофе и чуть не подавился. — Осторожнее там, — голос Юйчи вдруг на мгновение пропал. — Видео включи, — попросила она спустя пару секунд, и Тянь отнял телефон от уха. Она снова перекрасила волосы. На этот раз розовые пряди перемежались с фиолетовыми и чёрными. — Ты покрасилась, — пробормотал он, нажимая кнопку и замечая собственное бледное лицо в уголке экрана. — А ты забыл, что такое сон, — девушка широко улыбнулась. Судя по фону, она сидела в каком-то кафе. В кадр попадал пластиковый стаканчик с кофе и упаковка от булочки. Кругом было удивительно тихо. — А где ты? — Тянь сделал ещё глоток, вглядываясь в картину на стене позади Юйчи. — Школьный кафетерий. Здесь никого нет, но можно попить кофе из автомата и перекусить, — она переключила камеру и показала ему окружающую обстановку. Кругом было уютнее, чем в их школе, и сразу видно, что над интерьером поработал дизайнер. Хороший ремонт, аккуратно расставленные круглые столики с четырьмя стульями вокруг каждого, а также обилие комнатных растений и картин на стенах больше придавали этому месту антураж какой-то кофейни, нежели чем обыкновенного школьного общепита. — Поел? — в кадре снова появилось лицо Юйчи. — Угу, — Тянь посмотрел на крошки в тарелке, где только что лежал сухой сэндвич. — Вот и молодец, — девушка тепло улыбнулась. — Я нашла билеты. Завтра днём вылет. Сходим куда-нибудь пожрать вечером? — Так быстро? — Хэ Тянь удивлённо вскинул брови. — Я скопила немного денег, думаю меня будут рады видеть дома. — А как же учёба? Нельзя же уезжать в середине семестра! — Я тут на хорошем счету, — Юйчи подняла к телефону планшет. — Смотри, какие у меня оценки! Тянь вгляделся в буквы на экране: на глаза попались только А или A с плюсом*. — И вообще табель успеваемости предкам вышлют только к Рождеству. Но они знают, что со мной проблем нет! — Юйчи тряхнула чуть отросшей чёлкой. — Завтра вечером позвоню тебе из аэропорта, ясно? — Ладно-ладно! — Тянь допил кофе. — А ты постарайся никуда не ходить, хорошо? Позвони в учительскую, сообщи, что отравился и сиди дома. — Хорошая идея, — согласился парень и покосился на Райли, который зевал и облизывался возле входной двери. — Мне надо выгулять пса. — Отлично, свежий воздух всё-таки нужен. Пиши мне, как будет время, окей? Нет, пиши мне каждые три часа. Усёк? С этими словами девушка отключилась, и в квартире повисла давящая тишина. Тянь машинально собрал со стола тарелку с чашкой, сполоснул их в раковине и оделся. Райли очень обрадовался прогулке, завилял хвостом, запрыгал, но тем не менее на улице вёл себя почти примерно. Тянь прогулялся во двор собственного дома, заглянул в кафе и взял себе ещё стаканчик кофе. Из-за облаков неожиданно показалось солнце, он устроился на лавке в палисаднике и закурил. Разговор с Юйчи ненадолго вышиб из его головы все ненужные мысли. Теперь он думал лишь о том, что девушка его обманула, намеренно взяв билеты на более раннюю дату. Могла ведь и не делать этого, но, кажется, пожалела его несчастный вид? Райли улегся на сухой асфальт возле лавочки и сощурился, глядя на небо. Тянь тоже задрал голову, всматриваясь в белые, слепящие облака. Сигарета медленно тлела, он изредка затягивался, запивая никотин кофеином и радовался, что съел хотя бы бутерброд. Без него бы, наверное, заныл желудок. Хотя кого он обманывал? Сейчас ныло всё тело, а больше всего в груди, где, кажется, внезапно стало пусто, а фантомная боль всё никак не отпускала. — Так и бывает, — Тянь опустил голову и обратился к собаке. — Дерьмо просто случается, мохнатая морда. Райли непонимающе наклонил голову вбок. — Р-раз, и ты наизнанку, — пробормотал парень, затягиваясь снова.***
— Городской суд на юго-востоке провинции Хунань отклонил иск двух жителей к местным властям, отказавшимся зарегистрировать однополый брак*. Иск подали двадцатисемилетний Сунь Вэньлинь и тридцатисемилетний Ху Минлян. Перед началом заседания вокруг здания суда собрались несколько тысяч сторонников. Примерно ста из них власти разрешили пройти в зал заседаний. По телевизору транслировали толпу перед небольшим двухэтажным зданием суда. — Ох, что творится! — мама отвлеклась от сковородки, на которой жарила блинчики и принялась следить за сюжетом. Гуаньшань подавился кофе, но сделал вид, что происходящее на экране его совсем не трогает. — На рассмотрение дела ушло всего несколько часов. Адвокат истцов заявил, что ожидал отказа по иску, но не надеялся, что решение будет принято настолько стремительно. Сами истцы пообещали обжаловать постановление суда в вышестоящей инстанции. Картинка с диктором сменилась сценой, где из здания суда выходили какие-то люди. Их сразу же взяли в кольцо толпы журналистов, щёлкающие вспышками фотокамер. — Иск был подан в декабре прошлого года. Поводом для его подачи стало решение городских органов власти, отказавшихся зарегистрировать однополый союз между заявителями. Диктор передала слово своему коллеге. — Как утверждает Сунь, после подачи иска к нему домой приходила полиция и уговаривала отозвать исковое заявление, но он отказался. Истец считает, что китайское законодательство напрямую не запрещает вступление в брак лицам одного пола. Это правда? — Здесь тонкая грань, госпожа Цяо. По китайским законам брак заключается между мужем и женой, однако в тексте не указано, что муж обязательно должен быть мужчиной, а жена — женщиной. Гуаньшань покосился на маму, которая внимательно слушала, что говорили по телевизору. Её брови сошлись на переносице, но взгляд был скорее тревожным, нежели злым. Затем она вдруг словно опомнилась, взмахнула полотенцем над сковородкой и сняла с неё три блинчика на тарелку. — Извини, отвлеклась, — она поставила еду рыжему на стол. — Кушай, а то опоздаешь в школу. — В китайском обществе все еще сохраняются реакционные убеждения, основанные на знаменитом высказывании философа Мэн-цзы: «Из всех возможных способов проявления неуважения к старшим самым ужасным является отсутствие потомства»*. Гуаньшань поискал глазами пульт, но тот оказался слишком далеко на подоконнике. Еда в горло не лезла. Бесило молчание мамы, идиотская телепередача, собственная трусость, в конце концов. Но ещё сильнее беспокоило отсутствие Хэ Тяня в школе. Прошла уже целая неделя, и даже Цзянь И с Чжэнси не знали, куда он запропастился. Учителя молчали, а это могло означать, что с ними договорились, и парень пропал не просто так. Пойти спросить напрямую рыжий не решался. В конце концов, он сам оборвал их общение, и на мгновение даже решил, что поступил правильно. Но это так или иначе было нечестно по отношению к Хэ Тяню. Гуаньшань поступил необдуманно, написав ему такое. Он, конечно, надеялся, что после этой фразы тот задаст хотя бы вопрос… возможно, попытается его переубедить? И если неделю назад рыжий думал, что всё как-нибудь утрясётся, то теперь он сомневался и мучился от мысли, а как всё это воспринял Тянь? Где он сейчас? Почему не звонит и не пишет? — Ты точно не опоздаешь? — от тягостных размышлений отвлекла мама. — Нет, уже иду, — рыжий встал и случайно опрокинул чашку. — Шань! Что с тобой творится? Ты сам не свой! — мама принялась вытирать остатки чая, разлитые по скатерти. — Ходишь хмурый и один, ребят не видно! Ты с кем-то поссорился? — Нет, мам, — к горлу подступил ком. В школу не хотелось. Все мысли были обращены к человеку, которого там не было. Неделю назад рыжий запретил себе думать, что между ними произошло, а позавчера проснулся в холодном поту от лица Тяня, которое вопрошало: «Зачем ты так со мной поступил?» Гуаньшаня начали мучать угрызения совести. Воспоминание об их первом сексе омрачилось мыслями о том, что ему вообще-то позволили, а он взял, не раздумывая, будто хищник, накинувшийся на добычу. Не беря в расчёт чужие чувства, которые в общем-то давно не были секретом. А что насчёт него? Рыжий боялся задавать этот вопрос даже в собственных мыслях. Наверное, потому что предательское подсознание давно выдало ответ, но с ним он бы лишился последнего оправдания перед мамой. Нельзя было соврать самому себе, что ошибся или решил попробовать по дурости. Потому что это было хоть и спешно, но не по дурости. Он действительно хотел. Хотел этого человека во многих смыслах, но до одури боялся признать, что Хэ Тянь, со всеми его замашками мажора и наглостью, давно и прочно обосновался в сердце, и пустоту, образовавшуюся за этот недельный вакуум нельзя было заполнить ничем. Он ахуительно облажался. Идя по улице, Гуаньшань смотрел на мокрый асфальт и слегка перед собой, чтобы не врезаться в случайных прохожих. Он думал о том, что чувствует человек, в одночасье лишившийся конечности? Рука или нога… она ведь всё еще там. Будто можно пошевелить отрезанной частью и станет, как прежде. Но так не будет, а ответственность за всё случившееся целиком и полностью на Гуаньшане. — Эй, доброе утро! — Цунь Тоу ждал его на углу. Рыжий вскинул голову, на секунду словно пронзённый насквозь простой нехитрой мыслью, что Хэ Тянь тоже будет там. Как раньше. Посмотрит на него исподлобья, закурит. Рот изогнётся в фирменной полуулыбке, от которой мурашки по позвоночнику и дикое желание наброситься с кулаками. — Ты чё призрака увидел? — лысый похлопал Гуаньшаня по плечу. И рыжий подумал, что друг, наверное, даже не догадывается, насколько он недалёк от истины…