Живи сейчас

      Сентябрьское утро выдалось довольно пасмурным и предвещало скорую непогоду. В такие дни большинство жителей города наверняка сидели по домам и пили горячий какао, но Гуаньшань к числу счастливчиков, к сожалению, не относился. Его самолёт только что приземлился в аэропорту, и он с трудом отыскал свой чемодан на длинной багажной ленте. Потом нужно было срочно приобрести местную симку. Пытаясь изучить маршруты на карте города и решить, как добраться до общежития, рыжий застыл посреди многочисленной толпы с телефоном в руках. Какие-то иностранцы обогнули его с громким хохотом, но кто-то всё равно умудрился больно задеть плечом. Гуаньшань шмыгнул носом, досадуя на кондиционер в самолёте, а затем всё-таки передвинул чемодан к огромному панорамному окну, за которым виднелись многочисленные самолёты.       «Нормально добрался?» — спустя несколько минут пришло смс от мамы.       «Только прилетел, торчу в аэропорту. Сейчас разберусь, как лучше доехать».       «Обязательно напиши мне, как представится возможность!!!»       «Мам, тебе вообще-то полагается спать. Завтра на работу», — рыжий усмехнулся.       Ему было приятно, что женщина так переживала. В конце концов, путь он проделал неблизкий: их теперь разделяло несколько часовых поясов и целый океан. Полёт прошёл спокойно, несмотря на долгую пересадку, но Гуаньшань всё равно зверски устал. Хотелось нормально поесть, помыться и хотя бы немного выспаться. Но все неудобства отодвигались на второй план, когда он повторял себе, где очутился.       Хэ Тянь ещё не знал, что рыжий прилетел за ним в США. Как не знал и того, что на голову Гуаньшаня несколько месяцев назад свалилось неожиданное наследство от почившего деда.       Когда настал положенный срок, завещание вскрыл поверенный. Он же собрал всех родственников в деревне и прочитал им последнюю волю умершего. Гуаньшань до сих пор с лёгкой усмешкой вспоминал вытянутые лица многочисленных братьев и сестёр, едва нотариус объявил, что дедушка завещал внуку внушительную сумму на образование.       В банковской ячейке, помимо наличных, оказалась записка на старой, слегка пожелтевшей бумаге.       «Потрать с умом»,— гласил текст.       Едва отойдя от шока, рыжий мысленно согласился с дедом, решил повременить и сперва посоветоваться с мамой.       Документы в несколько университетов США они подали в начале лета, едва он получил аттестат, и потом долго ждали ответ. Гуаньшань переживал, что не попадёт ни в один, даже несмотря на высокий средний балл, с которым окончил школу. Выбирать пришлось из того, что имелось поблизости от университета, в котором предстояло учиться Хэ Тяню, но в Лигу плюща* рыжий не метил. Он не забыл подумать и о работе, и о своём уровне английского, и потому записался на интенсивные курсы с носителем.       Однако даже при всех этих, несомненно, важных приготовлениях, когда Гуаньшань получил долгожданную бумагу о зачислении и приглашение в страну, он всё равно чувствовал себя неуверенно. Всё кругом было непривычным: начиная от звуков и заканчивая запахами.       А ведь здесь ему предстояло жить вместе с Тянем целых четыре года!       Рыжий не жалел, но немного боялся, что не справится. Друзья, оставшиеся в Китае, мама и Райли, которые наконец-то переехали в новую квартиру вместе, были за него искренне рады и уверяли, что всё получится. Но Гуаньшань привык сомневаться.       «Блядские часовые пояса! Я даже не могу сообразить, пожелать тебе доброго утра или спокойной ночи…» — на панели уведомлений высветилось смс от Хэ Тяня.       Сердце рыжего забилось чаще, но он осёк себя. Радоваться рано, нужно скорее выбираться из аэропорта, а не то служба безопасности примет его за какого-нибудь террориста и поминай, как звали.       «Как ты?» — ответил он Тяню, покидая здание.       На улице заморосил неприветливый дождь. От входа разъезжались многочисленные такси, и к нему тут же пристал назойливый чернокожий парень, горячо уверяющий, что на его авто они доберутся до центра за считанные минуты.       Гуаньшань с трудом объяснил, что ему ничего не нужно, и направился в сторону автобусных остановок. Ему удалось как следует изучить схему движения общественного транспорта во время полёта. Вышло небольшое затруднение с покупкой билета, но в конце концов рыжий запрыгнул в салон и, весьма довольный собой, принялся озираться по сторонам.       Наверное, Хэ Тянь был здесь уже как рыба в воде. Ведь он-то приехал ещё месяц назад и точно успел освоиться!       Телефон снова пискнул.       «Хуёво. Бесит огромная территория универа, холодные аудитории и нахальные бабы, которые вьются вокруг, будто у меня спина мёдом намазана!» — столь подробный ответ на вопрос «как дела» заставил рыжего рассмеяться в голос.       Несколько человек в автобусе удостоили его подозрительными взглядами, и Гуаньшань смущённо втянул голову в плечи. Чувство счастья от мысли, что они с Тянем совсем рядом, в одну секунду переполнило изнутри и выплеснулось за край.       Он прибыл в здание общежития неподалёку от университета раньше положенного для заселения времени, но добрые девушки позволили оставить чемоданы у охраны и прогуляться по окрестностям.       «Как погодка?» — написал он Хэ Тяню, когда снова вышел к автобусной остановке.       Хотелось непременно увидеть его. До зубовного скрежета, как можно скорее, и плевать он хотел на душ и еду. Встретить, наконец, похлопать по плечу, застав в самом неожиданном месте, к примеру, по дороге на завтрак. Сказать что-то будничное, словно и не было нескольких месяцев разлуки.       «Погодка отвратительная, с трудом оторвал себя от подушки».       «Ещё не ел?»       «Нет аппетита».       Гуаньшань счёл это хорошим знаком. Университет Хэ Тяня располагался на огромной территории в крутом старом районе за городом. Карта сообщала, что добираться туда на общественном транспорте займёт минут сорок.       «А что бы ты сейчас съел?» — спросил рыжий, созерцая пейзаж за окном.       Автобус неспешно ехал по скользкой дороге. Капли дождя стекали по стеклу, и оно запотело с внутренней стороны из-за разницы температур. Ожидая ответа, Гуаньшань незаметно нарисовал на гладкой поверности иероглиф «道路», который означал «путь».       За эти полтора года они оба прошли по длинному, тернистому пути. Много чего случилось, хватило и горя, и радостей, и всяких пессимистичных мыслей навроде «у нас ничего не выйдет». Гуаньшань не считал себя железным, а уж Хэ Тяня и подавно. Однако они каким-то образом пережили разлуку и встретились в Гонконге на Рождество. Потом у рыжего получилось скопить денег и на следующий приезд, а после он умудрился проделывать это чуть ли не раз в месяц.       К их общему удивлению частым встречам неожиданно помог Хэ Чэн. Он согласился предоставить комнату в собственной квартире и мирился с тем шумом, который они, должно быть, создавали в ней по ночам. Гуаньшань и не догадывался, что кто-то из семейства Хэ им симпатизировал.       «Что за вопросы? Я не голодный. Но наверное выпил бы кофе», — ответил Тянь спустя несколько минут.       Его родители не знали, что их отношения продолжились, и с гордостью отправили сына учиться в Штаты. Он-то, разумеется, ничем не гордился и ужасно переживал, что Гуаньшань не сможет приехать так далеко. Рыжему понадобилось поистине титаническое терпение, чтобы не раскрыть карты раньше времени.       Он проводил взглядом типичную для этих краев американскую семью. Девочка лет семи стояла на тротуаре и пряталась от дождя под ярко-жёлтым зонтиком. Рядом с ней крутился пёс породы золотистый ретривер. Чуть поодаль был припаркован красный пикап с открытой дверцей. Молодая женщина выглядывала из салона и махала девочке рукой. Недовольный мужчина за рулём что-то говорил ей, бурно жестикулируя. Наверное, они куда-то опаздывали…       «А во сколько ты обычно выходишь из дома?» — рыжий отвлёкся от людей на улице и снова уткнулся в телефон.       «Сегодня только в библиотеку за учебниками. Не хочу никуда», — ответил Тянь.       Должно быть, засранец нежился в тёплой постели. Рыжий представил, каково ему, и подумал, что с радостью запрыгнул бы следом и плевать, что провёл в дороге почти сутки.       Хэ Тянь делил квартиру с какими-то ребятами. Отец предлагал ему жить отдельно, потому что был против обыкновенного общежития. Но Тянь не желал находиться в одиночестве и потому искал хоть какую-нибудь компанию. Гуаньшань до последнего момента не знал, окажется ли в этой компании Шэ Ли. Они закончили одну школу, и семья Змея тоже планировала отправить сына в Америку. Однако всё обошлось, и он остался учиться где-то в Китае. За весь прошлый год они ни разу не встретились и уже вряд ли встретятся впредь. Несмотря на заверения Хэ Тяня, что Шэ Ли изменился и стал поспокойнее, рыжий не верил ни единому слову и даже ревновал. Не сильно, но хватило для их первой небольшой ссоры.       «Возле твоего дома есть Старбакс», — Гуаньшань проверил карту. — «Ходишь туда?»       «Иногда, а почему ты спрашиваешь?»       Вряд ли Хэ Тянь о чём-то подозревал, и рыжий из-за этого чувствовал себя чуть ли не властелином судеб. Предвкушение от скорой встречи туманило разум.       Его остановку объявили следующей.       — Простите, я правильно иду к Элм-стрит? — это была его вторая беседа на повседневную тему, не считая той, что состоялась с комендантом общежития.       — Да, молодой человек! — радостно отозвалась женщина возраста его матери. — А куда вам нужно?       Гуаньшань показал ей карту.       — Это прямо, но через три дома сверните в тупик, — пояснила она, осторожно указав пальцем на экран.       — Спасибо большое! — рыжий стеснялся разговаривать по-английски и каждый раз наступал себе на горло, тренируясь.       Дождь перестал, но сырость витала в воздухе. Погода чем-то напоминала климат в их родном городе в сезон дождей, если бы не мерзкий холод. Рыжий застегнул ворот куртки под горло и поудобнее перехватил рюкзак на плече. Ладонь, в которой лежал мобильник, ожидаемо замёрзла.       В Старбакс он вошёл минут через десять. Народу в небольшом зале почти не было, но его поприветствовали так, словно он был здесь самым долгожданным гостем. Гуаньшань никак не мог привыкнуть к известной на весь мир американской вежливости.       «Иди и возьми себе чёрный кофе», — написал рыжий, занимая столик возле окна.       «Не хочу», — отписался Тянь.       «Кому говорю иди!»       Гуаньшань увидел, что официант на стойке выдачи замешкался, не зная, как правильно прочесть его имя на стаканчике, и подскочил, чтобы забрать напиток самостоятельно.       «Блядь, не пошёл бы, если бы не мои соседи… Уломали тут позавтракать», — прочёл рыжий, когда уселся обратно за стол.       Он рассчитал, что Хэ Тянь дойдёт до кафе минут за семь. Последние мгновения, прежде чем рыжий его увидит, растянулись в вечность. Однако месяцы ожидания однозначно стоили, чтобы насладиться моментом.       Гуаньшань заметил их ещё издали. Первыми по улице шли два парня, примерно одного с Тянем роста, оба американцы. О чём-то весело переговаривались и кривлялись. Однако Хэ Тянь их веселья не разделял и шагал, хмуро глядя себе под ноги.       Рыжий сделал пару глотков кофе и прочистил горло.       Они вошли и сразу же, не глядя по сторонам, направились к стойке заказов. Тянь замешкался и провёл пятернёй по влажным волосам, зачесав непослушные пряди назад. Гуаньшань отметил, что ему очень идёт такая стрижка.       — Вот твой кофе. Чёрный, без сахара, — громко сказал он по-китайски и двое парней сразу же обернулись.       Тянь растерянно последовал их примеру. На его лице живо отразились самые разнообразные эмоции. Брови поползли вверх, глаза расширились в неподдельном изумлении. Он подался вперёд, а Гуаньшань с самым невозмутимым видом, на который был способен, вложил стаканчик с кофе ему в протянутую ладонь.       Получилось феерично. Словно они сталкивались здесь чуть ли не каждый день.       — Чувак, вы знакомы? — один из соседей Тяня подошёл к ним, нарушив затягивающуюся паузу.       — Д-да, — Хэ Тянь отставил стаканчик на стол. — Ребят, я вам рассказывал, что когда уехал…       — Серьёзно? Это он?! — другой парень, задержавшийся у стойки заказов, подоспел к ним, улыбаясь, и протянул руку. — Привет! Я Джозеф!       — Марк! — другой поздоровался следом, и рыжий с трудом успел ответить на их крепкие рукопожатия.       — Блядь, — Тянь, наконец, очнулся, резко оттолкнул обоих приятелей и сгрёб Гуаньшаня в охапку. — Блядь, Шань!!!       — Осторожнее! Стол обрушим! — улыбка наползла на его лицо против воли. Стало неловко, ведь они, кажется, слишком крепко прижались друг к другу в общественном месте при свидетелях.       — Какого чёрта?! — громко шептал Тянь ему в шею. — Блядь, Шань, какого чёрта ты? Как это вообще?! Что происходит?!       — Кхм, чуваки, я тоже ничего не понимаю! — Марк прокашлялся.       — Тихо-тихо, это дико мило, — Джозеф подавился смехом. — Прямо как в сопливой мелодраме.       Гуаньшань догадывался, что публичное проявление привязанности не порицается здесь так же, как в Китае, но это всё равно было непривычно. Впрочем, родной запах и тепло тела Хэ Тяня, по которому он так скучал, перевешивали все опасения.       Наконец, прекратив бормотать «как?» и «почему?» тот отстранился, по-прежнему крепко сжимая рыжего за плечи.       — Я приехал сюда учиться, поступил, — пояснил Гуаньшань по-английски, чтобы ребята поняли. — Это долгая история. Ваш заказ готов, кстати, — он кивнул на стойку выдачи.       Джозеф метнулся за подносом, а затем они разместились за круглым столом и принялись расспрашивать рыжего обо всём на свете.       Оказывается, об их отношениях знал едва ли не весь первый курс, и абсолютно все искренне сочувствовали Хэ Тяню в связи с переживаемой разлукой. Он поделился своей историей в день приезда, когда познакомился с соседями. Потом состоялась пьянка, на которой он признался в чувствах и страдал, как выразились ребята, «во весь голос».       Рыжий смеялся над их описаниями грустного Хэ Тяня от души, вспоминая при этом собственные переживания. Ему тоже было больно, однако поделиться со всеми он никак не мог. В школе приходилось натягивать маску и усердно заниматься, дома он помогал маме или ходил на работу. На страдания не оставалось и минуты.       Хэ Тянь молчал, слушая россказни ребят, и крепко сжимал ладонь Гуаньшаня под столом. Он придвинул свой стул так близко, что их плечи тесно соприкасались.       — Парни, да вы просто чёртовы герои! — воскликнул Марк. — Я бы сейчас выпил, вот только жаль, что утро, и нам потом в библиотеку…       — Это надо обмыть! Устроим вечеринку! — вторил Джозеф.       «Герои», — Гуаньшань прислушался. В кафе работало радио: слово пришло на ум не случайно.       «We can be heroes, just for one day…» — играл Дэвид Боуи.       Рыжий несколько раз сжал ладонь Хэ Тяня и повернулся к нему. Оказывается, тот все это время не сводил с него взгляда. В глазах плескалось столько невысказанного! Там была и радость, и удивление, любовь и тепло от которого грелось уставшее сердце… Гуаньшаню происходящее на миг показалось сладким сном.       Воспоминания пронзали душу, словно копья, оставляя после себя ноющие раны, но боль неожиданно стала приносить удовольствие. Они ведь столько пережили, так долго шли друг к другу, учились верить и любить искренне, несмотря ни на что. Он подумал о Райли, который невольно стал их талисманом, связав накрепко, ещё когда они даже не подозревали, как всё сложится. Вспомнил, как оба стеснялись завести разговор, сидя в кафе после ливня. Как Тянь привёл его на крышу, где коротал часы перед рассветом. Он узнавал его медленно, словно разворачивал подарок, спрятанный под слоями крафтовой бумаги. Хэ Тянь когда-то казался ему другим человеком. Впрочем, он и сам был другим.       Всё было не так, как сейчас, и всё это однозначно стоило того, чтобы жить.       Жить сейчас.       То была их реальность. И в ней они стали героями, пусть даже на один день.       Гуаньшань решил, что они смогут остаться героями и завтра, и послезавтра, и вообще когда захотят.       Впереди будет ещё много дней, каждый из которых они проживут счастливыми.       Такими, как сейчас.