Янтарные осколки

Тема: в воде/щупальца. Гет, NC-17.       После заката подводные течения всегда холодали. Рэндом, принц Амберский, а ныне - пленник королевы Моэри, не привык жить под водой. Местные… сука, мидии, казалось, вообще не мерзли. Они щеголяли по Ребме в легких жилетах из сплетенных веревок, а иногда вообще без верха, и в разной длины юбках или туниках. В иной ситуации можно было бы подавить на жалость и выпросить одежды и одеял, но не в блядской водной толще! Все это мгновенно вымокнет, отяжелеет и потеряет смысл. Рэндом и сам вымок, отяжелел и потерял смысл. Ему не хватало свободы, секса и музыки. Но первого не видать еще год - именно столько, согласно приказу сучки Моэри, ему суждено провести здесь. Женатым на какой-то слепой девке. Условием королевы было то, что Рэндом не увидит свою невесту до свадьбы. Это, в свою очередь, ставило под сомнение качество второго пункта в списке лишений. Что же до третьего - ну как прикажете тут бить в ударные?! Здешние, прости их Единорог, музыканты дудели в мудацкие крученые раковины и называли это искусством, а пленный принц мог только ругаться на чесотку в ушах и мокнуть, мокнуть в своей богато обставленной камере.       Он дважды пытался сбежать.       В первый раз - когда Корвин только прошел по подводному Огненному Пути, вернул свою память и исчез, Рэндом украдкой вытянул из дублета карты, выбрал Козырь и… был немедленно схвачен собственной сестрой, Ллевеллой. Позже, когда она навестила его в камере, тот, нагловато разглядывая ее неприкрытую по здешней моде грудь, поинтересовался, когда сестрица думает вернуть ему колоду и скоро ли подадут жареных тритонов. - Здешние тритоны разумны, Рэндом, и я настоятельно тебе не рекомендую пытаться их съесть. Твоя невеста, Вайол, происходит из древнего тритоньего рода, что, к несчастью, потерял влияние. Брак с тобой поможет его восстановить.       Казалось, абсолютно любой сарказм сползал с Ллевеллы, не задевая, скользил по бархатистой зеленоватой коже и растворялся. В чертовых холодных течениях.       Вторую попытку он предпринял, когда его уже вели жениться. Процессию задержало известие о скорой коронации Эрика на амберский престол. Рэндом скрипнул зубами, разглядывая лорда Хендена, королевского сенешаля, который, морщась, отгонял от лица косяк пестрых рыбешек. Сенешаль стоял на Файелла-Бионин, широкой лестнице, что вела в Ребму с поверхности и была названа в честь матери Корвина, Эрика и Дейрдре. Все внимание оказалось прикованным к Хендену. Рэндом быстренько рассудил, что его все равно не пригласят, и поспешил сделать ноги. Метнулся мимо амберского чинуши вверх по лестнице и уже успел развить приличную для воды скорость, когда его лодыжку насквозь пропорол костяной гарпун. Рэндом взвыл, хотя гарпун сослужил и хорошую службу. Не потяни его назад, он непременно свалился бы за пределы лестницы и был бы раздавлен чудовищной толщей зеленоватой воды.       … На свадьбу его вели связанного, хотя в этом больше не было необходимости. Рэндом сильно хромал, от наскоро перевязанной ноги по воде ползла алая струйка. Она привлекла внимание разного размера хищников, и, можно было сказать, что у жениха в тот день был самый шикарный эскорт.       Вайол оказалась тихим, прелестным созданием. Ее жемчужные глаза не-смотрели прямо на Рэндома, а губы мягко улыбались, когда Моэри соединяла их руки цветущей морской лианой, а Ллевелла читала отрывок из “Книги Единорога”. Принц был смущен, стеснялся признаться себе, что очарован, и почти стыдился, что еще днем ругал это чудо последними словами.       В брачных покоях тот потянулся к ней, но девушка, улыбнувшись поверх его лица, отвела его руку. Выпрямилась, подпрыгнула в плотной воде и стала крутиться, ускоряясь. Длинные ленты ее юбки завертелись, словно танец вокруг майского шеста. Замельтешили прямо перед глазами Рэндома, а когда мельтешение замедлилось, тот охнул и сел мимо увитого лилиями ложа.       Вместо голубоватых лент ее наряда воду теперь мягко, плавно рассекали восемь длинных, гибких щупалец. Она стала… русалкой? Нет, тритоном, Ллевелла же говорила… Или осьминогом? Рэндом был настолько шокирован, что бросил идею поименовать то, что видели его глаза.       Сверху Вайол осталась собой: легкие зеленые волосы, почти детский овал лица, небольшая, остро торчащая сосками вверх грудь и мягкий живот. Но снизу… Принц переглотнул, но здоровое любопытство пересилило шок, и он, сидя на полу, заглянул под щупальца, в самый центр тритоньей части его жены. - А как… - он подбирал слова, по-настоящему, всерьез боясь обидеть Вайол. - То есть… ты хочешь? Твоя королева предупредила меня, что брак не будет считаться действительным, если мы не... Вайол звонко расхохоталась, а одно из ее щупалец потянулось к Рэндому и несильно ткнулось в грудь. - Не так. И не туда. И мы, конечно, да. Займемся всем, чем нужно, чтобы не разочаровать друг друга и ее Величество. Гибкие, они были ничуть не хуже рук, когда расстегивали и снимали с Рэндома его куртку, сапоги, штаны, а потом и остальное. На ощупь они оказались гладкими, но когда принц наугад потрогал одну из присосок и пощекотал внутри ногтем, вдруг отвердели, стали шершавыми, пошли волнами. - Сделаешь так, когда я буду в тебе? - попросила Вайол, прижимаясь к Рэндому. Сразу четыре других щупальца поднялись, заскользили между их телами, сжали, потянули соски. Пятое Рэндом все еще держал в руке, а потом осторожно потянул в рот. Вайол застонала. От ощущения мягкой, почти бесконечно длинной плоти в горле принц стал вторить ей, вибрируя гортанью, но вдруг глухо вскрикнул от боли. Шестое обвило его бедро, а потом всю ногу сверху вниз, стянуло бинт и теперь плотно присосалось к ране. Рэндом поспешил отвлечься, прижался теснее и стал тереться членом, пока боль не ушла, сменившись приятным зудом. - Это что, нейротоксин? - поинтересовался он, выпуская конечность изо рта. - Не перестарайся, дорогая, я хочу чувствовать. - Ты будешь. Держись. Рэндом крепче сжал Вайол в объятьях, когда шестое, так и не бросившее его рану, и седьмое щупальца вздернули его, раздвинули широко бедра. Замер в предвкушении, а потом понял, что сбился со счета и решил больше не пытаться, дабы сберечь психику. Он весь был увит ими сейчас, они жали член, волнообразно сокращаясь, тянули волосы, струились по телу, щекотали внизу. - Сколько? - спросила его жена, прелестнейшее создание. - Кто-то был с тобой так? - Кто только не был, - рассмеялся Рэндом. - Но так - никто. Два. Дай мне два, любимая. Что, блядство придется прекратить, да? - он болтал, чтобы не сжаться, не испугаться, не упустить в полной мере момент, когда она - о, Единорог! - станет входить. - Вовсе нет, - Вайол, закусив нижнюю губу и глядя прямо перед собой, ввела одно и замерла, подрагивая. - В конце концов, я в таком виде могу любить еще троих вроде тебя или аж шестерых ребят поскромнее. Рэндом поперхнулся, сжался, и Вайол коротко вскрикнула, дернулась в нем. Он-то честно считал, что разучился краснеть с шестнадцати, а эта женщина заставила его смутиться дважды, пробыв его женой менее одного вечера. Нет, серьезно, он пересмотрит планы на побег… Он закричал, когда в его нутро вошло еще одно, но Вайол втиснулась еще и в рот, снова, и крик стал гулким, жадным скулежом. Они вились одно о другое внутри, колко тыкались в простату по очереди и вместе, выделяли какую-то скользкую, не смешивающуюся с водой слизь, что так замечательно помогала им его ебать. Вспомнив, он нащупал обеими руками присоски ближайших конечностей, вонзил в них ногти, и его почти разодрало последующим ощущением. Вайол вскрикнула как-то особенно, тонко и переливчато, затвердела в нем, резко набухла. Они стали такими шершавыми внутри, так остро, зудяще продрали ткани… Рэндом начал толчками изливаться в другую такую же присоску, что обнимала головку, а Вайол все содрогалась, и тяжелые воды вскипали вокруг них. - Милая, - принц пытался отдышаться, - а мы будем заниматься этим, когда ты, ну, с ногами? - Не раньше, чем захотим потомства, - отвечала его жена, и Рэндом понял, что его, кажется, устраивает и такой расклад. ...Ллевелла навестила Рэндома уже наутро, когда тот, озадаченный, выбирал себе местный наряд. Ожидался визит в родовое поместье Вайол. - Сестрица! - воскликнул он, - давно хотел спросить: тут же книги не хранятся и часа, да? Вы что, выбираетесь наверх каждый раз, чтобы почитать? А школы? - Все книги здесь особым образом зачарованы, - отозвалась та безмятежно. - Что, опять хочешь устроить побег? - О нет, - Рэндом откинул голову и улыбнулся. Тело так сладко тянуло от пережитого. - Я не убегу.