Янтарные осколки

Тема: Селфхарм/Измена. Джен, PG-13, элементы гета, элементы слэша.       Свет и серебро.       Здесь, в Небесном Городе, все состоит из них. Зыбкое, этим и уникальное Отражение, что проявляется над морем при свете луны и истаивает, стоит набежать тучам или приблизиться рассвету. Этим и опасное.       Брэнд пробует на прочность полупрозрачную ступень. Да, уже можно. Сейчас он пройдет по Тир-на-Ногту, встретит все его опасные чудеса, разгадает все его загадки. Зачем ему это? Не узреть будущее - это он умеет и так. Не разобраться в себе - подобное он давно забросил. Не развлечься - развлечения он предпочитает более цветные. Он желает проложить безопасную дорогу своему сыну, Ринальдо, чтобы провести его через здешний Огненный Путь.       Это никак нельзя сделать в Амбере. Никто вообще не должен знать, что Ринальдо, мальчишка, уже перегнавший его в росте и почти - в магическом искусстве, и это в шестнадцать, без инициации - вообще существует на свете. Его или убьют по-тихому, или приберут к рукам твари типа Ллевеллы, чье воспитание уже невозможно будет отменить даже лоботомией. Ринальдо - не только ребенок и надежда. Он - его долгосрочный проект.       Тут все так и одновременно не так, как в реальном Амбере. Улицы знакомые, но изогнуты иначе, вдали виден замок, но шпили его - не золотисто-зеленые, а серебряные с синевой. Тут можно встретить призраков погибших и никогда не живших, можно - самого себя или того, кем бы ты мог стать, но не стал. Тут легко забыть, зачем ты пришел, остаться и превратиться в одного из них - призрачных жителей Тир-на-Ногта, чья кровь - лунный свет.       Брэнд ступает на мощеный проспект. Ближайший фонарь загорается белым, и он видит, что под ним кто-то стоит. Это Дейрдре, его сестра. На ее лице - уродливые шрамы, продолжающиеся вниз по шее и под платье. Она странно двигается, когда делает шаг к нему. Она кривится, хромает, прекрасное лицо искажается еще сильнее. - Ты убил меня, Брэнд, - хрипло шепчет она. Он отшатывается. - Что? Дейрдре, нет! Я не убивал тебя! Что с тобой сделали? Что это, Единорог? Будущее? Неслучившееся в настоящем мире прошлое? Брэнда пробирает ужасом, но он помнит о цели. Его сын должен пройти здесь. И он пройдет. Он достает из ножен меч - сияющий даже без луны Вервиндль, единственный, кроме него, объект, реальный в обоих мирах. - Иди сюда, - зовет он, и, выдыхая, взрезает свое запястье. - Я оживлю тебя, сестра. Дейрдре голодно рычит, падает косо на колени, неуклюже ползет к нему и впивается холодными губами в его руку. Брэнда словно окатывает ледяным ветром. Это больно… и хорошо. Она пьет, и ее лицо на глазах исцеляется, наполняется красками, из волос уходит серебро, а фигура, скорчившаяся у его ног, возвращает гибкость и грацию. Вскоре она уже не глотает торопливо и жадно, а почти эротично разлизывает стремящуюся зарасти рану. - Довольно, - Брэнд поднимает клинок и касается шеи сестры. - Ты не единственная. Дейрдре нехотя поднимается. Вид у нее яркий, цветущий, на губах - блуждающая улыбка. Сейчас она похожа на ту себя, что изображена на карте. Совсем молодая. - Ты все равно убьешь меня, - говорит она и уходит.       Рана затянулась бы быстро. Семейная регенерация не оставила бы от нее ни шрама, ни боли, ни памяти. Только вот тогда пришлось бы резать еще, а потом еще. Ведь Дейрдре была лишь первой в череде тех, кому Брэнд испортит жизнь.       Следующими, конечно, будут его рыжие единокровники. Блейз и Фиона. Здесь Брэнд не удивлен. Они слишком похожи, чтобы хотя бы пытаться сосчитать дерьмо, которое они уже причинили друг другу. Эти знают, что делают. Они, два хищника, впиваются в горло с двух сторон, перехватывают его руки. Фиона берет ту, где кровь, и втискивает себе между ног, в то время как Блейзи держит другое запястье, не давая поднять меч. Брэнд ухмыляется, подставляя шею. Эти двое не выпьют все. Они даже бледными призраками понимают, для чего он здесь. Им просто не хочется, чтобы это было слишком легко.       Он идет дальше, размазывая кровь по рубашке. Его серьезно шатает, но он знает, что это еще не все. Кто будет ждать во дворце, на троне призрачного Амбера? На троне, что должен принадлежать ему? Чье владычество - его самый страшный кошмар?       Звуки здесь шипящие, тихие, искаженные. Лишь два слышны остро, режуще. Два, что слились в один. Шелест синхронно обнажаемых клинков. Вервиндль, Лезвие Дня, и Грейсвандир, Меч Ночи. Корвин спускается по ступеням с трона, криво ухмыляется. Он носит корону, а значит, здесь, под этой луной - он король Амбера.       Это страшно, худшего правителя Вечному Городу не найти. Это тоже зловещее предсказание - что в Амбере воцарится черный демон, жадный лишь до власти? Брэнд сам бросается в бой. Кровь этой твари он выпьет сам, пусть это лишь только призрак. Только почему у призрака настоящий меч?       Клинки встречаются, сталкиваются и горестно поют. Их не создавали противостоять друг другу, это причиняет им боль. Но братья фехтуют, голодно скалясь, им обоим так хочется испить крови друг друга. Брэнд техничен, экономен. Он слабеет, да и всегда больше полагался на магию. А Корвин двигается широко, размашисто. Итальянская школа. Оба знают, что смогут обмениваться ударами часами, но никто из них этого не хочет. У призрака время лишь до рассвета, а у Брэнда - и того меньше. Поэтому он раскрывается, пускает голодного демона в клинч, позволяет ранить. К имеющимся ранам добавляется еще одна, и Корвин шумно переглатывает. Все призраки жадны до крови. Корвин роняет Брэнда, отбрасывает Вервиндль в сторону и припадает к крови, что бьет из ключицы. Тянет шумно, трется пахом о чужое бедро.       Сын, что в условленное время явился к подножию призрачной лестницы, уже начал свое восхождение. Брэнд чувствует его. Скорее, Ринальдо, путь свободен. Иди, пока здешний правитель пьет мою жизнь и берет мое тело.       ...Мальчишка нависает над лежащими, гневно кричит, тянется, чтобы помочь отцу, но Брэнд резким движением головы отправляет его прочь, к цели. К Пути. Цена уплачена. Зеленый коридор.