Когда гаснет свет

             Данте покосился на стальной кейс, лежащий на середине стола под навесом. Первая добыча, и ее достаточно, чтобы сразу отправить по назначению. Он никак не мог взять в толк, зачем нужно столько алмазов, тем более что по документам они не проводились и шли сразу в Дисс. Сначала он думал, что все придется официально оформлять для передачи на завод, но сейчас ситуация выглядела странно. Почти две трети добытого уходило прямо в Казино.       Они с Вергилием в последнее время много думали о том, что происходит, складывалось ощущение, что до этого их жизнь проходила в каком-то аквариуме, защищенном от внешних воздействий. По мере работы вскрывались новые подробности основной схемы, никак не связанной с алмазами. Словно на каждой ступени Садонай решал, прошли они испытание или нет, и можно ли им доверять следующий этап. Вскоре весь отлаженный механизм открылся целиком.       Данте больше времени проводил, разрабатывая стратегии, оказалось, ему это дается легче, чем брату, но Вергилий был незаменим на месте. Он мог принимать мгновенные решения, способен был анализировать ситуацию в экстремальных условиях, не теряя времени на обдумывания. В юности у них получалось слаженно работать, но сейчас, в новых условиях, это был совсем иной уровень симбиоза, когда сила уже не применяется, и все зависит только от мозгов.       Неизвестно, какая задумка была изначальной, но после смерти отца Садонай полностью изменил тактику их обучения. Он не был с ними жесток, но дал понять, что прошлой жизни пришел конец. Да, в общем, они и не хотели возвращаться к ней, та, которой они жили сейчас, хоть и приносила море проблем, нравилась им больше. Только в самом начале, когда Садонай отстранил братьев от миссий, это показалось им оскорблением, но теперь, когда не нужно было выходить в поле против мистического врага,оказалось, что есть и другой фронт, который был в разы интереснее, и победа на нем была важнее, чем смерть какой-то группки затерявшихся в Среднем царстве хаотов. Официальная «Вессен» казалась гигантом, но на самом деле руки Князя простирались еще дальше. Его компании, как исполинский спрут, опутали планету, а Данте и Вергилий только начинали разбираться в работе старшего брата и его помощников.              Из сырой стали Садонай ковал себе новое оружие, переплавлял характеры братьев, не предполагая, во что на самом деле это выльется. Он как-то невзначай обмолвился, что не собирался так быстро допускать их к компании, не верил, что в этом возрасте они будут способны отбросить разгульный образ жизни и хоть сколько-то серьезно себя вести. Слова больно ранили самолюбие, но и здорово подстегнули.       Несколько дней назад произошло событие, положившее начало новым глубоким изменениям. Данте засиделся за документами, а Вергилий задержался в особняке Мукамбы, решая с ним вопрос очередной поставки. Ситуация была нестабильной и требовала держать руку на пульсе. Ночь только начиналась, но спать уже хотелось неимоверно – пятые сутки на ногах без стимуляторов потихоньку давали о себе знать то зевком, то рассеянным вниманием. Данте опасался, что брат может в такой момент не заметить чего-то важного, попасть в неприятности. Многие виды современного оружия были опасны даже для демона. Данте со злостью тер глаза и постоянно дергал охрану, требуя связаться с телохранителями брата. Пока все шло хорошо, но внутри росло беспокойство.       Вергилий явился только в третьем часу, уставший и взвинченный. Он вкратце обрисовал ситуацию и тяжело упал в кресло перед камином:       – Старый маразматик! – устало и уже беззлобно высказался Вергилий.       Большую часть времени он носил деловую одежду, дорогие, сшитые на заказ костюмы, рубашку и галстук, о военной форме он вспоминал крайне редко и не особо стремился снова ее надеть.       – Что случилось? Почему ты трубку не брал и не перезвонил мне, когда освободился? – Данте закрыл ноутбук и сел в соседнее кресло.       – Извини, – Вергилий достал из нагрудного кармана телефон, посмотрел на не отвеченные вызовы и вздохнул. – Я думал, что тебе сообщит охрана.       – Скажи спасибо, что Пирс знает о твоей забывчивости. Но, Ви, он начальник службы безопасности, а не нянька.       – Я знаю… – Вергилий ленивым движением распустил узел галстука, но оставил его висеть на шее двумя измятыми полосами. – Я не смог урезонить Мукамбу, он свихнулся, и теперь это усложнит нам работу.       Данте потер уставшие, красные от недосыпа глаза. Они оба просчитались, полагая, что после покушения старик затаится, попробует подтянуть силы, и этого времени хватит, чтобы отгрузить партию. Однако Мукамба совершил дикий, по меркам здравомыслящего человека, кульбит – он начал чистить ряды, при этом под руку попадали как действительно виновные, так и те, кто, как Мукамбе казалось, мог бы иметь отношение к попытке переворота. Людей хватали ночью в их домах, а потом отправляли в тюрьму без суда. Многие из его жертв были представителями местной элиты, ратующей за улучшение условий жизни для простых людей, и это не могло не вызвать волнения масс. Оппозиционеры играли на противопоставлении себя диктатору и таким образом пытались заручиться поддержкой низших слоев населения.       Ситуацией воспользовались противники режима Мукамбы, и вчера пролилась первая для этой волны возмущений кровь. Данте предположил, что если так пойдет и дальше, вероятно, они не успеют закончить все к означенному сроку, а значит, и в Лондон даже на пару дней не смогут попасть. Услышав перспективы, Вергилий вскипел и около получаса метался по комнате, разговаривая сам с собой. Со стороны казалось, что он обращается к Данте, но на самом деле ему нужно было время просчитать варианты событий, и все они были неутешительны. Если бы Данте мог пробиться сквозь это злое бормотание и заставить Вергилия остановиться, он бы сразу сам сказал, к чему это приведет.       Первые дни они ездили вдвоем, но Данте заметил, что это возымело отрицательный эффект. Мукамба боялся их обоих по-отдельности, но не так сильно, как если они появлялись вместе. Он начинал вести себя неблагоразумно, а после смерти его первого секретаря вообще стал городить ошибки, и их совокупность уже сформировала снежный ком, который пока еще медленно, но неотвратимо катился с горы.       – Что произошло? – спросил Данте, хотя уже и так знал ответ, настроение Вергилия он чувствовал и понимал, что за этим стоит.       – Сам подумай, все плохо, – Вергилий все же заставил себя подняться и вернулся с бутылкой виски. – Старик сказал, что обеспечит исполнение своей стороны контракта, но требует, чтобы мы действовали вместе с его людьми и участвовали в зачистке.       – Что ты ответил? – нахмурился Данте.       – А что я мог ему ответить? Вообще, первое желание было послать его прямым текстом, потом свернуть шею, но пришлось юлить. Прямо я не могу ему отказать, но и подставлять своих людей в его крестовом походе я не собираюсь.       – Нужно удержать его при власти еще хотя бы месяц, – прикинул Данте. – Преемника нет, новой оппозиции, кстати, пока тоже. Я имею в виду подходящей, а не похожей на только что слезших с деревьев приматов. Любой из тех, кто сейчас может метить на его место, расторгнет все старые контакты Мукамбы, посчитав нас поддержкой режима. Вне зависимости от того, чем это чревато. Про наши теневые сделки я вообще молчу.       – Что ты предлагаешь?       – Нужно подумать, такое с ходу не разрулить.       – Переворот неизбежен, и преемника придется готовить прямо сейчас, а не когда хотел Садонай, – Вергилий не спешил пить, он задумчиво смотрел в камин и неосознанно жевал нижнюю губу.       Данте оперся на спинку кресла и сплел пальцы перед лицом. Пока вариантов, при которых все удастся уладить с минимальными жертвами, в голову не приходило. Напуганные волнением противники залегли на дно и сейчас не станут договариваться ни с кем извне, и тем более с братьями, полагая, что они, вероятно, действуют по указке Мукамбы. Понадобится время, чтобы те, кто мог бы занять его место, разобрались в ситуации.       – Нам следует вывести сюда еще одну группу, не зависящую от нас и не связанную с «Nebula», – прикинул Данте.       – Возможно, – вздохнул Вергилий. – Но позже. Ни европейцам, ни американцам, ни азиатам сейчас никто не доверится.       Они еще какое-то время молча пили у камина, а после разошлись по комнатам. Данте, которому пришлось провести на ногах много больше времени, чем он рассчитывал, все равно не спалось. Смутное беспокойство одолевало, едва он закрывал глаза. Данте до рези всматривался в купол огромной москитной сетки, прикрывавшей его кровать, как балдахин. Белая струящаяся ткань опутывала его со всех сторон, делая мир вокруг каким-то нереальным, словно подернутым дымкой. С трудом угадывалась шкура жирафа, разложенная на полу возле секретера, ночью ее цвет почти невозможно было различить, как и все вокруг, она казалась деталью черно-белого немого фильма. Плотно закрытые окна не пропускали звук с улицы, и в помещении слышно было лишь тихий, еле различимый шум работающего кондиционера. Здесь не хватало многого, к чему Данте привык, но, пожалуй, он мог бы спокойно прожить без всего этого, сложнее было оставаться в одиночестве.       Через полчаса пришлось включить свет, глаза теперь болели не от недосыпа. Данте начал жалеть, что не держит в комнате алкоголь, потому что именно выпить сейчас хотелось больше всего. Он считал, что это должно помочь уснуть, но одним стаканом, естественно, не обошлось бы. Небрежно накинув халат, он бродил по комнате, пока не решился порыскать по шкафам.       В дверь тихо постучали. Данте, не особо задумываясь, сказал: «Войдите» и продолжил копаться в своих вещах, надеясь, что остались еще таблетки снотворного, выданные перед отъездом из Дисса. Сам он ими пользовался всего два раза, большую часть раздал тем, кто хотел выспаться вне зависимости от собственного режима.        На пороге комнаты стоял Вергилий. Он выглядел примерно так же, как и Данте – растрепанные волосы, черный шелковый халат, запахнутый не особо аккуратно. Данте несколько секунд с подозрением смотрел на него, потом увидел в руках початую бутылку и два стакана. Данте вздохнул, опустился на край кровати и кивнул. Вергилий протянул ему оба стакана и по очереди наполнил.       – Ты тоже не можешь уснуть, – не вопрос, а утверждение.       – Не могу, – согласился Вергилий. – Только закрываю глаза, начинает колотиться сердце.       – У тебя есть снотворное? – с надеждой спросил Данте, искоса поглядывая то на него, то на разворошенный шкаф.       – Нет, я его не брал. Не думал, что понадобится.       – Жаль.       – Согласен.       Бутылку они выпили быстро, чувство тревоги и не думало уходить. Но в голове появилась легкость, а с ней пришла и ясность:       – Останься здесь сегодня.       – Как в детстве? – усмехнулся Вергилий.       Больше они не разговаривали. Когда погас свет, зашуршала ткань халатов, а потом и простыней. Сон накрыл обоих довольно быстро, старое забытое ощущение покоя и единства изгнало тревогу. И если в чем-то Данте и Вергилий повзрослели, то в этом, наоборот, вернулись в свое далекое прошлое, когда им было комфортнее спать в одной кровати, слышать и чувствовать присутствие друг друга рядом. В подростковом возрасте они посчитали это неправильным, «детским» занятием и перестали приходить друг другу в комнаты. В восемнадцать Садонай приобрел для них две раздельные квартиры, но учел некоторые особенности братьев и поселил их на одном этаже, так чтобы они могли спокойно навещать друг друга. Только сейчас Данте осознал этот намек, и хотя Садонай ничего не сказал тогда, а его всезнающая улыбка раздражала, стало понятно, зачем он это сделал.              С той ночи прошло три дня. Никто из них не поднимал тему, но Данте был уверен, что если сегодня не случится форс-мажора, Вергилий снова придет спать в его постель. Засыпали они на разных сторонах кровати, а проснулись в центре в обнимку. Данте почувствовал тяжелую руку брата, властно прижавшую его к себе, спиной ощущал жар его кожи, затылком – сонное дыхание.              Вдалеке показалась колона из трех автомобилей. Вергилий возвращался на алмазную шахту, они договорились встретиться именно здесь. Садонай настоял на том, чтобы увеличить количество телохранителей, и пояснил, что будет подозрительно, если в условиях начинающегося бунта они оставят все как есть. Как минимум, Мукамба может решить, что они играют на две стороны или вообще предают его ради более выгодного партнера по бизнесу. Данте это не понравилось, но спорить он не стал, хотя теперь в охране, помимо демонов, были еще и люди, что не давало использовать какие-либо способности. Впрочем, пока они и не были нужны.       Один из охранников открыл заднюю дверь бронированного внедорожника и, дождавшись, когда Вергилий выйдет, пристроился за ним. Трое других встали по бокам, образуя периметр защиты. Эти люди из «Nebula» знали свою работу и никоим образом не мешали Вергилию передвигаться, как ему вздумается. Ради братьев нашли парней, мало чем уступающих им в габаритах, психологический эффект – тоже немаловажная деталь.       Вергилий был зол. Это явственно читалось у него на лице: сцепленные зубы, упрямо выпяченный подбородок и резкие рваные движения пальцев, когда он набирал что-то на телефоне. Подойдя к укрытию под тентами, он сбросил пиджак и стал срывать с себя бронежилет. Один из охранников, следовавших за ним, попытался помочь, но его остановил предупреждающий жест.       – Что с тобой? – немного понаблюдав за его потугами, спросил Данте.        Он невзначай вклинился в процесс и расстегнул ремни, которые Вергилий бы обязательно разорвал, если бы еще пару секунд они не поддавались. Что-то вывело его из себя настолько, что он не смог скрыть раздражения.       – Мукамба ввез в столицу оружие! – рыкнул он.       – Он и раньше ввозил, что тебя в этот раз так взволновало? – Данте пробовал говорить с ним спокойно, зная, что если сам сейчас будет суетиться, все станет только хуже.       – Наше оружие! – рявкнул Вергилий. – Ящики внесли в здание, и я видел, как они достали винтовку Шип.       Данте замер на мгновение, потом сощурил глаза.       – Нужно узнать маркировку, – начал он, но его тут же перебили.       – Не нужно, я знаю, что это за партия!       – И все же, – опять спокойно продолжил Данте. – Я понимаю, что это та самая партия, похищенная летом во время грозы, но нужно быть уверенными, чтобы понять, кто именно ее поставил. Пройти обратным путем, от заказчика к поставщику.       – Да какая разница?! Все равно кто-то торгует нашим оружием! Даже если это не та партия, а какая-то другая, то найти его…       – Не скажи, вспомни о приоритетности задач, – подтолкнул его Данте. – Мы сейчас не можем себе позволить бросать силы даже на дела, из «красного списка». Только «черный».       – Хорошо, я пошлю Некста, пусть проверит номера, но…       – Ви, «черный список» называется так не от нехватки фантазии, то, что туда занесено, может запустить процессы, которые повлияют на положение как головной компании, так и ее подразделений. В этой партии есть взрывчатка без примесей, та самая, которая уже засветилась в Эмиратах.       – Я помню… – процедил Вергилий.       – Ты в курсе, что кто-то вынес из лаборатории опытный образец паралитического газа?       Вергилий вскинул голову.       – Да, и этот препарат способен обездвижить даже нас, хотя пока нестабилен и быстро развеивается, его нельзя использовать в привычном виде (шашки, например), но окурить им комнату вполне реально…Суть ты уловил.       – Кто идет по следу?       – Сатана и Сабур, – ответил Данте. – В Лондоне к ним присоединится Аладрис.       – Все настолько серьезно?       – Это критично! – потер лоб Данте. – Воссоздать препарат не получится, разве что у них есть химик-гений, который сможет разобрать сложную формулу, но, судя по данным, после первого применения у них осталось достаточно в запасе, чтобы хватило на большой зал.       – И как им можно окурить зал? – скептически посмотрел на него Вергилий.       – Ви, очнись, вентиляция!       – Коннор, – позвал Вергилий. – Проверьте систему воздуховодов и кондиционеров в нашем доме. И весь гараж.       – Думаешь, сюда тоже могли доставить уже? – поджал губы Данте.       – Нет, но я предпочитаю проверить все, чтобы спокойно спать ночью, – отмахнулся Вергилий. – Стоп! Что значит «тоже»? Где они его применили?       – Я не знаю, где, – признался Данте. – Пока не удается выяснить.       – Ты не пробовал спросить напрямую?       – Спросил, – Данте зажал виски пальцами, помолчал, а потом уже тише продолжил. – Садонай сказал, что это задача другого подразделения.       – Ты же не думаешь, что они ждут прорыва?       – О нет, это точно никак не связано со сверхъестественной стороной мира, я уверен, иначе бы стягивались совсем другие силы. Садонай, полагаю, пытается выйти на того, кто помогал Киону деньгами.       – Думаешь, он не сам?       – Уверен, – покачал головой Данте. – И ты тоже это понимаешь. Видишь же, как работает эта система. Для того чтобы аккумулировать большие ресурсы, нужна команда. Один человек или не человек, каким бы умным и работоспособным он ни был, не сможет самостоятельно контролировать все. И Садонай этого не может, у него для контроля есть целая армия финансистов, юристов и всех их подвидов.       – Хорошо, тогда ждем… – он окинул взглядом технику, людей и безликое пространство вокруг, окрашенное алыми лучами заходящего солнца.       Картинка в какой-то степени идеальная, казалось, все работает как должно, но за довольно короткий срок он научился трезво смотреть на вещи, и сейчас толпа местной дешевой рабочей силы его отнюдь не радовала. Если волнения перекинутся сюда, шахта не будет в безопасности, но объем, который обозначил для себя Садонай, быстро не добыть.       – Нужно увеличить охрану шахты, – сказал Вергий, не оборачиваясь на телохранителей. – Я хочу, чтобы здесь остались Доунс и Вилсон.       Данте кивнул, Вергилий усилил человеческий отряд, охраняющий шахту, двумя демонами, что существенно повысит их шансы в случае нападения. Даже если никто не сможет воспользоваться способностями, они уже на порядок сильнее и быстрее любого человека. Но шахтой и людьми пожертвуют, если того потребует ситуация.       Первая партия была готова. Стальной кейс уложили в машину, все, что осталось сделать, – это довезти его до дома. Никто из людей-охранников не знал, что произойдет дальше, по их данным алмазы останутся в доме до утра. На деле же сегодня ночью курьер вывезет их и нырнет в портал в первой возможной точке телепортации. Данте с неделю назад начал подозревать, что среди них есть крот, но пока никак не мог понять, что именно ему нужно. Версия, что такое количество алмазов попытаются похитить, всплыла как альтернативная попытке устранить конкурентов, братьям с трудом верилось, что дело может быть таким простым, но, раз этот вариант был озвучен, глупо было бы не проверить, тем более что для этого никаких усилий тратить не пришлось.       – Поехали домой, солнце садится, – Вергилий рассматривал кровавое небо и кривил губы в странной усмешке.       Данте хмыкнул. Он до мельчайших ужимок знал это выражение лица, позу с обеими руками в карманах и задранный подбородок. Вергилий планировал повеселиться, и если в дороге на них не нападут, ночь, которую Данте еще час назад собирался проспать, обещала стать интересной. Было очень любопытно, кто рискнет заявиться в особняк, полный охраны, зная про ужасный норов хозяев, еще и помноженный на два.        В машине Данте уже третий раз перечитывал отчет, сопоставляя цифры, прикидывая, как увеличить объем добычи и тем самым ускорить процесс. Садонай ясно дал понять, что алмазы ему нужны быстро, и, судя по тому как на это заявление реагировал Аластор, Князь в очередной раз задумал что-то грандиозное. Не корону для себя любимого так точно. Это было нечто, что волновало и возбуждало Князя, завладевало его фантазией, едва он вспоминал о проекте. Списать это на прихоть не получалось, а так хотелось!       Данте оторвался от телефона только когда почувствовал, что машина притормаживает. Вергилий слушал что-то в наушник (он носил точно такой же, как и вся охрана), чтобы быть в курсе происходящего.       – Что-то случилось? – спросил Данте, вглядываясь в его напряженное лицо, но тот лишь покачал головой.       – Все нормально, – похлопал его по лежащей на подлокотнике ладони Вергилий. – Слушаю переговоры охраны.       – А чего так хмуришься? Что-то нашли?       – Нет, но меня беспокоит, куда можно применить парализующий состав такого типа.       – Зайдем домой, расскажешь, что происходит, – Данте отвернулся к другому окну, рассматривая ничем непримечательный пейзаж у ворот.       Его волновал сейчас не украденный препарат, а алмазы. Никто, кроме Влада, не знал, что Алисия будет курьером, на это была ставка. Поймать ее или навредить ей не получится, но он переживал по поводу доставки скорее из-за эгоистичных соображений. Чем быстрее Садонай наберет нужное количество, тем быстрее можно будет снять с рабочих гипернагрузку. Каждый день такой активной работы мог вызвать подозрения. «Nebula» точно не занималась раньше драгоценными камнями, и если за ними наблюдают сейчас, могут заподозрить что-то. Сделать выводы, и не обязательно правильные. Данте с трудом представлял, какие именно, но такую вероятность нельзя было отметать.       Вернувшись, они успели переодеться к ужину и спустились. Есть не хотелось, но это тоже было что-то наподобие ритуала. Они приходили домой, принимали душ, переодевались и шли к столу. Заведенный порядок сначала мешал, казался бессмысленной тратой времени, но позже они втянулись.        Да и нормальная еда, а не вечный перекус на бегу, развращала, не зря Казино называли «Обителью грехов», повар, присланный Садонаем, как раз склонял их к греху чревоугодия.       За столом они не вспоминали о работе, перебрасывались какими-то ничего не значащими фразами о том, что именно означает красный закат – жару или ветреную погоду. Каждый настаивал на своем, но так как оба ничего толком об этом не знали, разговор зашел в тупик, скатившись к алкоголю, запасы которого пора было уже пополнить.       Наверх они поднялись каждый в свою комнату. Данте бесцельно ходил от одной стены к другой, прокручивая в памяти их сегодняшний разговор. Ничего нового в голову не приходило, и вскоре он сам не заметил, как мысли свернули в сторону, теперь они сосредоточились на постели и тех, кого бы он хотел в ней увидеть. Воображение разгулялось, и он как наяву видел, как два крепких мускулистых тела сплелись на белых простынях, подернутые пеленой страсти глаза Алекса и властный взгляд Вергилия, они оба смотрели на него, ждали. Данте сглотнул, видение было настолько реальным, что он чуть не поддался порыву. Вся нижняя часть тела налилась тяжестью, член бодро поднялся и выглянул из-под халата.       Стук в дверь разрушил морок. Прокашлявшись, чтобы голос не подвел, Данте плотнее запахнул халат и резко дернул концы пояса, завязывая плотный узел. В комнату вошел Вергилий, снова в черном шелковом халате и пижамных штанах от комплекта. В руках он держал два пистолета.       – Это еще зачем?       – На всякий случай? – Вергилий или не заметил, в каком виде встретил его брат, или решил не заострять внимания.       – А, ты об этом… – хмыкнул Данте.       Непонятно почему, но штаны его смущали, в них виделась попытка отстраниться, хотя в прошлый раз Вергилий вел себя более открыто. Правда, едва первая сонная нега сошла, он отодвинулся и, сверкая голыми ягодицами, ушел в ванную, а потом сделал вид, что ничего не произошло. Данте чувствовал, что в их постели кого-то не хватает, но прежде, чем тянуть в нее Алекса, предстояло еще договориться друг с другом.       В юности Данте и Вергилий ни разу не пошли дальше простых прикосновений и поцелуев, довольно горячих, надо признать. В шестнадцать им казалось, что это какое-то приключение, тайна, которой ни с кем нельзя делиться, но в один такой жаркий момент явился Садонай. Это только потом они поняли – все, что происходит в Казино, становится ему известно. Ожидалось, что он устроит разнос, но тот только вскинул бровь и с усмешкой предложил сначала прочитать хоть что-то о процессе, прежде чем взять новую для них вершину. Это не стало психологической травмой, но немного поумерило пыл. После, чтобы побыть вместе, они использовали одного партнера на двоих, но этого было мало, круг эмоций не замыкался, когда они касались только кого-то другого, но не друг друга.       Ситуация с Алексом заставила переосмыслить прежние страхи и неуверенность, по сути это мало чем отличалось от того, что уже случалось между ними. Данте был уверен – Вергилий захватит управление, он привык подчинять, и от мысли об этом перехватывало дух. Данте много раз видел, как его брат берет кого-то, ему нравилось наблюдать за ним в процессе, точно так же, как демонстрировать себя ему.       Пауза, когда они беззастенчиво рассматривали друг друга, немного затянулась.       – Давай попробуем поспать, – усмехнулся Вергилий. – Шоу, если оно начнется, без нас не пройдет. Но может ничего и не случится.       – И в надежде на это ты взял оружие?       – Ну, а вдруг сегодня привалит веселье?       Данте рассмеялся и кивнул. Оба ствола отправились под подушку. Одно движение, и они окажутся в руках. Близнецы двадцать минут пролежали, просто глядя в потолок. Потом на стороне Вергилия началось какое-то копошение. Он сначала перевернулся на живот, потом чертыхнулся и лег на бок. Данте его понимал, возбуждение мешало уснуть, перерастая в онемение нижней части тела, в то время как головка члена становилась болезненно чувствительной, прикосновение прохладных простыней похоже было на пытку.       Переключиться не удавалось, все мысли сосредоточились на этих привычных, но всегда волнующих ощущениях, на единственном пронзающем мозг желании получить разрядку. Данте тихо, чтобы Вергилий не услышал, просунул руку под тонкую простыню и сжал член. На что он в этот момент надеялся, Данте так и не мог объяснить даже себе, но едва успел стиснуть зубы, чтобы сдержать рвущийся наружу стон.              На второй половине кровати послышался шорох, а потом все стихло. Никто больше не шуршал простынями, не дергался и не пыхтел. Данте поджал губы, подумав, что в такой ситуации вообще не стоило бы полагаться на того, кто ввязался во все это случайно, но завяз по самые уши и не до конца понимает, что ему делать. Он прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться хоть на чем-то, поймать мысль, которая помогла бы ему отвлечься от острого желания кончить. Он по всем фронтам проигрывал, не мог совладать ни с телом, ни с разумом. Головка снова задела складку на простыне, а Данте зубами вцепился в подушку.       Резкое движение сбоку, и Вергилий горой навис над ним, уперся руками по обе стороны от головы. Его член почти прижимался к животу, подрагивая, роняя на простыню прозрачные капли смазки. Похоже, он тоже не чувствовал покоя, лежа на своей стороне кровати. Глаза лихорадочно блестели, в них можно было видеть и желание, граничащее со звериной похотью, и легкую неуверенность, словно оставался последний барьер, за которым пути назад не будет.       Данте отвел взгляд, он хотел посмотреть в зеркало, оценить то, как они выглядят в такой позе, но москитная сетка все скрыла, в отражении видна была только неясная фигура. Оставалось смотреть друг на друга без подручных средств, без посредников.       – Последний шанс остановиться, – прошептал Вергилий.       Ему казалось, есть возможность повернуть назад. Потом ее просто не будет, водоворот закрутит их, поглотит, переплавит во что-то новое.       – Вперёд! –ответил Данте.       Он чувствовал полную уверенность в своих словах, никогда не был склонен отступать от принятого решения, и Вергилий такой же. Одновременно это было и силой, и слабостью, и чаши весов часто колебались в поисках баланса. Последний барьер рухнул, оголив самое постыдное, что было у них обоих.       Тяжелое горячее тело опустилось сверху. Жар чувствовался сквозь простыни, отзывался сладкими спазмами в паху, будоражил нервные окончания и оглушал, изгоняя из головы все мысли. Длинные настойчивые пальцы скользнули по скуле Данте, огладили щеку и на мгновение застыли на губах. В этом движении была и щемящая нежность, и властная требовательность, и еще что-то такое, чему названия придумать не получалось.              Данте прихватил их зубами, прошелся кончиком языка по подушечкам и улыбнулся, услышав сдавленный мучительный стон в ответ. Власть. Это слово казалось чем-то эфемерным и не понятным для тех, кто никогда не испытывал ее силу. Можно было ощутить власть над собой, можно было возвыситься над кем-то, но еще никогда в жизни не появлялось ощущения взаимного обладания. Вергилий держал его, Данте знал, что брат не отпустит, но и Данте не даст ему желаемого, пока не решит сам, хотя все тело изнывает от неудовлетворенности, но они контролируют друг друга, держат в напряжении, понимая, что непременно проиграют. Оба. А может, это будет общая победа?       Вергилий с раздражением приподнялся, выдернул промокшую от пота и смазки простыню и просунул колено между ног Данте. Грубое, резкое, но выверенное движение, пугающее своей агрессией и напором. Во взгляде Вергилия читалась страсть, замешанная на злости и отчаянии, она затапливала расширившиеся зрачки, обещая многое и лишая надежды на легкий исход.       Данте вернул ему такой же взгляд, напоследок прикусил пальцы, хозяйничавшие у него во рту, и оттолкнул руку. Он знал, что провоцирует, но всего лишь отвечал на равных. Несколько секунд они буравили друг друга взглядом, а потом сцепились. Данте обхватил Вергилия за плечи, зажал его бедра коленями и вдавил в себя с силой, на мгновение лишив дыхания их обоих. Казалось, под таким напором не выдержат кости, они должны были сломаться в тисках стальных мышц. Но хотелось именно этого: не нежного размеренного секса, а просто жесткого траха, чтобы избавиться от давления в яйцах и очистить голову.       Данте знал, что мало с каким партнером Вергилий мог себе позволить такое, но видел, как тому приходилось сдерживаться, и иногда задумывался, хотел ли он сам ощутить на себе яростную страсть брата, почувствовать, как она сминает его, сплавляя с партнером в единое целое.       Но вдруг Вергилий перестал неистово сжимать его, он обмяк, потом неловко вывернулся, взял Данте за запястье и нежно коснулся его губами. От неожиданности Данте разжал хватку. Его целовали, сначала едва касаясь, трогательно и мягко, и этот странный и резкий контраст с тем, что было буквально секунду назад, заставил взбеситься все рецепторы, его бросало то в жар, то в холод, по коже побежали мурашки.       – Пожалуйста, сделай что-то, или это сделаю я, – тихо попросил Данте. Даже так было слышно, как его голос дрожит.       Не прекращая целовать, Вергилий поднял на него взгляд, напоследок лизнул лихорадочно бьющуюся на запястье жилку, выпрямился и толкнул Данте на подушки, а сам устроился между его широко разведенных ног. Он долго гладил кожу на внутренней стороне бедер и под мошонкой, заставляя вздрагивать от прикосновений. Данте подтянул подушку, вцепился в нее зубами, пытаясь заглушить стоны, который уже был не в состоянии контролировать.       Язык коснулся напряженного до предела члена внезапно. Ощущение было ошеломляющим, оно прошило тело словно разрядом тока. Вергилий облизал головку, приласкал член губами до самого основания, а потом легко, без видимых усилий захватил его ртом и пропустил в горло.       Данте уже не стонал, он скулил. Вергилий подводил его к самому краю, а потом останавливался, не давая кончить, повторяя пытку раз за разом. Данте вздрогнул, когда в его тело проник палец. Саднящее ощущение не сбило настрой, легкая боль только оттеняла удовольствие, делая его концентрированным и очень ярким. Вергилий схватил его за бедро свободной рукой и прижал к постели. Он скользнул глубже и, нащупав простату, начал аккуратно массировать ее. Данте не понял, как все случилось, его больше не сдерживали, он сжал волосы Вергилия в кулак и, не задумываясь, нажал ему на голову, требуя ускорить темп. Тот подчинился, издав легкий смешок, гортань сомкнулась, вибрация от него стала последней каплей. Оргазм накрыл резко и сильно, оставил без сил.       Данте не знал, сколько времени пролежал, оглушенный им, но когда мысли снова начали лениво течь в его голове, Вергилий уже подтянулся выше и обнял его, прижал крепко к себе. Пальцы пробежались по плечам, скользнули на ключицы. Данте непроизвольно передернул мышцами. Он несколько минут придавался блаженной неге, но постепенно до него стало доходить, что именно произошло.       – А ты? – пожалуй, из всего его волновало только это.       – Ну, я не отстал, – хмыкнув, признался Вергилий. – Не думал, что можно кончить только от вида того, как бьется в оргазме кто-то другой.       Данте вздохнул. Он уже вполне пришел в себя, чтобы можно было зайти на второй раунд. Он толкнул Вергилия, заставляя лечь на спину, и уселся верхом. Наклонившись, стал целовать шею и плечи, едва язык скользнул по коже за ухом, Вергилий снова задышал чаще, изогнулся всем телом, подкинув бедрами. Но вдруг замер, прислушиваясь.       Данте только через пару секунд сквозь шум крови в ушах услышал странный шорох в другой комнате. Разум затопила ярость, кто-то действительно пришел к ним в дом, прошел охрану и влез в кабинет, который находился между спальнями. Вергилий сунул руку под подушку и достал пистолет.       – Я не планировал никого убивать, – сквозь зубы процедил он. – Но передумал.