Когда гаснет свет

      Дело Сына Джека – как его окрестили СМИ – оказалось самым простым за последние месяцы. Преступник оставил множество улик на месте, десятки кровавых отпечатков, свои волосы и даже толстовку. Легче могло бы быть только, если бы он бросил посреди гостиной ID-карту. Отпечатки значились в базе, а сам преступник состоял на учете у психиатра. Малолетний сосед погибшей семьи, находясь в острой фазе психоза, напал на первый попавшийся дом и учинил резню. Джеймс Уорен Пристли был арестован через два часа после обнаружения трупов. К сожалению, задержать его по-тихому не вышло, жители тупичка, следившие за работой полиции, тут же разнесли новость по кварталу. Меньше чем за пять часов слухи обросли невероятными подробностями, и когда Алекс с Лейвом принялись наводить справки о младшем Пристли, получили нечто вроде биографии Дракулы.       Допросить Пристли не удалось – его забрали в психиатрическую клинику и держали на мощных седативах. С одной стороны, полиция радовалась быстрому завершению расследования, но с другой – дело оказалось морально очень тяжелым. Психиатры занимались преступником, а Лейв с Алексом – жертвами. Бюрократия не отпускала, пришлось идти на официальное опознание. И все же, каков бы ни был кошмар, и хорошая новость имелась – преступник больше никого не тронет.                     Ричард сдержал свое слово, ни взглядом, ни словом не выдав, что произошло между ними. Однако договоренность не распространялась на текстовые сообщения, и вскоре у Алекса не осталось времени на лишние мысли. Мур занимал почти каждую свободную минуту. На неделе встретиться в пабе или в его квартире не выходило, загрузка была слишком большой. Иногда домой возвращались под утро. Но Алекс обязательно отвечал на сообщения, желая спокойной ночи или доброго утра. Они виделись каждый день, говорили, но это было не то, и к пятнице, невзирая на горячую переписку, стало казаться, что ничего не было. В шесть вечера все стали расходиться по домам. Удивительно, но за весь день поступил только один вызов, и все гадали, успеют ли они сбежать до того, как что-то случится.       Сообщение пришло, когда Алекс только собирался в душ. Ричард звал его где-нибудь выпить, хорошее предложение, только Алекс уже был не в состоянии сидеть среди шумной толпы. Он без задней мыли отказался и, бросив телефон в комнате, отправился в ванную. Разнежившись под струями теплой воды, Алекс задумался о том, что случилось между ним и Ричардом. Это и правда было лекарством, он переключился на новые, волнующие кровь отношения и не думал о близнецах. Почти. Перед сном, когда моральные щиты ослабевали, они все же появлялись в его фантазиях. Первый раз это стало ударом, Алекс подскочил на кровати, хватая ртом воздух, все оказалось больнее, чем он думал. Полночи он метался по комнате, пока не смог совладать с собой. Вспомнились руки Ричарда, его нежность, и от этого стало легче. Зачем думать о тех, кому он не нужен? Зачем предавать даже в мыслях того, кто согрел? Сделать сложнее, чем сказать. Но за пару дней Алексу удалось перебороть себя, насколько это было вообще возможно.       Вернувшись в спальню, он взял в руки телефон, ожидая увидеть поток сообщений от Ричарда, но ни одного нового тот так и не написал, хотя зеленый значок говорил о том, что абонент в сети. Алекс еще раз перечитал свой последний ответ и выругался, матеря себя последними словами. Холодный отказ. Они еще не на той стадии отношений, чтобы легко понимать друг друга. Алекс не хотел резко осаживать его и отвечал на предложение выпить, а не вообще отрицал возможность встречи.       Алекс не стал расписывать причины, попробовав зайти с другой стороны.       Алекс: «не против, если я приеду к тебе?»       Ричард: «приезжай»       Алекс: «когда?»       Ричард: «ты какое вино предпочитаешь?»       Рассматривая экран телефона, Алекс счастливо рассмеялся. Ричард отвечал сразу, он все это время держал телефон возле себя. Скорее всего, расстроился, не поняв причин резкого ответа, но все равно ждал продолжения переписки.              Алекс: «из вина я предпочитаю пиво»       Ричард «XD заметано! А приезжай, как только соберешься. Как насчет прямо сейчас?»       Ричард: «сможешь?»       Алекс: «да»       Ричард проводил Алекса на кухню и предложил на выбор несколько сортов пива. Выпить, конечно, хотелось, но до напитков дело дошло много позже. Остановившись, некоторое время они просто смотрели друг на друга, а потом забыли, зачем пришли. Поцелуй, как глоток свежего воздуха, бродил игристым вином по венам. Тело стало легким, наполнилось энергией. Руки бесстыдно шарили по коже, путались в одежде, бесцеремонно срывая ее. Со стола что-то упало и с громким звоном разбилось. Плевать. Намного важнее держать крепче, не отпускать. Все происходило сумбурно, жадные объятья, горячий шепот.       Алекс уперся лбом в навесной шкафчик, пережидая приятную слабость после оргазма. Горячая волна только схлынула, но нутро еще сладко сжималось, реагируя на нежные поцелуи, отмечающие каждый выпирающий на его спине позвонок. Ричард гладил два тонких, почти незаметных шрама на лопатках Алекса, очерчивая подушечками пальцев их линии.       – Еще в прошлый раз хотел спросить, откуда они у тебя?       Алекс пожал плечами.       – Не помню, – солгал он.       Все равно Ричард бы не поверил, расскажи Алекс, что это каналы для его крыльев. Сам до недавнего времени не знал, что они там есть, и насколько это место чувствительно.       – Ладно, но расположение странное, – чужое дыхание опалило кожу за ухом, запустив мурашек. – Может, ты ангел, потерявший крылья, и забыл об этом?        Рик смеялся, но Алекс почти протаранил головой матовое стекло дверцы. Он неловко обернулся назад, насколько позволяла хватка Ричарда, и скосил глаза.       – Сомневаюсь, что при моем образе жизни меня бы приняли в рай, – попытался отшутиться Алекс.       – Почему? Исходя из утверждений христиан, Бог милостив, а значит, простил бы мелкие прегрешения. В остальном ты хороший человек, а вредные привычки – мелочи, – продолжал шутить Рик.       – А ты сам-то в Бога веришь? – Алекс не смог себе объяснить, зачем задал этот вопрос. Не был готов к теологической дискуссии, но все равно ждал ответа.       – Нет, – вздохнул Ричард. Он разжал руки, чтобы дать Алексу место развернуться. – Родители до сих пор ходят в церковь, но я перестал. Никогда не верил, если уж быть совсем откровенным. Ходил со всеми только потому, что в пять лет объяснить, почему ты этого не хочешь, довольно сложно. Мне читали лекции, рассказывали о божественном замысле, но как-то не проникло это все в сердце. А что насчет тебя?       – В детстве меня никто не заставлял ходить на службы, но родня справляла церковные праздники. Мне нравилось. Особенно, когда ездили на Пасху к друзьям семьи в Австрию. Но для меня суть этого праздника заключалась исключительно в веселье и специфических угощениях.       – Хм, мы оба атеисты, но я все равно буду считать тебя ангелом, ты позволишь? Тем более, у меня есть доказательство моей правоты.       Алекс был очень рад, что сзади его подпирает столешница, а спереди – Рик. Мозг после оргазма еще не способен был быстро соображать и в панике искал, где бы они с Лейвом могли проколоться.       Громко рассмеявшись, Ричард вытащил маленькое белое перышко из-за пояса джинсов Алекса и показал:       – Вот, смотри, ты теряешь оперения, ангелок.       Алекс выдохнул и тоже захохотал. Как бы они ни драили комнату, проклятые перья все время попадались под руку, липли к одежде, обнаруживались в шкафах, причем уже во всех комнатах. Методом общих размышлений они пришли к заключению, что миграции пуха способствует енот, которому ход открыт в каждый закуток дома.       – Это от нервов, – отсмеявшись, предположил Алекс. – Радует, что сыплются перья, а не опилки.       – Мне просто интересно, почему вы с Найбергом уже третий день разносите их по участку?       – Ну, это довольно сложно объяснить. По крайней мере, взрослому состоявшемуся человеку будет странно услышать, что двое его подчиненных, которых он по ошибке тоже считает взрослыми людьми, могли подраться подушками, порвать одну. Ну, а после питомец подруги, которая живет с ними в одном доме, поигрался с перьями…       – У вас там общежитие какое-то?       – Типа того. Со мной четыре квартиранта, не считая енота, – Алекс запустил пальцы в светлые волосы Рика. Мягкие. – Знаешь, я сначала морально тебя подготовлю, а потом позову посмотреть на весь этот цирк. Без этой подготовки ты можешь остаться заикой и убежишь, как только выдастся даже крохотная возможность.       – Ты рисуешь своих друзей, как каких-то монстров, – Ричард закрыл глаза, принимая ласку, он закусил губу от удовольствия, и казалось, вот-вот замурчит.       А ты кот, как я посмотрю, любишь, когда тебя чешут за ухом.       – Я просто не хочу, чтобы ты потом меня сторонился, – выдохнул Алекс ему в шею, облизал вверх от ключицы до самого уха, прихватил губами мочку и слегка куснул. Услышав участившееся дыхание, удовлетворенно оскалился.       – Я бы и не стал. Не знаю, что могло бы меня заставить сбежать.       Наблюдая за ним, Алекс начал задумываться над тем, чтобы снова опробовать себя в активной роли. Лет пять об этом и не помышлял, но вид открытого и беззащитного горла затронул в нем какие-то струны. Не то чтобы роль верхнего ему принципиально не нравилась, просто пассивом он получал намного больше удовольствия. Но в отношениях можно было поэкспериментировать.       Мысль про отношения немного сбила с толку. К тридцати двум годам, кроме Мередит, у Алекса не было официальных связей, но и с ней не было романа. Лишь ширма для родственников. Хотя какое-то время им приходилось вести общее хозяйство, и нельзя сказать, что Алекс не скучал по тому периоду жизни. С нынешними соседями это действительно напоминало кампус. Алекс отбросил эту мысль, рано было думать о таком, сама идея его немного пугала, но мозг упрямо форсировал события, пытаясь нагнать то, чего он по собственной воле лишал себя прежде.       Алекс сжал светлые пряди в кулак и заставил Ричарда запрокинуть голову еще больше. Кадык нервно дернулся, капля пота скользнула вниз, путаясь в пробившейся щетине. Внутри поднялась волна, желание спазмом прокатилось по всему телу, разлилось приятным напряжением в мышцах. Снова сладко потянуло в паху.       Звонок мобильного прервал их в самый неподходящий момент. По-хорошему, брать телефон было верхом глупости, но привычка сработала быстрее мозгов. Это мог быть вызов, Алекс бы никогда не пренебрег своими обязанностями.       Путаясь в спущенных до колен джинсах, Алекс отклонился и подцепил пальцами ползающий по столешнице аппарат.       – Вестберг! – рявкнул он в трубку. Звонили с незнакомого номера, абонент на том конце злил, просто потому, что попал не в то время.       Услышав голос, Алекс застыл. Он инстинктивно прижал к себе Рика, как плюшевого медведя, краем сознания понимая, что мог случайно сделать ему больно.       – Здравствуй, бабушка, – Ричард недоуменно уставился на Алекса, озадаченный такой резкой переменой.       – Завтра в пять? – Алекс бросил короткий взгляд на часы и выдохнул. – Хорошо, буду.       Не прощаясь, он отключился, бросил телефон обратно, обнял Ричарда за талию обеими руками и уткнулся носом ему в яремную впадинку.       – Что случилось? – Ричард сжал его лицо ладонями и потянул, заставляя поднять голову.       – Мне завтра предстоит ужин с родней, – отвечать не хотелось. Объяснять все хитросплетения в семье Вестберг – все равно что пересказывать запутанный роман с сотней героев, которые друг друга постоянно подсиживают.       – А не пойти ты не можешь?       – Я уже согласился, – пожал плечами Алекс.       – И что? – искренне удивился Ричард, успокаивающе погладил большими пальцами по скулам и мягко улыбнулся. – Если тебе не хочется, можешь сказать, что появились неотложные дела.       – Понимаешь, если я завра не явлюсь в пять, мне потом житья не дадут, пока не сделаю, как она хочет, – закатил глаза Алекс. Как растолковать человеку, который не в курсе всех перипетий в семье, что именно происходит?       – Я так полагаю, она хочет поднять вопрос о Чарльзе? – сообразил Мур. Глядя, как лицо Алекса вытянулось, пояснил. – Барлоу крепко ухватил за жопу адвокатов Фримена. Он ведет расследование и выдвинет обвинение в подкупе свидетелей, а это грозит отзывом лицензии и уголовным сроком. И если что, я тоже на стороне старика. Он хочет устроить показательную порку, что я поддерживаю обеими руками.       – Он мой кузен… – пробубнил Алекс.       – Его ваша родственная связь не останавливала. Он целенаправленно пытался тебя закопать! – вскипев, рыкнул Ричард. – Уволь меня от разговоров о великодушии и всепрощении! У меня сложилось такое ощущение, что все это было направленно именно против тебя. Не веди ты расследование, твой Чарльз не стал бы идти на эти ухищрения.       – Если ты понял, в чем дело, почему не снял меня с дела? – разозлившись, Алекс сощурился, припечатав Рика взглядом. Но тот даже ухом не повел, вернул ему такой же.       – Думал об этом, но не потому что хотел сбросить эту свору со следа, а потому что ты стал загибаться под давлением извне. Если бы не Найберг, который встал с тобой плечом к плечу, я бы так и сделал, мне страшно было смотреть на то, что с тобой происходит, – Ричард не жалел о том, что признался. Он бы не стал врать, и уж точно, не задумываясь, убрал бы Алекса с дела, если бы почувствовал, что оно вот-вот уничтожит его. – Ты мог бы потом ненавидеть меня за это, но, знаешь, лучше бы так, чем ты бы оказался в психушке.       – А не… – начал было Алекс, но осознание вылилось ему на голову ведром ледяной воды.       Ричард мыслил человеческими мерками, определял позиции своих подчиненных с точки зрения психологии и, как хороший начальник, оберегал их. Он отправил в отпуск морально выдохшегося инспектора Вульфа, не слушая его возражений. Алекс видел отдельные моменты, но Ричард сложил картину целиком. Общий вид, потеря веса, тремор, раздражительность. Предотвратил нервный срыв. Их с Лейвом он тоже отправил на два дня не просто так. Вместо гневной тирады Алекс обхватил голову Ричарда, они столкнулись лбами.       – Я понял тебя, Рик, – уже спокойнее сказал Алекс. – Но на будущее знай, что я намного крепче, чем тебе кажется.       – Я приму это к сведению, но не обещаю, что соглашусь. Ты ходишь по кромке. Всегда так делал, сколько мы знакомы. Я не знаю, что тебя побуждает так себя вести, но надеюсь, что рано или поздно ты сможешь сам рассказать, – медленно выдохнул Рик.       Продолжать разговор было бессмысленно и глупо, он и так увидел больше, чем рассчитывал. Реакция Алекса на беседу с бабушкой рассказала о многом. Достаточно было посмотреть в его глаза, когда он услышал голос в трубке.       – Пойти туда с тобой я не могу, но буду ждать тебя здесь с пивом или чем-то покрепче.       – Спасибо.       Рик прижал Алекса еще сильнее. Не отпустит. Юношеская влюбленность переросла в настоящее чувство много лет назад, еще в начале их совместной работы в полиции. Любовью с первого взгляда это сложно было назвать, но их знакомство было незабываемым, Ричард тогда застыл, как вкопанный, разглядывая нового коллегу. Высокий и крепкий, в нем было все то, что нравилось Рику в мужчинах. Влюбленность похожа на легкое помешательство. Но то непередаваемое чувство счастья при виде любимого человека отвергает все законы логики. Это легко, и Ричард, не чуя подвоха, поддался, ринулся, очертя голову. Походы на работу становились жизненно необходимыми, он не мог не видеть Алекса, казалось, не способен был вдохнуть полной грудью, если его нет рядом. Но Алекс оставался просто коллегой. Он смотрел на девушек и, казалось, пугался любых намеков от парней. Оставалось только набиться ему хотя бы в знакомые. Любовь пришла незаметно, Ричард не понял, когда эйфория трансформировалась в нечто настоящее и ослепительно яркое. С каждым днем он знакомился с Алексом, узнавал его больше и не отследил момент, когда произошла метаморфоза. Новое чувство оформилось, оно было взрослее, глубже, но не стало понятнее. Рику не надоедало таскаться за ничего не замечающим Алексом, а по вечерам фантазировать о нем. Казалось, продолжение невозможно, эмоции должны со временем утихнуть. Их перевели в разные участки, но Рик все равно интересовался, как там его бывший сослуживец, хоть лично они не общались. Ревновал, когда тот в социальных сетях отметил отношения с некой Мередит. Даже следил за ее страницей какое-то время, мучился безысходностью. Влюбленность пройти могла, а Любовь – нет. А она была такая, именно с большой буквы. Доводы рассудка отметались почти сразу, никаких аргументов «против» сердце не принимало.       Ричард уже утвердился в мысли, что будет всю жизнь любить человека, который никогда не ответит ему взаимностью, пока в один пятничный вечер около трех лет назад не заметил Алекса в гей-клубе. Подойти не рискнул – опешил. Его нерасторопностью воспользовался другой. Алекс выбрал здоровенного – себе под стать – темнокожего парня и ушел с ним в «лабиринт». Ричард вышел на улицу и долго не мог взять себя в руки, чтобы вернуться в клуб. Несколько часов простоял у черного хода, выкурив полпачки сигарет, а когда оказался внутри, Алекс уже ушел. Потом много раз приходил в это заведение, в надежде снова его застать, но тот больше не появлялся. И хоть зрелище Алекса с другим мужчиной выбило почву из-под ног, оно вселило надежду.       За свою нынешнюю должность он бился как лев. Будь это любой другой участок, он бы не старался, но от подарка судьбы не мог оказаться. Найберг вызвал у него опасения – они слишком тесно общались с Алексом, но, немного понаблюдав за ними, Рик пришел к выводу, что это скорее крепкая дружба, а не романтические отношения. Пришлось хорошенько разобраться во всем, и только после серьезных раздумий Ричард стал постепенно подбирать ключи. Алекс боялся разоблачения, боялся любого намека на свою нетрадиционную ориентацию, а значит, стоило быть предельно осторожным.       Усилия увенчались успехом, Ричард не думал, что может быть так счастлив. Алекс не рассказывал ему, не делился своими проблемами, но это и не было нужно. В нем чувствовался какой-то слом, трещина, грозившая разрастись, переломив окончательно. Что бы ни случилось в прошлом, Рик готов был на любые жертвы, лишь бы Алекс воспрянул духом и смог разобраться с самим собой.       – Пойдем в постель? – позвал Ричард. Ему стало трудно стоять в такой позе.       – Идем, – согласился Алекс.                     

***

      Ричард сладко потянулся, разминая мышцы после сна. Давно он так не отдыхал, пожалуй, этому способствовали активные физические упражнения накануне. Воспоминания всполохами прокатились по телу, усиливая классическое для мужчин утреннее состояние. Посмаковав особо яркие моменты, Рик высунулся из-под одеяла, намереваясь разбудить Алекса и продолжить вчерашний марафон, но оказалось, что вторая половина кровати пуста. Подушки лишь слегка примяты, а простыни холодные.       Хорошее настроение улетучилось, Рик вздохнул и потер ладонями лицо. Примерно этого он и ожидал, Алекс не тот человек, который будет дожидаться утра. В прошлый раз он остался, чтобы поговорить, а сейчас причин у него, в общем-то, и не было. Снова стало холодно. Ричард иногда мерз, когда сильно уставал, и часто по утрам. Приходилось одеваться в штаны и толстовку даже летом, пока организм не проснется полностью. Нередко ускорению этого процесса способствовал утренний кофе, а лучше всего бодрил секс. Из двух вариантов у Ричарда остался один, не самый любимый.       Он нехотя выпутался из одеяла и, набросив домашнюю одежду, побрел на кухню. В квартире было тепло, а значит, Алекс ушел давно. Рик заметил, что тот любит, чтобы по дому гулял сквозняк, и это нисколько не напрягало. Разве что утром. Впрочем, и у этой проблемы было обоюдно выгодное решение. Секс согрел бы мерзляка Рика, а дальше пусть Алекс хоть стекла из рам вынимает.       Заглянув в контейнер кофеварки, Рик грустно усмехнулся. Алекс заправил все необходимое перед уходом. Ну что ж, спасибо ему.       – Лучше бы остался сам, – Рик зябко поежился.       Сегодня ладони никак не согревались о горячие стенки, Рик сжимал чашку сильнее, но не помогало, его все равно потряхивало. Термостат стоял на отметке в двадцать четыре градуса, и похоже, арктический холод был только в его голове. За шумом телевизора, включенного скорее по привычке, чтобы не сидеть в гробовой тишине, он не услышал щелчок замка.       – Я думал, ты еще полчаса поспишь, – Алекс тихо приблизился, а Рик с перепугу дернулся в сторону, едва не свалив со стола и кружку, и сахарницу. Алекс его поймал и вернул на прежнее место. – Прости – прости, пугать не хотел!       – Ты что, ниндзя?! – за поддельным возмущением сквозила искренняя радость.       – Ну, нет, я немного тяжеловат для этого, – рассмеялся Алекс.       – Если не секрет, куда ты уходил?       – В пекарню, – на стол упали два больших пакета из коричневой бумаги со знакомым логотипом – круассан в поварском колпаке. – Я заглянул в твой холодильник. У меня был порыв приготовить завтрак, но вовремя вспомнил, отчего мой сосед Макс орет бешеным гиббоном, когда я или Лейв пытаемся сами готовить. Решил не подвергать твою кухню такому риску. Пекарню я заметил, еще когда мы первый раз сюда шли.       – Спасибо, – на пределе слуха промямлил пораженный Ричард. А он-то себе нафантазировал! Как-то излишне трагично получилось. Он искренне рассмеялся, обнял Алекса за талию и уткнулся лицом ему в живот. Поцарапался пряжкой, но рук не разжал.       – Ох ты ж! – потрепал его по волосам Алекс. – Если бы я знал, что ты так любишь круассаны, взял бы их больше. А то там и эклеры есть, и какая-то штуковина, то ли в желе, то ли в мастике. Прикинь! Я знаю, что такое мастика!       Ричард кивал. Сладкое он не очень любил, но Алексу об этом было знать не обязательно. Забота тронула до глубины души, настроение опять скакнуло на отметку «Зашибенно!».       После завтрака Алекс отзвонился Лейву, сообщив, где он.       – Переживают, чтобы я не потерялся, – пояснил он, хотя Рик ни о чем не спрашивал. – В прошлый раз на уши подняли всех знакомых.       – И хорошо, – кивнул Рик. – Я так понял, что ты больше суток отсутствовал. Я волновался, откровенно говоря, если бы Лейв не сказал, что в курсе, где ты, вероятно, мне пришлось бы кататься по городу.       – Я уже не знаю, что хуже было бы, – вырвался нервный смешок. – В любом случае, волноваться за меня не стоит. Лучше побеспокоиться о тех, кто ко мне полезет.       Бравада возымела противоположный эффект, на лице Ричарда застыло странное задумчивое выражение, а в глазах промелькнуло нечто, похожее на испуг.       – Нет, лучше не пропадай.       – Договорились, – Алекса беспокоила такая перемена. То, что Рик за него переживал, вполне понятно, но у его поведения была какая-то подоплека.       До трех часов дня они просто отдыхали. Смотрели фильмы, все же опробовали диван для своих игрищ, потом душ, а следом снова кровать. Развлекались с отдачей, до подкашивающихся ног и заплетающегося языка. Алекс быстро восстанавливался, а для Ричарда такая нагрузка все же была не так благотворна, как он хотел показать. После тяжелой трудовой недели силы таяли быстро. Закончилось все тем, что он уснул на полуслове. Алекс разбудил его поцелуем перед самым уходом.       – Ты вернешься сегодня?       – Нет, сегодня вряд ли. Но на следующих выходных приду, если позовешь.       – Считай, что ты уже получил официальное приглашение.              Перед поездкой в имение Мери Алекс успел заскочить домой, переодеться и побриться, не хватало еще вызвать ее недовольство пробившейся щетиной и одеждой «неуместной в этом доме». Подмывало надеть кожанку и джинсы, в конце концов, это был любимый стиль Алекса, но пришлось напялить брюки и пуловер. Не совсем то, чего от него ждут, но все же не настолько разгильдяйски с точки зрения Мери.       Мира, увидев его перед выходом, заявила, что он похож на прилежного студента, только очков не хватает. По дороге к машине Алекс обдумал ее замечание и, заглянув в зеркало заднего вида, усмехнулся и растрепал аккуратную прическу. Эта укладка вызывала у него раздражение. Прежде он бы не позволил себе такую вольность в присутствии бабушки, да в принципе, при ней он и пикнуть боялся. Ему вдруг стало плевать на то, что она скажет. По крайней мере, храбрился он, пока не доехал до пригорода.       Вдали показались элитные дома, и Алекс скрипнул зубами. Раздражал сам вид, открывающийся с дороги. Набивший оскомину, ненавистный парк по левую сторону. Место красивое, но внутри ворочается страх. Если бы в этот момент, увидев Алекса, кто-то задал ему вопрос, чего он боится, тот не смог бы дать однозначного ответа. Нечто пряталось в лабиринтах памяти, путало разум. Но чтобы найти терапию, нужно знать, с чем имеешь дело. Алекс не знал. И не рискнул бы признаться даже самому себе в том, что боится ворошить прошлое. Это нечто было скрыто его собственным мозгом, и, наверное, лучше пусть там и остается. Оно опасно. Опасно и все тут! Других объяснений в голову не приходило.        Рядом с клумбой, на усыпанной белыми камешками площадке, где парковали машины гости дома, стояла Алисия – сестра Чарльза. Она улыбнулась и махнула Алексу обеими руками, но, вдруг спохватившись, воровато оглянулась, хихикнула, прикрыв губы пальцами, выпрямила спину и принялась махать как Кейт Миддлтон, прокручивая только кисть.       – Здравствуй, Александр, – понизив голос, изображая официальный тон, поприветствовала она. Ее надолго не хватило, хохот прорвался сквозь личину добропорядочной дамы. – Иди сюда, я тебя немного потискаю, пока Мери не видит, а то она потом мне мозг ложкой выест, что леди так не подобает вести.       – Привет, милая! – Алекс в последний момент успел отставить ногу назад, чтобы не завалиться на спину от напора кузины. – Нет, ну Мери права, леди не пристало прыгать с ногами даже на своего родственника.       Она хлопнула его по плечу и, изобразив злобное лицо, поинтересовалась.       – Ты, блядь, где леди тут видишь?       – Узнаю мою Алисию, – рассмеялся Алекс. – Но сегодня нам предстоит играть приличных людей. Так что соберись, и пройдем эту пытку вместе.       – Не, сегодня у нас только легкий БДСМ, бабуля не рискнет сильно наседать, – спрыгнув на землю, сообщила Алисия.       – С чего бы? Ей кто-то наркоту подсыпает в чай, и она вдруг подобрела? – Алекс отставил локоть, предлагая Алисии за него зацепиться.       – Лучше! – заговорчески прошептала Алисия. – Дэвид приехал. На территории толпа охранников, такие клевые!       – Ты губу-то закатай, они на работе, – поддел ее Алекс. Похоже, не все так плохо, как могло показаться.       Дэвид Вестберг приходился ему то ли двоюродным дядей, то ли четвероюродным братом. Разобраться в генеалогическом древе семейства могли только его старшие члены. Молодежь, в силу непонятных факторов, почти поголовно отказывалась запоминать, кто есть кто. Благо, в Британии было принято называть всех непонятных родственников кузенами, что значительно облегчало жизнь. Алекс не часто пересекался с Дэвидом и особо не интересовался его жизнью, однако, со слов Алисии, знал, что кузен является «кошельком» Вестбергов. Жизнь имения финансировал именно он, и Мери была вынуждена вести себя с ним особо обходительно. От решений Дэвида не зависел, пожалуй, только Уильям, видимо, поэтому Алексу не часто приходилось видеть кузена.       – Кстати, Мери хотела вызвать тебя еще вчера, но что-то поменялось. Сомневаюсь, что она по своей воле упустила бы возможность поизмываться над нами всласть. При Дэвиде не рискнет тянуть из нас жилы, так что предлагаю, когда этот балаган закончится, завалиться в паб и поднять пинту за здоровье нашего спасителя.       – Леди не пьют пиво, – хмыкнул Алекс. – Но тебе можно.       – То-то же.              В доме Алекс не был с тех пор, как пришлось перевезти Аида из местных конюшен. Не тянуло, а порой его бросало в холодный пот от мысли прийти сюда. После смерти деда покои в южном крыле закрыли, но это и к лучшему, почему-то этих комнат он сторонился больше остальных.       Особняк встретил неприветливо. Барокко в светлых тонах, буквально картинка из журнала, но ощущение гнетущее, как будто не в дом попал, а в тюрьму. Бессменный дворецкий Джонстон проводил их с Алисией в малую гостиную. Хозяйка дома в своем классическом голубом твидовом костюме от Шанель напоминала ожившую ледяную статую. Дежурная улыбка Мери примораживала к месту, в этот момент хотелось, наплевав на все, развернуться и убежать прочь.       – Александр, Алисия, я рада, что вы смогли выбраться сегодня, – Мери обняла их. Оба съежились от взгляда, которым она их наградила.       Осмотром внуков она осталась недовольна, дольше всего взгляд ее холодных глаз задержался на прическе Алекса, но Мери промолчала, что удивительно. Разгадка оказалась простой.       – Привет, Алекс, – к ним подошел высокий темноволосый мужчина и протянул руку для приветствия.       Дэвида Вестберга Алекс почти не помнил. Они пересекались, когда Алекс был еще очень мал. Потом пару раз виделись на семейных торжествах, а последние десять лет, с момента, как Дэвид принял дела отца, вовсе не встречались. Дэвид тоже не жаловал сходки Вестбергов, предпочитал держаться от них подальше.       С возрастом Дэвид сильно изменился, поэтому Алекс не мог сопоставить его образ у себя в голове с тем, что видел сейчас. Раньше не особо рассматривал его, не было интересно, но сейчас он буквально прилип взглядом к лицу Дэвида. Характерные для Вестбергов черты у него не были так ярко выражены, все же родство не такое близкое, но плоская спинка носа, черные волосы и немалые габариты он перенял. Ростом тот был чуть выше Алекса, в плечах почти такой же. Лицо волевое, резкое, с четко очерченными скулами и упрямым подбородком. Взгляд карих глаз цепкий, внимательный, оценивающий. Однако он не вызывал желания спрятаться, в нем читался интерес, не более. По крайней мере, Дэвид разительно отличался от остальных родственников, привыкших вести себя надменно, хотя именно его положение в семье предполагало нечто подобное.       До ужина оставалось около получаса, и разговор в малой гостиной не клеился. Мери лила елей в уши Дэвида, расспрашивала о детях и жене. Новость о недавнем разводе повергла ее в шок, хотя Мери была хорошей актрисой и скорее мастерски сыграла сожаление. На деле же в льдистых глазах промелькнуло раздражение.       Чарльз пришел позже. Он демонстративно вежливо поздоровался с Алексом, с Дэвидом же повел себя наигранно приветливо.       – У меня сейчас все слипнется от этого сахара, – Алисия и Алекс постарались незаметно отделиться от основной группы родственников, чтобы не мешать Мери раскручивать Дэвида на пожертвования для ее фонда.       Они устроились у окна, наслаждаясь солнечным днем. Погода обещала быть хорошей всю следующую неделю, но Алекс сомневался, что ему дадут погреться на солнышке в течение этого времени, стоило ловить момент.       Чарльз нервничал, он постоянно поглядывал на Мери, привлекая ее внимание, и злобно косился на Алекса. Дэвид тоже заметил странности и с хищной улыбкой стал наблюдать именно за Чарльзом. Через несколько минут Чарльз засек пристальное внимание гостя и занервничал еще больше. Лица Дэвида со своего места Алекс не видел, но вот за Чарльзом мог следть легко. Тот побледнел, даже непроизвольно попытался отползти подальше от Мери и вжаться в угол дивана.       – Ух ты! – шепотом обрадовалась Алисия. – Кто-то в семье смеет пугать медвежонка Чарли в присутствии Мери. Мне все больше нравится наш кузен.       – А ты его раньше никогда не видела?       – Видела, но, как и ты, около десяти… Нет, двенадцати лет назад. Я тогда очень жалела, что мы с ним родственники. Да я и сейчас жалею. Шикарная партия!       – Ты, я смотрю, все же озаботилась браком, – прикрывая рот кулаком, улыбнулся Алекс.       – Бог с тобой! – замахала она руками. – Это гипотетически. У меня такая мысль второй раз возникает, и оба раза – глядя на Дэвида. Вот с таким я бы жила. Остальные… Никакие.       Мери смеялась непонятно над чем, она в порыве попыталась схватить Дэвида за ладонь, но что-то пошло не так. Убрала руку, так и не дотронувшись до него, а смех сменил тональность. За ужином никто, кроме них, не разговаривал. Внуки предпочитали молчать, пока к ним не обращались, и радовались, что Мери до них нет дела. Она всячески пыталась умаслить гостя, остальные же, судя по ее задумке, были приглашены, чтобы создать антураж. Алекс стал посматривать на часы во время десерта. Ему было скучно сидеть просто так, изображая предмет интерьера, тем более, что у него было предостаточно дел по работе. Раздражала необходимость тратить время впустую.       – Алекс, как дела на службе? – вопрос застал его врасплох. Дэвид оборвал Мери на полуслове, заметив копошение Чарльза.       Рассадка не была новостью. Дэвида посадили по правую руку от хозяйки дома, рядом с ним – Алисию, которая все время, пока на нее не обращали внимания, косилась на соседа полным обожания взглядом. Чарльз занимал место слева от Мери, а Алекс за ним. Таким образом, переговариваться с кузиной приходилось бы через стол, что без сомнений обозлило бы хозяйку дома. Оставалось жевать, вполуха слушая, что там Мери хочет устроить в начале лета.       Чарльз постоянно косился на Алекса и периодически «невзначай» задевал локтем Мери, та бросала на него нечитаемый взгляд и похлопывала по ладони, успокаивая. Внезапная смена темы заставила Мери заткнуться, перебить Дэвида она не рискнула, но зато Алекс получил недобрый взгляд.       – Нормально, – паузу затягивать не стоило, но и ответа как такового не было. Что рассказывать бизнесмену о работе полицейского? Не делиться же кровавыми подробностями.       – Нормально? – рассмеялся Дэвид, вызвав недоумение у Мери. Он явно не собирался возвращаться к разговорам о благотворительности и выставках. – Ты на первых полосах всех известных нефинансовых изданий. Хочу поздравить тебя с завершением сложного дела.       Вместо радости Алекс испытал ужас. Дэвид неосознанно поднял больную для семьи тему и, судя по реакции Мери, только что бросил на стол бомбу с таймером. Она взорвется еще до того, как слуги пригласят их пить чай в гостиную.       – Да, дело было сложным, – осторожно начал Алекс. – Но нашлись неопровержимые улики.       – Алекс молодец, – пропела Мери, вклиниваясь в разговор. Похвала из ее уст закоротила нейроны мозга у всех троих внуков. Это было равносильно тому, что у бабушки выросла вторая голова. – Его команда работала сутки напролет. Даже как-то добрались до брата обвиняемого.       А нет, все нормально. Никаких чудес не случилось. Она не назвала Фримена преступником и свела все к работе команды, нивелировав заслуги Алекса.       – Насколько я знаю, расследованию чинили препятствия, – справа звякнула о пол серебряная ложка. Чарльз застыл как сурикат.       Да что же ты делаешь, Дэвид? – подумал Алекс. Самое время было сползать под стол и прятаться там, как в детстве. В мозгу промелькнула эта картина, но вместо успокоения Алекс ощутил нарастающую тревогу.       – Никаких препятствий, Дэвид, – Мери располосовала Алекса взглядом, пригвоздила Чарли к месту, но к гостю повернулась с натянутой улыбкой, призванной показать, что все это ерунда. – Чарли считал, что мистер Фримен невиновен, и всеми силами пытался доказать это. К несчастью, мистер Фримен был настолько убедителен, что смог провести всех, включая начальство Чарльза. У Алекса хорошая команда специалистов, они устранили несправедливость.       Она выдержала битву взглядов с Дэвидом, для него происходящее было развлечением.       – Алекс, ты же понимаешь, что Чарли делал свою работу, так ведь? – Алекс съежился. Ну все, началось. – Я бы хотела, чтобы ты помог… Снять с него обвинения. Понимаешь же, что он не виноват в случившемся.       Наверное, если бы Мери со всего маха ударила Алекса кувалдой по голове, было бы проще. Но поднять эту тему за столом, в присутствии постороннего – это уже слишком. Он не знал, что ответить, не понимал, как реагировать, и, самое страшное, тут не было, на кого опереться. Мери вроде умная женщина, должна же понимать, что от Алекса ничего не зависит. Или это шоу?       Дэвид рассмеялся. Все то время, что Мери пыталась принизить одного внука, уменьшая его заслуги, и выдвинуть вперед другого, он с интересом наблюдал за разыгрываемым фарсом. Алекса было жаль, но сразу влезать во все это не стоило. Как минимум, чтобы понять, как изменилась расстановка сил в доме за время его отсутствия.       Чарльз раздражал с той самой минуты, как переступил порог малой гостиной. Он пресмыкался перед Мери всю жизнь, с самого детства, и, похоже, во взрослом возрасте ничего не изменилось. Алекс по какой-то непонятной причине был изгоем в доме бабушки. Хотя раньше она вроде как его жаловала. Никто не знал, что произошло в ночь смерти Эдгара Вестберга – мужа Мэри – но после этого ее как подменили. Мери стала травить ребенка, хотя взаимосвязь между сердечным приступом и резкой переменой поведения невозможно было объяснить. Дэвид жалел, что управление семейными активами к нему перешло так поздно, за время бездействия след остыл, а улики уничтожили. В этом как-то был замешан Гордон Вестберг – отец Дэвида.       О том, что происходило во время расследования, ему доложили только сегодня. Узнав о выкрутасах Чарльза, Дэвид едва не отдал приказ его устранить, кузен вызывал в нем отвращение, бесил своим поведением, а в симбиозе с Мери превращался в омерзительного червя.       От немедленной расправы удержал начальник безопасности Ральф Кингсли. В комнате их было трое, и если Дэвид принял позицию Ральфа, то главный исполнитель, на которого Кингсли вешал всю грязную работу, был не согласен с его решением. При мысли о физической расправе его глаза зажглись пугающим огнем.       – А с чего вдруг Алекс должен вмешиваться в расследование по Чарльзу? – спросил Дэвид. – Они оба взрослые мужчины, знающие свое дело. Чарльз шел на подлог, прекрасно осознавая риск.       – Чарльз ничего не знал о подлоге, – с нажимом процедила Мери.       Дэвид изобразил на лице сложное выражение, которое можно было прочесть как «не заливай мне».       – Чарльз значился главным адвокатом Фримена, и я ни за что не поверю, что он был не в курсе подкупа. Кроме того, Алекс не имеет прямого отношения к офису прокурора и сделать ничего не может, – последние слова упали как топор палача на шею Чарльза. Он съежился и снова стал дергать Мери за локоть.       Алекс поднял удивленный взгляд на Дэвида, не до конца понимая смысл его слов. В этой семье за обеденным столом на его стороне был кто-то, кроме родителей. Более того, кто-то смеет ставить Мери на место. Что? Мери смотрела на Дэвида с ненавистью, но не рискнула перечить, а Дэвид улыбался мило и приветливо только на первый взгляд. Глаза не смеялись, там затаилось нечто темное, что было самой его сутью, опасной, гибельной для тех, кто станет у него на пути.       – Полагаю… – начала Мери, но ее довольно грубо перебили.       – Тема исчерпана, – припечатал Дэвид. – Устраивая Чарли в компанию Хофера, я говорил вам, Мери, что далее все только в его руках. Он семь лет сидел на простых делах, а когда решился взяться за защиту серийного убийцы, должен был понимать, чем обернется его промах. Вот теперь я хочу посмотреть, как он поведет себя в экстремальных условиях без поддержки извне. А тебя, Алекс, я очень прошу не вмешиваться в процесс. Ты свою работу сделал.       Алекс не знал, радоваться ему или нет, но ситуация была двоякой. Он обрел нежданного союзника в кругу семьи, но Дэвид – темная лошадка, неизвестно, к чему все это приведет. С другой стороны, Мери и Чарльз ополчились на него еще больше.