Временные трудности

      Мало кто в классе умел кататься на лыжах, поэтому самое популярное развлечение в городе было отвергнуто в первые же минуты обсуждения. А так как дельфинарии, аквапарки, музеи и дома культуры они обошли в первые же дни, оставшееся время было решено потратить на ленивые прогулки по паркам и весёлые вечера с настолками. Поэтому обычно по утрам все ребята разбредались по территории, спускались в город или зависали в бассейне отеля, только к ужину собираясь у столовой. Классная не была против такого расклада, наслаждаясь тишиной и покоем.       Вот и этим утром Гагарина сидела в беседке с Оксаной и завтракала круассаном, запивая его горячим шоколадом. Небо светилось морозным сиянием, воздух покалывал тысячами мелких снежинок, и в груди было до сладостного стона хорошо. Беседка была недалеко от центральной аллеи, так что женщина прекрасно видела всех своих учеников, тихо посмеиваясь, когда они начинали время от времени швыряться снежками.       Оксана куталась в тёплый шарф и что-то быстро печатала в телефоне, оглядываясь иногда на Нурлана через плечо с ехидной улыбкой. Тот стоял в длинной очереди за сувенирами и кривлялся всякий раз, стоило ему поймать её взгляд. Рядом с ним околачивался этот забавный мальчишка Тамби, пытался выхватить из рук друга телефон и недовольно что-то гаркал, плотнее запахивая куртку.       Неожиданно на лавочку приземлился Арсений. Полина Алексеевна чуть не подавилась напитком от неожиданности, откашлялась и окинула ученика слегка взволнованным взглядом. Тот был едва ли одет по погоде, но не жаловался на холод и даже ладони в карманы ветровки не прятал, только хмурился и фыркал недовольно, словно сам себя за что-то ругая.       — Ну что? — оторвалась от телефона Оксана, нехотя улыбаясь, смотря на серьёзную мордашку Попова. Тот глубоко вздохнул, в считанные секунды собрался и серьёзно-торжественно произнёс:       — Я пришёл, чтобы пригласить тебя на свидание.       Гагарина испустила умилённый вздох, окидывая молодых людей восхищённым взглядом.       — Не надо. Это фиктивное свидание, — быстро пояснила Суркова. Гагарина расстроенно осела со стоном разочарования, а девушка тем временем кинула на парня жёсткий взгляд, — Куда?       — Сегодня вечером на крышу, — продолжал невозмутимо вещать Арсений. Полина видела, как он нервно сжимал пальцами правой руки телефон, но не выглядел смущённо или сконфужено. А раз уж присутствие классной его не смущало, то она не собиралась тактично удаляться, — Там будет плед, закуски, свечи. И звёздное небо.       — И что ты собираешься делать? — нахмурилась Суркова, неосознанно сжимая себя в объятиях, — Серьёзно? Будешь со мной смотреть на звёзды?       — Нет, — закатил глаза Попов, — По плану мы должны посидеть какое-то время, пообниматься и поболтать. А потом я признаюсь тебе в любви.       Гагарина, не удержавшись, впечатлённо хмыкнула, улыбаясь понимающе. Суркова цокнула, снова поправляя:       — Он признаётся мне в любви, чтобы не раскрывать перед Антоном правду насчёт чувств к нему, — Полина Алексеевна молчаливо кивнула, резонно решая не влезать в личные дела учеников раньше времени, но нахмурилась, разочарованно заглядывая в почти пустой стакан. Оксана довольно выдохнула и снова обратила внимание на сконфуженного Попова. Видимо, теперь присутствие учительницы его смущало, — И что потом?       — А потом ты меня отвергнешь, — не запинаясь, продолжил тот. Краем глаза настороженно проследил за реакцией Гагариной, но, не заметив и грамма непринятия в её выражении лица, заметно расслабился, — Обзови меня как-нибудь неприятно. Самое отвратительное придумай и обзови.       — Зачем? — ошарашено уставилась на него Суркова, — Нет, я понимаю, зачем мне тебя отвергать, но обзываться зачем?       — Чтобы у Антона и мысли не появилось снова попытаться нас свести, — сам себе кивая, ответил Арсений, — Он же упрямый, как осёл. Внушил себе, что мы с тобой идеально друг другу подходим, и теперь не отступится, пока своего не добьётся, — он едва заметно подался вперёд, пристально вглядываясь в беспокойные девичьи глаза напротив, практически гипнотизируя, шепча мягким голосом, — Ты ведь знаешь, насколько сильно мы не сходимся, Оксана. Мы оба это знаем. Поэтому нам нужно сделать всё, чтобы он тоже это понял.       Девушка на долгие мгновения замерла, молчаливо уставившись в стол. Полина Алексеевна напряжённо следила за её медленным, вдумчивым дыханием и за тем, как терпеливо Арсений ждал её ответа. Какая-то мимолётно мелькнувшая на лице боль переросла в лёгкую, слегка натянутую улыбку, которую Оксана тут же продемонстрировала Попову, поднимая голову. Затем она кивнула, тихо встала с места и удалилась в сторону всё такой же огромной очереди за сувенирами.       Арсений несколько секунд смотрел ей вслед, задумчиво сжимая пальцами бусины браслета на запястье. Он медленно выпустил воздух сквозь стиснутые зубы, будто на доли секунды теряя хладнокровие, чтобы после бросить ранимый взгляд на классную и прошептать:       — Так будет лучше.       — Я знаю, Сень, — улыбнулась Полина, когда Арсений недовольно нахмурился в ответ на ненавистное обращение. Она протянула покрасневшую от мороза ладонь, ласково потрепала его по волосам и медленно опустила руку на плечо, сжимая его некрепко и продолжая мягко улыбаться, — Ты всегда слишком много на себя взваливаешь, знаешь? Мне совсем не нравится то, что ты ведёшь себя слишком серьёзно.       — В каком смысле? — откинулся на спинку скамейки Арсений. Неосознанно к женской ладони приластился, ёрзая на месте и нерешительно приваливаясь к боку классной руководительницы. Та окончательно перекинула через его ссутулившиеся плечи руку и приобняла, делясь теплом.       — Неозвученные чувства, невзаимные чувства, болезненные, нежеланные чувства. Синдром спасателя, в конце концов. Арсюш, несколько рановато для такого, не находишь? — нахмурившись, перечислила она.       — Полин Алексевна, — фыркнул Попов, бросая колючий насмешливый взгляд через плечо, — Это эйджизм, вы в курсе?       — Ой, ну ладно! И слова тебе не скажи! — рассмеялась Гагарина. Схватила ученика за щёку, потрепала под злобное бурчание, а затем выпрямилась с усталой улыбкой на губах, — Об этом я и говорю. У тебя должна была быть счастливая, беззаботная первая любовь. Немного неловкая, по большей части глупая и непродолжительная, но всё равно прекрасная! А ты что? Уже страдаешь. Зачем?       — Как будто у меня есть выбор, — пробурчал Арсений. Полина Алексеевна заметила его ярко покрасневшие щёки и умилённо причмокнула, на что Попов раздражённо попытался вывернуться из ставших монолитными объятий, — Вы же не думаете, что я могу просто не чувствовать?       Обида залегла где-то на дне его испуганного взгляда, и Гагарина с содроганием осознала, куда вёл разговор. Она напряжённо выпрямилась, за считанные секунды теряя безмятежный и легкомысленный вид. Внимательно всмотрелась в нахмуренное лицо ученика, обхватила его жилистую кисть, будто пытаясь удержать на месте, а затем прошептала неизменно ласково:       — Не можешь. Многие попробуют убедить тебя в обратном, но я — нет. Ты такой, какой есть, и ты прекрасен, — почувствовав, как сильная, взмокшая от волнения ладонь стиснула её холодные пальцы в ответ, улыбнулась тепло, — Я всё это к тому, что тебе нужно подумать о себе, Сень. Наше общество не идеально, и если ты сам не займёшься своим счастьем, никто не займётся этим вместо тебя.       — И что мне делать? — сипло выдохнул Арсений, задирая голову к сверкающему морозным утром небу, — Я не могу ему признаться. Он боится меня и этих чувств.       — Ты у него спросил? — импульсивно громко вставила Полина Алексеевна, но, заметив, как вздрогнул ученик, сделала голубой вдох и продолжила заметно спокойнее, — Пойми, он чувствует тоже самое, что и ты, но ему в сотни раз сложнее, потому что он себя за все эти чувства ещё и ненавидит. Думаешь, он не хочет хотя бы немного любви? Не хочет почувствовать себя желанным?       — Хочет, — глухо согласился Арсений.       — Просто покажи ему, что готов дать это всё. Покажи, что это не страшно, а приятно и хорошо, и он не отвергнет тебя, я уверена в этом, — Арсений безмолвно уставился на Полину Алексеевну, очаровательно краснея кончиками ушей, и она мягко улыбнулась, крепче стискивая его похолодевшую ладонь, — Не бойся ошибиться, Арс. Как я и говорила, первая любовь не должна быть идеальной, но попробовать ты обязан.       Попов ещё некоторое время тихо сидел рядом, смотря перед собой. Гагарина его не торопила. Она гладила его по волосам, сполна наслаждаясь редким моментом, когда ей позволялось проявить настоящую материнскую заботу о парнишке. Тот почти никогда даже приобнять себя не разрешал, но Полина Алексеевна знала, как сильно он нуждался в такого рода тактильном общении. Она была рада помочь ему разобраться с собой, но ещё больше была рада возможности подарить те самые ощущения, о которых он никогда не просил, но в которых, несомненно, невероятно нуждался.       В конце концов Арсений задумчиво кивнул, улыбнулся расслабленно, утопая в объятиях на последние пару мгновений, а затем тихо поблагодарил за совет и ушёл.       Полина лишь надеялась, что мальчики не наломают дров в попытке поговорить.

***

      Арсений не знал, что ему делать сначала: пытаться заткнуть Антона или пытаться оттащить Антона в сторону лестницы.       — Ты слепая совсем?! — не прекращал горланить Шастун, широко размахивая руками, — Он тебе тут такую романтику устроил, на уступки весь вечер шёл, признание целый день учил, а ты его эгоистичным уёбком обозвала?! Да ты хоть знаешь значение этого слова? Или на ваших олимпиадах такому не учат?       Оксана стояла совершенно окоченевшая от шока. Она, видимо, совсем не ожидала, что Антон не выдержит её пятиминутного спича о недостатках Арсения и вылетит из своего укрытия со скоростью пробки из тёплой бутылки шампанского, тут же разливаясь в пене ответных оскорблений. Арсений бы давно вступился, прекращая бесконечный поток ругани, но Суркова не выглядела обиженной. Она была удивлена и немного даже заворожена.       (Арсений полностью разделял её чувства.)       — Какого хера?! Как ты могла ему отказать?! — продолжал закипать Шастун, — Он же, блять, идеальный! Умный, красивый, добрый, сильный! Он из любой жопы вытащит, плечо подставит, слёзы вытрет! Ты никогда не найдёшь себе кого-то лучше, понимаешь?! — на его стремительно краснеющем пятнами ярости лице глаза блестели горьким чувством обиды на дне зрачка. Антон задыхался, местами запинался, пытаясь подобрать слова, а затем продолжал не менее импульсивно и откровенно, прожигая девушку напротив себя гневным взглядом, — И это божество — слышишь? акцентирую — божество! — призналось тебе в любви! Он решил, что именно ты подходишь на роль его партнёра, именно тебе он подарит свои чувства. И ты отказала? Как ты можешь?!       Суркова наконец слегка отошла, опуская взгляд в пол и закусывая губу. Она совсем не пыталась так сдержать слёзы — Арсений видел, как она едва была способна скрыть свою довольную, хладнокровную улыбку. Она продолжала играть свою роль, и ей безумно нравилось то, как быстро получилось довести Шастуна до такого состояния.       И раз уж сама Оксана не была против ругани в свой адрес, то и Арсений, как бы сильно не желал скорее разрешить этот незапланированный конфликт, влезать не собирался. Только продолжал стоять в стороне и слушать жгучие комплименты. Следил влюблённым взглядом за тем, как медленно доходил до точки невозврата Антон, и даже не мог себя заставить спрятать дурацкую счастливую улыбку. Ему актёрского мастерства явно не доставало.       — О! Знаешь, что? Иди нахуй! — взмахнул руками Шастун, в пару широких шагов отходя в сторону своего старосты, — Ты его не заслуживаешь! Ты теперь просто не имеешь права смотреть на него, стоять рядом с ним, разговаривать с ним. Я не позволю, — схватил Арсения за руку, гордо загораживая его собой и вскидывая голову. Попов вздрогнул, поднял на него маслянистый взгляд и судорожно сглотнул, не смея даже на мгновение опустить глаза, — Думаешь, можешь с ним флиртовать за просто так, глазки строить, а потом говном поливать прямо в лицо? Хуй тебе! — Арс, ощущая как никогда острый прилив возбуждения, покалывающий на кончиках пальцев, с трудом удержался на ногах. Ему было физически тяжело не застонать прямо на месте от одного только ощущения клокочущего ядовитым чувством собственничества Антона рядом. А тот, совершенно не обращая на него внимание и продолжая крепко сжимать запястье в своей вспотевшей ладони, сощурился злобно, уже практически шипя:       — Никаких больше хихиканий. Никаких касаний. Никаких совместных посиделок. Ты к нему даже на метр больше не подойдёшь, поняла?       — С чего бы это? — внезапно вскинула надменный взгляд Оксана. Попов недоумённо покосился на неё через плечо Антона, но она только улыбнулась шире, незаметно подмигивая, — Он уже взрослый мальчик, разве нет? Может сам решать, как и когда со мной общаться. И если он захочет.. разве я могу ему отказать?       Арсений ни на секунду не поверил в её слова, но затуманенному гневом мозгу Антона этого было достаточно. Он крепче перехватил его руку, потянул на себя и, скрипя зубами, повёл в сторону выхода. Только прокричал напоследок через плечо:       — Ага, хуй там! Не захочет, ясно? Пошла нахуй, я тебе его не отдам!       Попов, судорожно пытаясь на ходу поправить твердеющий член в штанах, плёлся вслед за пыхтящим от злости Антоном и не мог понять, чем он заслужил такую замечательную подругу.

***

Арсений Попов Ты в порядке?

      Конечно, Арсений не заметил, как написал это не в личную переписку с Оксаной, а в общий чат старост. Да он вообще мало что замечал последние пару часов, пока Антон, всё ещё возбуждённо бурча, бродил по номеру, не находя себе места. Арс в очередной раз окинул одноклассника голодным взглядом и крепче запахнулся пледом.       Нурланчик Сабуров       Погоди       Антон что на Оксану наорал??       Оксана Суркова       Еще как       Да я впервые такие слова в свою сторону услышала

Арсений Попов Ему жаль Ну или когда-нибудь станет жаль?…

      Оксана Суркова       Да ладно       Это было даже мило       И горячо ;)

Арсений Попов … Да

      Нурланчик Сабуров       ООО       Так что Арс       Нам с Тамби сегодня в номер можно не возвращаться?))

Арсений Попов Было бы славно, да

      Оксана Суркова       АХАХА       Нурланчик Сабуров       ТАК ПОПОВ       ПОГОДИ       Арсений только развеселённо хмыкнул, откладывая телефон на тумбочку. Он не был серьёзен, конечно, но мысленно прикидывал, сколько у него было времени на то, чтобы вразумить и успокоить Шастуна. Прибавил ещё и то время, которые придётся потратить на то, чтобы сдержать себя и не накинуться на парня с жадными поцелуями. Устало вздохнул, кутаясь напоследок в плед и пытаясь вспомнить все самые страшные сны, самые отвратительные картинки и самые скучные истории. Со стояком серьёзно разговаривать было бы затруднительно.       Успешно (пусть и лишь частично) справившись со своим возбуждением, Арс неожиданно осознал, что в комнате стало слишком тихо. Он напряжённо поднялся, выглядывая со своей постели в коридор и столовый уголок. Там, на небольшом диванчике Антон, напряжённо уперевшись локтями в колени и согнувшись в три погибели, что-то тихо бухтел себе под нос. Гремел цепями на запястьях и взволнованно кудряшки на затылке сжимал.       Арсений бы забеспокоился, если бы не знал точно, что это была не накатывающая паническая атака, а тщетные попытки потушить злость. Рыбак рыбака.       — Оксана не обиделась, — произнёс Попов громко, обращая на себя внимание. Антон вскинулся, замирая и непонятливо хлопая ресницами, — Если тебя это волновало, конечно…       — Эта твоя Оксана меня точно не волнует, — откидываясь на спинку и хмуро скрещивая руки на груди, прошипел Антон, — Нравится тебе перед ней унижаться — валяй. Я больше заступаться за тебя не буду.       И нахохлился так обиженно, что Арсений не смог не умилиться. Он медленно подошёл ближе, присел на корточки и наклонил голову, чтобы заглянуть в бушующие тропической зеленью глаза. Поймав торопливо скачущий по пространству взгляд, улыбнулся мягко и бережно. Прошептал:       — А ей ты сказал совсем другое, — наклонился вперёд, почти впечатываясь носом в холодную, колючую от трёхдневной небритости щёку и горячим дыханием обжигая губы, — Разве ты не пообещал ей, что не отдашь меня?       Антон поджал губы, намеренно пристально уставившись на старосту потемневшим взглядом. У Арсения дыхание от такого вида спёрло, и волосы на затылке дыбом встали, но ещё хуже стало, когда Шастун придвинулся ближе, шепча в ответ:       — Смеёшься надо мной, да? И это твоя благодарность? — обида прокралась в его голос, а затем отразилась на лице кривой усмешкой, — Я тебя вообще-то защищал.       — Мой рыцарь, — нехотя отстраняясь, тихо выдохнул Попов, садясь рядом с ним на диван.       Пару мгновений он пытался собраться с мыслями, решаясь на последний шаг. Это могло всё испортить, но Арс знал, что продолжать молчать было действительно нечестно по отношению к Антону. Теперь Арсений окончательно убедился в том, что Гагарина была права — Антон мучился теми же чувствами, что и он сам, только, в добавок ко всему, ещё и отчаянно себя за них ненавидел. Он волновался, переживал, психовал, а теперь молчал и доверчиво ждал хоть какого-нибудь приятного слова.       — Я тебе соврал, — наконец разрезал неловкую тишину Попов. Антон обернулся на него, нахмуриваясь.       — Что?       — Пять раз, когда я тебе солгал, — Арсений зажмурился, будто темнота могла помочь ему сознаться, и вытянул перед собой ладонь с растопыренными пальцами, — Первый, когда сказал, что не помнил тебя. Я помнил. Правда не помнил про тот.. случай, но помнил тебя, твои светлые кудряшки и твою любовь к комнатным растениям, — загнул один палец, скорее чувствуя, чем видя, как Антон подобрался, полностью обращая всё своё внимание на старосту, — Второй раз я соврал тебе, когда сказал, что больше никогда не трону. Мы оба знаем, что это не так, и случай в поезде тому подтверждение, — покачал головой, устало улыбаясь, но вскоре снова нахмурился, возвращаясь к теме, — Третий раз я тебе не врал, но это не отменяет того, что я поступил нечестно. Я проследил за тобой после школы и забрал к себе того кота, что ты подкармливал. Теперь он живёт со мной.       Антон соскочил с дивана, натыкаясь на стол и с грохотом роняя с него забытые кружки. Он взволнованно задышал, неосознанно отступая, а Арсений ещё ниже опустил голову, практически силой выдавливая из себя слова:       — Четвёртый раз я обманул тебя, когда рассказал про влюблённость в Оксану. Я её не люблю, и она не хотела меня обидеть сегодня. Я попросил её мне подыграть.       — Что?! — Антон вздёрнул его вверх, схватившись за затрещавший ворот футболки. Арсений повис в его крепкой хватке безвольной куклой, сипло простонал, словно бы от боли. Шастун встряхнул его, заставляя смотреть себе прямо в глаза, закипая от непонимания и обиды, находя выход своей агрессии, — Зачем? Чего ты этим добивался?!       Арс ласково перехватил сжатые в кулаки ладони, устойчивее становясь на ноги и теперь, не боясь, утопая в жгучем взгляде. Сердце пропустило несколько жизненно важных ударов, когда он наконец произнёс с мученической улыбкой на губах:       — Так я пытался оправдать свою пятую ложь. Так я хотел заставить тебя, да и себя тоже, поверить в то, что не люблю тебя.       Антон замер испуганным кроликом, едва не задыхаясь от волнения. Его пальцы расслабились, кожа покрылась мелкими мурашками, а ресницы быстро-быстро затрепетали, словно стараясь убедить хозяина тела в реальности происходящего.       Арсений готовился в любой момент его поймать. А ещё готовился принять удар, выслушать гневную речь и тонны унижений. Но Шастун ничего из этого не сделал, только проморгался, сгоняя с себя оцепенение, и ранимо прошептал:       — Ты шутишь, да? Опять хочешь надо мной поиздеваться?       — Я тебя люблю, — вместо долгих объяснений и обещаний ответил Арс, начиная говорить всё громче и громче, — Ты мне нравишься. Я тебя обожаю. Люблю! И хочу! Господи, ты представить не можешь, как сильно я тебя хочу…       Антон не дал ему продолжить, прижимаясь к губам в крепком поцелуе. Снова за футболку схватился, теперь притягивая к себе совсем для других целей, обхватывая крепкую спину и стискивая до лёгкой боли в груди. Арсений сначала растерялся, позволяя горячему языку ворваться в рот, а затем, придя в себя, растянулся в лисьей ухмылке, отвечая, прихватывая припухшие губы своими и слизывая с них судорожные вздохи.       Они завалились на несчастно скрипнувший диван, задирая друг на друге одежду и царапая зудящую от жара возбуждения кожу. Антон грубо присосался к нежному местечку под челюстью Арсения, оставляя пошлый след от зубов. Попов недовольно взбрыкнулся, одним махом переворачивая их и прижимая сладко стонущего Антона к потёртой коже сидушки. Пальцами забрался под резинку штанов, пока только игриво проходясь по выступающим тазовым косточкам и щекоча низ живота.       Шастун извернулся в его крепкой хватке, подставляясь, оголяя мягкий тёплый бок и довольно мурлыча в новый поцелуй. Он зарылся пятернёй в нечесаную шевелюру Арсения, настойчиво надавил на затылок, призывая углубить и без того слишком мокрый и откровенный поцелуй. Тот послушался, закатывая глаза от удовольствия и опускаясь ладонями на худые бёдра.       Сильные пальцы, медленно опускаясь вниз по джинсе, зацепились за металл украшений на ремне, и Арсений оскалился, тут же с наслаждением наматывая на пальцы гремящие цепи. Не выпуская их, одной рукой крепко вцепился в упругую ягодицу, травмируя нежную кожу через грубую ткань одежды и оставляя россыпь точечных синячков. Резкий рывок, и тела прижались друг к другу ещё теснее, в нужде притираясь стояками и деля один воздух на двоих.       Антон несдержанно потёрся о старосту, шире разводя ноги и шумно дыша ему в рот, пытаясь отдышаться. Арсений нежно провёл пальцем по его покрасневшим губам, размазывая их смешанную слюну, чтобы затем импульсивно снова к ним прижаться в череде быстрых поцелуев. Шастун расплылся от этого жеста в совсем одуревшей улыбке и распластался на диване, тяжело дыша.       — Это значит «да»? — фыркнул ему в щёку Попов, пристраиваясь рядом и только сейчас отпуская манящую ягодицу. Говорить хотелось в последнюю очередь, но несколько минут на передышку не были бы лишними.       — Что? — дезориентировано прошептал Антон, поворачивая к нему голову и застывая долгим, расфокусированным взглядом глаза в глаза.       — Это значит, что я тебе тоже нравлюсь? — терпеливо объяснил Арсений, счастливо ухмыляясь.       Последнее, что он хотел увидеть в ответ — стремительно сузившийся зрачок изумрудных глаз и ни с чем не сравнимый животный страх на лице любимого человека. У Арсения были лишь доли секунды для того, чтобы собраться с силами и взять себя в руки.       У Антона начиналась паническая атака.