***
Арс долго не мог понять, почему Нурлан выглядел таким недовольным. Он постоянно хмурился, бурчал себе что-то под нос и кидал ненавистные взгляды на беспечного Антона. Оксана только посмеивалась, никак не объясняя ситуацию, но это вскоре и не понадобилось. Когда Шастун снял шапку, у Нурлана глаза так сильно закатились, что он, по субъективному мнению Попова, вполне мог увидеть собственный зрительный нерв. Сам Арсений, кстати, никакой реакции не выдал, только брови удивлённо вскинул и водрузил на переносицу очки, словно стараясь получше разглядеть новую причёску парня. — Почему ты такой спокойный? — возмущался Сабуров, хватая Антона за плечи и показательно проводя ладонью по бритому ёжику волос, — Ты не считаешь это преступлением? Я что, один тут понимаю весь масштаб проблемы? — Ой, отъебись уже, — сбросил его с себя Шастун, тем не менее густо краснея под пристальным взором хозяина дома. Остатки прядок придирчиво поправил и улыбнулся ехидно, — Ты просто завидуешь. У тебя-то таких кудряшек никогда не получится. Нурлан вместо ответа показал ему средний палец, что без ответа не осталось. Началась небольшая шутливая драка, в ходе которой оппоненты старались то ли вырвать друг другу остатки волос, то ли снять друг с друга штаны. Арс, может, и думал о том, что стоит их разнять, но быстро забросил эту идею, снова снимая очки и поднимая их на макушку. — Ну почему, — возразила Оксана, благодарно кивая Попову, галантно помогшему ей снять пальто, — Если он немного отрастит длину, то может сделать себе химическую завивку. — Могу? — удивлённо вскинулся Сабуров, напрочь забывая о драке и случайно роняя Антона на пол. Тот отозвался жалостливым стоном, но никто, даже Арс, ему не поверил. — Конечно. — А у тебя есть знакомый мастер? Телефончик дашь? Под суетливую болтовню гости удалились в сторону зимнего сада, но Антон за ними не пошёл. Он дождался, пока они скроются за углом, а потом решительно шагнул вперёд, подходя к Арсению вплотную и чуть ли не прижимая его к дверце шкафа. Арс вздрогнул, от неожиданности вцепился в чужие плечи и уставился маслянистым, поплывшим от внезапной близости взглядом. Его дыхание сбилось, щёки покрылись бледноватой краской смущения, и он, тоже торопливо оглянувшись на коридор, прильнул к чужим губам в сладком, смазанном поцелуе. Антон улыбнулся пьяно в тёплые губы, задерживаясь на пару мгновений, а затем отошёл, получив желаемое. Собрался ещё некоторое время понаблюдать за Арсением, пришпиленным к шкафу смущением, но испуганно отшатнулся чуть ли не к самой входной двери, когда рядом неожиданно возник Нурлан: — Вы чего тут застряли? — он мельком оглядел их горящие лица и ухмыльнулся ещё шире, — Сосались, да? — Сабуров, заткнись, — закатил глаза Арс. Затем с важным видом развернулся на месте, доставая с нижней полки ботинки и начиная деловито обуваться. Как будто тоже не задыхался от смущения и неловкости. — Ты куда? — пытаясь отпихнуть от себя слишком довольного Нурлана, недоумённо уставился на парня Антон. — Пойду в теплицу, проверю розы. Как мы приехали, я ни разу ещё туда не заходил. Надо посмотреть, не примёрзли ли. — Ты так пойдёшь? — недовольно нахмурился Шастун. Арс оглядел себя, поправляя задравшиеся штанины домашних спортивок и расправляя тонкую серую футболку, и кивнул, — Арс, там минус пять! — Так тут недалеко. А мне не холодно. Антон не стал терять время на лишние споры. Он схватил свой шарф, расправил его до размеров небольшого пледа и накинул на плечи всё также смущённого Арсения, затягивая у шеи и завязывая несколько раз. Чтоб не продувало. Чуть подумав, достал из кармана куртки огромную вязаную шапку и с неподдельным удовольствием водрузил на прилизанную головушку, безбожно портя идеальную причёску. Некоторое время довольно оглядывал проделанную работу, а затем, развернув Попова вокруг своей оси к двери, легонько хлопнул по заднице, подгоняя: — Вот теперь хорошо. Можешь идти. Арс никуда идти не собирался. Он смотрел на Антона взглядом, полным удивления и шока, и старался игнорировать громкий смех Нурлана на фоне. В конце концов Сабуров оторжался, утёр слёзы, быстренько замотался в свои шарфы и утащил окаменевшего Попова на улицу. Вроде как тоже на теплицу посмотреть хотел. Антон, смущённый, но довольный, в задумчивости медленно прошёлся до зимнего сада, подхватив по пути мурлыкающего и всячески привлекающего его внимание кота. Замялся и настороженно замер, когда наткнулся на Оксану. Она удобно расположилась на подоконнике, что-то быстро печатая, цокая аккуратными ноготками по экрану. Бросила мимолётный взгляд на улицу, вылавливая им копошащихся вдалеке друзей. Сощурилась, откладывая телефон в сторону. Обернулась на всё так же замершего Антона. — Что они там делают? — Розы проверяют, — тут же откликнулся он, наконец присаживаясь в кресло напротив. Кот сразу же развалился на его коленях бесформенным комком шерсти и громко заурчал, посылая по телу волны приятной вибрации. Антон не оставил его без тихих убаюкивающих комплиментов, легонько почëсывая то тут, то там. Оксана пустым взглядом оглядела уютную картинку перед собой и кивнула болванчиком, поджимая губы. Снова перевела взгляд в сторону улицы, натягивая на плечи тоненький плед и вжимаясь в свой угол. Ей было неловко, Антон чувствовал это, поэтому собрался с силами, сжал взмокшие ладони в кулаки и импульсивно выпалил: — Извини меня, пожалуйста. Она посмотрела на него удивлённо, но оживилась немного, чуть расслабленнее располагаясь на месте, опуская руки. Некоторое время задумчиво осматривала жалобно сложившего брови домиком Шастуна, а потом мягко произнесла: — За что простить? — За то, что наорал, — ответил он, неловко почёсывая затылок. Кот недовольно царапнул его живот, и Антон моментально откликнулся, продолжая осторожно почёсывать его за ухом. Затем чуть более вдумчиво заговорил: — Я знаю, что это всё было не по-настоящему, но я не должен был говорить тебе такие гадости. Вспылил. Прости, это, наверное, было неприятно. — А, вот ты о чём, — понятливо кивнула девушка, — Не переживай, я не в обиде. На самом деле, я тоже хотела бы попросить у тебя прощения за тот спектакль, — улыбнулась искренне, заглядывая в глаза, — Это было не очень честно по отношению к тебе. Какие бы у нас с тобой отношения не были, играть твоими чувствами было неправильно. Прости меня за это. Я не должна была поддерживать Арса в этой его идее. — Всё хорошо, — легко отмахнулся Шастун, улыбаясь в ответ, — Я думаю, нам обоим сложно ему отказать. — Да, пожалуй, — смущённо замялась Оксана. Мгновение спустя она нервно хихикнула, — Я выгляжу жалко, да? Влюбилась в него, да ещё и так очевидно, что об этом догадались все, кроме него! А он ещё и по мальчикам оказался! Прям анекдот какой-то… С каждой секундой её улыбка становилась всё неувереннее, пока не исчезла совсем, а по щекам не заструились дорожки слëз. Её плечи мелко задрожали, плед с них скатился вниз, и вся её фигура словно сжалась, становясь в разы меньше. Незаметнее. Антон сначала растерялся, не зная, что и как делать. Уснувший было кот на его коленях жалобно мяукнул, привлекая к себе внимание, и Шастун потратил считанные секунды на то, чтобы принять решение. Он ласково опустил животинку на пол, ловко перебрался на подоконник и осторожно приблизился к девушке. Его широкие ладони мягко расположились на дрожащих плечах, ненавязчиво притягивая к себе, окружая плотным коконом заботы. Оксана замерла, поднимая заплаканное лицо и рассматривая вдумчивую морщинку на его переносице. Антон задержал дыхание, долгие минуты подбирая слова, и наконец прошептал: — Ты его не любишь, — она задохнулась возмущением, громко шмыгая носом, но он не дал ей что-либо ответить, — Ты его боготворишь, обожаешь. Ты следуешь за ним, следишь за каждым движением, стараясь подражать и быть полезной. Это не любовь. Ты не видишь в нём того, что нужно, чтобы любить. — А ты видишь? — обиженно дёрнулась в его руках девушка, пытаясь вырваться, но неохотно, слишком слабо, — Что ты, блять, такого в нём видишь, чего не вижу я? — Недостатки, — легко выдохнул Антон, заставляя Оксану замереть в недоумении, — Как я говорил, ты его боготворишь, и поэтому не видишь недостатков. А я вижу. Давно и увидел, и прочувствовал на себе, — замер в печальном молчании, но, поймав полный жалости и понимания взгляд девушки, улыбнулся ободряюще, — Но я их принял. Это неправильно, наверное, но я принял его таким, какой он есть. А ты так не сможешь — вон как на крыше крыла его за каждую оплошность и обидное слово, думаешь, это просто так? Ты уже давно его не любишь. Его настоящего, по крайней мере. Оксана задумчиво опустила голову. Прошли секунды, минуты, но она так ничего и не ответила; расположилась на чужом плече удобнее и благодарно хмыкнула, когда Антон заботливо накинул ей на плечи упавший плед.***
Вечером на веранде было темно, и только свет от уличных гирлянд освещал заполненное растениями пространство. Форточки были открыты, впуская внутрь свежий воздух и выпуская на улицу удушливую влажность. Ветер нежно колыхал широкие тёмные листья монстеры, разнося по комнате ненавязчивый запах вскопанной земли и скошенной травы. А где-то на полу копошился с новой игрушкой кот, изредка с громким мявком стукаясь о горшки и уносясь в сторону кухни. Арсений громко пожурил разыгравшегося кота, выходя за порог с подносом, на котором расположился заварочный чайник и несколько кружек. Антон рассмеялся, что-то ободряюще пролепетав недовольно сложившему уши коту, и вышел следом, неся целую охапку сладостей. Они помогли Нурлану подтащить поближе кресла, сами на правах хозяев согнали с подоконника уснувшую Оксану, довольные собой расположились, обложившись пледами, и включились в оживлённую беседу. — И это всё? Антон устало выдохнул, передавая список недовольной со сна Сурковой и сильнее кутаясь в пушистый плед. Список имён действительно был короткий, но с Антоном не так уж и часто пытались общаться на тусовках. Кроме одноклассников и прилипчивых девчонок к нему вообще редко кто подходил, всё-таки он всё ещё был новеньким в этих кругах. Тусоваться с ними вообще-то было достаточно здорово. Серёжа был очень уютным и приятным парнем, всегда поддерживал все безумные идеи Антона и был готов на любую авантюру. А Дима был настолько давним и преданным другом, что Антон почти считал его своим старшим братом — Позов мог разрулить даже самую напряжённую ситуацию, да и в целом не позволял попадать в слишком опасные заварушки, оберегал и рулил, как настоящий ответственный взрослый. Остальные одноклассники редко запоминались, они выглядели для Антона скорее мутноватой дружелюбной массой со смазанными лицами, чем коллективом хороших друзей. С ними всеми правда было весело. Или было бы, если бы они не превращали каждую совместную гулянку в убойную попойку. Антон правда любил своих друзей, но их настойчивость в отношении алкоголя и химии иногда заставляла его чувствовать себя чужим. За эти месяцы Шастун научился идеально имитировать состояние крайнего опьянения, но с каждым разом ходить между потными телами вразвалочку и выпрашивать у каждого встречного увеселительные вещества становилось всё сложнее и сложнее. Психологически. — Они все имели при себе что-то запрещённое, но я не уверен, что они те, кого мы ищем, — поделился размышлениями Антон. — Почему? — Арс передал ему в руки горячую кружку свежего чая, а затем уселся на место рядом, соприкасаясь с ним плечом и бедром. Дождавшись благодарного кивка, накинул обратно один плед на двоих и довольно обернулся им, прижимаясь к парню ещё ближе. — Понятное дело, что любые из найденных нами подростков не являются «производителями», — начала размышлять вслух Оксана, не забыв даже кавычки в воздухе изобразить, — Потому что у людей нашего возраста вообще не может быть возможности такое производить. Но потребителей этой дряни слишком много, складывается ощущение, что это веерное распространение, то есть не из рук в руки, а от одного — и всем. Значит, у нашего производителя есть главный распространитель, который распределяет товар между курьерами, а они уже продают остальным. Так? — Так, — кивнул Антон, — Но все, кого я видел, были убитыми в ничто. Мне кажется, главный распространитель не стал бы так активно пользоваться товаром. Он должен оставаться со свежим умом, чтобы грамотно раздать товар и не попасться. — Это логичное замечание, — хлюпнул из своей кружки чай Арсений, — Значит, нам нужно искать того, кто связывает всех этих людей. Ну, из списка. — Нам в любом случае придётся за ними следить, — с набитым ртом пробубнил Нурлан, — Если даже не выйдем через них на «производителя», то хотя бы посмотрим, с кем они все контактируют. — Звучит как план, — устало бухнул Антон, отставляя свою чашку в сторону и падая на колени к Арсению, расслабленно растягиваясь с блаженной улыбкой на губах, — Можно я больше не буду ходить на эти вечеринки? — состроив жалобные глазки, уставился на Арса, начиная чуть ли не канючить, — Пожалуйста? — Можно, — почёсывая его колючий затылок, улыбнулся тот, — Ты большой молодец. Ты уже сделал больше, чем мы могли бы подумать. Между ними уже знакомо заискрило, и Арс, не отрывая взгляд от зелени глаз напротив, медленно наклонился, звучно чмокая своего парня в нос и щёки. Тот заулыбался ещё шире, уже готовясь притянуть Попова ближе для полноценного поцелуя, но со стороны послышалось возмущённое: — Ой, да снимите уже комнату! Антон обернулся, натыкаясь взглядом на веселящуюся Оксану. Рассмеялся, показал ей язык и, словно назло, всё же поцеловал так ничего и не понявшего Арсения. Звучно, сладко и до возмущения счастливо.***
В комнате было темно и тепло. Антон лежал на чужой кровати в объятиях Арсения и не понимал, как мог так долго отказываться от чего-то настолько приятного и замечательного. Кажется, сейчас ничто не могло его заставить выскользнуть из кольца крепких рук и отказаться от поцелуев. Мысленно закрепляя эту мысль, Шастун хитро прищурился, подтягиваясь выше, обнимая в ответ и на ощупь прижимаясь к тёплым губам напротив. С наслаждением коротко простонал, быстро и чувственно слизывая солёную испарину с колючей кожи щеки, а затем снова вернулся к губам, теперь углубляя поцелуй, заставляя парня проснуться. Ответить. Антона перевернуло на спину, жарко прижало к одеялам. Арсений навалился сверху, обездвиживая, удерживая на месте и коленом подпирая снизу между разведённых бёдер. Так и не произнеся ни слова, уткнулся холодным носом в шею, в местечко под ухом. Шумно задышал, будто пытаясь убедить себя в реальности происходящего, но, стоило Антону недовольно дёрнуться в железобетонной хватке, как Арс безжалостно вцепился в мягкую кожу шеи зубами, наверняка оставляя алый полумесяц укуса. Под тихие пищащие звуки приподнялся, довольно улыбаясь, а потом завалился на бок, снова притягивая парня к себе, но обнимая теперь настойчивее и крепче. — Чего не спишь? — хрипло зашуршал прямо в ухо. Антон попытался боднуть его затылком в отместку за укус, но после долгих копошений только притёрся ближе, быстро успокаиваясь в тепле чужого тела. Расслабился, ловко закидывая на него одну ногу, а рукой нагло забираясь под пижамную рубашку. — Не могу заснуть, — несчастно выдохнул Шастун, беззастенчиво лапая плоский горячий живот, — Думаю о том, какое идиотское имя ты подобрал коту, и мучаюсь. — С чего это оно идиотское? — устало выдохнул Арс, тоже подбираясь через чужую огромную футболку. Спина под пальцами выгнулась, и он с нескрываемым удовольствием принялся выводить на покрытой мурашками коже спирали и зигзаги. — Потому что идиотское, — заметно тише отозвался Антон, сокращая крохи расстояния между ними и полностью укладываясь на парня. Бубнил теперь ему в щёку, — Это название его рода, а не имя. Никто же не называет тебя «человек», да? — Ладно. Тогда какое имя ты предлагаешь? — А чего уже предлагать? Уже поздно, — Шастун оглушительно громко зевнул и довольно прищурился, почувствовав на плечах тяжёлое одеяло, наброшенное Арсом. Спустя пару мгновений голой поясницы снова коснулись жилистые пальцы, и Антон заёрзал, цепляясь за Попова всеми конечностями и устраиваясь как можно удобнее, — Он уже привык. Не отучишь теперь. — Значит спи, а не возмущайся, — Арсений улыбался, пусть и пытался ворчливо приструнить никак не успокаивающегося Антона. — Арс, — тихо позвал тот. Попов не отозвался, попытался сделать вид, будто уже успел заснуть, но Шастун почувствовал ладонью, всё ещё прижатой к его животу, ускоренный ритм дыхания, и поэтому настойчиво продолжил: — Арс, а тебе тоже не нравится моя новая причёска? Арсений устало выдохнул, поворачивая голову и пытаясь в полной темноте поймать зеленоватое свечение глаз. Антон улыбнулся застенчиво и снова нырнул носом в изгиб чужого плеча, словно ничего и не спрашивал, но уже было поздно. — А почему она должна мне не нравиться? — нахмурился Арс. — Всем не нравится. — А тебе нравится? — Ну, да, — неуверенно муркнул Шастун. — Значит и мне нравится, — Арс мстительно ущипнул его за бок, сжимая в объятиях до короткого тихого писка и тут же отпуская, — Спи давай. И Антон правда наконец замолк, до щекотки громко дыша чуть ли не в самое ухо и царапая ногтями крепкие мышцы пресса. Арсений с наслаждением прижался щекой к его лбу и прислушался к звенящей тишине вокруг. На долгие годы выбрав себе роль одиночки и изолята, Попов не мог даже представить, что спать с кем-то в обнимку будет так приятно и хорошо. Шастун в постели был неспокойным и слишком уж разговорчивым, но что-то в нём продолжало притягивать Арса, заставляло касаться тонкой кожи больше и чаще, сжимать сильнее. Не отпускать, пока не уснёт. Да и потом не давать послаблений, держать при себе до последнего вздоха, так близко, как это возможно. Слишком часто за последние месяцы Арсений мечтал об этом моменте, а теперь едва ли мог насытиться. Антон лежал в его руках, открытый и искренний. Нежный, ранимый. Такой сладкий и желанный, что только смертельная усталость и наступающий на пятки сон могли заставить Арса затушить пожар похоти. Арс уже почти заснул, когда почувствовал лёгкое касание горячих губ к бьющейся жилке на шее. Они мазнули сверху вниз, прокладывая дорожку коротких поцелуев, и прижались бережным касанием к ключице. Спустя мгновение Антон жарко прошёлся широким мазком языка в обратном направлении и прихватил влажную кожу зубами, оставляя ответный след. Арсений судорожно выдохнул сквозь сжатые зубы, но не успел что-либо сделать. — Ира пыталась меня поцеловать, — глухо произнёс Антон, замирая на мгновение, а затем снова принимаясь выцеловывать повреждённое место. — Пыталась? — напряжённо уточнил Арс. — Я её отшил, — беспечно ответил Шастун. Его рука скользнула за резинку штанов, пальцы сжались на крепком бедре, намеренно игнорируя напряжённую плоть, — Сказал, что она мне не нравится. — Правда? — пьяно улыбнулся Попов, сдёргивая с себя парня и вновь ловко переворачивая его, — Вообще не нравится? — Не нравится, — заворожёно пялясь на него, ответил Антон. Потянулся вверх, потираясь носом о нос, и выдохнул в смазанном поцелуе: — Ты мне нравишься.