***
Жрецы отличаются от магов тем, что используют не собственные силы, а веру. Собственную, и прихожан. Тут стоит заметить, что магам доступны два источника магической силы: жизненная сила и энергия души. Источник от души практически не используется, несмотря на огромную мощь, ибо сокращает жизнь из-за истощения души. Конечно, некоторые маги-ренегаты используют и чужие души, но эти практики запрещены, и если и используются, то только государственными магами в крайних случаях. Жизненная сила же, зависит от здоровья и питания мага. Так что, в общем, женщины-маги часто превосходят магическим потенциалом мужчин, но, ежемесячно этот потенциал, на несколько дней, буквально, пропадает. Возвращаясь к жрецам. Чем больше верующих, тем сильнее молитвы, тем явнее эффект. И поэтому, жрецы Лексора – самые сильные. Слабейшими, естественно, являются служители Карни и Этерке. Но и у них есть почитатели, как ни парадоксально. И это неудивительно, так как немногочисленные последователи Карни очень важны тем, что обеспечивают мгновенную передачу сообщений на расстояние, а также им доступна телепортация грузов, отдельных людей, и небольших групп. Божество Пустоты не является однозначно злым, ибо считается, что Карни не спешит уничтожить мир – время для этой сущности чуждо, и мир, называемый Муттард, рано или поздно вернётся в Пустоту. Жрецы Этерке, божества Хаоса, мастера изменения. Для них даже есть специальные законы, запрещающие иметь дело с деньгами и любыми, хоть сколько ни будь стоящими вещами – иначе они обрушат любую экономику, создавая драгметаллы и камни из мусора. Поэтому, в любом государстве Заката, кроме Инквизиции, следящей за последователями Этерке, существует и спецслужба, дублирующая соответственную службу Инквизиции. Благо создавать изменённые предметы сложнее, чем временно изменять свойства вещей. Этерке также не злой, и не стремится уничтожить Муттард – ибо мир и так является областью Хаоса, упорядоченного Лексором. Последний является главным божеством именно потому, что он Создатель, а Этерке – нечто внешнее и почти безразличное. В том смысле безразличное, что ничего, кроме любопытства к миру, это божество не проявляет ничего. Миры посмертия, карманные измерения, созданные ритуалами, как религиозных культов, так и магических организаций, находятся в Хаосе.***
Пришло время обеда, и, хорошенько подкрепившись в обществе Куэшентуса, я направилась в Гильдию. Выходя из замка, я застала Астелия, выходящего из кареты. Пижон прошёл мимо, презрительно хмыкнув. Не предпринимает активных действий против меня и ладно. На площади я не удержалась, и заглянула в торговые ряды. И зацепилась за прилавок с украшениями… Эх… Вот эти золотые серёжки, с зелёным камнем (точно - не изумруд, но и не малахит. Яшма? Но она, вроде как, красная?) были бы хороши в ушках Лиски. Вдруг что-то изменилось, и, прежде чем я успела развернуться, на пояс легли мужские ладони, а прямо в ухо знакомый и недовольный голос пробубнил: - Так вот ты где! Где ещё искать девушку, как не на рынке, у прилавка с украшениями? Ресса, ты же вступила в гильдию не для того, чтобы числиться в ней, правда? Ты где пропадаешь пол дня? - Макс! Убери руки. Я, вообще-то, ещё и ученица Куэшентуса. И вот только теперь я собиралась идти в Гильдию. - В магини решила податься? Так ты хорошей воительницей не станешь. - Я не стремлюсь стать величайшей во всём – мне достаточно хорошо владеть клинком и магией, чтобы удивлять противников. Насмерть удивлять… - я сбросила загребущие лапы сэнсея, и обратилась к торговцу – сколько вот эти вот серёжки возьмёте? - Два дуката. - Сколько?! – эта ошеломляющая сумма мне была совсем не по карману. В Империи была триметаллическая монетная система. Золотые дукаты, серебряные талеры и медные гроши. Дукат – 50 талеров. Талер, в свою очередь – 50 грошей. То есть, за эти серёжки можно было жить у Рамиза (мне с Лиской и Тео) две недели. Хоть и не роскошествуя. - Может, сделаете скидку такой очаровательной девушке, как я? – я «включила режим милашки»: сделала сладкий голосок, выпятила грудь и похлопала ресницами. - Хм… Возможно скинуть парочку грошей. Думаю – медленно и нехотя протянул торговец. - Всего-то? Вы явно безбожно завысили цену! Скинуть цену до дуката можно было бы… Вы ведь, хотите сделать симпатяшку, то есть меня, счастливой? - Хватит уже соблазнять бедного торговца – блондинчик обхватил меня за пояс, прижавшись сзади, и принявшись тяжело дышать в ухо – у тебя всё равно нет столько денег, а у нас ещё дело есть. У этого урода уже встал! Я дёрнула головой, и Макс отшатнулся, щупая ушибленный нос. - Вы хотите слишком много! – возмутился торговец – Или покупайте за дукат и 43 талера… Ну, ладно – дукат с 42 талерами и 25 грошами, или идите и снимите себе уже комнату! - Ну, вот! Из-за тебя обо мне уже плохо подумали! – и крепкий кулак был влеплен под дых развратному учителю – А раз так, ты, как честный человек, должен мне одолжить денег на эти серёжки! - У меня нет такой суммы, но, после того, как мы вернёмся с задания, я куплю тебе любые серёжки подешевле. Пошли уже – нас давно уж заждался наниматель. - Какой ещё наниматель? Мне нужны именно эти серёжки! Эти! О! – я подошла и зашептала на ухо Максу – А ты знаешь каких-нибудь надёжных менял? Чтобы не пытались обвести вокруг пальца или ограбить, «не отходя от кассы» - то есть прямо на месте? - Честных менял не существует, но с некоторыми можно иметь дело – ответил он с лёгким недоумением. - Правда? Ну, так пошли скорее! – я воспряла духом и снова обернулась к торговцу – Отложите эти серёжки для меня – я сегодня, самое позднее – завтра куплю их. - Ладно. Я отложу их. Но послезавтра, если вы их не купите, они снова будут на прилавке – произнёс он и получил воздушный поцелуй. Это должно укрепить торговца в мысли дождаться меня, и не выкладывать серёжки вновь на продажу. - Забудь про менял! – возопил Макс, когда я потащила его за руку в случайную сторону – У нас заказ. Наниматель чуть ли не с утра ждёт! - А… А как же… Если торгаш продаст их не дождавшись меня… - Это дело на денёк. Не ссы – и блондинчик бодро пошагал, держа меня за локоть. Чтоб я «не потерялась» на выходе с рынка, надо думать. У здания Гильдии Бойцов стояла телега, в которую был запряжён грустного вида коник. Мужичок, с бородой лопатой, опиравшийся спиной на этот транспорт, увидев нас, несказанно оживился, и быстрым шагом направился к нам: - Ну, наконец-то, а то я уж заждался вас господин – путь то неблизкий. А… А где ваши това…Э… Соратники ваши где? - Вот она и есть моя соратница – ответил ему Макс, положив ладонь мне на плечо. - Вы издеваетесь? Мы всей деревней скинулись, а вместо целого отряда отборных воинов – девка? - Эта девка стоит двух первоклассных бойцов – блондинчик возразил мужичку, и в его голосе сквозило возмущение – Я – не меньше пятерых! Поэтому считай, что вы наняли целое отделение солдат-ветеранов. Всё, поехали! Мы, под недовольное ворчание мужичка, погрузились в телегу и отправились в путь. Немилосердно трясло, и Максу было плохо – похоже, что сказывались вчерашние возлияния. Ну, хоть не пристаёт, и то хорошо.***
Когда мы прибыли в деревню, солнце уже зашло, и сумерки накрывали домишки пологом, туманом крадясь между строениями и заборами. Нас встречали местные, и они также были разочарованы и возмущены количеством воинов, прибывших на их защиту. Седоволосый, с мощными белыми усами, староста, весьма дородный, успокоил жителей и пригласил нас к себе – поужинать и по ходу прояснить ситуацию (похоже, что только я не была в курсе дела – будущий подарок Лиске занял все мои мысли на пути сюда). Большая комната освещалась пламенем из печи и парой лучин, стоявших в кубках на столе. Я, Макс, староста и ещё пять мужиков, (видимо - актив деревни), уселись за стол, на широкие лавки, бывший настолько большим, что позволял сидящим не цеплять один другого локтями. Жена старосты, не менее дородная, чем муж, принялась накрывать на стол, таская из печки горшочки с парующим варевом, источающим дурманящие ароматы, заставлявшие урчать желудки в нетерпении, сковородку с шикарной яичницей со шкварками и лучком, на десяток яиц. Ширококостная дочь принесла полдюжины колец колбасы и полдесятка всяческих солений. Высокий и крепкий сын прикатил бочонок браги, и, очевидно, исполнял роль виночерпия. Макс при виде всего этого слегка позеленел, и выдавил, одновременно пытаясь бороться с желудком: - Зачем этот пир, нахрен? У нас драка скоро! Мне и так после вчерашнего… - Текла! – обратился староста к жене - Завари настою супротив бодуна. Так вот, господин боец, мы тут думаем, что бороться со зверем на голодный живот совсем несподручно, и вообще – худое дело. Поэтому, подкрепиться малясь надобно. Ну, и бражки для аппетиту. А там и поговорим о деле, до часа которого уже недалече. Меня долго упрашивать не понадобилось – обед у мастера был давным-давно, а живот старого добра не помнит. В горшочке оказался густой, грибной суп с мясом, и я принялась наворачивать так, что аж за ушами затрещало. Опустошив сосуд, я выцедила кружку браги (такое себе пойло – на любителя), и стала пробовать со стола всего понемножку. - Не нажирайся, Ресса – отяжелеешь от жратвы, и драться не сможешь – занудил Макс, получив свою кружку, чуть ли не кипящего, настоя. - У меня с полудня маковой росинки во рту не было – голодная, я много не навоюю. Некоторое время только ложки стучали по посуде из обожжённой глины, трещали поленья в печи, и потрескивали лучины на столе, мужики чавкали, с аппетитом поглощая яства. После антипохмельного настою, даже блондинчик сподобился кой чего проглотить. Старостин отпрыск подливал брагу в кружки, следя, чтобы они не пустели. Наконец, все, распустив пояса, откинулись, отставив горшочки, тарелки и ложки – пришло время для дела. - Так вот, госпо… Господин и госпожа бойцы – начал староста, вытерев усы после очередной кружки – Пару недель назад, к нам повадился вламываться медведь. Приходит, и ломает ворота, двери в хлева... И режет скотину, тварь эдакая… - Зима уже близко – произнёс Макс, задумчиво – разве медведи не должны уже спать? - А кто их разберёт? Может леший на нас осерчал? Так мы ему подношения оставляли на краю леса. - Подношения – жертвы, что ли? – вздрогнула я, вспомнив, что в мире магии чего только не могут практиковать деревенские… - Ну, как жертвы – еда. Молоко там, мёд, иногда кто козу оставит – ничего такого! – успокаивающе махнул рукой староста. - Так вы что – с обычным шатуном справиться не можете? - С хера он – обычный?! Огромный, в два человеческих роста, чёрный, что уголь, и с горящими багровым огнём глазами! Стрелы его шерсть не пробивают, рогатины он ломает, как щепки. Имке в момент задрал! Никто и моргнуть не успел! Эх, бедный Имке… Теперь его семья без кормильца осталась… Энто – демон, вот так я вам скажу! - Эй! Я на это не подписывалась! Я только вторые сутки в Гильдии, а меня уже на демона кидают?! – вот только мне демона и не хватало для полного счастья… - Спокойно, Ресса – отмахнулся Макс – Теорию я преподал вчера, а сегодня практика. И сложности только закаляют воина. - Хватит херню пороть! Это не сложности – это самоубийство! Я тебе что – орёл молодой? Это же дикая демоническая зверюга, с которой непонятно, как драться! – перспектива зарубиться против настолько сильного противника начала меня пугать. - Спокойно! Это не демон. Просто зверь, которого непонятным образом упустили дворяне, обожающие охотиться. - Может, он только недавно вообще появился! Маги, упустившие экспериментальную тварь, колдуны, натравившие заколдованного зверя на деревню для своих недобрых целей, прорыв Хаоса и прочее. Я не хочу помереть от когтей и клыков, я предпочитаю умереть на Ли… Кгхм… - осеклась я, чуть не спалившись. - Ты же решила в воины податься, а воины часто умирают насильственной смертью, знаешь ли! Хватит уже истерить! А я-то уж поверил, что ты крутая девчонка… - с кислой миной произнёс блодинчик. - Я слишком неопытна, чтобы лезть сразу на рожон – одно дело плохие парни, и совсем другое… - Ну так сейчас разработаем план, и завалим этого демонова медведя! – рявкнул Макс в раздражении. Я взяла себя в руки, успокоила дыхание, и… Следующие три часа были потрачены на оживлённый спор по поводу предстоящей битвы. Деревенские, сначала, совсем не горели желанием принять участие, но их удалось уговорить.***
За полночь. За двором. Под неярким, холодным светом звёзд. Грушево-яблоневый сад, ограниченный с боков невысоким, чуть выше пояса, плетнём, а одним торцом выходящий на широкий, заливной луг, тянувшийся вдоль дворов деревеньки. Луг отделял от леса глубокий ручей. С другого торца сада начинались постройки: деревенский сортир, банька с одной стороны, и амбар – с другой. Всё это было отделено от заднего двора плетнём с калиткой. Девять мужиков затаились за стенами, между упомянутыми строениями, крепко сжимая рогатины и время от времени проводя ладонью по топору, засунутым за пояс. Я и Макс притаились за стволами грушки и яблони, соответственно. Все были хорошенько обмазаны мёдом, а на самом луге, у границы сада, была привязана к колышку коза. Вокруг неё были расставлены капканы. Холодно, неудобно, да и спать уже хотелось. Я не знала, хочется мне, чтобы это чудовище поскорей пришло, или нет, так как если медведь не явится, то придётся остаться здесь ещё на сутки, и я точно потеряю серёжки… Не говоря уже о пропуске занятий у Куэшентуса. Я только слегка прикрыла глаза, как услышала далёкий плеск. Это не рыба… Встрепенувшись, я выглянула из-за грушки, напряжённо вглядываясь в темноту. Тёмное пятно медленно приближалось, пересекая луг. Коза, дремавшая на привязи, забеспокоилась, вскочив на ноги. Она чуяла приближающуюся тварь. Вглядевшись, я рассмотрела медведя, почти невидимого в ночной темени. В холке он был в полтора моих, немаленьких, роста. Семеро! А какого роста он окажется, когда он встанет на задние лапы? Коза, увидев приближающуюся Смерть, заблеяла, и рванулась в сад. Зверь ускорил шаг, но, дойдя до круга капканов, принялся вынюхивать что-то. Коза, совершенно обезумев от ужаса, вдруг оборвала верёвку и метнулась к спасительным деревьям. Медведь, завидев, что жертва убегает, рванулся за ней. Металлический лязг, и сразу же жуткий вой, сменившийся рыком. Зверь другой лапой и зубами высвободился из капкана и, слегка прихрамывая, бросился в погоню за улепётывающей козой. Насмерть перепуганное животное пронеслось мимо меня, и с ходу перепрыгнуло плетень, отделяющий сад от двора. Макс жестами раздал команды мужикам, и они, дождавшись, когда медведь преодолеет сад и приблизится к плетню, выбежали в обеих сторон, крича благим матом во всё горло. Медведь слегка растерялся – внезапно он оказался в окружении, так как я, с Максом, перекрыла ему путь к отступлению, на случай внезапной попытки сбежать. Зверь попытался напасть на одну сторону, потом на другую – каждый раз ему в зад кололи рогатины, заставляя реветь и разворачиваться к обидчикам. Тогда медведь бросился на нас, и я конкретно струханула, когда это чудовище понеслось на меня с оскаленной пастью. Я метнулась в сторону, и чуть не бросилась бежать не разбирая дороги от ужаса. Воину пришлось в одиночку вступить в схватку с тварью. Макс сделал перекат, уйдя чуть вбок и рубанул, целя в брюхо. Зверь получил только царапину, и развернулся к блондину, собираясь напасть и порвать. Но его отвлекли две рогатины, влетевшие ему в спину, и соскользнувшие по плотной шерсти. В этот момент я справилась с предательским страхом, и с воплем напала на зверя сзади. Он не успел развернуться, а я - прорубить его шерсть и крепкие мышцы. Но даже этого хватило, чтобы Макс ударил медведя клинком по морде, и этим лишить глаза. Монстр жутко взревел и бросился вперёд - на мужиков, и те едва сумели избежать гибели, рассыпавшись по саду. Я, с Максом, кинулась на зверя, но тот успел развернуться и я поймала удар лапой на клинок. Короткий полёт спиной вперёд. Болезненный удар о стену и падение. Похоже, что я ненадолго отключилась, так как придя в себя, я обнаружила себя между двух бревенчатых стен, и ко мне приближался в каком-то замедленном беге медведь, который ронял пену из пасти, и сверкал алыми буркалами. Я, напрягая все силы поднялась на ноги, и подняла меч, который я так и не выпустила из рук во время падения. Бежать я уже не успею, тем более, что путь к бегству был только за спиной. Меч против твари почти бесполезен... Что делать?! Магия? Но я ещё не приступала к практике! Сейчас, или сдохнешь!!! Я представила нужные символы в требуемом положении, по ним тут-же потекла-заструилась Сила... В моём воображении, ибо я никакой энергии не чувствовала... Гори, тварь!!! Блять!!! Горячо!!! Моя рука, су-ука!!! Что-то пошло не так и плетение пошло вразнос и развалилось. Вместо потока пламени из ладони, произошла вспышка света, ослепившая и меня, и медведя, а левая ладонь покрылась волдырями. Пиздец... Кончились мои приключения... Слаженный крик нескольких глоток позади медведя, и зверь ревёт, поднимаясь на дыбы -Да сдохни ты, наконец! - заорал Макс, нанося страшный удар по месту, где у твари должна была быть шея. Удар опять не оказал должного результата, и воин повис на своём мече, зажатом стальными мышцами чудовища. Я не стала терять времени, и совершила неожиданный манёвр: отступила, перемахнув плетень, и, немного пробежав, вернулась в сад тем же способом, оказавшись уже в тылу обеих сторон. Но и зверь не стоял на месте - рванувшись вперёд, он проломил собой выход на соседний участок. Воин, сумевший таки высвободить клинок, связал медведя боем, что и позволило мужикам подтянуться и взять зверюгу в клещи. И мне пришлось вернуться на соседний участок, куда и переместилась битва. В очередной раз медведь поднялся на задние лапы, разворачиваясь, и тут Макс, бросившись, рубанул ему ногу. Плотная шерсть смягчила удар, помешав полностью перерубить её. Чудовище ударило обеими передними лапами с ужасным рёвом. Макс едва успел сделать перекат, уходя от дважды смертельной атаки. Пора! Я бросилась вперёд, целя в морду… Но медведь отмахнулся лапой, едва не вырвав у меня из рук клинок. Деревенские навалились с обеих сторон, и взъярённый зверь заревел, снова поднимаясь на задние лапы, сломав по ходу четвёрку рогатин. Я, с Максом одновременно, рванулась вперёд, подныривая под передние лапы, и нанося удар мечом из нижнего положения (чтобы нагнать кровь в руку для сокрушающего удара). Две задние лапы разом оказались отсечены, и воющий от ярости, боли и отчаяния медведь рухнул на спину, и тут же ему в горло воткнулись две рогатины. Зверь захлебнулся кровью, дёрнулся пару раз и затих. Я вытерла холодный пот со лба, и руки опять начали дрожать. Обошлось. На этот раз обошлось. Но вдруг я ощутила чужой, враждебный взгляд в спину. Резко обернувшись, я всмотрелась в темноту. Никого. Показалось? В неверном слабом свете звёзд мне причудилась высокая человеческая фигура, окружённая силуэтами крупных собак. Волки? - Макс? Идём со мной! – кликнула я блондинчика, продолжая всматриваться в темень. - Так вот что тебя возбуждает! – весело произнёс Макс, удивляясь своему «открытию». - Заткнись. Здесь есть кто-то, помимо медведя… - проговорила я, осторожно ступая. - Ты шутишь. Никого здесь нет – ответил он, следуя за мной. На лугу действительно никого не было. Вот только короткий плеск в ручье заставил меня усомниться, что это мне почудилось. - Это такой способ уединиться? – промурлыкал Макс, уже протягивая руки ко мне. Но я остановила его, уперев ему в горло остриё клинка. - Я уверена, что что-то видела. Зверюгу, похоже, натравили на деревню. Но зачем? - Убери меч. Не я же это сделал – недовольно проворчал Макс – И что же ты видела? - Точно не знаю. Тени. Какие-то то ли собаки, то ли волки. И фигура, похожая на человеческую. - Похожая на человеческую, в окружении волков, тень? Нужно доложить властям, по возвращении в Линденборк. На всякий случай. Староста пытался пригласить в дом, отдохнуть от боя и выспаться, но я настояла на, как можно скорейшем, возвращении в город. Так что, напившись леденящей колодезной воды, слегка перекусив и получив оплату, мы загрузились в телегу, на ночь глядя, и отправились в обратный путь.***
Я пыталась поспать в трясущейся телеге, но это было делом сложным, и к утру, прибыв в Линденборк, я была не выспавшейся и очень мрачной. Что не помешало мне потащить Макса к знакомому ему меняле, решив, что небольшое опоздание Куэшентус простит. Небольшая лавка недалеко от крепостной стены. Антиквариат: древняя посуда, украшения, латы, оружие и артефакты. На входе стоит дубина. В смысле – огромный, деревенский бычок, бицепсы которого превышали объёмом голову. Хоть и легко бронирован, но увешан железом, по самое не могу. За прилавком сидел небольшой человечек, сразу же устремивший цепкий взгляд на меня. И уже потом на Макса. - Чем могу помочь? – мягким голосом поинтересовался он, явно по ходу оценивая всё, что на нас надето и навешано. - Ты разбираешься в камушках Айнтуш? – без предисловий, с ходу брякнул Макс, переговорщик хренов… - Камушки камушкам рознь, Максимиллиан – натянуто улыбнулся меняла – неужели ты кого-то ограбил? - Нет-нет! Всё честно и законно. Вот эта девушка, (очень способная ученица), поиздержалась, и желает обменять наследство на что-то более движимое. - Наследство в виде камушков? Ну-ка - ну-ка покажите мне это ваше наследство, чтобы я мог помочь вам. Я, мысленно костеря Макса на чём свет стоит, вынула из внутреннего кармана куртки, рубин, с ноготь длиной. Меняла взял, пристально рассматривая. Зажёг ещё одну масляную лампу, достал, будто из воздуха, линзу, и через неё начал рассматривать камень, направив прямо на лампу. - Хороший образец. Без изъянов. Карат на 15-17. Сколько вы за него хотите? – наконец заговорил Айнтуш. Я бросила взгляд на Макса, ища подсказки, или хоть какой помощи. Но он только пожал плечами. Вот козёл! - А во сколько вы его оцените? – ответила я вопросом на вопрос. - Дуката в четыре. Но не больше пяти – меняла продолжал всматриваться в рубин, вертя его и так и сяк, будто что-то ища. - Зачем так прибедняться? Это же не какой-то поделочный камушек – это кристалл! Красный, и переливающийся, как хорошее вино! Десяток дукатов – это минимум! - Дамочка… - меняла презрительно взглянул на меня исподлобья – Я, наверно, лучше разбираюсь в драгоценных камнях, чем вы, так что не надо тут словоблудить. - А вы пытаетесь меня кинуть, приобретя его по стоимости гравия! – только я это выпалила, как позади звякнуло – амбал сместился, и загородил собой дверь – О! Так это действительно так! - Скурда! – рявкнул Айнтуш – Тебе кто разрешал загораживать дверь? Ох, извините, мой охранник нервничает, когда кто-то повышает голос в его присутствии. Хорошо, я накину ещё два дуката: итого – шесть. - А если ещё парочку накинуть? У меня этот камень не один, и мне могут ещё понадобиться деньги – что же я делаю, дурища… жадность до добра не доводит… - Ещё есть? Почему бы и не добавить ещё – восемь дукатов – и меняла прямо из-под прилавка отсчитал тяжёлые золотые кругляши, которые я тут же спрятала поближе к телу. Но ты сдурила основательно – это же явно бандюки! А с другой стороны – у меня ещё 8 камней: изумруды, сапфиры, бриллианты. Семь десятков дукатов – целое состояние!!! Я поспешила покинуть лавку, терзаемая противоречивыми чувствами. И поспешила на рынок – мастер подождёт. Прибежав на рынок, я боялась, что эти чудесные серёжки уже купили, но торговец всё-таки сохранил их для меня. Я отдала нужную сумму и собиралась поспешить в замок – я уже опаздывала на пару часов, но обожжённая ладонь слишком уж беспокоила. Понимая, что у Куэшентуса я найду только медленные эликсиры и мази, я не так уж уверенно направила стопы к храму Пантеона. Пройдя через небольшую комнатку, отделяющую внешнюю дверь от, собственно, помещения храма, где два монашка торговали товарами религиозного предназначения от амулетиков и цепочек, до статуэток и странных, психоделических рисунков, вероятно заменяющих здесь иконы, я попала внутрь. Семь алтарей, со странными фигурками, должными, видимо, изображать сущность конкретного божества. Перед каждой статуэткой горело пламя, отображающее цвет божества-стихии. И без магии здесь явно не обошлось, ибо чёрное пламя Карни никакими добавками получить нельзя. Да и Хаос Этерке отражался в постоянных переливах цветов, вплоть до полной невидимости. Ровные стены сходились углом на месте алтарей, а алтарь Карни составлял часть шестигранной колонны, уходящей ввысь, к потолку. На углах, освещённых пламенем, ходили тени и золотистые линии прихотливо изгибались, как тени от водного бассейна, ярко освещённого полуденным солнцем. По бокам алтаря бога-отца Лексора находились закрытые двери, скорее всего ведущие в помещения жрецов. Народу было не так много, и я даже удивилась, почему я так и не заметила массы нищих, которые обязательно скапливаются на входе в такие места. Одни прихожане молились у алтарей, другие беседовали со жрецами. Я вычленила взглядом группу жрецов Рамата, Домаквайи и Пафламма – божеств Земли, Воды и Огня, соответственно. Они были заняты тем, что накладывали руки на разрисованного ребёнка, которого на весу держала мать. Золотисто-зеленоватый свет окутал дитё, и жрецы, облегчённо вздохнув, принялись раздавать матери с чадом, советы по очереди. Судя по всему, ребёнок съел что-то несвежее и получил проблемы с желудком. К сожалению, к жрецам была небольшая очередь. Опасаясь, что не успею на занятия, я таки выстояла эту очередь. - Что тебя беспокоит дочь моя? – мягко произнесла жрица Домаквайи, облачённая в бирюзово-сапфировую ризу, с золотой окантовкой, и головной убор тех же цветов, напоминающий идущие одна за другой плавные волны. - Ожог. Очень сильный ожог – я показала им ладонь, покрытую огромными, уродливыми волдырями. - И как ты его получила? – я не успела ответить, как жрец Земли – Рамата, каштаново-дубовый, и какой-то квадратный сам по себе, недовольно процедил о магии. - Нет – произнёс ало-желтый жрец Пафламма, будто состоящий из языков пламени - Мы не помогаем тем, кто злостно нарушает законы Отца Нашего Лексора. - Но… Но это помогло мне выжить, защитившись от чудовищного зверя, и спасти людей от огромного медведя, угрожавшего всей деревне Стодолы! Пожалуйста… - Я даже пустила слезу для убедительности. - Если она не лжёт, то мы должны помочь ей – произнесла жрица. - Но не бесплатно – ответил ей дубовый жрец. Ну, ладно, бесплатно всё равно бывает только сыр в мышеловке. Отдав семь талеров, я ощутила на себе действие исцеляющей тройной молитвы, складывающейся в молитву Жизни. Волдыри прямо на глазах опали и превратились в младенчески-розовую кожу. Вот, бля! Хотя, ладно – меч я держу правой. И так сойдёт. Троица вдруг ожидающе уставилась на меня, и до меня дошло, что они ждут – я поспешила сотворить Круг Закона, как здесь называли колесо богов. Кстати, а почему здесь колесо – священно, но повсюду используется во всех сферах деятельности? Надо будет спросить у Куэшентуса как-нибудь. Наложив на себя этот знак, я воздала хвалу богам, повторяя слова жрецов. Затем поблагодарила и их самих, и неспешно пошла к выходу, надеясь, что это не будет слишком подозрительно, для верующей, сразу же уходящей из храма по получении помощи. Тут меня посетила мысль, что этот ожог случился удачно – когда мой секрет станет достоянием гласности, никто не посмеет обвинить меня в монструозности – знак Круга я на себя наложила, помолилась, и не рассыпалась в прах, или клубы чёрного дыма. Впрочем, этого вряд ли будет достаточно – врагов у меня всё больше.***
- Ресса!!! Ты где была!? – мастер взволнованно, и даже с раздражением встретил меня в кабинете – Целый день насмарку!! Сейчас вот-вот Астелий заявится! Что ты себе думаешь?! - Простите! Простите, мастер! – взмолилась я, надеясь, что Куэшентус более ничего не сделает мне – У меня произошли проблемы… - Какие проблемы – женские? – вдруг остыл маг. - Нет! Ещё чет… Кхгм… - мужчине не нужно это знать – Я отлучилась в деревушку за городом, которой досаждал огромный медведь и дело затянулось… - С какого перепугу ты туда попёрлась? – эх… Придётся ему рассказать, что день у меня немножко насыщеннее, чем мастеру казалось. Он даже спокойно выслушал, и усталым голосом произнёс: - Я же тебя предупреждал – не стоит распыляться, иначе ты ничем не сможешь, хотя бы сносно, овладеть. - Мне нужны оба умения. И меч, и магия. Мастер, может, удастся вечером наверстать? После Астелия? К тому же мне, кровь из носу, нужно уже сейчас научиться быстро сплетать, хотя бы парочку-другую, плетений. - Ты замучишь старика, Ресса – проворчал он. - Не старый вы ещё! – улыбнулась я ему – Чем быстрее я научусь сплетать Силу, тем раньше вы сможете приступить к своим экспериментам. - Ну, ладно. Ты попробовала, и у тебя даже кое-что получилось. Хорошо, приходи часов в пять. О! – Куэшентус глянул в окно – Уже этот бабник на подходе. Я распрощалась до вечера, и пообещала, что никуда не денусь. На выходе из кабинета немного постояла, и пропустила Астелия. Пижон собирался на этот раз что-то скрутить из пальцев, но я внезапно перехватила и выкрутила ему запястье. Астелий взвыл, и я придала ему ускорение по направлению к кабинету, и поспешила покинуть и башню, и замок, пока этот бабник не учудил что-нибудь.***
Почти до пяти вечера я провела в Гильдии, тренируясь владению клинком в спаррингах с Максом. После, жутко уставшая, но подбодрившая себя энергетиками из бара Рольфа, я снова потянулась в замок. Куэшентуса я застала за чашкой чая. Он доел булочку, запил чаем, и с показным кряхтением встал со стула. - Пойдём на полигон, Ресса – произнёс он и, взяв меня за локоть, увлёк из башни. Мы, выйдя наружу, направились к огороженной щитами части двора, за которыми оказались мишени и манекены, и даже небольшая арена. Щиты изнутри были плотно изрисованы фалерийскими буквами. Это явно был антимагический барьер, должный помешать плетению, вышедшему из-под контроля, разнести весь двор в щепки. - Ну-с… Давай разбираться, что там у тебя, и как получилось, а что – нет – мы некоторое время обсуждали принципы построения структур из фалерийских букв, и мастер указал на все неточности, что я допустила, и посетовал, что мне не хватает только практики. Но! Эффект плетения должен был быть, (хоть и ослабленным, из-за отсутствия опыта, тем более в боевых условиях) гораздо сильнее. И тут до него дошло: - Ресса! Я не вижу иных причин этого… Эм-м… Сбоя, кроме одной – такое впечатление, что ты знаешь, как энергия должна течь, но не чувствуешь её. - Да… Как бы я ни пыталась ощутить эту странную Силу, но… - Понятно. Я упустил ещё один, очень важный момент – кроме концентрации и уверенности в себе, магам нужны ещё и эмоции. И не только магам – многие сущности питаются эмоциями. Божества сильны настолько, насколько много их почитателей и насколько сильна их вера. Уверенность мага – тоже вера в то, что всё получится. Попробуй вспомнить что-то самое хорошее в твоей жизни. Ощутить это внутри себя. Зачерпнуть ладонью… - Хорошо – и я принялась перебирать приятные воспоминания… Пока не наткнулась на воспоминания о Лиске, её личике, улыбке, мелодичном, как песня, голоске, объятиях, и нежной коже. Приятное тепло разлилось в груди, и распространилось дальше. Я усилием воли сконцентрировала часть тепла в левой ладони. Я немедля принялась снова формировать плетение огнешара, пытаясь удерживать концентрацию и чувства в равновесии. Сквозь структуру плетения я видела улыбку Лиски. - Я живу для тебя… - прошептала я, метнув клубок рыжего огня в ближайшую мишень. Мишень поглотило ревущее пламя, и до меня докатилась волна горячего воздуха. - Превосходно! Всё сразу получилось! – воскликнул обрадованно Куэшентус – Ты уверена, что не являешься лантийкой, прошедшей сквозь время, чтобы восстановить утраченное искусство?! - Кто? Я уверена, что не лантийка. Наверно… - пробормотала я, ощущая небольшую пустоту в груди – А что это за лантийцы? - Около десяти тысяч лет назад, существовала великая цивилизация, оставившая множество памятников по всему известному свету. Она воевала с другими, не менее мощными, и нечеловеческими цивилизациями, такими, как Гип Борег, (остатки народа которой сейчас более известные как альвы Дану и Троу), а также Меру, цивилизация нагов – полулюдей-полузмей. Для них не было ничего невозможного – магия была настолько развита, что маги смели соперничать с богами. Но, то ли гнев богов, то ли разногласия между столь разными цивилизациями привели к настолько ужасной войне, что изменились даже очертания континентов, а искусство магии пришло в упадок настолько, что людям пришлось воссоздавать свою цивилизацию из пепла, снова поднимаясь от дикарей с каменными орудиями, а магию - от примитивного шаманизма. - Альвы? Эльфы, что ли? – пробормотала я – С гномами? Сколько всего оказывается в этом мире странного… - Эльфы? Это где же так альвов называют? Или называли? На семи островах Лантиды? – Куэшентус странно смотрел на меня, о чём-то напряжённо размышляя – А гномы, надо полагать – цверги? Ясно дело, что без цвергов, альвы существовать не могут. И наоборот, ибо альвы – дети и подростки цвергов. Вот такая странная у них была цивилизация, сметённая Великим Ледником, не оставившим после себя почти ничего, кроме отдельных, окраинных сооружений.***
После этого небольшого экскурса в древнейшую историю этого мира, тренировки продолжились, и длились почти до полуночи, когда я, полностью опустошенная, жаждала только поесть, попить, помыться и обнять Лиску, чтобы пополнить запасы своего лисканиума (как я в шутку назвала свою Силу). Перекусив в башне мастера, я отправилась домой, в таверну. Путь прошёл без приключений, но посетители уже разошлись, и поэтому нормально поесть уже было не суждено. Вздохнув, я пошагала в свою комнату. В, плохо освещённом, коридоре кто-то шёл, и моя рука, будто сама собой, упала на рукоять клинка. И я облегчённо выдохнула, когда различила фигурку одной из новоявленных подружек Лиски. - Агнеска! – я окликнула её, идущую по коридору между комнатами. - А? Ресса? Тебе что-то надо? – устало произнесла она, остановившись и обернувшись ко мне. - У тебя, вроде бы, проколоты уши – ты носишь украшения? – я подошла к ней, пытаясь рассмотреть мочки её ушей. - Ну, да… По праздникам. А почему ты спрашиваешь? - Мне нужно, чтобы кто-то, имеющий опыт, проколол уши Лиске. - Она ни о чём таком не говорила – подозрительно пробормотала Анеска. - Конечно, не говорила – я купила ей очень замечательные серёжки, идеально подходящие к её глазам, а крепить их некуда. Поможешь? - Помогу – подруги всё-таки. Кстати, постояльцы жалуются, что вы очень шумные – недовольно взглянула она. - О чём ты? Храпим громко? - Не в этом дело. Вы так развлекаетесь по ночам, что постояльцы спать не могут. Неужели ваш Тео настолько опытен и… - она запнулась, и я ощутила сильный жар в щёках. И тут появилась мысль – она решила, что это Тео тут постельный заводила! Может, стоит подыграть ей? Вдруг удастся избавиться от надоедливого парня, который найдёт себе обыкновенную девушку? - Но вчера я не... Или Тео с Лиской без меня... - убью мерзавца... - Не-нет. Вчера было всё нормально. Но, Лиска после... Этого такая счастливая, бодрая, что Эрика убедила меня не портить ей настроение, и высказать всё или Тео, или тебе. Да как-то всё не удавалось. - Ох… - сделала я мечтательное выражение лица, и жар на щёках только добавил достоверности – Тео такой искусник, что просто невероятно! Где он мог так мастерски научиться божественно ласкать девушек, что…? В его сильных руках, я с Лиской просто таю… Ты просто не представляешь, что он творит языком… - Неужели… - пробормотала Агнеска – Его хватает на вас обеих? - А то! – подтвердила я, и, склонившись к её уху, начала нашёптывать как, и каким образом Тео использует свои язык, пальцы и… - Да вы извращенцы… - едва сумела выдавить, наконец, пунцовая от смущения Агнеска – Но с Тео вам очень повезло… - Именно. Поэтому, как ты понимаешь, нам очень сложно перестать досаждать другим постояльцам… От этого очень трудно отказаться. - Вам придётся это сделать, иначе… - заговорила Агнеска, но я тут же «забросила наживку»: - Иначе ты отобьёшь его у нас? А-ха-ха-ха! Тео слишком стеснителен, чтобы его можно было легко переманить, и, к тому же, он слишком уж привык к нам, он играет нашими телами, как прекрасными музыкальными инструментами. А на чужие тела ему ещё нужно время для освоения. Поэтому вряд ли ты сможешь его соблазнить. - Может, поспорим? – дерзко глянула на меня Агнеска. Есть! Она заглотила наживку полностью! - Ты настолько уверена, что соблазнишь нашего парня? – с сомнением в голосе произнесла я, надеясь, что сомнение будет достаточно искренним – Спорим! А на что? - Эм-м… Ты неделю сможешь есть за мой счёт, если мне не удастся затащить вашего Тео ко мне в кровать, а если удастся, то ты купишь мне украшение на мой вкус. Пойдёт? - Не совсем равнозначные ставки, но, у тебя всё равно не получится, так что по рукам! Кстати, без меня не надо приставать к Лиске, с предложением проколоть уши – хочу сделать ей сюрприз - Скрепив пари рукопожатием, мы разошлись. Сходив в торец коридора, где располагался санузел, я приняла прохладный душ (вода давным-давно остыла, но мне жаловаться всё равно не имело смысла – в обычном Средневековье и этого не было бы). Войдя в нашу комнату, я собиралась было раздеваться, когда прохладный ветерок заставил меня насторожиться. Окно приоткрыто! Им показалось, что в комнате душно? Осенью? Сопение Лиски, похрапывание Тео. Что-то не так… Я осторожно подошла к окну, на ходу раздеваясь. Лунный свет, льющийся из окна, осветил мою грудь и у изголовья моей кровати раздался какой-то сдавленный звук. Я двинула тень ногой. Тень охнула и зашебуршала. Свист меча и звяк вылетевшего кинжала из руки тощего незнакомца. - Эй! Просыпайтесь! У нас тут чужак! – рявкнула я, хватая вторженца за грудкИ и шваркая его об стену. - Семеро! Кто это? – ахнула Лисса, вскакивая. - Он мог убить нас во сне! Позор мне! – Тео принялся рвать на себе волосы, едва поднявшись на ноги. - Ну, вот и конец тебе, гад… - прошипела я в лицо чужаку, приставив лезвие клинка к его горлу. - Не надо… Пожалуйста, не убивайте… - прошептал он, стараясь особо не шевелиться. - Эт почему? С какой целью ты залез к нам? - Я… Я просто… Я вор… Мне семью кормить надо… - Врёшь, сволочь! – я слегка надавила на лезвие, и из неглубокой, но длинной царапины на шее вора начала сочиться кровь – У нас даже взять нечего. Ты просто хотел убить нас. И за это я тебя медленно разделаю… Ты всё ощутишь, даже увидишь, каков цвет твоих кишок, и как выглядит твой желудок внутри… - Нет… - вторженец от этих слов едва не потерял сознание - Нет-нет! Не надо! Пожалуйста! У меня действительно семья… Мне сказали, что у вас есть «стекляшки»… То есть, драгоценные камни, и их нужно тихо найти, извлечь, и доставить заказчику. - Неужели? Свяжи его, Тео. После долгого допроса, в ходе которого я начала опасаться, что этого вора придётся на самом деле препарировать, я выяснила, что заказчиком был тот самый меняла – Айтнуш. Зачем ему понадобилось выкрадывать камни, если я сама намекнула ему, что продам их? Выяснив, как и когда нужно было передать уворованное, я приказала Тео утащить «языка» в какой-нибудь чулан, а сама, проскользнув через задний ход, поспешила в Гильдию – одной в логово менялы соваться было явной глупостью. Разбудив привратника Гильдии, я выяснила, в какой комнате живёт Макс, и поспешила туда, не забыв сунуть кулак под нос привратнику, чьи глаза уже заблестели «пониманием». Разбудить блондинчика сразу не удалось – пришлось оглушительно колотить в дверь, чем попало. Наконец, за дверью послышались шаги, и глухие обещания «пересчитать зубы и рёбра уроду, что ломится ночью, и честным людям спать не даёт». Увидев меня, он даже не стал шутить в своём стиле – просто отставил в сторону меч и, оставшись в одних трусах, и с тревогой спросил: - Что случилось на ночь глядя? Ты вообще, спала сегодня? - Нет времени. Одевайся скорее – нужно нанести визит твоему меняле Айнтушу, и спросить за попытку кражи моих камней, которые и так, со временем, стали бы его. Мужчине не понадобилось много времени на сборы, и получаса не прошло, как мы уже лёгкой рысцой бежали к антикварной лавке странного торопыги. В окрестностях лавки ничего подозрительного не наблюдалось, огни не горели, и я отстучала на двери код. Открылось зарешечённое оконце в двери, с сонным бормотанием: где тебя носит… И ножны, проскочив прутья решётки, ошеломили амбала, отправив его поспать. Плетение из огня и сырой Силы расплавило замок, и двойным усилием я, с Максом, вышибла дверь… После чего едва не осела на мостовую от накатившей слабости. Блондинчик уже схватился со вторым амбалом, а я, усилием воли преодолевая слабость и мельтешение разноцветных «мух», бросилась на второй этаж лавки. И едва не была пришпилена к стене арбалетным болтом – наверху лестницы стоял Айнтуш и лихорадочно пытался перезарядить арбалет. Поняв, что не успевает, он бросился бежать, предварительно швырнув оружие в меня. Отмахнувшись мечом, я погналась за ним, и послала вслед меняле плетение «воздушный кулак», благо много времени и энергии это плетение не требовало. Получив крепкий пинок в спину, Айнтуш упал на локти, и чуть было не продолжил побег, вскочив на ноги, но я его догнала и саданула сапогом по заднице, поставила колено на его спину и «пощекотала» его шею остриём клинка, извлечённым из ножен. - Ну, какого хера ты пытался меня грабануть, сволочь?! Разве я не намекала тебе, что продам эти камни? - Пиздец тебе, девка – следаки, рыщущие убийц благородного Ангебица уже прибыли в город. А это значит, что камни вскоре ускользнут. А мне они очень пригодились бы… - Что? Ты врёшь, паскуда брехливая! – что? Почему? Это слишком рано! Я не успела освоиться здесь, отточить мастерство владения мечом и хоть сколько-нибудь овладеть магией! - Да зачем это мне? И вообще – слезь с меня, спина у меня не железная! - Как это связано, вообще? Моё наследство не связано с каким-то Анхи-битсом… - Не заливай сказки. Я могу отличить просто камушки, от камней, бывших украшением оружия благородных. И никогда не поверю в то, что ты дворянка. Следаки – тем более. Слезь с меня пока эти внизу, не разнесли всё к демонам! – снизу слышался грохот разносимой в щепки мебели, и рассыпаемого по полу имущества. - Ладно. Вставай. Остановишь своего бычка – я подняла его за шиворот, и потащила вниз. Внизу амбал и Макс, уже изрядно окровавленные, переводили дух для очередного раунда схватки. - Лудо! Кончай эту комедию! Пускай катятся – им всё равно виселица светит – крикнул своему бугаю Айнтуш, которому в спину упирался острый клинок. - Ладно, меняла-бандюк – мы в расчёте. Но если ты снова попытаешься меня грабануть или чего похуже, то тебе не жить. Ты меня понял? – процедила я, отпуская его, и отходя к выломанной двери. - Да-да. Я всегда прислушиваюсь к словам смертничков. Проваливайте! – отмахнулся Айнтуш. - О чём это он? – поинтересовался Макс, подставляя своё плечо, так как боевое возбуждение уже схлынуло, и навалилась смертельная усталость. - По его словам, следаки прибыли в город. И он просто пытался перехватить камни до того, как они заявятся ко мне с вопросами. Надо и эту проблему решать. Но у меня уже нет сил. Макс, как настоящий мужчина, помог мне добраться до гостиницы, и даже не стал навязываться. Поэтому я доковыляла до нашей комнаты, едва нашла силы, чтоб раздеться, и бухнулась на кровать, мгновенно отключившись.