Не Судьба

Приезжая в Намимори к своему будущему ученику, Реборн четко осознавал, что лепить из гражданского мальчика, что даже ни разу оружие в руке не держал, целого мафиозного босса — то еще развлечение. И проговаривать последнюю фразу можно было абсолютно любым тоном: тут сойдет и ирония, и радостное предвкушение от предстоящих приключений, которые он сам же и устроит в скором времени будущему Десятому. Ситуация выглядела… интересной, да. А само задание сложным и муторным, но вовсе не невозможным. Вспоминая свой последний опыт репетиторства, он прекрасно понимал, что тут нужны будут совсем другие методы и тренировки. Ведь Тсунаеши Савада, несмотря на некоторую схожесть, все же разительно отличался от его прошлого ученика. Кавалоне был мафиози с пеленок. Он учился в мафиозной школе, жил в особняке семьи и был привязан к каждому подчиненному, к каждой плешивой псине, что ошивалась на его территории. При первой встрече с Реборном он уже имел некие задатки босса и неплохо разбирался в основах теневой политики. Тсунаеши Савада — чистый лист. Парень, выросший вдали от преступного мира и не знающий о своем предназначении, о своей родословной и способностях. Без каких-либо минимальных азов и представлений о том, во что его хотят втянуть. И с одной стороны, это можно даже посчитать за плюс, вот только… С Дино у Реборна не было ограничений в обучении. Никаких. Руки были развязаны смертью заказчика — он мог делать с младшим Кавалоне абсолютно все, что ему вздумается. Любые методы, любые средства ради достижения цели. Сейчас ситуация совсем другая: за каждым его шагом внимательно следят Девятый и Внешний Советник Семьи. Они же дают указания, в каком порядке и чему стоит обучать будущего Десятого. Что стоит рассказывать, о чем стоит умолчать, за кем стоит приглядеть как за потенциальными Хранителями. И вот это Реборну ужасно не нравилось. Поставленные рамки и необходимость сдерживать души прекрасные порывы не устраивали его. Киллеру придется жить с собственным учеником несколько лет, а, смотря на перспективу, с этим человеком потом предстоит и сотрудничать — он хотел бы полностью руководить процессом обучения, без лишних глаз, важных наставлений и необходимостью следовать чьему-то плану. Мало ему было этого, так еще и будущий ученик его совершенно не порадовал. Тсунаеши Савада — апатичное нечто с низкими оценками и навыками социализации. Он подвергается издевкам, просто потому что… он не очень хорошо учится? Всегда влипает в неприятности? Просто не в состоянии произвести хорошее первое впечатление? Реборн внимательно следил за своей целью несколько дней, но так и не понял, за что именно Тсунаеши так не любили. А потом понял, что следить — да и вообще смотреть на парня — с каждым разом ему становится все сложнее. Взгляд соскальзывал с Савады как с пустого места, предмета мебели или декорации на сцене, ненамеренно смещался на других людей. Было в Саваде нечто отталкивающее на энергетическом уровне. Какая-то недосказанность, пустота. Придя к логическому выводу, что все дело в Пламени, Реборн поспешил проверить свои предположения и использовал одну из выданных пуль. А теперь он смотрит, как кандидат в боссы корчится от боли, и не может отвести взгляда от этого зрелища. Настолько живописным и красивым оно было. «Жил как никчемность, так хоть умрет красиво.» Вот уж чего Реборн точно не знал — так это того, что на пули Посмертной Воли у Савады Тсунаеши будет такая реакция. Признаться честно, он успел дико понервничать и ввернуть пару крепких слов. Потому что убитый тобою, пока еще не признанный, но кандидат в наследники самой Вонголы — катастрофа. Крах сотрудничества с Королевской Семьей, пятно на идеальной репутации. А у Тсунаеши пламя выпускается неравномерными частями, то взмывая бурным потоком к голубому небу, то рассеиваясь с ветром по округе. Реборн моментально среагировал и быстро оттащил тушку проблемного пацана в неприметный закоулок еще в тот момент, когда рыжее беснующееся пламя смогло пропустить его к обладателю этой силы. И, поняв, что так-то альтернатив нет, стал ждать. Сейчас он своим вмешательством сделал бы только хуже: только очнувшееся пламя с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента посчитало бы его энергию угрозой, и неизвестно, во что бы это вылилось. Так что самым здравым решением было ожидать того момента, когда закончится эффект от особой пули. Реборн ждать не любил, впутываться в непонятное дерьмо — тоже. И пока он ждал хоть каких-то изменений в состоянии буквально горящего Пламенем Посмертной Воли Тсунаеши, он начал искать повод для таких странных метаморфоз. Пытался найти хоть какую-нибудь причину, что привела к такому итогу. Единственное здравое предположение — Тсунаеши ничего не желал перед выстрелом. Это одно из условий работы этих легендарных пуль, из-за которых парень сейчас и выгибается в судорогах, и оно должно было быть соблюдено. Но не было у сына Савады Емицу цели, ради которой можно было бы пробудить свою решимость и раскрыть истинный потенциал… Такая гипотеза совершенно точно не устраивала Реборна, просто потому что это априори не могло быть верным. Ведь пламя-то есть! Вон как задорно горит, опаляя своим жаром. Значит, высвобождение потенциала есть, а если сработала эта часть системы, то и желание сделать нечто важное перед смертью у Никчемного Тсуны было. Все должно было пройти по плану. Горящий наследник в планы Реборна как-то не входил. Случилось что-то, что самый лучший киллер не мог объяснить. И не мог он сделать этого из-за нехватки информации. О чем-то Емицу и Тимотео умолчали, о чем-то несомненно важном и напрямую касающемся его будущего ученика. Это… мягко говоря, раздражало. Черные глаза нехорошо щурятся. Кое-кого будет ждать очень непростой разговор. Главное только, чтобы его новый подопытный ученик выжил. А там он уже разберется со всем. И с тем, что произошло, и с методами будущего обучения.

***

Странное чувство прожигающего насквозь взгляда не проходило. Савада поежился и попытался подняться с земли. Но, как оказалось, даже просто сесть было той еще задачкой… Как-то с запозданием он заметил, что из одежды на нем уцелели лишь трусы. Удивительно, но он совсем не чувствовал холода. Боже, как он пойдет в таком виде домой? На то, что он благополучно доберется до школы, Тсуна уже не надеялся. Что неожиданно, принять сидячее положение ему помог молчаливый младенец. Правда, сначала Тсунаеши шарахнулся от протянутой руки, но за неимением альтернатив все же принял помощь человека, из-за которого он и провалялся на земле, наблюдая красочные световые галлюцинации. — Это было Пламя Предсмертной Воли, — неожиданно сказал Реборн. — Ты что- — Умею читать мысли, да, — младенец серьезно кивнул, на что Тсунаеши нервно и сипло рассмеялся. Когда небольшая истерика прошла, он все же спросил: — Что это черт возьми было?! — Пламя Посмертной Воли. — Ты выстрелил в меня! Почему я вообще жив?! — Это особые пули. Лаконичные ответы только еще больше путали Тсуну и совершенно не вносили ясность в произошедшее. Все, что он понял — его пытаются затащить в какую-то очень-очень странную секту. Криминальную. С наркотиками? (он видел какие-то странные галлюцинации, и он теперь наркоман? какой кошмар…) и всяким подобным. Происходящее ему абсолютно не нравилось. Не нравился ему и этот Реборн. — Как себя чувствуешь? Звучало как откровенная издевка, но Тсуна со вздохом предельно честно ответил: — Хреново. И попытался все же именно что встать. Младенец только хмыкнул на его реплику и прикрыл полями шляпы глаза. Сейчас смысла следовать первоначальному плану не было: они банально не успевают в график, а Никчемный Тсуна выглядит как наркоман после ломки, так что нужно просто проследить за тем, чтобы это недоразумение добралось домой и не сдохло по дороге. Саваду несчадно штормило из стороны в сторону, ноги еле держали тело, и каждый шаг давался с трудом. В глазах двоилось, а при взгляде на Реборна Тсуне хотелось банально плакать: так сильно тот сиял каким-то вырвиглазным желтым светом. Но он упорно продвигался в сторону дома, не обращая внимания на шокированные взгляды прохожих и собственные зрительные галлюцинации. Шесть раз он почти падал от подвернувшихся под ноги мелких камешков: хоть улочки в Намимори были аккуратные и по большей части убраны, это не значило, что по ним предназначалось ходить босиком. Когда он дошел до знакомой и прямо-таки родной двери, Тсунаеши испытал огромное облегчение и почувствовал, что на сегодня с него хватит вот этого всего пиздеца, что принесло в их тихий город это мелкое исчадие ада. Открыв заветную дверь, последнее, что услышал Тсунаеши от Реборна было: — Тренировка на силу воли пройдена, Никчемный Тсуна. А потом парень со всей дури захлопнул дверь перед чужим маленьким носом и сполз по ней на пол. Он совершенно не понимает, что происходит, он не хочет в это влезать и позволять странному типу, который чуть не убил его, расхаживать по их дому. Утро явно не задалось — даже страшно представить, что еще может преподнести ему этот день.