***
Драко и Скорпиус собирали необходимые вещи в его комнате, и Гермиона была в столовой одна, когда из зеленого пламени камина вышли две фигуры. Девушка не удержалась от удивленного возгласа, глядя на то, как Винсент топает ногами, отряхивая ботинки от пыли и пепла, а рядом с ним то же самое делает.. Генри. — Что здесь произошло? — удивился Олоф, озираясь по сторонам. — Я уже успел пообещать Генри настоящий праздничный завтрак и подарки, но.. где же все? — Не хочу показаться бестактной, — начала Грейнджер и указала большими глазами на мальчика, который сейчас с восторгом рассматривал убранство столовой, выражая немой вопрос, но, встретившись с ним взглядом, растянула губы в приветливой улыбке: — Здравствуй. — Здравствуйте, мисс Грейнджер, — вежливо поздоровался он с ней, нервно переступив с ноги на ногу. Девушка поспешила стереть с лица остатки удивления, чтобы не смущать его, но явно поспешила, потому что в следующий момент оно вновь вернулось: — Я решил усыновить Генри, — с ходу огорошил ее Винсент, и у Гермионы буквально глаза полезли на лоб от такого заявления. — Прошу прощения? — залепетала она, думая, что ослышалась, но Олоф не заметил ее смятения. Он уже оживленно рассказывал что-то о мэноре и елке, которую украшали все эльфы, и помогал Генри снять верхнюю одежду, после чего небрежно бросил ее на кушетку около входа, зная, что домовики рано или поздно появятся и заберут ее в гардеробную. — Генри! — воскликнул Скорпиус, входя, нет, вбегая в столовую. Он подлетел к мальчику, очень довольный встречей с новым другом, но, пожав его руку, все же спросил: — А что ты здесь делаешь? Драко, который нес за ним увесистый на вид рюкзак из черной кожи дракона, бросил на Гермиону вопросительный взгляд, но она только неопределенно покачала головой, все еще пытаясь переварить новую информацию и давая возможность Винсенту самому поделиться новостями. Однако Генри опередил его: — Я теперь буду жить с Винсентом, — с детской непосредственностью похвастался он. — Нам предстоит еще подготовить целую тонну документов — ох уж эта никому не нужная, кроме всяких зануд, бюрократия! — но так и есть, — закивал Олоф, подталкивая мальчишек вперед себя. Эмоции били из него фонтаном, переливались через край, и, если не присматриваться к морщинкам лице, мужчина не особо отличался от своих юных спутников. Но потом он заметил рюкзак и встрепенулся: — Вы куда-то собираетесь? Драко не выглядел таким уж шокированным, в отличие от Гермионы, или же просто хорошо скрывал свои эмоции. Зная его, она ставила бы на второе. Или, возможно, ему было просто плевать. — Нарциссе стало нехорошо, — проговорил Малфой прежде, чем Скорпиус успел выпалить хоть слово. Увидев серьезное выражение лица отца, мальчик понятливо захлопнул рот, который уже открыл, чтобы пересказать все события утра, хотя и выглядел озадаченным. Гермиона же была солидарна с Драко в нежелании делиться новостью о том, что их сын начал закрепляться в этом времени: Винсент перестал вызывать у нее доверие. — Мы отправляемся праздновать к Гермионе, потому что Скорпи любит праздновать Рождество.. по-маггловски. Грейнджер едва удержалась от нервного смешка, вспомнив мучившегося от похмелья Гарри у нее дома. Отличное рождественское утро, ничего не скажешь. — Ох, очень жаль. — Мужчина действительно выглядел расстроенным. — Я надеялся показать Генри настоящее Рождество, но, видимо, нам остается праздновать вдвоем. — На этих словах он неловко улыбнулся, обращаясь к своему.. сыну? Это звучало дико даже в мыслях. — Все в порядке, это уже лучшее Рождество в моей жизни, — искренне сказал Генри, и Гермиона тут же почувствовала себя виноватой за то, что они из предосторожности (возможно, вовсе не необходимой) уводили Скорпи, ведь вместе мальчишки могли бы по-настоящему повеселиться. Она со смешанными чувствами наблюдала за ними обоими. С одной стороны, Олоф оказался совсем не таким безобидным, как Грейнджер думала о нем, поддавшись его обаянию, и крутил с Люциусом какие-то дела, которые должны были расстроить Нарциссу, а с другой.. едва ли Генри с ним будет хуже, чем в приюте. В сущности, он не был таким уж ужасным человеком.. Не был же? — Ого, вы так похожи, — удивился Скорпиус, когда они встали плечо к плечу, как бы собираясь провожать Малфоев. — Никогда не замечал. — Слышал, у каждого человека по миру можно отыскать как минимум семь двойников. Что если я отыскал своего? — немного нервно хохотнул Винсент, положив руку на плечо Генри. Гермиона окинула их внимательным взглядом и удивилась, что не заметила их сходство еще на дне рождения Скорпи. Вероятно, ей просто не приходило в голову сопоставить черты их лица, а они оказались.. практически идентичными. Глубоко посаженные зеленые глаза с низко нависающими бровными дугами; широкий нос, только у Олофа он был слегка перекошен, как будто его когда-то сломали; одинаковые тонкие губы и даже острые выпирающие скулы. Поразительное сходство. — Какое занимательное совпадение, — задумчиво произнес Драко, явно придя к тем же выводам. — Стоит ли приписывать грандиозное значение обычным совпадениям? — слишком поспешно отреагировал Винсент, беспокойно посмотрев на них исподлобья. Малфой окинул его пронзительным взглядом и внезапно заговорил так, будто предыдущего диалога между ними вообще не было: — Прошу нас простить, но нам пора. Нас ждут, так ведь? Гермиона опешила от такой резкой смены темы, но утвердительно кивнула, и мужчина встрепенулся: — Постойте, у меня кое-что есть для вас. — Порывшись в карманах твидового пиджака, он вынул сложенные вчетверо блокнотные листки и протянул их Драко. Тот взял их, бегло просмотрел и не глядя сунул в карман, что смутило и Олофа, и девушку, которая за этим наблюдала. — Я немного поломал голову над заклинанием, и в итоге вышло.. вот это. Такая прохладная реакция на исправленное заклинание, которое могло спасти жизнь их сына, поначалу показалась Грейнджер странной. У нее самой сердце забилось от предвкушения, а суховатое «спасибо, я это изучу» от Малфоя будто послужило ушатом ледяной воды. Однако Гермиона вспомнила о собственных подозрениях относительно Винсента и пересмотрела свой вердикт. — Отец спустится к вам совсем скоро, — добавил Драко, кивком подзывая к себе Скорпиуса. Тот явно неохотно попрощался с Генри, направился к отцу и взял его за руку. Грейнджер понятия не имела, что творится в голове у Малфоя, однако уйти отсюда и наконец-то обсудить это показалось ей замечательной и очень своевременной идеей. Девушка поднялась на ноги и подошла к ним, спиной ощущая взгляд Винсента, и положила руку на его плечо. — Счастливого Рождества! — улыбнулся Скорпи, помахав Генри, и они аппарировали.***
Запах свежей выпечки витал в воздухе, раздражая ноздри, но он не мог заглушить тяжелый дух всеобщей нервозности. Гермиона прошлась взглядом по своим записям, пытаясь разобрать собственный почерк. Только что она окончательно зачеркнула теорию о руне «кеназ», которую озвучила Малфою целую вечность назад на этой же кухне. Заклинание Абраксаса Малфоя было изучено ими вдоль и поперек, и не оставалось ни единой строчки в тексте, которую Грейнджер не смогла бы повторить, разбуди ее кто-нибудь с этой просьбой посреди ночи. Они успели свериться со всеми известными магическими словарями, прочесть всю доступную информацию о пространственно-временной магии в книгах, но ошибка в заклинании все равно ускользала, как песок сквозь пальцы. Просто голой теории оказалось недостаточно: чтобы разобраться в хитросплетениях скандинавских рун, нужно годами практиковаться, а времени как раз таки у них и не было. — Это похоже на какую-то злую шутку, потому что в архивах Аврората нет больше ни единой записи о перемещениях во времени, кроме того случая с Винсентом. — Гарри нервным жестом провел по затылку, казалось, от отчаяния желая выдрать себе клок волос. Он сверлил сосредоточенным взглядом стену за спиной Гермионы, размышляя вслух: — Как будто кто-то выкрал всю информацию.. или стер ее. — Он качнул головой, уронив руку, и признался: — Я никогда не поверю, что за столетия существования Министерства магии больше не было подобных инцидентов. Слова Поттера били по их беспомощности наотмашь, но она не была уверена, что заметила бы сейчас даже направленную на нее палочку с замершим на ее конце убивающим. Последние шесть часов прошли для Грейнджер как в тумане, полном мрачной безысходности и судорожных поисков решения. — А что если это тоже какие-то закидоны пространственно-временной магии? — предположила Джинни, обернувшись к ним через плечо. Она все это время возилась с яблочным пирогом — механические действия помогали хоть немного отвлечься. — О ней же толком ничего неизвестно. Даже в школе нам преподавали только самые основы — больше чтобы напугать и предостеречь от ее использования, нежели научить. Девушка просто пыталась мыслить оптимистично, но сейчас это только раздражало. — Даже если так, как это нам поможет? — грубо оборвала ее Гермиона и тут же почувствовала себя виноватой, обхватила голову руками и простонала: — Прости. Я на нервах. — Да все в порядке, — отмахнулась та. — Уверен, что ситуация с Винсентом не была единственной в своем роде. Да даже судя по тому, что подобные вещи, — Гарри кивнул на раскрытую перед Грейнджер книгу Абраксаса, — есть в библиотеке каждой второй аристократической семьи, это просто невозможно. Уж наверняка находились желающие попрактиковать такой экзотический вид магии. Но я отправлял запросы в министерства и других стран — у всех так же глухо, как и у нас. — Олоф кажется мне все более и более подозрительным с каждой минутой, особенно после новости об усыновлении, — сказала Джинни, зажигая огонь на плите с помощью заклинания и ставя на нее чайник. Обернувшись, она оперлась поясницей о столешницу и сложила руки под грудью. — И вы не поняли меня. Что если исчезновение любой информации о перемещениях во времени — это своего рода защита от массового использования? Вы не раз говорили, что, как только Скорпи вернется в свое время, мы забудем все события, связанные с его появлением здесь. Я имела в виду, что, возможно, успешные случаи возвращения были, просто стерлись из памяти всех, кто был к ним причастен. Это прозвучало бы утешительно, если бы не одно но: — Как тогда объяснить наличие вот этого? — Скривившись, Гарри снова неприязненно указал на папку с делом норвежца и, желая подойти к проблеме с другой стороны, посмотрел на Гермиону: — Что там с контрзаклинанием? — У нас слишком мало опыта, чтобы разобраться с этим, — пожаловалась она, машинально перебирая записи. — Каждая закорючка может изменить смысл заклинания. Мы не можем рисковать и проводить эксперименты на Скорпи. — Есть еще записи Винсента, — вспомнил Драко и извлек из внутреннего кармана пиджака повидавшие жизнь пергаменты, но, взглянув на кривой подчерк Олофа еще раз, поморщился: — Я не стал бы опираться на них. Он просто расписал значения некоторых рун — в остальном ничего достойного внимания. Кроме того, использовать это заклинание так же опасно, как наши собственные наработки. Где гарантия, что он не подсунул нам полную хрень? — Он начал сминать листы в кулаке, но Грейнджер поспешила высвободить их, разложила перед собой на столе и попыталась разровнять ребром ладони. Голос Малфоя звучал отрывисто, словно он опасался выйти из себя. Напряжение действовало на всех по-разному, и Драко почти искрил, не в силах сидеть без дела и рыться в словарях, но это все, что они могли. — Вау, как вкусно пахнет! — воскликнул Скорпиус, появившись на пороге кухни с Житвоглотом на плече и принюхиваясь. — Это яблочный пирог? Гермиона подвинулась, чтобы сын устроился на одном сиденье с ней. Их крошечной кухне катастрофически не хватало дополнительных стульев, но момент, чтобы исправлять это, явно был неподходящим. — Хорошо хоть Скорпи всегда готов оценить мои кулинарные шедевры, — проворчала Джинни, левитируя к мальчику еще дымящийся кусочек пирога. Грейнджер спешно собрала часть бумаг, которые были в беспорядке разбросаны по столу, освобождая место для тарелки, и отложила их в сторону. — Еще кто-то будет чай? — громко спросила Уизли и, когда никто не ответил, цокнула языком: — Не хотите — как хотите. Глюкоза полезна для мозговой деятельности. Мальчик принялся с аппетитом жевать пирог, периодически запивая его чаем, и его присутствие действовало на всех получше Умиротворяющего бальзама. Скорпиус вообще обладал какой-то удивительной способностью делать обстановку вокруг себя комфортной, где бы и с кем он ни оказывался. — Я слышал, вы обсуждали Винсента, — вдруг сказал он с набитым ртом. — Слышал? — иронично спросил Драко, посмотрев при этом на Гермиону. — Способность слышать то, что не предназначается твоим ушам, у тебя явно в маму. — Мы просто громко разговаривали, ничего удивительного, — беспечно пожала она плечами, оправдывая при этом их обоих. — Так и было, — кивнул Скорпи, ничуть не смутившись, несмотря на многозначительные переглядывания родителей. — Я думал, он поможет нам с заклинанием. — Мы вполне справляемся. Просто нужен еще более подробный словарь древнего скандинавского, чтобы разобраться с рунами, — начала Гермиона, потому что нужно было успокоить ребенка, хотя лучше всех понимала, что это просто пустые слова, однако внезапно оборвала себя, вдруг вспомнив об утреннем инциденте. Она закусила губу, раздумывая, стоит ли рассказывать о нем Малфою, но тот уже заметил изменение в ее поведении и прищуренными глазами всматривался в ее лицо. Встретившись с ней взглядом, он всего-то вздернул бровь, будто спрашивая, что случилось, а Гермиона внезапно обнаружила себя отвечающей на невысказанный вопрос: — Утром я подслушала разговор Винсента и твоего отца, — сконфуженно призналась она, ощущая под взглядом Драко полный дискомфорт и желание провалиться сквозь землю. — Честно говоря, я не особо поняла, о чем шла речь, но это показалось мне подозрительным.. — К сути, Грейнджер, — жестко оборвал ее лепетание мужчина. — Винсент требовал раскрыть какой-то секрет, а Люциус говорил о том, что это может разрушить их отношения с Нарциссой и что ему самому нужно проверить, прежде чем рассказывать. — По мере того, как девушка договаривала, понимание обрушилось на нее, будто внезапный тропический ливень, и зеркальная эмоция вырисовывалась на лице Малфоя. Он резко подхватил со стола листы, исписанные Олофом, притянул к себе книгу с пространственно-временными заклинаниями Абраксаса и принялся сравнивать каждую строчку. Гермиона, не в силах усидеть на месте, подошла к нему сбоку и принялась следить взглядом за тем, как он делает пометки над теми символами, что совпадают. — Что? Что там происходит? — привстал со стула Скорпиус, но Джинни шикнула на него, чтобы не мешал взрослым, и мальчик обиженно насупился. Гермиона наблюдала за тем, как Драко один за другим помечает идентичные символы, и ощущала в животе то самое чувство воодушевления перед почти решенной задачей, которое ни с чем не перепутаешь. Оно появлялось всякий раз, когда, сидя на контрольной или тесте, она билась над запутанным заданием, а потом память внезапно подкидывала информацию, необходимую для решения. Или когда ей удавалось на сессиях достучаться до бессознательного своих пациентов, подвергнутого когнитивным искажениям, и вывести их проблемы на осознанный уровень, чтобы в конечном счете решить их. — Черт возьми, — пораженно выдохнула Гермиона, когда рука Малфоя сделала шуструю пометку после руны «лагуз», добавляя к ней «кеназ». Нетерпение бурлило в ней, как масло в кипящем котле, но ей приходилось молча наблюдать за тем, как Драко сверяет последние несколько рун, хотя они оба знали, что это не имеет смысла. — Обе, нужны были обе руны, мы сами никогда бы не додумались до этого! Она подняла на мужчину горящий взгляд, надеясь разделить свою радость, но тут же осеклась, заметив выражение его лица. — Мерлин, не томите, что там? — подошла к ним Джинни, пытаясь заглянуть в записи, как будто она могла что-то понять среди переплетения древних знаков. — Ничего необычного, просто мой отец опять играет в свои игры, — убийственно спокойно сказал Малфой, вопреки своему тону резко захлопнул книгу и после этого посмотрел на Грейнджер: — Если бы не твои слова, я бы не додумался просто взять и сверить их. Просто. Взять. И сверить, — повторил он, чеканя каждое слово. Драко был зол в первую очередь на себя, но девушке стало не по себе. — Мы пытались искать ошибки в начертании, но.. Годрик, это оказался «поиск окончания тьмы», — покачала головой она, понимая, что без носителя языка им было бы не додуматься до такого варианта сочетания рун. — Ты сказал про игры своего отца, — зацепился Гарри за те слова Малфоя, которые Гермиона просто проигнорировала, сосредоточившись на самом заклинании, но теперь это показалось ей ужасно беспечным. — Это как-то связано со Скорпи? Драко потер лицо ладонями, как будто смертельно устал, и только потом медленно произнес: — Мой отец не стал бы вредить кому-либо из своей семьи. Особенно Скорпиусу. Поэтому он и хотел проверить на себе, работает ли заклинание корректно. — Окей, но с чего вы оба так всполошились и решили, что исправлениям Олофа можно доверять? — спросила Джинни, которая до сих пор пыталась понять, что только что произошло. — Потому что он с самого начала не казался мне мудаком, который станет рисковать жизнью ребенка, — едко сказал Драко, но Гермионе было настолько не по себе, что она просто пропустила мимо ушей нецензурную брань в присутствии их сына. — Я начал сомневаться в этом из-за его подозрительного поведения в последнее время, однако этот их разговор с отцом расставил все по местам. — Он несколько раз постучал указательным пальцем по записям Винсента и внезапно сказал, будто ставя всех перед фактом: — Сначала я проверю, работает ли оно. Потому что я уверен, что да. А потом я вернусь сюда и прибью Люциуса. Гермиона открыла и сразу же захлопнула рот. В голосе Малфоя звучало столько ярости, когда он произнес имя своего отца, что девушка не решилась расспрашивать, что именно за «игры» затеял Люциус. Ее волновало другое: Драко собирался опробовать заклинание. А поскольку Грейнджер всецело доверяла его критическому мышлению, то это означало, что существовал реальный шанс того, что оно окажется рабочим. — Куда ты хочешь отправиться? — спросил Гарри, почему-то тоже сразу принимая слова Малфоя на веру. — В заклинании нужно указывать конкретное время и место и.. Драко хмыкнул с таким самодовольным видом, что в любой другой момент Гермионе стало бы тошно от размеров его эго, но сейчас это парадоксальным образом внушало уверенность. — Напомни-ка, аврор Поттер, когда судили Винсента Олофа?